Читать книгу «Война или мир» онлайн полностью📖 — Влада Савина — MyBook.
image

А еще износ авиационной и прочей техники в жарком и влажном климате превысил все допустимые нормы. Ржавел металл, гнила электропроводка, отслаивалась краска (что резко ускоряло коррозию и гниение), машинам требовалось вдвое более частое регламентное обслуживание, аварийность и небоевые потери зашкаливали – это не было заметно прежде, в мирные колониальные времена, но при размахе боевых действий стоимость одного дня войны против «проклятых туземцев» была как при полноценном наземном конфликте в Европе. Становилось понятно, отчего нищая Япония, у которой армия была «заточена» на боевые действия как раз в таких регионах, столь пренебрежительно относилась к технической мощи. Потому что в мокрых джунглях вне дорог (а особенно в сезон дождей) хорошо подготовленный легкий пехотинец с минометом или базукой по критерию «стоимость-эффективность» превосходил танк!

Война стала проклятой бездонной бочкой, поглощающей ресурсы. И очень непопулярной в обществе – первоначальный имперский угар быстро сошел на нет. В частях, посылаемых во Вьетнам пополнением, дезертирство было на уровне войск Еврорейха, отправляемых на Восточный фронт после Сталинграда. Доходило до того, что осужденным преступникам предлагали контракт в Индокитай как замену каторги. Пока спасением была лишь вербовка солдат из малых народностей, вроде уже упомянутых горцев-мео, но по французской традиции туземцы категорически не допускались на посты выше сержанта или максимум командира взвода, а среди французского офицерства назначение в Индокитайскую армию воспринималось как самое тяжкое из наказаний. Война стала гирей, тянущей Францию ко дну, деморализующей общество, подрывающей экономику, расстраивающей финансы. Но она не могла быть прекращена – это стало бы окончательным отказом Франции от статуса одной из Великих держав. Де Голлю так и слышался оскорбительный хохот из-за Рейна:

– Вы даже вьетнамцев победить не можете, а требуете подписания капитуляции от нас? Наверное, в этом веке бог решил, что французская армия нужна лишь затем, чтоб даже туземцам было кого бить!

Де Голль знал о «высоких» боевых качествах танка АМХ-13. Но финансовые соображения играли решающую роль: нужна была исключительно дешевая машина. Также у Франции не было денег на закупку современных реактивных истребителей – фирма Марсель-Дассо предлагала «модель 450», он же «Ураган», примерно равноценный американским Ф-84, но средств на заключение контракта не нашлось. Казну опустошила Индокитайская война. Финансовая катастрофа была бы неминуемой еще год назад, если бы не американские кредиты. И страшно было представить, сколько придется расплачиваться с добрым дядей Сэмом – детям, внукам и правнукам живущих сейчас французов.

И при таком состоянии экономики, финансов, армии и общества еще и начинать большую войну в Европе? С сильнейшим противником, имеющим мощную армию, уже стоящую на твоей границе? При неискорененной «пятой колонне» (коммунистах и прочих левых) в собственном тылу (а ведь начни сейчас их искоренять, это точно вызовет сначала открытый мятеж, затем вторжение). Понятно, что американцы будут настаивать – как на той листовке, в сорок третьем, немец, опасливо пригибаясь, выпихивает из окопа француза под русские пули – «вперед, камрад, в атаку, за Еврорейх». Так ведь янки плевать на Прекрасную Францию, она для них лишь расходный материал! А вот ему, генералу де Голлю – нет! Что бы про него ни писали левые, но он считал себя искренним патриотом, любящим свою страну.

«Президент-акт», говорите? И ваши люди во всех ключевых министерствах? Как зверя меня обложили. Вот только сейчас – ни сместить, ни убить меня не можете. А если я сам скажу, что подаю в отставку – мистер Кэффери, ваш посол, меня еще на коленях упрашивать будет этого не делать! Поскольку ни ваша цепная собачка, Поль Рамадье, вашими стараниями севший на пост премьер-министра, ни другой ваш песик, Анри Рибьер, шеф контрразведки SDECE (который в посольство США на доклад ездит чаще, чем ко мне, в Елисейский дворец), ситуацию под контролем не удержат!

Достаточно вспомнить, что было два года назад, в сорок восьмом. Когда из правительства вышвыривали министров-коммунистов[25]. В ответ получили всеобщую забастовку, организованную красным профсоюзом CGT[26] – в результате и так едва живая экономика была парализована, правительству пришлось идти на существенные уступки бастующим в части рабочего законодательства, непосильные для почти пустой французской казны, чем расплатились – ну конечно, спешно взятым американским кредитом!

Срочно проведенная американцами операция по расколу CGT с изоляцией прокоммунистических профсоюзных деятелей, с треском провалилась – в течение какой-то недели по умеренным профсоюзным лидерам, склонным прислушаться к голосу разума, прошла настоящая коса смерти: их просто отстреливали, как куропаток на охоте, ликвидировав наиболее влиятельных сторонников компромисса с союзниками и правительством[27]. Оставшиеся были поставлены перед выбором: либо они дисциплинированно следуют линии ФКП, либо выходят из профсоюза и эмигрируют, либо ничто земное им больше не понадобится – вопрос лишь в сроках. Как заметил самый известный из сторонников компромисса, из числа оставшихся в живых, в беседе с месье Фуркадом, заместителем директора SDECE: «Месье, предоставить защиту от пули снайпера не в состоянии даже ваше ведомство, а я не могу руководить профсоюзом, сидя в бетонном бункере. Так как мертвецу не нужны даже самые большие деньги, то я выбираю эмиграцию в Квебек».

