– Мне искренне жаль, что тот инцидент имел место, – говорит Локвуд, – но вы должны понимать, что мы, солдаты, лишь исполняем приказы политиков. В этой войне мы сражались вместе против общего врага. И мне очень не хотелось бы представлять, как лет через двадцать-тридцать – вы не находите, что мировые войны случаются именно с таким интервалом, достаточным, чтобы выросло поколение, не испытавшее ужасов прошлой войны? – теперь уже Россия и Америка сходятся в битве. Хотя не скрою, мне было бы любопытно, как изменится военно-морская тактика? До прошлой Великой войны сражения на море были «двумерными», в привязке исключительно к поверхности, развитие авиации добавило к плоскости верхнюю полусферу, теперь полноценно добавится и полусфера нижняя. Хотя думаю, что надводный флот не исчезнет, подобно парусным фрегатам – ведь даже такие сверхсубмарины не могут нести авиацию в значимых количествах, максимум – звено разведчиков. Не могут высаживать десант, да и защитник собственных морских перевозок из них плохой, без обеспечения ПВО. Но резкое изменение дальности действия торпедного орудия, ставшего равным, а то и превосходящим дальнобойность артиллерии, это действительно прорыв, что ваша «Моржиха» блестяще показала в бою у Тулона: стрелять торпедами из-под прикрытия своих артиллерийских кораблей, не дающих работать вражеским противолодочникам! Пожалуй, вам удалось создать первую по-настоящему эскадренную подлодку – могу поздравить русских конструкторов.

– Мистер Локвуд, а с чего вы взяли, что через двадцать лет будет еще одна война? – спрашиваю я. – По поводу войны этой можно вспомнить слова маршала Фоша, сказанные при подписании Версальского договора в девятнадцатом, «это не мир, а перемирие на двадцать лет», и ведь даже срок угадал! Слишком унижена и обижена была Германия, так что не стоило и гадать, предполагая – немцы с этим не смирятся. А где вы видите сейчас подобные обиды?

– Я солдат, а не политик, – говорит Локвуд, – но слышал разговоры в кулуарах власти. Что кое-кто у нас считает, что вы, русские, получили кусок не по праву, в результате этой войны. Забрали себе больше половины Европы, о том больше болит голова у наших британских «кузенов» – даже смешно, всегда Англия получала выгоду от войны, даже когда сама непосредственно не участвовала, и вдруг такая катастрофа, два раза подряд! Однако думаю, что не раскрою секрета, что в Вашингтоне крайне негативно отнеслись к вашим успехам здесь, на Тихом океане! Простите, но мы считали эту войну своей, кровь Перл-Харбора взывала к мщению. И вдруг нам приходится обойтись с Японией недопустимо мягко – лишь затем, чтобы не допускать распространения в ней коммунизма. А Китай, который традиционно был нашей сферой влияния и крупнейшим рынком сбыта? Что вы ответите маршалу Чан Кай Ши, если он сейчас подойдет и спросит, когда русские уберут свои войска из Пекина, если военной необходимости в том уже нет? Или вы собираетесь коммунистических инсургентов поддержать? Простите, но это будет принято всеми державами крайне негативно! Мы, американцы, любим честную игру – по правилам, подобным тем, что были установлены на Вашингтонской конференции двадцать второго года!

