Глава 12. Аэтан

На этот раз пробуждение было бы даже приятным, если бы только не это отвратительное ощущение сырости.

Федор с трудом разлепил глаза и с выражением полного непонимания уставился на свои зеленые штаны с явственным мокрым пятном на самом интересном месте. Переведя взгляд чуть выше, с удивлением обнаружил на себе вместо многострадального свитера, зеленую рубашку и такую же куртку с красивой вышивкой. На ногах все так же были старые кроссовки, зато появилось костяное кольцо на большом пальце правой руки и кожаный наруч на левой. В штаны был заправлен необычно украшенный широкий кожаный ремень.

Левая рука цепко сжимала кусок лепешки, правая покоилась на фляжке из дерева, из которой на брюки слабо капала темная жидкость, с приятным винным запахом.

Мальцев подскочил, отряхиваясь. Так и есть, и сзади уже все брюки мокрые. От резкого рывка тут же разболелась голова, и его чуть не стошнило. С трудом приведя желудок к повиновению, он непонимающе оглянулся. Судя по расположению камней из развалин, это место находится сбоку от входа в подземелье, Федор был здесь уже, когда собирал валежник для костра. Внезапно накатили воспоминания.

Непривычно плавно он поднимается по лестнице, как большой кот, услышавший мышиный шорох. Неподалёку от входа в подземелье горит костер. Там его каким-то образом замечает сидящий у огня «эльф-хохотун», по идее, пламя должно ограничивать дальность видимого.

Эльф невероятно быстро выпускает стрелу из лука, нечеловеческая реакция. Резкое приближение картинки, стрелок с отчетливым хрустом врезается в дерево. Тело парня, как гуттаперчевое, прогибается и красивым пируэтом роняет очередного противника на землю, отрубая ему руку отнятым мечом. Затем умирает третий эльф и второй лучник, нанизанный на меч как диковинная бабочка.

Мальцева снова замутило. Стараясь не думать о том, как тело под управлением наставника раздевало и обыскивало эльфов, он отгонял от себя воспоминания, как по мертвым лицам детей леса ползали какие-то букашки. Мысленно отворачивался от ран, оставленных мастером.

Парню стало заметно легче, когда картинка перешла на сортировку оружия и сжигание одежды. Сам факт избавления от лохмотьев его не возмутил, уделанные в грязи и крови остатки одежды не было жалко, но вот носить чужое было несколько неприятно.

В голове стойко держалась чужая мысль, что Федора будут искать, а значит, надо уходить от этого места как можно дальше. Подрагивающими руками парень поднес ко рту флягу и, с сожалением, отметил, что не осталось ни капли.

Мастер говорил, что сможет передать только бойцовские навыки, которые ещё предстоит закрепить. Судя по представлению в памяти Федора, навыки более чем впечатляющие, даже несмотря на то, что это только пять лет ученичества. Срок шел с момента обучения техникам копья и меча, щедро разбавленным травничеством и алхимией. Тень должна знать и несиловые способы убийств разумных. Мальцев надеялся только, что мастер выбрал это время не случайно, очень уж знания были специфическими.

Странное дело, эти воспоминания он не воспринимал как чужие, словно давно забытый кусок его собственной памяти всплыл в ярких деталях и занял свое заслуженное место.

Со здоровьем мастер также не обманул. От удара стрелы остался лишь белый неровный шрам на груди и на ощупь такой же на спине. Федор еще раз порадовался своему везению, сантиметром левее и всё, не помогла бы никакая магия.

Наставник говорил, что на север отсюда в двух месяцах пешего перехода пограничные селения Фиарии. Неблизкий путь. С другой стороны, могло закинуть и дальше. Надо добраться до ближайшего поселения людей и переждать там: изучить язык, географию, врасти в общество; найти информацию, как его сюда закинуло и возможно ли вернуться домой.

Ну а раз всё решено и иного пути нет, значит, надо подготовиться к переходу. Еда и вода есть. С оружием, насколько Мальцев успел рассмотреть набитые сумки, тоже никаких проблем. Мастер вооружил его с головы до ног.

Ну и самое главное – нужны деньги. Никуда не деться от товарно-денежных отношений. У эльфов в сумках нашлось несколько десятков монет непонятного номинала: золото и серебро. Камушки парень решил по возможности придержать. Даже по меркам цивилизованного мира их неумелая продажа могла быть чревата неприятностями.

Дело шло к обеду, хорошо бы еще успеть постирать одежду, благо запасной не предвидится. Одежда, снятая с трупов, не вариант.