Рассматривавшийся тогда же план организации ответного террора против коммунистических функционеров был отвергнут англосаксами. Первое же убийство крупного коммунистического деятеля немедленно вызвало бы всеобщую забастовку; задействовать для ее подавления армию было нельзя, из-за реальной угрозы бунта уже в войсках; использование рот республиканской безопасности, укомплектованных людьми ультраправых взглядов, привело бы к началу уличных боев в крупных городах, с непредсказуемыми последствиями. Поскольку военизированная структура у левых уже была: под эгидой все того же CGT массово создавались спортивные, автомобильные, стрелковые клубы, в которых бывшие партизаны преподавали молодежи искусство малой войны. И хоть юго-восток Франции был наконец освобожден от русской оккупации – никто не сомневался, что Советы провели там свою подрывную работу, оставив и агентуру, и оружие, и каналы связи и финансирования. По самой скромной оценке, красные уже тогда, два года назад, могли выставить 20–25 тысяч неплохо обученных, имевших опыт партизанской войны, мотивированных до фанатизма боевиков, которые в случае войны с СССР должны были стать костяком настоящей подпольной армии, насчитывающей никак не менее 100 тысяч человек.

А поскольку с тех пор положение в экономике стало лишь хуже, а молох Индокитайской войны успел пожрать множество новых жертв, то ситуация еще взрывоопаснее, чем в сорок восьмом! Число недовольных увеличилось – и что начнется, объяви завтра всеобщую мобилизацию, «опять на Остфронт», легко предвидеть. Будет еще хуже, чем семнадцатый год в России – и «Ленин», месье Торез наготове, причем у него есть армия, готовая поддержать.

После чего наступит кровавый кошмар. Американцы без колебаний нанесли атомный удар по своей же авиабазе, захваченной красными. А в прошедшую войну большинство разрушений и жертв на французской территории было не от разгрома сорокового года и не от оккупации, а именно от «дружеского огня» англичан и американцев, прокатившихся по Франции как ураган. И что упадет на Париж, когда его захватят коммунисты? И на другие французские города – это ведь не Москву пытаться бомбить?

Но надо что-то решать! Поскольку по тому же «президент-акту» реально французской армией распоряжаюсь не я, а командование Атлантического Союза, то есть американские генералы! И не только в Европе. Упомянутые уже попытки во Вьетнаме воевать «аэромобильно» имели результатом наличие в Ханое парашютно-десантного полка Иностранного Легиона, который американцы настоятельно хотят одолжить, и не просто для участия в китайской авантюре, а для штурма той самой злополучной авиабазы, которую сами же блистательно про***ли! А ведь к гадалке не ходи, там не одни китайцы, но и русские есть. Висельников из бывших СС не жалко – так ведь Сталин французское участие совершенно однозначно воспримет. А сталинское чеканное «своей крови мы не прощаем НИКОМУ» было продемонстрировано только что и именно там. Да как! Нью-Шанхай испепелен вместе с американской дивизией и кораблями, Чан Кайши был назначен Сталиным ЛИЧНО ответственным, когда наши американские «друзья» вместе с Мао своей сверхбомбой «случайно» прихлопнули в Сиани полсотни красных… А после Синьчжуна и совершенно непонятной в своем упорстве американской атаки на советские корабли… дальше – что?! Мало нам Индокитайской войны, так еще не только в Китайскую, но и в Третью мировую влезать? Причем далеко не факт, что на стороне победителя – опять Еврорейх?

И генерал де Голль стал набрасывать на листке бумаги свое завтрашнее обращение к французской нации.

Надеюсь, в Вашингтоне не решат бомбить Париж немедленно, как только услышат? Это даже для нации потомков каторжников, воров и пиратов чересчур!

Из речи президента Франции Шарля де Голля, произнесенной по радио утром 15 сентября 1950 года

Французы! Соотечественники! К вам обращаюсь я в этот нелегкий для нашего Отечества час!

Наша Прекрасная Франция многие века была одной из великих европейских держав. Светочем и средоточием цивилизации и культуры. Когда Германия и Россия пребывали в варварстве, а американский континент был населен краснокожими дикарями. За эти столетия мы знали и взлеты, и падения, но никто не смел усомниться в нашем статусе одной из первых держав мира! Мы только что вынесли самую ужасную войну – и вышли из нее с победой! Но сейчас, всего через шесть лет мира, речь идет не об «имперских амбициях», а о самом выживании нашей страны, нашего народа!

