Быстро сориентировавшись, я определил, что мы попали в южные болота, аккурат вблизи их границы, и это добавило мне оптимизма – не придётся долго тащиться по трясине. Махнув своим спутникам следовать за мной, я, взвалив на спину свою долю груза, зашагал на север, где, как я знал, находилась граница болот. За мной, отстав на пару шагов, шёл Фил, неся люльку с маленьким Куваем. Я уже перестал удивляться тому, как безропотно он переносил все тяготы нашего пути – за всё время ни разу ни пикнул. Следом за ними шла кормилица, которая подобно Куваю так же спокойно переносила трудный путь. Далее следовал здоровяк Дрейк, взваливший на себя львиную долю нашего груза. Замыкал процессию, как всегда, Марк, который помимо общей поклажи, нёс ларец Верховного Жреца. Такой порядок как-то сам собой сложился в нашей компании.

Впереди предстоял довольно длинный переход и отнюдь не по гладкой дороге. Конечно, мне не привыкать к бездорожью, но бездорожье бездорожью рознь. Когда идёшь по сухому, то главное задать себе ритм движения и в дальнейшем его удерживать. При таком способе передвижения хорошо думается. Ноги сами делают своё дело, а голова свободна в своём мышлении. В таких переходах часто находятся ответы на многие вопросы, которые никак не найти в других условиях.

Совсем другое дело, когда приходится идти по болоту или по глубокому снегу. При такой ходьбе быстро устаёшь, и на тебя нападает какое-то отупение, голова же пребывает в состоянии безмыслия. Именно в таком состоянии я и шёл через непролазные южные болота, тяжело переставляя ноги, которые проваливались в чёрную жижу по колено. Иногда на пути попадались ямы, в которые я проваливался то по пояс, то по грудь. Голова же моя в это время как бы самоустранилась, не желая участвовать в этом самоистязании. Мысли полностью отсутствовали, только где-то в глубине головы звучала какая-то навязчивая мелодия.

Так мы и шли в течение нескольких часов. Останавливаться не имело смысла, да было и негде – не станешь же сидеть в этой зловонной жиже. Только однажды пришлось ненадолго остановиться, что бы покормить малыша. Наконец, когда солнце уже клонилось к вечеру, впереди показались пологие холмы, как признак того, что болотам конец.

Как только под ногами появилась твёрдая земля, все мы повалились на неё, совершенно обессилев. Однако отдохнуть по-настоящему мне не пришлось. Не успел я отдышаться, как услышал внутреннем слухом, что меня кто-то настойчиво вызывает. Так обычно один Мастер связывается с другим на уровне свободного сознания. Как это происходит – объяснить невозможно, можно только почувствовать.

Преодолев усталость, я поднялся, предварительно освободившись от груза, сделал знак спутникам оставаться на месте и отошёл в сторону. Как только мой отряд исчез из вида, я вышел на связь. Стоило прикрыть глаза, как контакт состоялся. Выглядело это так, как будто человек просто прикрыл глаза и задумался. На самом деле часть моего сознания отделилась от тела и перенеслась в некое пространство, где образовало какое-то моё подобие в виде фантома. В результате я ощутил себя внутри перламутрового шара. Спустя мгновение рядом со мной материализовался фантом Ляргуса, что меня вовсе не удивило. Примерно это я и ожидал. Метод фантомной связи между мастерами – привычное дело для Мастеров Искусства, но всё же им пользуются только в исключительных случаях. Похоже, что сейчас был именно такой.

Ляргус выглядел ещё более высохшим и усталым, как если бы мы не виделись несколько лет. Сейчас особенно бросалось в глаза то, как он сильно сдал. Глаза его лихорадочно блестели, нос заострился, и он стал похож обликом на какую-то хищную птицу. Однако, невзирая на это, он был полон той непоколебимой уверенности, какую даёт только наличие внутренней силы, причём силы нешуточной.

На моё приветствие он улыбнулся той, с детства знакомой улыбкой, которая не нуждалась в словах. Некоторое время мы молчали, изучая друг друга взглядами. Наконец он заговорил.

– Ты я вижу, очень устал, мой мальчик – сказал он и опять улыбнулся.

Я промолчал – зачем говорить об очевидном.

