Глава 2
При отступлении из района Западного Кавказа 17-я армия занимает плацдарм на Кубани^[5]

Когда в ноябре 1942 года противник окружил немецкую 6-ю армию^[6] генерал-фельдмаршала Паулюса под Сталинградом и, стремясь развить свой большой оперативный успех, продолжал двигаться по обе стороны Дона дальше на запад и юг, немецкие войска стояли фронтом на юг в преимущественно лесистом высоко-горном районе Кавказа, а также в верховьях реки Терек. Причем 17-я армия, занимавшая западный участок фронта, примыкала с востока к позициям 1-й танковой армии. Этим двум оперативным объединениям немецких войск грозила смертельная опасность, если бы противнику удалось подойти к Ростову-на-Дону. Тогда немецкие войска, занимавшие позиции на перевалах и в северных отрогах Большого Кавказа в 600 километрах юго-восточнее Ростова-на-Дону, были бы отрезаны от своих баз снабжения, атакованы с тыла, оттеснены к Кавказским горам и обречены на уничтожение. Здесь намечался второй «Сталинград» еще большего масштаба.

Достаточно поздно, только в начале января 1943 года, 1-я танковая армия получила приказ отойти сначала к Ростову-на-Дону, а затем еще дальше к западу. При этом было довольно сомнительно, удастся ли ей выполнить этот маневр до того момента, как противник успеет взять Ростов. Державшая оборону 17-я армия, восточный фланг позиций которой находился в районе Эльбруса, а западный фланг – у Новороссийска, получила приказ начиная с 12 января 1943 года начать отвод своих соединений из горных районов Кавказа. Повернув в сторону Новороссийска, 17-я армия должна была отходить сюда через Краснодар в район, которому позднее было суждено сыграть важную роль и который вошел в военную историю как плацдарм на Кубани, или Кубанский плацдарм.

Однако до занятия этого плацдарма 17-й армии предстояло преодолеть огромные трудности. Начавшаяся оттепель, которая лишь изредка ненадолго прерывалась кратковременными заморозками, чрезвычайно затрудняла отход 17-й армии по раскисшим от весенней распутицы дорогам, многие из которых не имели твердого покрытия. Тем не менее, преодолевая невообразимые трудности горного рельефа, соединения армии планомерно отходили на запад. При этом напиравший сзади противник постоянно теснил немецкие войска^[7].

Оглядываясь назад, можно назвать настоящим чудом ту беспримерную стойкость немецких солдат и офицеров и то искусство управления войсками германского командования, которые позволили не только отвести главные силы 1-й танковой армии через Ростов-на-Дону, опередив противника, но и вообще сделали возможным упорядоченный отход 17-й армии на Кубанский плацдарм. При этом наибольшие трудности выпали на долю соединений, занимавших позиции на северном фланге 17-й армии, которым пришлось совершить самые протяженные марши по совершенно заболоченной местности. Несмотря на все усилия постоянно наседавшего противника, 17-й армии, и прежде всего ее XXXXIX горнострелковому армейскому корпусу, занимавшему позиции на северном фланге, удалось осуществить поэтапный медленный отход, следуя от одной разведанной позиции до другой и тем самым определяя темп отхода всей армии.

31 января 1943 года XXXXIX горнострелковый корпус вышел своим правым флангом к Кубани восточнее Краснодара и развернулся фронтом на восток. Затем в течение двух месяцев корпус продолжал медленный, упорядоченный отход, преодолев за это время почти 150 километров, чтобы 5 апреля 1943 года занять плацдарм на Кубани, предусмотренный командованием вермахта как конечный рубеж обороны.

Преобладавшая в это время весенняя распутица часто в течение нескольких дней не позволяла воинским соединениям совершать переходы. В такой обстановке были неизбежными дальнейшие потери транспортных средств и гужевого транспорта, после того как отступление из горных районов Кавказа и продолжительные марши по разбитым горным дорогам привели к и без того большим потерям транспортных средств во всех соединениях, и прежде всего вьючных животных в горнострелковых войсках.

Одновременно совершенно раскисли и те немногие дороги и тропы, имевшиеся в тыловом районе Кубанского плацдарма, ставшие теперь почти непроходимыми, в то время как снабжение через скованный непрочным и подвижным льдом Керченский пролив долгое время было почти полностью парализовано. Снабжение войск, занимавших Кубанский плацдарм, по воздуху с полевых аэродромов, находившихся в глубоком тылу, было возможным до конца февраля 1943 года лишь с большими трудностями и в ограниченном объеме.