Вспоминаю историю – у нас, военных моряков, слова «Вашингтон 1922» прежде всего ассоциируются с ограничением на военные флоты. А вообще-то это была конференция, созванная на предмет, «что будем делать с Китаем, и вообще с дальневосточным регионом». Поскольку прежде Китай окучивали на пару англичане и японцы, а всем прочим это жутко не нравилось. И ведь договорились же – англо-японский союз расторгается, а на территории Китая все девять стран-участников – США, Англия, Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Португалия, Япония и сам Китай – «имеют равные права касаемо торговли и предпринимательства», без раздела на сферы влияния, а полная политика «открытых дверей» по всей китайской территории, на которой, если кто не понял, сам Китай имел равные права со всеми прочими заезжими, ну а Советской России там не было вообще! Учитывая же размер свободного капитала и товарной массы – ясно, на что рассчитывают американцы, предлагая сейчас, как и тогда, «честную и равную игру». Вот только хрен вам, а не рынок – тогда обломилось, что Китай влез в затяжную смуту, где в каждом уезде свой диктатор, какая уж тут экономика! – и сейчас тоже гражданская война будет, уж мы-то историю знаем. Ведь очевидно же, что любое соглашение между Чан Кай Ши и Мао это не мир, а временное перемирие – не договорятся они никогда! Также крайне сомнительно, что даже если Мао захочет лечь под США (к чему он и в нашей истории склонялся), то в Вашингтоне никогда не сделают на него единственную ставку, отбросив Чан Кай Ши! И что именно будущий тайваньский правитель сейчас упрашивает СССР не уходить из Пекина, Маньчжурии, Внутренней Монголии – не желая, чтобы эти территории с построенной японцами промышленностью достались коммунистам. Вот только какой предлог мы после придумаем, чтобы и гоминьдановцев туда не пускать? Так что предвижу, что в Китае еще грядет «эпоха перемен», надеюсь, не как у Льва Гумилева, когда вымирало и вырезалось от половины до трех четвертей китайского населения? Но тут, я надеюсь, товарищ Сталин, информацией обладая, все правильно решит?

– …но это в компетенции политиков, – продолжает Локвуд, – я бы хотел поговорить о другом. Можете считать это «полуофициальным» предложением американских деловых кругов. Вы не находите, что русская мечта и американская деловая хватка очень хорошо могли бы дополнить друг друга? С учетом ущерба, нанесенного войной русским центрам кораблестроения, и необходимости больших затрат на восстановление прочего разрушенного войной – как бы ваше правительство отнеслось к строительству подводных линкоров типа «Моржиха» на американских верфях?

– Примерно так же, как если бы вы заказали ваши «монтаны» и «эссексы» строить нам, в Ленинграде, – отвечаю я, – простите, вы это серьезно?

Локвуд вдруг ухмыляется, очень неприятно.

– Мистер Лазарев, вы не читаете фантастику? Я вот развлекаюсь иногда – например, последний роман Дока Смита, про лорда Тедрика и кровавый Сарпедион. Как там пытаются изменить историю, вмешиваясь в прошлое. И кое-кто у нас всерьез считает, что раз ваш корабль никак не мог быть построен в СССР, то возможно, он был прислан из иного времени.

И смотрит внимательно – ждет, что я отвечу.

– Вы считаете, что мы изобрели машину времени? – говорю я. – Или имеет место некий природный феномен? Второе, правда, следует однозначно отнести к области фантазии: если бы такое было возможно, то за историческое время были бы отмечены и задокументированы иные подобные случаи, чего в реальности нет. А фантастикой я не увлекаюсь – нахожу, что жизнь бывает куда интереснее. Хотя Беляева и Адамова почитываю изредка.

Только не переигрывать! Как бы отнесся выходец из этого времени, если бы его огорошили столь идиотским, на его взгляд, предположением? Наверное, мысленно покрутил бы пальцем у виска – про себя посмеявшись над собеседником, если протокол не дозволял сделать это открыто. И в любом случае не воспринял бы это всерьез. Нет у них ничего конкретного, они на мою реакцию хотят взглянуть? Так получите!

– Если это всего лишь открытие советских ученых, то при общем научно-техническом прогрессе оно неизбежно будет сделано и в других странах, в том числе и у нас. Но возможен вариант, что «машина времени» на той стороне, не здесь. Предположим – подчеркиваю, предположим! – что перемещение во времени существует. Очевидно, что каждый такой случай должен быть весьма дорогостоящим – имея некоторый опыт общения с нашими умниками, я представляю, сколько стоит подобная программа, это намного больше возможностей даже крупной корпорации, не говоря уже о частном лице, под силу лишь государству. Но тогда и целью должно быть не простое любопытство яйцеголовых умников, а конкретный национальный интерес. Посланцы в прошлое должны идти с четко поставленным заданием, рассчитанным планом действий – изменить историю в угоду своей стране. А теперь главный вопрос, мистер Лазарев, – как, по-вашему, должно отнестись мировое сообщество даже к одному подозрению, что Советский Союз ведет такую игру, не пригласив за стол прочие заинтересованные стороны? Вы желаете новой большой войны, на этот раз между СССР и всем остальным цивилизованным миром? Даже если научная и технологическая помощь из будущего существует – вы окажетесь в положении «янки из Коннектикута», Марка Твена, чем там все завершилось, помните? Потому, чтобы развеять подозрения, вам лучше предоставить нам самые подробные и убедительные доказательства земного и современного происхождения вашего корабля, объяснив все противоречия. Вам смешно?!