– Надеюсь, ты связался со мной не для того, что бы говорить о моём здоровье – сказал я спустя некоторое время.

– Нет, конечно, хотя и этот вопрос меня волнует – сказал Ляргус.

– Как я понял – ты пока не добрался до места. Что-то пошло не так? – спросил он после этого.

– Да, ты прав – ответил я – действительно всё пошло не так, но слава Богам мне удалось всё же пробиться и теперь я на пороге дома. Твой вызов застал меня как раз в тот момент, когда я готовился открывать проход. -

После этого я в общих чертах рассказал ему о наших приключениях, особо отметив наличие вблизи моей вотчины проявлений серой немощи. Услышав это, Ляргус нахмурился и надолго задумался.

– Дела ещё хуже, чем я предполагал – наконец произнёс он и опять задумался.

Я терпеливо ждал, когда он пояснит свои слова, но вместо этого услышал от него неожиданный вопрос.

– Ты ведь не открывал ещё ларец? – спросил он меня.

Я только собрался ему ответить, как жрец сделал мне знак молчать и снова заговорил. Было ощущение, что он разговаривает сам с собой. Признаться, мне ещё никогда не приходилось видеть его в таком состоянии, казалось, что он теряет контроль над собой. Но это только казалось.

– Можешь не отвечать – произнёс он – я и так знаю, что тебе было не до этого. В общем-то, это хорошо, что ларец пока не открывался – пути Мастеров стали небезопасны. Поэтому, прошу тебя, не открывай его, пока не окажешься дома.

После небольшой паузы Ляргус продолжил.

– Империя обречена. Счёт идёт на годы, от силы на два-три десятилетия. Повелитель и Повелительница совсем лишились разума и сами ускоряют конец, и если не принять мер – конец будет ужасен. У меня вся надежда на малыша Кувая, ну конечно и на тебя, мой мальчик – продолжил он.

Надо признаться, что от его слов мне стало не по себе, причём вовсе не потому, что сказанное жрецом было для меня чем-то неожиданным. Скорее меня задело то, как это было произнесено, а особенно то, что впервые были произнесены сроки ожидаемого конца. Сомневаться в прозорливости старого жреца не было никаких причин, и я весь обратился в слух.

– Бунт в столице удалось довольно быстро подавить – постаралась Храмовая стража, ну и конечно не обошлось без применения Искусства. Жертв было очень много – некоторые улицы были буквально завалены трупами. Большинство драконов в старейших и влиятельнейших родах либо погибло, либо бежали, причём драконы из рода Серых камней устроили горожанам кровавую баню и в большинстве своём ушли. После их ухода, гнев толпы обратился против всего этого рода и он понёс очень большие потери, так, что он теперь вряд ли сумеет подняться. Тебе, я думаю, будет приятно узнать, что твой род не принял указ Повелителей и в полном составе, бросив имущество, с боем покинул столицу. Они спасли своих драконов, но навлекли на себя опалу – их объявили мятежниками. –

Этот исход я видел, но совершенно не знал какие последствия, он навлечёт на род Белого облака. Значит они в опале. Отсюда следует, что и я то же попал в немилость к власти. Очень интересно.

– Не беспокойся, они ушли из Империи и сейчас им ничего не грозит – сказал Ляргус, – Меня больше волнуешь ты, вернее твоё нынешнее положение. Дело в том, что сразу же после подавления бунта собрался Сенат, и мне пришлось сильно попотеть, что бы ты смог уйти подальше от столицы. Сенат, который поддержали жрецы и явно по воле Повелителей, постановил арестовать тебя, а Кувая забрать и заточить на самых нижних уровнях подземной тюрьмы, что находится под Обсерваторией. –

Ляргус замолчал, давая мне время осмыслить сказанное. Осмыслить было что. Мало того, что все мои близкие добровольно ушли в изгнание, и теперь вряд ли мы свидимся, так ещё и сам я практически вне закона. Так что теперь мне в столицу путь заказан, по крайней мере, в ближайшие лет десять.

В ощущеньях моих образовалась некая двойственность. С одной стороны ощущать себя изгоем не слишком приятно, а с другой, во мне была гордость за свой род и радость, что они в безопасности. Что там ни говори, а кровное родство есть кровное, и хотя формально я уже не принадлежал к роду, но это ведь только формально. Ни какие обряды, ни какие законы не могли заглушить голос крови, даже тогда, когда я стал Мастером.

