Глава 3

У сельского учителя была достаточно простая задача: научить фермеров читать, чтобы разбирали новые указы короля, которые развешивали на столбах, да научить считать, чтобы платили звонкую монету в казну Впрочем, были и некоторые плюсы в столь однобоком обучении. Быстро справившись с непослушными и упрямыми буквами, младший Бати, в отличие от отца, поглощенного земельными работами, все свободное от помощи в поле и со скотиной время посвящал книгам. В городе была целая библиотека, куда мог прийти любой и, заплатив серебряную монету, получить читательский билет, а вот в деревне с этим было сложно.

Первая книга попала в руки Фридриха из личной библиотеки маэстро Дули, преподававшего в школе. Данная под честное слово и обещание бережно хранить и обращаться крайне осторожно, она была «проглочена» за какие-то две недели. Садясь вечером у окна и зажигая огарок свечи или лучину, маленький Фридрих с трепетом вчитывался в древние тексты, с восхищением погружаясь в неизведанный мир приключений, гордых воинов и великих магов. Фридрих и сам порой представлял себя то королевским гвардейцем, вышедшим на неравный бой с вероломными разбойниками, то великим целителем, путешествующим по стране, лечащим бедных и за услуги свои не берущим ни медяка… Так Бати и рос, от урока до урока, от книги до книги, пока не закончилось обучение. Тогда учитель вручил ему последний томик из своей личной библиотеки.

– Учитель! – с благодарностью пробормотал Фридрих, принимая из рук Дули ветхий фолиант с потертыми и пожелтевшими от времени страницами. Ученик завернул его в тряпицу и бережно опустил на дно вещевого мешка. – Что же будет дальше?

– А дальше будет вот что. Сегодня я дал тебе в руки последнюю книгу из моей библиотеки. Ты прочтешь ее и вернешь мне.

– Нет, – смутился Фридрих, – вы не поняли, учитель. Я имею в виду, что дальше? Знания, которые вы нам дали, неоценимы, но, на мой взгляд, это лишь крохи от знаний мира. Я не хочу остаться в южных уделах и провести всю свою жизнь, выращивая кукурузу и кормя кур на скотном дворе. Книги, рассказывавшие об удивительных приключениях, вдохновляют меня на большее.

– Ты действительно смышленый малый. – Дули снял со своего длинного носа очки и принялся протирать их краем жилета. – Может, тебе и сны снятся цветные?

– Снятся, учитель, – доверчиво признался Фридрих. – Только по большей части странные, да и то тогда, когда накануне я сильно переволнуюсь.

– Интересно, – водрузив на нос очки, маэстро скрестил руки на груди и с новым интересом посмотрел на ученика. – И какие же эти сны?

– Странные. Бывает, будто стою я в поле, а в небе над головой странные линии. Толстые и тонкие, красные, белые, черные, как радуга, только не настоящая, неправильных цветов.

– Линии, говоришь? – насторожился учитель. – И часто ты их видишь?

– Да всегда, когда снятся цветные сны.

– Ясно. – Усевшись в свое кресло, маэстро закинул ногу на ногу и еще более внимательно посмотрел на Бати. – А знаешь, Фридрих, что мы сделаем?

– Нет, маэстро.

– Подожди, не перебивай… Это был риторический вопрос. Сегодня вечером ко мне зайдет мой давний знакомый, друг детства лекарь Сун.

– Настоящий маг?! – В глазах мальчишки засветилось восхищение.

– Самый настоящий, – добродушно согласился учитель. – Ну так вот, оставайся сегодня на обед, я тебя с ним познакомлю.

Выскочив из кабинета маэстро, Фридрих что есть духу помчался, не разбирая дороги. Нет, он не бежал, он буквально летел. Вот тот случай, которого он ждал всю жизнь, о подобном он читал в книгах, но даже надеяться не смел на что-либо подобное. Сегодня он увидит самого настоящего мага-лекаря и даже будет сидеть с ним за одним столом. Выбежав на задний двор, Фридрих прислонился к стене, пытаясь унять прыгающее в груди сердце.

* * *

На обещанном обеде, по старой южной традиции проходящем в шесть вечера, Фридрих не находил себе места. Быстро сбегав домой, он надел самый нарядный жилет и выходные туфли с малахитовыми пряжками, что разрешалось надевать только по большим праздникам. Далее тщательно вымыл шею, уши и руки и, под конец, прокравшись в спальню отца – тот с матерью давно уже ночевал по разным комнатам, – стащил с полки великую ценность, заморскую туалетную воду, которой иногда прыскался зажиточный фермер, и вылил на себя приличную порцию, в один миг превратившись из обычного южного замарашки в передвижную парфюмерную лавку.

Потянув носом воздух, он понял, что сделал глупость. От обилия цветочных запахов щипало в носу, чесалась и зудела кожа. Благоухание, распространявшееся от мальчишки, свалило бы с ног даже самую заядлую деревенскую модницу, но, слава случаю, таких на его пути не оказалось…

Встретив ученика на пороге дома, маэстро потянул носом и, ухмыльнувшись, кивнул.

– Проходи и снимай обувь, Фридрих.

– А маг? – осторожно поинтересовался Бати, бережно снимая драгоценные парадные туфли и ставя их в прихожей у вешалки. – Маг уже пришел?

– Лекарь задерживается, но скоро будет. Понимаю твое нетерпение, малыш, но придется подождать еще несколько минут. Мой руки, садись за стол, а я проверю, что творится на кухне, – и, кивнув Фридриху в сторону украшенной резьбой двери столовой, маэстро Дули удалился на кухню, где вовсю звенела посуда, а из приоткрытой двери доносился умопомрачительный запах жаркого и звонкий женский смех.

