Выслушав эту историю, я сочувствующе покачал головой и начал выяснять другие подробности. На этот раз касающиеся его путешествия в «параллель». В принципе, подробностей было немного. Главной из них была та, что билеты на междугородние автобусы ТАМ продают без документов и что здешние доллары ничем не отличаются от тамошних. Евро отличаются, а баксы – один в один как у нас. Сильно порадовавшись этому факту, я продолжил расспросы, которые продолжались еще четыре дня. Кстати, в их процессе было принято решение не преумножать сущности и не заниматься полным штудированием деталей жизни параллельного мира. Общие впечатления я уже получил из газет и рассказов Профессора. А чтобы узнать частности, нужна очень серьезная многомесячная подготовка. Только какой в ней смысл? Я ведь туда буквально на несколько дней попаду и общепросветительных политических диспутов с аборигенами устраивать не собираюсь. Да и вообще – общаться мне там не с кем. А уж если попадется назойливый попутчик, то всегда можно отделаться общими фразами типа: в правительстве одни козлы, коммунальщиков надо стрелять, раньше жилось лучше, и – бандиты совсем распоясались. Этого выше крыши хватит для поддержания любой беседы. А человек так устроен, что больше всего любит слушать себя родимого, так что если рядом со мной и окажется какая-нибудь «птица-говорун», то вполне можно будет обходиться лишь согласными и поддерживающими междометиями. Да еще при этом расстаться чуть ли не лучшими друзьями!

Правда, вначале мне такой «прыжок в неизвестность» показался довольно стремным. Но делать предварительные разведвыходы с целью затариться тамошней прессой, а то и школьными учебниками, чтобы разъяснить себе реалии «параллельщиков», я не стал. Во-первых, во время этих выходов можно будет спалиться точно так же, как и если бы я просто сразу поехал за «турником», а во-вторых, у меня была твердая уверенность, что даже из учебников никаких РЕАЛЬНЫХ событий я не узнаю. А мысль о взятии «параллельного» «языка», из которого можно было бы вытрясти все нюансы, Сосновский отверг с таким негодованием, как будто я этого «языка» к стенке собираюсь поставить, а не подержать в подполе до моего возвращения ОТТУДА и не выпнуть в свой мир к чертям собачьим. «Проф» тогда разразился целой речью, а потом, успокоившись, заявил, что, дескать, он год назад спокойно прошел туда и обратно, совершенно не заморачиваясь разными шпионскими штучками. Вот и мне не следует пытаться себя укусить за левую пятку через правое плечо. После чего, несколько устыдившись своей чрезмерной осторожности, я согласился с доводами соседа.

А на пятый день было принято решение ехать в Радужный-2. В смысле, в наш Радужный, чтобы Игорь Михайлович мне показал конкретное место, где именно с той стороны находится тайник.

Тетке, которая заинтересовалась, куда это я намылился, сказал, что как-то соскучился без работы и что, мол, друг предложил калым в Ростове. Теть Маша эту идею поддержала, так как, по ее мнению, здоровый и бездельничающий мужик – это нонсенс. Пусть даже у него отпускных денег много, но человек без работы расхолаживается. В общем, получив «добро» от родни, мы поехали во Владимирскую область. Но по пути я захотел лично лицезреть портал. Так сказать, обнюхать и ощупать то, с чем в ближайшее время придется иметь дело.

Да уж… до сих пор, как вспомню первые впечатления, так вздрогну. И дело касалось вовсе не функционирования турника, а хитроумности Сосновского. Начнем с того, что объект он спрятал не в доме, а в сарае. И когда мы, отдав «пузырь» моментально возникшему при нашем появлении сизоносому Ваське, прошли в хату, я еще одобрительно кивал. Но вот когда, проверив целостность вещей, потопали в сарай, настроение резко изменилось.

И все из-за страшной вони, от которой меня чуть не вывернуло. Но я сдержался, только, выпучив глаза и стараясь дышать ртом, сдавленно спросил:

– Кхе! Кхе! Игорь Михайлович, чем здесь так несет?!