– Это ещё не всё – продолжил жрец – было принято решение о перекрытии путей Мастеров, дабы перехватить тебя и рокового ребёнка. Ты очень правильно поступил, когда шёл в свою вотчину нехожеными путями, и твои труды того стоили. Но помни, что в безопасности вы можете себя почувствовать только в твоей вотчине, поэтому, как только закончим разговор, не мешкая уводи людей туда. –

Он на минуту задумался, затем продолжил.

– Мне осталось сказать тебе самое главное. Все подробности ты узнаешь, когда откроешь ларец, сейчас же я сообщу тебе только те новости, которые стали мне известны уже после твоего ухода. Сенат, конечно, с подачи Повелителей, готовит указ, направленный против Мастеров и вообще всех, кто владеет Искусством, объясняя необходимость этого, борьбой с драконами. Конечно это отговорка для народа, но мы-то понимаем, что под удар попадает само Искусство. Отсюда один шаг для полного его запрещения. Сейчас ожидается массовый исход людей, в какой-либо мере обладающих Искусством, ты же, как только окажешься дома, постарайся связаться с известными тебе Мастерами и предупреди их об этом. Осмелюсь напомнить, что о Кувае не должен знать ни кто. –

Он опять сделал паузу, давая мне возможность осознать услышанные новости, ибо уж чего-чего, а такого поворота событий я ни как не ожидал.

– Теперь последнее – сказал Ляргус – и мы расстанемся. Не знаю, когда мы увидимся вновь и увидимся ли вообще. Поэтому я должен сказать всё, что, на мой взгляд, поможет тебе спасти и воспитать Кувая. Поверь мне – от этого малыша зависит будущее Империи, а значит, оно зависит и от тебя. То, что я тебе сейчас скажу, является моими догадками, и только ты сможешь проверить, имеют ли они под собой реальную основу. –

Он опять помолчал, и я видел, как трудно ему даётся этот разговор. Я прекрасно понимал его – действительно трудно даже представить, что буквально на наших глазах рушится привычная жизнь, и остановить это разрушение не в наших силах, а уж говорить об этом вдвойне труднее.

Слушая своего старого учителя, я испытывал в душе лёгкую ностальгию по прошлому, которое в связи с последними новостями, выглядело таким уютным. Я, конечно, прекрасно понимал, что прошлое отнюдь не было белым и пушистым, и там было много такого, что нежелательно повторять, но на фоне грозно надвигающегося будущего, все трудности прошлого казались не такими уж трудными.

– Сопоставив события, предшествующие появлению роковых указов, я пришёл к выводу, что кто-то очень чётко организовал их появление. Он же спровоцировал истребление драконов и теперь, как я понимаю, нацелился и на Искусство. Я много размышлял, пытаясь определить, кто же этот затейник, но, к сожалению, не преуспел в этом вопросе. Видимо мы имеем дело с очень умным противником, который для достижения своих, только ему известных целей, пойдёт до конца, и конец этот, судя по всему, будет ужасен. Я уже стар и силы на исходе. Кроме того, находясь при дворе, я ограничен в своих изысканиях, так как чувствую за собой постоянное наблюдение, которое даже не пытаются скрывать. Завтра собирается Совет Высших Империи, и мне там держать ответ – куда я отправил Кувая и где он сейчас. Учитывая всеобщий психоз, царящий в столице, мне не поздоровится, если я не смогу дать исчерпывающий ответ на эти вопросы. Ну, ничего – я приготовил для них хороший сюрприз. –

Он улыбнулся и опять сделал паузу, я же затаив дыхание, ждал продолжения, которое не заставило себя долго ждать.

– Сегодня, при нашем разговоре, я вдруг нашёл или мне кажется, что нашёл нашего врага, и в этом мне помог ты, мой мальчик, когда рассказал о своём столкновении с серой немощью. Обрати на неё самое пристальное внимание, познай её и ты найдёшь нашего врага, что скрывается за этой серой завесой. Я в меру своих слабых сил буду помогать тебе и по возможности прикрывать. – с несвойственной для него горячностью сказал Ляргус.

