Надеяться на правительство нет оснований. Оно лишь делает вид, что является «как бы совершенно независимым от народа». На самом деле оно «берет под свою защиту класс имущих против класса неимущих, капиталистов против рабочих». Поэтому «русскому народу нужна не помощь неограниченного правительства и его чиновников, а освобождение от его гнета» «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих»
Цитаты из книги «В.И. Ленин. Полная биография»
22
В России создался целый класс крупных денежных тузов, фабрикантов, железнодорожников, купцов, банкиров, создался целый класс людей, живущих доходами с денежных капиталов… Роскошь и мотовство во всех этих классах богачей достигли небывалых размеров, и парадные улицы больших городов застроились их княжескими палатами и роскошными замками» И одновременно все более ухудшается положение рабочих. Дело не только в том, что усиливается эксплуатация и дорожают «жизненные припасы». Но и в том, что фабрика все более подавляет саму личность рабочего. «Фабрика распоряжается уже им как ей угодно, не обращая никакого внимания на привычки рабочего, на обычный образ жизни, на его семейное положение, на умственные потребности… Рабочий становится частью громадного машинного аппарата: он должен быть так же беспрекословен, порабощен, лишен собственной воли, как и сама машина»
«Оторванное от социал-демократии, рабочее движение мельчает и необходимо впадает в буржуазность: ведя одну экономическую борьбу, рабочий класс теряет свою политическую самостоятельность, становится хвостом других партий, изменяет великому завету: “освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих”».
«Сказка о том, – написал Ульянов, – будто русские рабочие не доросли еще до политической борьбы… – эта сказка решительно опровергается харьковской маевкой».
«Владимир Ильич, – вспоминала Кожевникова, – работал целый день, часов с 9, с небольшим перерывом на еду… Часто по вечерам, проработав целый день, он вдруг обращался ко мне и говорил: “Ну, идем отдыхать! На полчаса!” И мы с ним быстро шли в кафе выпить кружку пива.
«Насчет резкостей я теперь вообще стою за смягчение их и уменьшение их числа. Я убедился, что в печати резкости выходят неизмеримо сильнее, чем на словах или в письме, так что надо быть поумереннее в этом отношении». Даже в споре с заведомым противником он «елико возможно, старался смягчить свой тон…»
«Гадки и пошлы ссоры личные, но борьба за понятия – дело святое, и горе тому, кто не боролся».
«Спорил он исключительно неприятно – высокомерно и презрительно, усыпая свою гладко льющуюся речь язвительными и часто грубыми выходками»
О проекте
О подписке