Отзывы на книги автора «Владислав Крапивин»

Вся завязка рассказа уже изложена в аннотации, повторять не буду, расскажу только о своих впечатлениях. Мне рассказ показался маловыразительным,  в нем ничего особенного не происходит, все очень и очень ровно и повседневно как-то: товарищи фантазируют, придумывают разные истории, у старшего из них появляются проблемы в учебе, которые он потом с помощью одноклассницы преодолевает. Читая то, что я перечислила, уже можно представить себе что-то увлекательное, или веселое, или, наоборот, трогательное, но в реальности этого, к сожалению, нет.  Даже Победа, которую, естественно, ждали и которой радовались все герои - даже это событие описано очень сдержанно.

И очень покоробило отношение подруги мальчиков-героев рассказа и ее родителей в их собаке: сразу после Победы они быстро собираются и возвращаются к себе домой в Ленинград, а собаку бросают (ее оставляют семье одного из героев). Понятно, что раньше было другое отношение к животным, но читать про это было все равно неприятно.

Плохая книга с хорошим названием (на него я и попался).

Первое впечатление было: Крапивин сошёл с ума. Загробный мир, населённый погибшими детьми; про каждого детально прописана история гибели.

«Пластмассовый» рай как разновидность ада. Притом – как бы полемика с «Повелителем мух»: детский замкнутый социум, отделённый от взрослых, не звереет, утрачивая человеческий облик, а наоборот, сплачивается в дружный коллектив, проникнутый заботой, тактичностью и трепетным сопереживанием друг другу.

Скомканные сюжетные линии: подаренный щенок оказался ни к селу ни к городу; так же и заглавный жираф большой роли в сюжете не играет. Расставание ребят ближе к финалу сумбурно нелепое – только что даже представить не могли, как обойтись друг без друга, жизнь готовы положить были, лишь бы остаться вместе... а следом – разбрелись поодиночке, не успев ни попрощаться, ни адресами обменяться. Да и путь к дому автор показал не для всех.

Сохраняется привычный крапивинский набор: сентиментальные мальчики, малозначимые девочки, корабли, прозвища, смерть.

Слишком много условностей: одежда, пища, ремонт корабля – всё делается силой мысли. Морские бои в глубоком космосе (в безвоздушной среде)... Дорога, идущая по Жёлтой планете, но приводящая на Землю... В итоге, нет впечатления достоверности происходящего.

Символизм не везде понятен: задача «сносить семь пар железных башмаков» (вполне в духе сказочных традиций) – исполняется как-то нелепо: первой пары хватает на годы, следующие три рассыпаются в пыль мгновенно; затем долго носится пятая пара, а шестая с седьмой обращаются сами в труху. Что имел в виду автор? Загадка...

Намёк на недостоверность спасения героев в финале: цвет обоев другой, изменилось название клуба... Получается, и сам мир – не тот, куда они так стремились?

Герои всю книгу мечтали вернуться к родным, тосковали по мамам и папам, проделали колоссальный путь. Но радость встречи вообще не показана. Вернувшись, они поглощены собой, пережитыми приключениями.

Под конец Крапивин принялся убивать погибших детей по второму разу, и читать стало сложно, но тут, к счастью, книга закончилась.

Обычно ранние рассказы Крапивина мне нравятся, несмотря на свою назидательность. Но этот оставил в некотором недоумении (я, возможно, читала его когда-то много лет назад, но забыла). О чем он вообще? Молодая студентка отправляется агитировать людей на какую-то лекцию в агитпункт (я даже не очень представляю, что это, погуглила, но в основном информация про военные времена, а тут явно послевоенные). В доме, в котором она раньше красила стены, когда работала маляром, она пытается зазвать на лекцию жильца, но тот сначала пытается выяснить, что за лекция - она ничего не может особо ответить - и он иронично отказывается. Она почему-то дико обижается и убегает, оставив там учебник. Потом ее однокурсник вернул ей учебник, попутно тоже поржав над этим мужчиной. И почему-то этот человек выставлен отрицательным, и даже героиня думает, вот, мол, какой нехороший человек живет в комнате, которую я красила. А в чем его отрицательность? Просто отмахнулся от спама, как многие из нас делают сейчас. Почему он обязан был туда идти? Тем более, агитаторша даже не смогла ему сказать, о чем лекция. Но, видимо, в те времена надо было таких людей заклеймить. Рассказ заканчивается на светлой ноте - героиня хорошо пообщалась с однокурсником, а потом вместе с братом помечтала о городах будущего, где дома будут красить светящейся краской. Ради такой ретрофутуристической атмосферы рассказ можно почитать, впрочем.

Ка-то раз Сережка Каховский Кинтель уступил победы в конкурсе, победа в котором была очень важна для него, Дане Сане, и так вышло, что какое-то время спустя они подружились.

Но нет. это не та же сама книжка. Это вторая часть одной трилогии.