– Я просто представил, как бы это выглядело, – отвечаю я, – едва завершив эту войну, Соединенные Штаты жаждут напасть на вчерашнего союзника, потому что вашу верхушку, банкиров с Уолл-Стрита, заела жаба по поводу дележа плодов победы. Вы же не думаете, что ваш собственный электорат, уставший от всемирной войны, поверит сказкам про машину времени? У нас, русских, говорят, «какая работа, такая и награда». Вы сами не захотели открыть Второй фронт, когда мы вас просили – высадились во Франции, когда мы уже штурмовали Берлин, а теперь нам предъявляете претензии, что вам в Европе мало досталось? А здесь, на Тихом океане, прыгали от пальмы к пальме, целым флотом штурмуя островки, какие и не на всякой карте найдешь – и возмущаетесь, когда нам хватило месяца, чтобы поставить японцев на колени, ну как же так, вы-то с ними воевали три года? Теперь же Китай хотите поделить, как в двадцать втором, снова нас забыв пригласить? Так простите, нам разрушенное восстанавливать надо – и миллионы голов дешевой рабочей силы будут очень кстати. Вам не нравится мифическая машина времени, якобы находящаяся у нас в кармане? А нам еще больше не нравится, что кто-то хочет установить свои порядки в сопредельном с нами Китае, даже не интересуясь, чего хотим мы.

– Если не секрет, мистер Лазарев, за что вы так не любите Америку? Если вы или ваши родные действительно пострадали от американских или британских войск во время вашей смуты двадцать лет назад, то правительство США готово предоставить вам компенсацию. А также и убежище на тот случай, если ваш Сталин решит, что сбросить вас со счетов выйдет дешевле, чем ссориться со всем миром.

– Помните, что сказал Чкалов, прилетев в Америку восемь лет назад, когда его спросили, богат ли он? – отвечаю я. – Он сказал: я очень богат, у меня двести миллионов. Не долларов, а советских людей, которые служат ему, так же как он сам служит им. И если мы отвечаем за все свои поступки перед товарищем Сталиным, партией и советским народом, то никогда своих на чужой суд не выдаем. Чего бы нам это ни стоило. Вам, американцам, как нации эмигрантов, сложно понять принцип, что Отечество не выбирают. У вас есть еще что-то мне сказать?

О, тяжелая артиллерия подтягивается – Нимиц подошел. Как раз ко времени, чтоб дослушать мой ответ. И произнес внушительно:

– Мистер Лазарев, прошу передать это вашему правительству – можете считать это официальной позицией США. Мы категорически настаиваем, что любые «иновременные» контакты должны быть достоянием не отдельной страны, а всего мирового сообщества, которому должна быть предоставлена полностью информация, если подобные контакты уже имели место. При всей фантастичности этого предположения, поверьте – мы не намерены шутить. До войны, может быть, и не дойдет, но мы, я имею в виду тех, кто правит Соединенными Штатами, этого никогда не забудем и не простим. Через какое-то время к вам поступит от нас очередной запрос на допуск людей из военной миссии США к вашей сверхсубмарине. От вашего ответа станет ясно, приняли вы наше предложение или нет. Да, мы не настаиваем на вынесении данного вопроса в ООН – достаточно двухстороннего соглашения.