Противник следовал за отступавшей на Кубанский плацдарм 17-й армией буквально по пятам и быстро продвигался вперед, особенно южнее Кубани. Однако еще 10 февраля 1943 года нашим войскам удалось нанести Советам чувствительные потери на южном берегу Кубани северо-восточнее станицы Крымская (ныне город Крымск), в предполье будущего плацдарма. В ходе завязавшегося боя было уничтожено почти 50 танков противника, в основном американского производства, которые в весеннюю распутицу потеряли свою маневренность^[8].

28 марта 1943 года удалось отразить все попытки русских взять наши войска в клещи. Эти попытки были предприняты из района с множеством лагун и мелких озер, находившегося восточнее будущего плацдарма. Также успешно были отражены попытки противника прорваться у станицы Анастасиевская, находящейся в 20 километрах восточнее предусмотренного приказом командования переднего края обороны.

Глава 3
Оборонительные бои на Кубанском плацдармп^[9]

5 апреля 1943 года была занята конечная оборонительная позиция севернее Кубани. Южнее реки правый фланг 17-й армии смог еще раньше занять предусмотренный для обороны рубеж, протянувшийся от Новороссийска через станицу Крымская к селу Киевское, и повсюду отразил попытки противника в ходе разведки боем прощупать нашу оборону.

Только под Новороссийском в начале февраля 1943 года наши войска потерпели неудачу: находившийся юго-восточнее города противник пересек Цемесскую бухту, ширина которой составляла в этом месте около 4 километров, и сумел закрепиться на западном берегу бухты южнее города, смяв находившиеся там слабые посты немецкого сторожевого охранения. Несмотря на все усилия, немецким войскам так и не удалось сбросить противника назад в море; более того, русские смогли продвинуться к горе Мысхако, находившейся примерно в 6 километрах юго-западнее города, и только здесь они были наконец остановлены (см. карту 3).

Почти ежедневно противник атаковал с воздуха не только застрявшие в грязи колонны немецких войск и активно поддерживал атаки своих сухопутных сил, но и постоянно совершал налеты на немногочисленные немецкие аэродромы, на перевалочный порт Тамань и на постепенно оживавшую паромную переправу через Керченский пролив. С наступлением темноты советские летчики сбрасывали в Керченский пролив мины, что значительно затрудняло морское сообщение с портом в Керчи, так как снова и снова приходилось очищать Керченский пролив от мин. Кроме того, из-за раскисших в весеннюю распутицу полевых аэродромов действие немецкой истребительной авиации было сильно ограничено.

Введение в действие зенитной артиллерии

В такой сложной общей обстановке 7 февраля 1943 года остатки штаба 9-й зенитной дивизии взяли на себя командование всеми частями зенитной артиллерии, имевшимися в составе 17-й армии^[10].

Зенитная дивизия получила следующее задание: вместе с военной авиацией – состоявшей сначала всего лишь из 2 ослабленных авиационных групп истребительной авиации и 1 авиационной группы пикирующих бомбардировщиков – взять на себя защиту немецких войск на поле боя от налетов вражеской авиации; при этом особое внимание следовало уделить противовоздушной обороне таких перевалочных портов, как Керчь, Тамань, Анапа и Темрюк, а также зенитному прикрытию паромной переправы через Керченский пролив и аэродромов на Кубанском плацдарме и в Крыму. Но сначала наибольшее внимание уделялось защите Керченского пролива от налетов вражеской авиации.

Однако имевшиеся в нашем распоряжении зенитные силы, предназначенные для выполнения этого задания, были в самом начале довольно слабыми. Во время отступления из Кавказских гор вместе с 17-й армией вышли 2 полностью моторизованных зенитных артиллерийских дивизиона сухопутных войск (275-й и 279-й), каждый из которых состоял из 2 тяжелых и 1 легкой зенитной батареи; 2 полностью моторизованных легких зенитных артиллерийских дивизиона, легкий 86-й зенитный дивизион (20-мм зенитных пушек) и легкий 89-й зенитный дивизион (37-мм зенитных орудий), в состав каждого из которых входили по 3 легкие зенитные батареи, а также лишь частично моторизованный тяжелый зенитный артиллерийский дивизион (164-й резервный), состоявший из 3 тяжелых (88-мм) и 2 легких (20-мм) зенитных батарей, затем 2 отдельные легкие зенитные батареи, которые во время отступления были выведены из состава своего зенитного артиллерийского дивизиона.