А невозмутимый сосед, снимая с кривоватого стеллажа, стоящего возле стены, какие-то мутные и замшелые банки с тошнотворным на вид содержимым, рассеянно пояснил:

– Тут в бочке кислая капуста стояла… Давно стояла… Она своим амбре меня и натолкнула на интересную мысль. Вот я кое-какой химии и добавил. Для усиления эффекта. – И, отставив особо мерзкую на вид банку в сторону, пояснил: – Местные сюда не сунутся, а если кто из хулиганствующих лоботрясов решит залезть, то тут же выскочит. Брать нечего, а запах лучше любого сторожа отпугнет… Не на Ваську же надеяться… Ну-ка, помогите снять доски.

Отодвинув Профессора плечом, я, брезгливо морщась, сковырнул со своего места четыре покрытых плесенью горбыля, которые служили полками, и, повернувшись к Сосновскому, вопросительно поднял брови. Он же, довольно ухмыльнувшись, молча кивнул на стену.

Приглядевшись, я только уважительно крякнул. Действительно – маскировка была что надо! Даже зная, как должен выглядеть «турник», я его не сразу заметил. Оказывается, он был просто составной частью стеллажа. Передняя рамка была деревянной, а вот задняя, вся в подтеках коричневой краски, да еще и присобаченная какими-то ржавыми скобами к стенке сарая, и являлась «объектом 18–36 бис». Во всяком случае, я узнал его из ранее полученного устного описания. Две трубки, сантиметров пяти в диаметре и высотой около двух метров, соединялись по верху перекладиной. Перекладина была где-то с метр, имела П-образное сечение и сильно походила на швеллер-«десятку». Да уж, на таком «турнике» не поподтягиваешься. Он только контуром на этот спортивный снаряд похож…

А потом Сосновский, пока я с разглядывал внешний вид «артефакта», споро подцепил «шарик с молниями» к электророзетке, поставив в буфер принесенный UPS, и торжественно объявил:

– Включаю!

Я на всякий случай отодвинулся и с интересом принялся наблюдать. Хотя по большому счету смотреть особо было не на что. Просто темная стена сарая внутри «турника» потемнела еще больше, и всё. А ведь как в фильмах обычно красиво смотрится! Тут тебе и свечение, и эффект вертикальных волн. Блин… тогда даже как-то разочаровался. Но Игорь Михайлович на мой кислый вид не обратил никакого внимания и, сделав приглашающий жест рукой, сказал:

– Ну что, готовы?

Я замотал головой:

– Нет, не так сразу. Сейчас привыкну немного, огляжусь, а потом уже…

После чего, подобрав с пола длинную щепку, подошел к «объекту» вплотную. Хм, вообще ничего не чувствуется. Ни движения ветра, ни хоть какого-нибудь звука. Такое ощущение, что внутри прохода просто сгустилась темнота – и на этом все эффекты закончились. Я осторожно сунул щепку в темноту. Деревяшка вошла без всякого сопротивления. Поболтав ею в проеме, я извлек палочку обратно и внимательно оглядел, общупал и обнюхал. По виду с ней ничего не произошло. На ощупь тоже – палка как палка. По запаху… тут сложно что-либо сказать, так как в сарае стоит такая вонизма, что ею все пропахло.

Профессор, глядя на мои манипуляции, улыбнулся:

– Сережа, ну ведь я вам все рассказал. Проход совершенно безопасен. Я сам много раз его пересекал, когда проводил испытания. Так что можете смело шагнуть в новый мир!