Прошли годы. Но в далекой-далекой галактике все так же неспокойно.
Хорошие мужчины-преподаватели пока еще не смогли одолеть мировое зло - злых женщин-учительниц.
Мамы в этом мире все ещ святые и самые-самые лучшие, даже елси они алкоголички - вообще, в основном потому, что они уже мертвые. А отцы, если понимают чего-то в жизни, то вынуждены много времени проводить вне дома. Но здесь отец, конечно, другой, и хотя бы в этом плюс.
В этом удивительном мире мальчики, которых автор через раз называет спокоными и рассудительными, крушат мир с высоты своего юношеского максимализма и находят скандал на ровном месте. Ага, кому-то осмелился нравится "Тарас Бульба"? Лицемеры! Кому-то перестал нравиться Павлик Морозов? Все предатели!!!

Вот вообще, если бы не Павлик Морозов, было бы легче. Хоть как-то легче смириться с этим вот со всем.
Но - Павлик Морозов?
Риали?
Выступает как воплощенный в статуе крапивинский мальчик?
Нет, ну он в самом деле серьезен, когда пишет это?

Ну да ладно.
Впереди у меня еще Рыжее знамя упрямста, и там пока победу никто никому не сливал, что заставляет надеяться на лучшее

Я прочитал эту книгу с трудом. Удивительно, но факт. Если честно, я её прочитал даже дважды. Первый раз, когда запоем читал всего Крапивина и искал, чего бы нового мне прочитать. Второй раз — вот буквально на днях. Почему? Да потому, что я ничего не помнил из этой книги после первого прочтения. То есть вообще ничего. Даже какие-то описания рассказов в интернете, мне ни о чем не говорили. Память не возвращалась. И это, совершенно удивительная картина, если быть откровенным. Чтобы вообще ничего не запомнилось, да еще и в книге, которую я прочитал меньше месяца назад, да еще и у Крапивина — это очень странно.

Но после повторного чтения все в общем-то встало на свои места. Эта книга, не смотря на талант автора — она откровенно и бесповоротно вторичная. В рассказах нет совершенно ничего оригинального. Да, все те же мальчишки и иногда девчонки, как и в других произведениях автора. Но вот истории, в которые они попадают. Они полностью банальны. Пожалуй, только один из этих рассказов мне и запомнился. Заглавный — «Альфа Большой Медведицы». Да и то, основываясь на своем слабом подобии такого же опыта. Да, я однажды тоже был в пионерском лагере. Правда это было в августе 91 года и по понятным причинам меня тогда быстро оттуда забрали родители. Прямо по среди смены. Так что полностью я ничего еще прочувствовать не успел, хотя и смог как-то интерполировать свой опыт.

А вот остальные истории — они меня как-то вообще не зацепили. Да, в них нам показывается такая история пионерской организации от 20-тых годов и до условной современности автора. Разве что в «Штурмане Коноплеве» речь идет не совсем про пионеров. Как я позднее прочитал в книге «Струна и люстра», это действительная история, которая произошла в отряде Крапивина «Каравелла». Поэтому такой перенос выглядит немного странным. Ну и позднее, в этой же книге автор оправдывается за этот сюжет. По его мнению, подобный метод общения тоже не подходит для работы с детьми. Впрочем, интересующимся, я могу посоветовать самим прочитать об этом.

Короче говоря — это один из наименее понравившихся мне сборников рассказов. Персонажи в нем выглядят совсем не запоминающимися. В них нет изюминок. Они словно сошли с таких агитплакатов тех времен. Все смелые, отважные, готовые на любые поступки. События, которые с этими идеалами происходят — тоже не выделяются на общем фоне. Подобных историй я довольно много читал в детстве, в различных журналах и книгах. И вот здесь — еще несколько подобных. Да, в чем-то это было возвращение в детство и в прочитанные рассказы. Но это не совсем то, чего я хотел. Мне бы что-то из разряда «Победителей». Там вроде бы все тоже самое, но при этом — все это более жизненно, более уютно, более… не знаю, как сказать. Те истории я помню до сих пор, хотя и прочитал их давным-давно. А здесь… Увы, но это не мое.

Все-таки это свершилось. Нашлась книга Крапивина, которая мне не понравилась. Причем не понравилась именно в силу того, что уже поздно. Она слишком детская даже для меня.

За что я обожаю книги Крапивина - он потрясающе описывает человека в момент/период выбора. Сдаться или нет, продолжать бороться за свои убеждения или отступить и согласиться с большинством/старшими. Казалось бы будничные моменты, да обидные, да несправедливые, но в целом совершенно обычные представлены в его книгах так, что тебя переполняют эмоции, мысли, чувства. Каждый раз с героями Владислава Петровича я заново учусь бороться за то, что дорого, не отступать перед трудностями, стараться быть честной, поступать так, чтобы не было потом стыдно. Именно за это я так люблю его книги.

роман-сказка для детей школьного, послешкольного и пенсионного возраста

- мне казалось, что это можно сказать обо всех книгах Крапивина. Как теперь выясняется, все же не обо всех. "Портфель капитана Румба" замечательная, добрая, поучительная детская сказка. Но именно сказка и именно детская. С веселыми и интересными приключениями, с поисками клада, оценить ценность которого не каждому под силу. И все в ней просто и понятно - если враг, то открытый, а если друг, то навек.