Вода в ключе на площади все так же была холодна и обжигала кожу. Даже от быстрого купания сводило мышцы. Под рубашкой Федор обнаружил три амулета, неясного, но явно связанного с защитой назначения. Амулеты заметно щипали ладонь легкими разрядами, прикладывая их к другим частям тела и пробуя на язык, Федор такого же эффекта не добился. Блин, обезьяна и очки. Надо будет на досуге разобраться с привалившими «воспоминаниями».

Костер он разводить поостерегся, мало ли кого еще принесет на огонек. Развесив на ближайшем дереве одежду, Мальцев взял в руки мечи. Аккуратные, белой кости рукоятки, обмотанные полосками черной кожи. По виду мечи напоминали большие изогнутые кинжалы с узким лезвием и округлой – в овал, рукоятью. К лезвию рукоять утолщалась и переходила в гарду. Конец рукояти и узкая гарда из серебристого металла отстояли под одинаковым углом к клинку. Клинок гарды отклонялся под углом вниз от рукоятки, затем был прямым, но уже вблизи острия снова изламывался вверх. Форма лезвия напомнила ему турецкий ятаган, очень похоже, только рукоять длиннее.

Странные создания эти эльфы. По рассказу мастера, в места своего обитания, они никого не допускали, зато сами присутствовали почти во всех государствах и все, кроме гномов, с этим предпочитали мириться. Несмотря на удаленность кланов друг от друга, эльфы были единым государством, которое делилось на несколько больших княжеств. Правил эльфами великий князь по праву крови – в какой-то мере абсолютная монархия. В то же самое время правители существующих кланов в своих владениях также имели неограниченную власть.

На этом материке до момента падения Ашкерума – при этой мысли у Мальцева необъяснимо защемило сердце. На секунду замявшись, он продолжил увязывать в логическую цепочку чужие воспоминания, на то время было известно о пяти великих домах. Вряд ли за тысячу лет, столь малый срок для расы эльфов, что-то могло измениться – долгоживущие расы по природе консервативны.

Кроме самих эльфов на материке в состоянии шаткого мира сосуществовало еще семь рас, не считая вампиров и драконов, но последних уже давно никто не видел. Люди являлись самой многочисленной, но в то же самое время самой разобщенной группой – уж кто бы сомневался. Государства людей, по странному стечению обстоятельств, тут Мальцев ухмыльнулся, располагались в пределах плодородных земель юга и юго-востока.

Второй по численности расой, после череды войн на взаимное уничтожение, оставались орки. Они не имели четкой государственности, зато были весьма воинственны и активны: одиночки, по каким-то причинам покинувшие родные места, охотно нанимались в войска людей и занимались охраной торговых путей. При необходимости племена орков без проблем объединялись и быстро организовывали отпор вторгающимся на их земли.

Так как орки вели в основном кочевой образ жизни, а на Аэтане хватало равнин и пустошей, с людьми их интересы плотно пересекались только в области торговли скотом. Мелкие пограничные стычки не в счет, наглый молодняк надо прореживать, да и пограничным крепостям нужна встряска, чтобы стража не жирела.

Третьей по численности расой на континенте считались гномы. По крайней мере, особой естественной убыли населения у них не наблюдалось, в стычки с соседями они не встревали, а между собой гномы никогда и не воевали. Может быть, именно поэтому сумели сохранить и преумножить своё благосостояние. Для расы, легко преодолевающей рубеж в пятьдесят циклов и имеющей впитанный с молоком матери хозяйственный подход к жизни, это должно было бы открыть дорогу к захвату господства на континенте, однако дальше обжитых мест они предпочитали не селиться. Жили коротышки весьма уединенно, протяженные цепи горных массивов, этому немало способствовали.

По слухам, подножие гор гномов изрезано подземными ходами и галереями и скрывает в себе бесчисленные сокровища. Вот только охотников за этими сокровищами почему-то не находилось. Возможно потому, что нрав у коротышек буйный и злопамятный, но на свежий взгляд скорее из-за разветвленной системы гномьих банковских домов. В эту чудовищную финансовую паутину, так или иначе, были вовлечены практически все мало-мальски влиятельные люди континента.

По интенсивности с буйством в гномах не менее сильно развито любопытство, иногда поистине непомерное. Тяга же их к горячительным напиткам и жадность вошла в историю наряду с высокомерием эльфов, прожорливостью и наивностью орков, и двуличием людей.