Сказал – и как вынес приговор. И ведь бесполезно даже спрашивать, а как же «мировое сообщество», после того как сам только что предложил меж собой договориться, а всех прочих за скобки? Ответит – Америка призвана Богом править миром, а вы будьте благодарны, что вас всего лишь просят поделиться, а не все отдать – во времена Борьки-козла был бы просто ультиматум – все ваше будет наше, и вы еще заплатите за то, что незаконно пользовались прежде. Вот только разница большая – что сталинский СССР, а не ельцинская Федерация. Да, беднее мы были в сорок пятом, в сравнении с двухтысячными, – но думаю, что с импортозамещением было куда получше? А друзьями нам заокеанская элита не была и не будет никогда, как бы перед ней ни расстилались. Сейчас угрожать они будут, но воевать против нас реально – расклад совершенно не тот!

– И последнее, мистер Лазарев, – снова вступает Локвуд, – англичане считают, что это были вы.

На фотографии – некто в немецкой морской форме, на мостике субмарины. Физиономия – при очень большом желании можно найти со мной некоторое сходство. На обороте подпись – фрегаттен-капитан Харалд Гроссе, командир U-53. Числится погибшим в Атлантике в 1940 году.

– Шесть потопленных судов. Англичане по отношению к этому очень щепетильны. И все же не было английского разведчика-нелегала, который в личине немца убивал ваших людей. Я не буду спрашивать, вы это или нет, а лишь предупреждаю, что в британском Адмиралтействе намерены предъявить вашей стране и этот счет. Может быть, и не докажут, но и вашей стране, и вам персонально нужен еще один скандал? Тем более, я слышал, эту деталь вашей «полуофициальной» биографии даже в СССР не опровергают?

– У вас, американцев, да и у англичан тоже, есть правило: существует лишь то, что юридически доказано, – отвечаю я, – и кто-то сможет безупречно доказать, что этот и я одно лицо? Касаемо же моей биографии – вас не обидит, если я скажу, что разгласить ее я могу лишь по особому дозволению, в чем подписанные обязательства давал?

– А вам не говорили, что есть еще одно правило: то, что известно большим заинтересованным людям, не нуждается в обосновании законников? – усмехнулся Нимиц. – В общем, вам все сказано. Больше не смею отнимать вашего времени, мистер Лазарев. Честь имею!

Уходят. Два адмирала и переводчик, почти не участвовавший в процессе – Стругацкий хорошо справлялся. А переводчик-то был непростой – во-первых, взгляд цепкий, как у спецуры, и больше не на своего шефа смотрел, а на меня. Во-вторых, даже кэптен (по-нашему – кап-1) в присутствии самого главкома должен держаться иначе, американцы, конечно, не немцы, мне Зозуля рассказывал, как их Хэллси с чинами своего штаба общался совершенно по-простому, – но не настолько же у них демократизм, чтобы этот «адъютант», как мне показалось, с адмиралами себя чувствовал наравне?

– Тащ контр-адмирал, а переводчик у них переодетый, – тихо говорит мне Стругацкий, – мундир и погоны флотские, но явно сухопутный. Когда говорил, то жаргон у него был армейский, а не морской, – я во Владивостоке с ними, из американской военной миссии, разговаривал, знаю.

Чин из их разведки? Флотских разведчиков не учитываем, любое лицо оттуда главкому подчинено по определению, армейцев тоже – США, конечно, не Япония, но нечего было бы делать сухопутному в такой компании, да еще во флотском мундире. А вот человек из Вашингтона, из центрального аппарата УСС, предтечи ЦРУ – вполне может быть! Помню, как наш персональный опекун, «жандарм» Кириллов, старший майор ГБ, на Северном флоте с самим Головко держался на равных, имея в кармане мандат с подписью «И. Ст.». Так и этот – вот будет мне забота после в разведотделе эту личность описывать, фотки смотреть (кто там уже на карандаше), а если не найдут, художник по моим словам портрет нарисует, что за тип засветился в серьезных делах?

А впрочем, можно и проще! Вижу Темина, подхожу и ставлю ему задачу. Найти этого типа, описание прилагается, где-нибудь рядом с Нимицем ищи – и делай что хошь, чтобы его морду на пленке увековечить! Может, и повезет.