Помыв руки под большим, начищенным до зеркального блеска медным умывальником, Фридрих толкнул дверь в столовую и, войдя внутрь, невольно залюбовался картинами на стенах. Те самые образы, что всплывали у мальчика в голове, когда, закутавшись в плед, он, портя глаза от плохого неясного света, вчитывался в мелкий шрифт редких фолиантов, смотрели на него с холстов внимательными добрыми глазами. Вот стоит маг-воин, длинная седая борода почти до колен заткнута за широкий кольчужный пояс. В одной руке меч, в другой уже зарождается огненный смерч, готовый нести смерть и разрушение по велению своего хозяина. Вот и лекарь, склонившийся над смертельно раненым рыцарем. В общем, чего тут только не было. И легендарные огнедышащие создания с расправленными перепончатыми крыльями и острыми, как кинжалы, когтями, и смертоносные морские демоны, переламывающие пополам корабли неудачливых мореходов. Коварные русалки, заманивающие истосковавшихся по женской ласке моряков в свои сети, чтобы утащить на океанское дно. Раскрыв от удивления рот, Фридрих осторожно семенил по начищенному паркету столовой, завороженный, любуясь образами, перенесенными на холст чьей-то умелой рукой. Картины выглядели так реалистично, что казалось, маг или, хуже того, дракон вот-вот сойдет с полотна.

Возле последней картины молодой человек задержался. На старом, выцветшем от времени, но не потерявшем своей реалистичности холсте умелая рука неизвестного живописца изобразила троих мужчин. Первый, высокий молодой красавец с бриллиантовым орденом на груди, смотрел вперед уверенно и непоколебимо. На его гладко выбритом лице играла улыбка, а правая рука, кисть которой была забрана в кольчужную перчатку, придерживала полу ярко-синего плаща. Второй, одутловатый толстяк с добрыми глазами и шикарными усами, был облачен в дорогой парчовый камзол и, по-дружески обнимая за плечи своего приятеля, держал в руке небольшой томик в коричневом переплете. На плечах толстяка красовался плащ лекаря, черный с оранжевой каймой. Третьим же на этой картине, как ни удивительно, был маэстро Дули собственной персоной. Обычно ссутуленная спина его была выпрямлена, будто учитель проглотил пику, взгляд поражал ясностью и остротой, а на плечах красовался плащ, колер которого был известен каждому мальчишке. Цвет плаща был красный. После этого открытия челюсть у Фридриха отпала окончательно. Выпучив глаза, он стоял и смотрел на портрет трех мужчин, картину, по-видимому, описывающую дела давно минувших дней.

«Неужели маэстро – боевой маг? – как ураган, пронеслась мысль в мозгу мальчишки. – Рядом с ним лекарь, это я знаю точно, а тот статный господин с бриллиантовой звездой на груди наверняка из благородных. Но если так, то почему учитель, вместо того чтобы гордо носить магический плащ, преподает в сельской школе?»

– Любуешься?

Раздавшийся из-за спины голос заставил Фридриха ойкнуть и подпрыгнуть от неожиданности.

– Да, учитель Дули, – растерянно пробормотал он.

– Чертова сентиментальность, никак не сниму эту мазню, – печально улыбаясь, проговорил маэстро. Очевидно, он зашел в столовую и, осторожно подойдя к Бати, некоторое время молча стоял у него за спиной. – Мы были молоды, глупы и наивны. Сколько мне там лет? А сколько сейчас? Уйма времени прошла! Я уже забыл, как это – надевать плащ огня и разрушения, а затем, взойдя на крепостную стену, раз за разом, минута за минутой отражать магические атаки.

– Но почему, учитель?

– Потому, мой друг, – вдруг повеселев, ответил Дули, – что обстоятельства вынуждают делать то, что должно. Ты слышал что-нибудь о восстании магов?

– Нет, – Фридрих попытался припомнить, но, как ни силился, ничего похожего в голову не приходило.

– И не услышишь. Воспоминания о восстании стерты из памяти человеческой. Все хроники сожжены, и под страхом смертной казни запрещено вспоминать о тех событиях.

– Расскажите, учитель!

– А ты не проболтаешься?

– Что вы! Как можно. Если Фридриху Бати доверить тайну, то он могила!

– Ну ладно. – Дули улыбнулся и потрепал мальчишку по голове. – Я тебе верю. Время до прихода моего старого приятеля у нас есть, так что слушай и не вздумай перебивать.

Радостно кивнув, Фридрих залез на стул и, сложив руки на коленях, приготовился слушать.

– Тридцать лет назад, когда на престоле восседал великий и мудрый король Матеуш Третий, наша страна процветала. Но случилось несчастье, король тяжело заболел и вскоре скончался. Два его сына, ныне здравствующий Антуан Второй и его брат Корион, будучи близнецами, вцепились друг другу в глотки за обладание золотой короной. Вместе с ними и вся знать раскололась на два враждующих лагеря. Антуановцев и корионовцев объединяло одно – жажда власти, но во всем остальном они были различны. Взгляды на торговлю и внешнюю политику, реформы в системе образования и нововведения в сельском хозяйстве, выход к морю… Принц Антуан считал, что нечего ссориться с соседями из-за узкого перешейка, отделяющего Срединное королевство от большой воды, а Корион, прирожденный торговец и политик, был уверен, что выход к морю необходим стране как воздух… Дошло до сражения, на поле вышли верные принцам полки, и быть бы беде, если бы не вмешались маги. Встав строем между ощетинившимися железом армиями, они три дня и три ночи сдерживали их напор, не давая сойтись.