Было видно, что он очень торопится, но при этом очень не хочет прощаться. Я его хорошо понимал – мне самому не хотелось расставаться с ним, тем более ни кто не знал в это смутное время, удастся ли, когда не будь нам свидеться.

– Ну, вот вроде и всё, что я хотел тебе сказать, мой мальчик. Береги Кувая – он наша надежда. Передавай от меня привет Марку и помоги ему. Воспринимай это как мою просьбу. Если будет нужно, я найду способ связаться с тобой. Береги себя – сказал старый жрец и отключил связь, оставив меня несколько потрясённым от свалившихся на мою голову новостей.

3.

Придя в себя, я ещё некоторое время находился в оцепенении – так всегда бывает после сеанса фантомной связи. Однако нужно было заканчивать наш затянувшийся вояж, и я, сбросив оцепенение, пошёл к своему маленькому отряду.

На счастье, за время моего отсутствия, все успели обсушиться и даже перевести дух. Выглядели они вполне бодро, и поэтому мы сразу же двинулись в путь. Я торопился поскорей попасть домой – после разговора с Ляргусом во мне поселилось тревожное предчувствие, а своим предчувствиям я привык доверять. Я уже знал, что в безопасности мы можем быть только в моей вотчине и поэтому спешил.

Путь наш лежал к недалёким холмам, которые маячили на горизонте. Идти до них было часов двенадцать, а так как время было вечернее и все мы были уставшими, то спустя два часа я скомандовал остановку на ночлег. Место для ночёвки мне было хорошо известно – я не раз останавливался здесь во время своих странствий.

Это была уютная долина со всех сторон окружённая невысокими холмами, поросшими бурно цветущими в это время высокими кустами или небольшими деревцами. Посередине её располагалось маленькое озерцо с удивительно прозрачной водой, которая была обжигающе холодной в любую жару. Берега озера поросли густой мягкой травой, на которую так и тянуло прилечь. Одним словом лучшего места для стоянки, чем это, трудно было желать. Кроме этих природных удобств, это место обладало ещё одним преимуществом – оно было хорошо укрыто от посторонних взглядов, а именно этого мне сейчас и хотелось.

Стоял прекрасный тёплый вечер. Лёгкий ветерок нёс на своих плечах божественный аромат цветущих растений. В кустах распевали какие-то птицы, празднуя окончание долгого дня. Пока мои люди разбивали лагерь, я поднялся на вершину одного из холмов, где знал находиться очень удобная для наблюдения за окружающей местностью площадка, со всех сторон окружённая поставленными вертикально каменными глыбами – в незапамятные времена здесь было капище, посвящённое давно забытым Богам. Именно в этом месте было очень удобно наблюдать окружающее, самому оставаясь незамеченным.

Уже наступали сумерки, когда я поднялся к капищу. Что потянула меня сюда, на ночь глядя? Всё то же предчувствие. Не знаю почему, но я чувствовал, что именно сегодня должны произойти какие-то события, и события эти самым непосредственным образом скажутся на дальнейшей судьбе, причём не только моей, но и всех моих спутников. Создавалось впечатление, что здесь и сейчас судьба завязывается в некое подобие гордиева узла, развязать который невозможно, а рубить жалко.

Поднявшись наверх, я несколько минут постоял, прислушиваясь, причём не только ушами, но и всеми другими органами чувств, которые присущи Мастерам Искусства. Было тихо, если не считать пения птиц. Зрелище, которое открывалось моим глазам, вызывало очень яркие чувства, диапазон которых простирался от крайней степени восхищения, до серьёзной тревоги, причём тревоги, на первый взгляд, ни чем не обоснованной. Скорее всего, сказались мои предчувствия.

Лежащие передо мной холмы, окрашенные заходящим светилом в кроваво-красные тона, плавными волнами уходили за горизонт, где на самой границе восприятия выделялась небольшая гора с удивительно ровными склонами, напоминающая собой пирамиду. Это и была конечная точка нашего путешествия. Именно там находилось место, где без особых усилий можно было открыть проход в мою вотчину.