Угу, «смело шагнуть»… Это только Сосновский, у которого в зобу дыханье сперло от собственного открытия, мог туда-сюда безбоязненно бегать. А потом вообще почти на неделю в «параллель» уйти, понадеявшись на то, что самый обычный таймер (пусть и дублированный) включит портал с нашей стороны и впустит его обратно…

Но под подбадривающим взглядом «профа» долго топтаться было неудобно, и я двинулся вперед. Как в ледяной омут головой. Хотя трусил страшно, во всяком случае, гораздо сильнее, чем когда впервые совершил прыжок с парашютом. Там хоть предварительная подготовка была, а здесь… Но все-таки пересилил себя, закрыл глаза и шагнул в непроглядную черноту. При этом подсознательно ожидая удара лбом о стенку. Только вместо встречи с облезлыми досками я ощутил, что вонь, царящая в сарае, исчезла, а по лицу мазнули какие-то ветки.

Глаза сами собой открылись, и, оглянувшись, я увидел, как за спиной, прямо в воздухе, на по-осеннему цветных листьях ракитового куста висит сероватое, похожее на клок тумана облако. Четких контуров у него не было, да и вообще, даже в утреннем свете оно было не очень заметно.

А вокруг была Михеевка. Точнее, то, что от нее осталось. Она и в моем мире новизной не блистала, а здесь превратилась в очередную покинутую людьми деревеньку, которых у нас в России до черта и больше. Поэтому сейчас взору предстали покосившиеся, вросшие в землю дома и разбитый, конкретно заросший травой проселок, на обочине которого сиротливо стояла проржавевшая кабина от грузовика, сквозь которую уже проросло молодое деревце.

Ну а у меня никаких особых чувств не было. В смысле ни торжественности, ни значимости от того, что я стою не в своей, а в «параллельной» реальности. Были только острое чувство дискомфорта и желание поскорее шмыгнуть назад. А ну как портал вдруг забарахлит и я тут останусь? Да и смотреть здесь, в общем-то, нечего… Поэтому не фиг, не фиг, надо обратно двигать! Что я и сделал, вновь оказавшись в заполненных невыносимым амбре сарайных сумерках. Только на этот раз они мне даже родными показались…

Но в конце концов под ободряющим взором Игоря Михайловича я еще несколько раз пересек портал и, окончательно убедившись в его нормальном функционировании, прекратил издевательство над собой. Работает? Работает! Чего тут еще проверять? Да и ехать надо… Так соседу и сказал. После чего, подхватив сумку с UPS, потопал обратно к машине.

Тем более что и душой-то не сильно кривил, когда призвал завязывать на сегодня с дальнейшими экспериментами. Мы ведь сюда заскочили исключительно для того, чтобы я имел возможность пощупать «турник» своими руками. Так что пощупал, и хватит. Мне еще за рулем до ночи колбаситься, и очень хотелось бы за световой день доехать хотя бы до Рязани. Сосновский мои доводы принял к сведению, поэтому мы, быстренько восстановив прежний вид мерзкого стеллажа, подперли дверь сарая палкой и, заперев дом, загрузились в джип.

А до Владимирской области добирались вполне нормально. Единственное, что – местные «продавцы полосатых палочек» делали стойку на московские номера и поэтому тормозили на каждом углу. Но правил я не нарушал, поэтому они особо не цеплялись и, проверив документы, отпускали с миром. Таким макаром к следующему дню и добрались до нужной точки, где, не доезжая километров пятнадцати до Радужного-2, на бугре торчала потемневшая опора тригонометрического пункта. Глядя на забетонированную в землю трубу, я поднял брови и спросил:

– Что, теперь как в пиратских фильмах – сто пятьдесят шагов на северо-северо-запад?

Профессор улыбнулся:

– Зачем такие сложности? Да и шаги у всех разные… Кстати, учитывая, что геодезические пункты делают на века и вдобавок охраняются законом, их никто просто так ковырять не будет. Поэтому одна из точек для тайника находилась прямо здесь, в метре от бетонной заливки. Я его в свое время сюда закопал, а позже, когда уезжал отсюда, спокойно выкопал. Видите, до сих пор ямка осталась…

Сосновский подбородком указал на землю, а я, озаботившись внезапно пришедшей мыслью, поинтересовался:

– А «захоронка» глубоко находилась? А то мне ТАМ с лопатой бегать как-то не комильфо. Увидит кто, что я скажу – червей решил накопать? Да и где лопату искать буду?