В мировой политике нет друзей – есть интересы. Вчерашние союзники – становятся врагами. В 1943 году в Ленинграде Сталин заверял меня в дружбе, «ради того, чтобы нашим детям не пришлось через двадцать лет снова рыть окопы, отражая германскую угрозу». Прошло всего семь лет – и вот на нашей границе стоит объединенная русско-немецкая армия, готовая на нас напасть ради расширения советского влияния дальше на запад. Америка сделала много для того, чтобы мы могли подняться после разорительной войны, но сейчас она, из своих эгоистических интересов, требует от нас невозможного. Участия в войне – Франции абсолютно не нужной. Точно так же, как Гитлер втянул несчастного Петэна в Еврорейх. Так я спрашиваю вас, французы – хотите ли вы опять на Остфронт, где вас ждет новый Верден или Днепр? Или мы вспомним наконец, что Франция – не Гватемала, и у нее есть свои, а не американские интересы?

США утверждают, что они это первая военная держава мира? Но как верно пишет британский «Милитари Обсервер», оказалось, что доблестная американская армия даже с китайцами не может воевать без атомной бомбы! А «всесокрушающая воздушная дубинка» оказалась картонной, если пытаться применить ее против сильной ПВО. Нам обещали короткий воздушный блицкриг, когда мирное население даже не замечает, что их страна ведет войну – насколько это реально, посмотрите на Китай, что же будет в войне против СССР?! Нет – новая война будет еще более долгой и ужасной, с такими же кровавыми битвами на суше, в воздухе и на море – только еще и с применением атомных бомб всеми воюющими сторонами! И мы, по чисто географическим причинам, оказываемся на переднем крае этой войны – повторяю, совершенно нам не нужной! Нас, против нашей воли, просят занять место в первых рядах сходящихся фаланг, где шансов выжить нет даже теоретически. Все помнят, каким смертоносным ураганом прокатилась по Франции Великая война, сколько жертв и разрушений она принесла. Эта будет еще страшнее!

Оттого я сделал выбор. Сохраняя верность Франции западным цивилизационным ценностям и заверяя США и Англию в нашей искренней дружбе, я заявляю о выходе Франции из Атлантического Оборонительного Союза и аннулировании наших соответствующих обязательств. И требую от Соединенных Штатов вывода с нашей территории своих войск и военных баз. Также, как Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Франции, я заявляю, что приказы любых командных структур Атлантического Оборонительного Союза для французских военнослужащих не имеют никакой силы. Франция намерена самостоятельно строить свою внешнюю и внутреннюю политику и сама заботиться о своей безопасности. Мы хотим жить в мире со всеми соседями, как на западе, так и на востоке – и заверяем, что с нашей земли им не стоит опасаться угрозы войны. Но на вторжение, с чьей бы стороны оно ни последовало, наш ответ будет единым – каждый француз будет отважно защищать свою землю! Я надеюсь, что перед угрозой нашей национальной безопасности все внутренние политические разногласия отойдут на второй план. И призываю к сотрудничеству все здоровые политические силы.

Также я подтверждаю, что Франция сохраняет верность всем невоенным – торговым, финансовым, экономическим договорам. Свято почитает незыблемый принцип частной собственности и чтит нашу святую веру. Собственность, семья, религия, порядок – вот то, ради чего стоит жить!

Через час.

Де Голль и Джо Кэффери, посол США

– Господин президент, вы понимаете, что только что подписали смертный приговор своей стране?

– Это надо понимать как военную угрозу, господин посол?

– Нет, господин президент, как вопрос. Прекрасная Франция решила расторгнуть наш союз и пуститься в вольную жизнь? Но тогда простите, дядя Сэм вовсе не заинтересован и дальше оплачивать ее счета. И, больше того, намерен предъявить к оплате все накопившиеся. А ведь кроме кредитов, есть так и не востребованный долг по репарациям Еврорейха. В вопросе об уплате которого, я напомню, нас самым активным образом поддержат британцы. И что выйдет в сухом остатке – Франция, полный и абсолютный банкрот, еще больше, чем Османская империя в последние ее годы. По миру пойдете, лягушатники. С протянутой рукой. И вы, и дети ваши, и внуки ваши – работать будут исключительно на ваш долг. Вы нам всю сумму уплатите, и проценты, и проценты на проценты – до конца века вам расплачиваться, следующего, даже не этого! Как вам такая перспектива?

– Господин посол, вы – мужлан. Не только грубый, но и глупый, если не видите очевидного. Если вы лишь попробуете все это осуществить – Франция просто взорвется, как Россия семнадцатого года. После чего коммунистический блок выходит к берегам Атлантики. Как вам такая перспектива?

– Думаю, господин президент, этого прежде всего весьма не одобрит так называемое «французское общество». К которому вы обращались с вашим «собственность, семья, религия, порядок».

– А меня здесь уже не будет, господин посол. Я подаю в отставку – пишу мемуары и из своего родового имения смотрю, как вы сами пытаетесь разобраться с коммунистами. Вам даже свергать меня не потребуется – думаете, я не знаю, что вы позавчера с месье Рибьером обсуждали? А если, ко всему прочему, будет лишь намек, что я оставил пост не по своей, а по вашей воле, а то и, не дай бог, если я буду убит – начнется такое!

– Ну, и чего вы хотите?