Вообще-то открыть проход можно в любой точке этого мира, как и ещё в нескольких, граничащих с моей вотчиной и совсем не обязательно тащиться на край света. Можно-то можно, да только это требует вложения колоссальных сил, а у меня сейчас в конце пути этих сил попросту не было. Поэтому и приходилось идти в такое место, где эта процедура не требовала больших усилий. Мест, подобных этому, в пределах мира было несколько и ближайшее из них находилось передо мной. Именно через такие места пролегали обычные пути Мастеров.

Однако долго наслаждаться тишиной мне не дали. Я услышал низкий рокот, напоминающий отдалённый раскат грома, и моя сущность Мастера содрогнулась от мощного удара силы. Я увидел, как со стороны заходящего светила в мою сторону неслась ярко сверкающая точка. Я собрал остатки сил, что бы постараться дать отпор, если это от меня потребуется, и настроился на объект, который стремительно приближался. За последнее время я, похоже, напрочь разучился удивляться и был готов к любому подвоху со стороны судьбы, которая судя по всему, взялась за меня всерьёз.

На этот раз мне всё же пришлось удивиться. Светящаяся точка, приблизившись, оказалась летящим изо всех сил драконом. Сразу было видно, что сил у него оставалось совсем немного, и я отчётливо чувствовал его ярость отчаянья и боль. Переведя своё внимание на силу, что преследовала дракона, я почувствовал настоящего Мастера, и вот тут уже я впал в ярость, причём это была отнюдь не ярость отчаяния, а ярость ущемлённого самолюбия. Кто посмел проявлять Искусство, да ещё в такой форме, непосредственно у порога моего собственного дома? Были нарушены все писанные и не писаные законы, и это возмущение, как ни странно, придало мне сил.

Я уже отчётливо видел приближающегося ко мне дракона и чувствовал немую просьбу о помощи, исходящую от него. Мне было жаль его, к тому же я не мог допустить, что бы дракон погиб на моих глазах, да ещё вдобавок ко всему на пороге моего собственного дома. Против драконов я ничего не имел, наоборот они мне даже нравились, да и вообще терпеть не могу убийства. Тот же пакостник, что затеял всё это на моих глазах, должен за это поплатиться. Убивать я его, конечно, не буду, а заброшу ка я его подальше в прошлое. В конце концов, этим я окажу ему услугу, учитывая какое будущее нам предстоит. Не задумываясь, я пустил в ход однажды проверенное заклинание времени. Оно сработало даже лучше чем в прошлый раз, но я всё-таки немного опоздал – совсем чуть-чуть. За миг до того, как сработало моё заклятие, неизвестный Мастер нанёс удар. Ветвистая молния ударила по дракону, который к этому времени подлетел уже совсем близко к тому месту, где стоял я. Он попытался отбить удар, и это ему почти удалось, но силы его подвели, и он, закричав от боли, стал падать. Перед самой землёй он судорожно замахал крыльями, чем смягчил своё падение.

Что касается нападавшего Мастера, так он просто исчез, выкинутый моим заклятием вон из этой реальности. Я был зол на него, и его судьба в тот момент меня не интересовала – я сломя голову бросился к упавшему дракону.

Подбежав к тому месту, куда, как я видел, упал раненый дракон, а в том, что он именно ранен, а не убит, я нисколько не сомневался, я увидел лежащего на земле молодого, почти ребёнка, человека. Он лежал на животе, правая рука его была вытянута вперёд, а левая, явно сломанная, как-то неестественно заломлена за спину. Прежде, чем перевернуть его на спину, я, применив Искусство, произвёл осмотр его состояния. Осмотр показал множественные ожоги, перелом левого предплечья и трёх рёбер с левой стороны. Ничего более серьёзного я не обнаружил, и это внушало надежду, что дракон скоро поправится, тем более, если учесть его молодой возраст.

Очень осторожно, что бы ни повредить сломанную руку и рёбра, я перевернул свою находку на спину, подложив ему под голову свой свёрнутый плащ. Передо мной лежал стройный юноша, почти мальчик. На взгляд ему было лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Его красивое лицо с правильными чертами ещё хранило на себе детскую непосредственность и наивность, хотя над верхней губой уже прорастал пушок – зачаток будущих усов. Сейчас это лицо было искажено гримасой боли, сквозь которую просвечивалась детская обида, он как бы спрашивал – За что?