Цитаты из книги «Кандид, или Оптимизм»

зразил Мартен, – удовольствие заключается в том, чтобы не испытывать никакого удовольствия?

– сказал Кандид, – все критиковать и находить недостатки там, где другие видят только красоту!

что отнюдь не лучший тот желудок, который отказывается от всякой пищи

свободой. – Да, – ответил Пококуранте, – хорошо, когда пишут то, что думают, – это привилегия человека

ю Тассо[90] и невероятные россказни Ариосто

ученых, не скучают ли они так же, как я, при этом чтении. Все прямодушные люди признались мне, что книга валится у них из рук, но что ее все-таки надо иметь в библиотеке, как памятник древности, как ржавые монеты, которые не годятся в обращении. – Ваша светлость, конечно, иначе судит о Вергилии

ело. – О чудовища! – воскликнул Кандид. – Такие ужасы творят сыны народа, который пляшет и поет! Поскорее бы мне выбраться из страны, где обезьяны ведут себя, как тигры. Я видел медведей на моей родине, – людей я встречал только в Эльдорадо

Ужин был похож на всякий ужин в Париже: сначала молчание, потом неразборчивый словесный гул, потом шутки, большей частью несмешные, лживые слухи, глупые рассуждения, немного политики и много злословия; говорили даже о новых книгах

только дурного о пьесе, тронувшей меня до слез[74], и об актерах, доставивших мае столько удовольствия? – Это злоязычник, – ответил аббат. – Он зарабатывает себе на хлеб тем, что бранит все пьесы, все книги. Он ненавидит удачливых авторов, как евнухи – удачливых любовников; он из тех ползучих писак, которые питаются ядом и грязью; короче, он – газетный пасквилянт

о это смех от злости. Здесь жалуются на все, покатываясь со смеху, и, хохоча, совершают гнусности