Эта книжка - то самое теплое и солнечное детство, когда мир добрый, солнечный и ужасно интересный. А солнечный он всегда, даже в дождь и в бурю потому, что самый теплый солнечный свет излучают друзья, коих здесь очень много.

Я вообще против, чтобы эти новые (очередные, крайние) книги Крапивина давали читать кому-либо вне нашего ограниченного круга крапивинофилов. Ну понятно же, что если по так называемому гамбургскому счету... Нет, все то же самое, что уже было в "Палочках для Васькиного барабана" в 1962 г: "Турень", парусники из сосновой коры, Белый Город на берегу моря... Только раньше ему хватало силы твердой рукой отсечь все лишнее и вырубить из этой массы героев, сюжет, так, что получался крепкий боевичок, вроде "Трое с площади Карронад". Теперь уже хочется просто фиксировать всё. Всё, что пришло на ум, всё, что просит быть спасенным от забвения. Это так понятно. И понятно, что получается рыхло, торопливо, оборвано на полуслове. Практически, мы получаем автофанфик по "миру Крапивина".

И все-таки, я благодарна за каждую новую книгу.

Это очень маленький рассказ, даже скорее зарисовка. Из этого коротенького произведения я узнал, что в ковше Большой Медведицы не семь, а восемь звёзд, просто одна довольно тусклая, а ещё то, что даже воины Древнего Египта проверяли по ней своё зрение.
Я не очень понял основной смысл рассказа, потому что в моём сборнике он занял всего три страницы. Я понял, что большая часть этого рассказа пропитана "космическим" настроением, потому что это было время в Советском Союзе, когда вся страна "смотрела в космос", все газеты писали о спутниках, всех охватил энтузиазм к космосу и все мальчишки мечтали стать космонавтами, в том числе и герои этого рассказа. Они собирали наклейки с коробков от спичек и всё пытались найти тот самый, с ковшом Большой Медведицы. Они верили, что когда-нибудь и они полетят на ракете к таинственной восьмой звезде в Большой Медведице, о которой почти никто, кроме них, не знает.

Не знаю, зачем я это прочитала. Не люблю крапивинские книги времен 90-х. Мой Крапивин - 70-е и 80-е, времена моего детства и чуть более ранние времена, теплый, привычный, уютный мир.
В этой книге нет ничего теплого и уютного. Она написана в тяжелые времена, в ней взрослые перестают защищать детей и становятся их врагами. Здесь мы сталкиваемся с нравственной дилеммой - имеет ли право детский писатель писать в состоянии озлобленности и депрессии? Эта книга не имеет хорошего конца, она с начала до конца полна безысходности, отчаяния и боли.
В свое время большие дебаты вызвала повесть Астрид Линдгрен "Братья Львиное Сердце" - слишком привлекательным казался мир, куда после смерти попадают ее герои. На мой взгляд, такой прием в детской книге довольно спорен и то, что получилось у Линдгрен, не обязательно получится у другого автора. В "Полосатом жирафе Алике", на мой взгляд, получилось плохо.
Все герои этой книги мертвые. Все они - дети, погибшие по вине взрослых (разве что один мальчик умирает от болезни). В своем посмертном мире они могут создать все, что только захочется, они не болеют, но тоскуют и очень хотят вернуться назад. В этом мире очень неуютно, попадать туда не хочется, но обратной дороги нет. В этом мире очень ценится все настоящее, будь то семена земных растений или найденная на свалке игрушка. И однажды перед детьми расстилается дорога, и у них появляется возможность вернуться домой или в мир, очень похожий на родной дом. Вот только оказывается, что обратной дороги действительно нет.
В книге нет ничего, за что я люблю повести Крапивина. Не знаю, как бы я восприняла эту книгу в детстве, но теперь я родитель, и меня просто сворачивает от боли и безнадежности. Никому не посоветую это читать.

Когда, как темная вода,
Лихая, лютая беда
   Была тебе по грудь,
Ты, не склоняя головы,
Смотрела в прорезь синевы
   И продолжала путь.
         Самуил Маршак

Книги Крапивина я люблю с самого детства. Какими-то неведомыми путями мама раздобыла для меня шеститомник, в котором были напечатаны самые разные повести, рассказы и романы Крапивина вплоть до 1990 года. И сейчас, прочитав "Рыжее знамя упрямства" я вижу, насколько они слабее сочинений прошлых лет. Всё - и герои, и диалоги - выглядят зачастую либо карикатурными, либо сусальными.

Многократно повторяемый сюжет. Я читала книгу, вспоминая "Мальчика со шпагой", "Бронзового мальчика", "Колыбельную для брата", и чувствовала, что описываемые события уже были раньше. И раньше - увы - было лучше.

P. S. Стихи из эпиграфа взяты из книги. В многом благодаря им я поставила такую оценку.