На берегах Керченского пролива уже были задействованы 9 тяжелых и 5 легких зенитных батарей, из которых 2 легкие батареи прикрывали порт и аэродром Тамани. 2 тяжелые зенитные батареи (одна со 105-мм, а вторая с 128-мм зенитными орудиями) были задействованы против военно-морских сил противника у южного выхода Керченского пролива и из-за слишком большого удаления от Керчи не могли быть использованы для зенитного прикрытия Керченского порта и паромной переправы через Керченский пролив. Еще несколько зенитных батарей были дислоцированы под Феодосией, у Севастополя и на крымских аэродромах.

Если бы авиация противника правильно воспользовалась сложившимся положением и совершала планомерные налеты на паромную переправу через Керченский пролив, имевшую слабое зенитное прикрытие, а также на слабо защищенную передовую, то ввиду слабости немецкой истребительной авиации воздушная обстановка могла бы стать для немецких войск просто угрожающей. При подобном обострении воздушной обстановки могло быть поставлено под вопрос удержание Кубанского плацдарма силами 17-й армии, особенно в том случае, если бы противник смог согласовать по времени и месту свои воздушные налеты с наземными операциями своих сухопутных войск.

Другая серьезная опасность могла исходить от вражеских военно-морских сил, если бы они подвергли атакам немецкие грузовые суда и паромную переправу в Керченском проливе, что могло полностью парализовать снабжение 17-й армии, находившейся на Кубанском плацдарме.

Ясно осознавая сложившееся положение, 10 февраля 1943 года командование вермахта отдало приказ провести операцию «Морская змея» и в ускоренном темпе направить 9-й зенитной дивизии существенное подкрепление. С территории Германии по железной дороге предстояло перебросить 7 тяжелых и 2 легких зенитных артиллерийских дивизиона, а также 2 зенитных прожекторных дивизиона. Несмотря на сложные условия железнодорожного движения на территории России, действительно удалось за 10–12 дней переправить в Крым большую часть выделенного подкрепления. Всего прибыло 23 тяжелых и 6 легких зенитных батарей, а также 8 зенитных прожекторных батарей.

Эти силы позволили создать ударную группировку зенитной артиллерии по обе стороны Керченского пролива и существенно усилить противовоздушную оборону над полем боя на Кубанском плацдарме. Правда, состояние дорог и переправа через Керченский пролив значительно замедлили введение в действие подкреплений, направлявшихся на Кубанский плацдарм.

В начале марта 1943 года, когда прибывшее в Крым подкрепление еще не было доставлено в прифронтовой район на Кубанском плацдарме, имевшиеся зенитные части были распределены следующим образом:

в районе Новороссийска 4 тяжелые и 2 легкие зенитные батареи;

в районе порта и аэродрома в Анапе 2 тяжелые и 2 легкие зенитные батареи;

в районе западнее станицы Крымская 2 тяжелые и 2 легкие зенитные батареи;

в окрестностях станицы Курчанская 3 легкие зенитные батареи;

у моста через Кубань у города Темрюк 3 легкие зенитные батареи;

в районе порта и аэродрома в Тамани 4 тяжелые и 3 легкие зенитные батареи;

у южного выхода Керченского пролива 2 тяжелые зенитные батареи (они использовались главным образом против морских целей).

Кроме того, необходимо было задействовать относительно крупные зенитные силы для обеспечения противовоздушной обороны аэродромов и военно-морских баз в Крыму. Всего в начале марта 1943 года в нашем распоряжении временно находилось 47 тяжелых зенитных батарей и 31 легкая зенитная батарея, а также 8 зенитных прожекторных батарей. К сожалению, через несколько недель после стабилизации общей обстановки часть этих сил (16 тяжелых зенитных батарей) была передана на другие участки Восточного фронта, прежде чем нам удалось переправить их на Кубанский плацдарм для усиления зенитного прикрытия задействованных там войск.