Цитаты из книги «Владимир Ленин. На грани возможного»

Смогут, считал Ленин. Смогут, если их – «доселе политически спавших, прозябавших в мучениях нужды и в отчаянии, потерявших веру в то, что и они люди, что и они имеют право на жизнь» – привлекут к работе их поселкового совета, и они на практике убедятся, что это их власть, что и их «с полным доверием зовут к непосредственному, ближайшему повседневному участию в деле управления государством»

Вот о чем думал Ленин. «Обычное представление обывателей о большевиках, поддерживаемое клевещущей на большевиков печатью, – пишет он, – состоит в том, что большевики ни на какие компромиссы не согласны, ни с кем, никогда… Такое представление не соответствует истине». Надо отдавать себе отчет в том, рассуждает Владимир Ильич, что немирный, насильственный приход к власти связан с неизбежными жертвами. Мало того, он «означает тяжелую гражданскую войну, долгую задержку после этого мирного культурного развития…» Поэтому, если есть хоть «один маленький шанс» – «если есть даже один шанс из ста» на возможность мирного пути – им необходимо воспользоваться.

«Кто же не знает, – пишет Владимир Ильич, – что как раз после 4-го июля мы видим в России начало гражданской войны со стороны контрреволюционной буржуазии, разоружение полков, расстрелы на фронте, убийства большевиков». Причем «буржуазия не боялась революции и гражданской войны в такие моменты, когда грозил внешний враг… в феврале 1917 года в России». Не побоялась она, «ценой гражданской войны…, когда грозил внешний враг», захватывать власть и в июле[780].

том, что угроза гражданской войны исходит исключительно от пролетариата и его «анархических элементов». Между тем, отмечает Ленин, «всемирная история всех революций показывает нам не случайное, а неизбежное превращение классовой борьбы в гражданскую войну». Только превращение это осуществлялось не рабочими, не трудящимися массами, а самой буржуазией.

Долго ждать не пришлось. 12 июня большевики собирались огласить на Съезде Советов подготовленное при участии Ленина заявление: «Фикция военного заговора, – говорилось в нем, – выдвинута членом Временного правительства для того, чтобы провести обезоружение петроградского пролетариата… Рабочие массы никогда в истории не расставались без боя с оружием, которое они получили из рук революции. Стало быть, правящая буржуазия и “социалистические” министры сознательно вызывают гражданскую войну»[525]. Однако прочитать это заявление не дали, а приняли резолюцию, осуждающую большевиков.

знаете, что революция по заказу не делается, что революции в других странах делались кровавым тяжелым путем восстаний, а в России нет такой группы, нет такого класса, который бы мог сопротивляться власти Советов. В России эта революция возможна, в виде исключения, как революция мирная»[496].

И не надо бояться угроз гражданской войной. «Вы…

Нельзя терпеть»[494]. Именно эту аномальность капитализма Владимир Ильич и разъясняет делегатам Всероссийского съезда Советов. Прибыли в 500–800 процентов, говорит он, российские промышленники берут «не как капиталисты на свободном рынке, в “чистом” капитализме, а по военным поставкам». Поэтому предлагаемые большевиками меры – это не «анархия» и «не социализм. Это – открытие глаз народу на ту настоящую анархию и ту настоящую игру… с достоянием народа, с сотнями тысяч жизней, которые завтра погибнут… Я знаю, что вы этого не хотите, что большинство их вас этого не хочет и что министры этого не хотят, потому что нельзя этого хотеть, так как это – избиение сотен миллионов людей. Но… это связано с вопросом о власти»[495].

Известный экономист Владимир Александрович Базаров как раз в эти дни писал: «Война и вызванная ею экономическая и финансовая разруха создали такое положение вещей, при котором частный интерес частного предпринимателя направлен не к укреплению и развитию производительных сил страны, а к их разрушению. В настоящее время выгоднее – в ожидании повышения цен – держать в бездействии материальные составные части капитала, нежели пускать их в оборот; выгоднее производить на самых разорительных для страны условиях никуда не годные предметы военного снабжения, нежели добросовестно обслуживать насущные потребности народных масс… Можно ли удивляться, что так называемое “народное хозяйство” превратилось у нас в разухабистую вакханалию мародерства, промышленной анархии, систематического расхищения национального достояния?»[493] И соглашаясь с Базаровым, Ленин пишет: «Вакханалия мародерства – нет иного слова для поведения капиталистов во время войны. Эта вакханалия ведет к гибели всю страну. Нельзя молчать.

Да, было время, когда капиталистическое хозяйство рисовалось как некое царство хаоса, порожденного свободной конкуренцией. Тогда идея планомерности экономического развития связывалась исключительно с социализмом. Но с появлением трестов, монополий – и на это обращал внимание еще Энгельс – такая точка зрения стала архаизмом. Ибо функционирование трестов предполагает и регулирование производства, и его планомерность. Точно так же постановка под контроль общенационального банка и промышленных синдикатов не выходят за пределы буржуазного строя. И практическая польза, выгодность для народа подобных мер, позволяющих, например, влиять на уровень цен или получать на льготных условиях ссуды для ведения хозяйства, вполне может быть разъяснена каждому рабочему и крестьянину[431].