Немного наособицу от остальных рас стоят дроу и гоблины. Бродят слухи о родственном происхождении этих рас, но только сумасшедший станет громко называть их близкими эльфам и оркам. Как правило, такие пустомели на этом свете долго не задерживаются.

Дроу предпочитают темноту и живут в глубоких и запутанных пещерах на западе материка, под Тайным лесом. Они демонстративно не контактируют с внешним миром, а всех, кто к ним так или иначе попадает, показательно приносят в жертву своим кровавым богам.

Численность дроу, так же как и численность гоблинов, неизвестна. Ни те, ни другие не даются живыми в плен и предпочитают покончить с собой, нежели открывать тайны рода. Однако в свое время в Ашкеруме у темных альвов был собственный район с запутанными подземными галереями, поэтому часть информации правящему совету, в который входил мастер, была известна. Например, то, что у темных альвов была наследственная предрасположенность к магии смерти, часто рождающая на свет сильных некромантов.

Правящая верхушка Тайного леса и военная знать дроу, почти целиком состояла из женщин, которые с малых лет изучали искусство убийства и магии и к совершеннолетию представляли собой машины смерти, для которых интриги, пытки и убийства в обиходе были сродни чистке зубов – также естественны и привычны.

В отличие от светлых альвов, дроу из вооружения предпочитают арбалеты и короткие клинки, которыми орудуют мастерски. Все верно, плохие воины в атмосфере тайных игр выжить не могут по определению.

Что касается гоблинов, то они обитают на Аэтане только в одном месте – в Запретном лесу. Из могущественной цивилизации, свидетельства которой изредка находят в земле, они превратились практически в первобытные племена, ведущие обособленную жизнь в джунглях.

Кланы гоблинов делятся по родству и управляются религиозной и военной верхушкой племен, посредством проведения тингов (советов), на которых вырабатывается общий план действий. С внешним миром гоблины контактов по возможности избегают, однако изредка выходят к людским поселениям, с целью обмена шкур и лекарственных растений на необходимые им товары.

Несмотря на разнообразие жизни Аэтана, наиболее любопытной расой в этом мире являются все же демоны. В древние времена, когда материк был наполовину заселен эльфами и другие расы составляли вторую половину, в мир в результате загадочного катаклизма пришли дети хаоса. Магия демонов была разрушительной силой, которой поначалу хваленые альвы и искусные магические школы людей мало что могли противопоставить.

Аэтану сильно повезло, что демоны выбрали геноцид местного населения, вырезая всех без разбора. Это, на какое-то время сплотило все расы, и объединенные войска изначальных разумных этого мира сумели дать отпор захватчикам.

После многих кровопролитных войн демонов полностью выбили с материка, однако за ними осталась пара больших островов на востоке, ранее заселенных эльфами. Предприняв несколько самоубийственных атак на острова, эльфы решили оставить идею освобождения своей земли, тем более остальные союзники их не поддержали.

Кроме перечисленных рас, на материке также существует большое количество полуразумных животных, часть из которых была выведена для забытых уже целей великими магами древности. Большая часть из них смертельно опасна и, к великому счастью разумных, обитает в трудно доступных местах, облюбовав безлюдные джунгли и бескрайние пустоши. Изредка расплодившиеся вне всяких мер твари вырываются в населенную местность, и тогда на долгое время жизнь в пограничных районах угасает.

Не менее неприятным фактом также является существование разнообразной нежити. Разумных спасает только то, что нежить, управляемая ранее сильными некромантами, подчиняется заложенным при создании законам и мирно разлагается в облюбованных ею местах – обычно вокруг темного источника или места силы ушедшего мага, и очень бы хотелось думать, что не в ожидании существа, имеющего право ею повелевать.

Заставить нежить передвигаться в другие районы могли только очень сильные некроманты, которых всегда было мало. От уровня их силы зависело количество контролируемой нежити.

Несмотря на опасность мест их обитания, ассортимент нежити регулярно пополнялся многочисленными охотниками за сокровищами и не менее многочисленными глупцами, что в принципе ввиду конечного итога можно было считать одним и тем же понятием. По негласному соглашению, уничтожались все дети, обладающие силой этого источника.

Вот такой вот приятный экскурс в социологию Аэтана. Слегка содрогнувшись, Федор поблагодарил про себя судьбу, что хоть не в море свалился. Да и призывающий оказался не столь кровожаден. Оскалившись, он пообещал себе обязательно сказать ему спасибо.