Игорь Михайлович утешил:

– Нет, не глубоко. Просто смысла не было сильно в землю зарываться. Поэтому объект находится буквально под дерном, на глубине сантиметров двадцати, не больше. И когда я был на ТОЙ стороне, то проверил его сохранность даже без лопаты. Возле дороги нашел кусок арматуры, подрезал ею дерн, чуть разрыхлил землю и спокойно добрался до упаковки. Так что не волнуйтесь.

Поковыряв землю каблуком, я согласился не волноваться и, еще раз оглядевшись на всякий случай, снял GPSом координаты. Этот бугор, конечно, приметный, но лучше перестраховаться. Неизвестно, конечно, будет ли мой «Epoch» работать в зазеркалье, но если уж даже доллары там один в один, то надеюсь, и здешние приемники подойдут к их спутникам.

А потом мы поехали обратно в Юрьево. Добрались без приключений, и даже гайцы в этот раз практически не тормозили. По приезде же я вытребовал у Сосновского пустую упаковку от «турника» и озадачил Зойку сшить на нее брезентовый чехол. Кстати, в свое время меня очень порадовало, что «объект» был как будто бы предназначен для удобной переноски. А то я себе слабо представлял, как можно, особо не привлекая внимания, тащить двухметровую «дуру». Но оказалось, что у него не только швеллерная перекладина снимается, но еще и боковые трубки разъемные. То есть вся конструкция отлично помещается в пластиковый контейнер чуть больше метра в высоту, сантиметров сорок в ширину и двадцать в глубину. Сам контейнер, разумеется, был сделан уже в Радужном, и сделан по-советски надежно. Чемодан из толстого черного пластика закрывался на четыре замка типа «лягушка» и был выложен изнутри поролоном с гнездами под крепление частей «турника».

Но меня сильно не устраивал его вызывающе-внушительный вид. Пройдись я с таким по улицам, ни один мент меня не обделит вниманием. Уж очень этот чемодан выглядел «военным». Да и лямок у него не было, а тащить в руке тридцать килограммов, конечно, можно, но руки эта ноша отмотает – мама не горюй! Поэтому было решено сделать чехол с лямками. А за образец для чехла был взят рюкзак «Ермак», который остался еще с тех времен, когда мой братан Вовка увлекался туризмом.

Паразитка Зойка сначала было выпендривалась и не хотела становиться портняжкой, но узнав, что я скоро уеду почти на три недели и оставлю ей свой ноутбук в личное пользование, тут же прониклась энтузиазмом и даже нашила на чехол кармашки и присобачила шильдик от «Ермака». Правда, пока шила, все мозги вытряхнула, интересуясь, зачем мне понадобилась подобная тара. Я сначала даже растерялся, не зная, как отмазываться, ну а потом ответил почти честно – для удобства переноски. Кивнув на «чумадан», внушительно пояснил:

– Я ведь с топографами пойду. А эта упаковка с прибором на мне числится, значит, мне ее и тащить придется. Согласись – за спиной гораздо удобнее нести, чем в руках?

Сестренку это объяснение удовлетворило, но зато появились другие вопросы. Типа как я вообще с топографами снюхался, что именно буду там делать и когда я в конце концов собираюсь жениться? На ходу придумывая «легенду», отвечал легко и быстро, благо что Зойка так же шарит в геодезии, как и я в марках косметики, но вот последний вопрос своей нелогичностью и выпадением из контекста беседы вверг меня в ступор. Постояв с открытым ртом, я посоветовал ей не лезть не в свое дело и вообще – лямки крепче пришивать, а то если они на маршруте оторвутся, ей будет больно об этом вспоминать. Причем в прямом смысле – больно! Зоя угроз не испугалась, а я, поболтав еще какое-то время с пришедшей тетей Машей и втюхав ей ту же историю про топографическую партию, рванул готовиться к выходу.

Подготовка заняла еще четыре дня, и вот сегодня утром мы с Игорем Михайловичем выдвинулись в сторону Михеевки…