Когда мы на «Диксон» вернулись, беру в оборот Стругацкого. Вопрос первый, отчего он решил, что тот мутный тип не моряк?

– Так по мелочи, тащ контр-адмирал! Про речь его сказал – а еще видел его еще прежде, перед подписанием. Он по трапу задом спускался, а я уже заметил, что моряки так не делают никогда. И на корабле явно был не в своей тарелке – оглядывался, у людей из команды спрашивал что-то, дважды только у меня на виду.

Наблюдательный, однако. Второй вопрос – что по самому разговору необычного заметил? Промолчу, что этому меня мой мурманский приятель научил, с которым когда-то в одной каюте обитали, а после я на командирство, он в бизнес, однако связи не теряли, в гости я заходил, как в Мурманске оказывался. Так он говорил, что на важные переговоры с собой особого человека берет с задачей со стороны смотреть и о всяких замеченных странностях после доложить. Был у него на этой должности дипломированный психолог, – ну а у меня лишь будущий гений литературы, так, может, и он что увидел?

– Мне вообще показалось, что тот, третий, главным был. По крайней мере, не ниже их адмирала. Уж больно уверенно себя вел, совершенно не боясь ничего.

А ведь верно! Как бы у нас чувствовал себя даже полкан в компании Жукова и Рокоссовского? Но ведь Нимиц в американской пирамиде власти тоже лицо не последнее, это кто же ему мог быть ему равен по чину – директор ЦРУ, вернее УСС – как называется пока эта контора? Или, что более вероятно, чье-то доверенное лицо, «контролер»? Ладно, передам информацию в разведотдел, пусть там разбираются!

Стругацкий наконец решился:

– Тащ контр-адмирал, разрешите обратиться? А что, К-25 и в самом деле из будущего? Я от приятеля, на СФ служившего, такое слышал!

– Вы в Бога верите, лейтенант Стругацкий? – отвечаю я. – А также в перпетуум мобиле и прочие машины времени? Когда и если станешь фантастику писать, подумай: вот провалишься ты в прошлое, что-то там изменишь, и в итоге будущее станет другим, и ты сам, возможно, не родишься. Как вот не помню, какой мудрец сказал, «в одну реку нельзя войти дважды» – истина, я тебе скажу, над этим подумай. Вот представь, плывешь ты по течению, из прошлого в будущее. И удалось тебе как-то из лодки выскочить и назад переместиться. И что будет, если ты что-то там поменяешь, это же выйдет, что река отворот сделает, и тебя самого там, в будущем, уже не станет. Парадокс выходит, по логике? Из чего следует, что машина времени невозможна.

Слышу тонкий смешок на грани подсознания. Рогатый, пшел вон! В Москву вернусь, так точно в госпиталь схожу, чтобы тебя изгнать, – ты мое воображение, не существуешь!

18 июня 1945 года, вечером.

Линкор «Миссури», Токийский залив

Рекламу изобрели не в США? Зато там она достигла художественного совершенства!

Как, например, показать всему миру сильнейший боевой корабль, равного которому нет (и долго еще не будет) ни в одном флоте мира. И что с того, что «Монтана» (в иной реальности так и оставшаяся в проекте) на момент подписания японской капитуляции была еще не готова идти в бой? Сражений уже не предполагалось – зато выглядел линкор чрезвычайно грозно, как раз чтобы впечатлить всех, что отныне в мире вовсе не Британия владычица морей!

Оборотной же стороной поспешного выхода корабля в море была неготовность не только системы управления огнем и радаров, но и отделки адмиральских помещений. Потому командование и штаб эскадры ВМС США расположились не на ней, а на «Миссури». И никого не удивляло, что после столь важной процедуры высшее начальство поспешило уединиться, без сомнения, обсуждая государственные дела.

– Джек, я хотел бы получить объяснения, – сказал Нимиц, – это было обязательно, чтобы я и Чарльз играли роль статистов в вашем спектакле? Честное слово – повторяя ваш текст, я чувствовал себя шутом в ваших шпионских играх!