– Тест номер два! Сочинение на тему! – Лесничий снова полез в тумбочку за бумагой. – По ходу – если тебе интересно, почему я не прошу предоставить диплом и всё прочее, знай – ксивы можно подделать! А знания – никогда! Бери карандаш – заголовок сочинения таков: «Что я буду делать, если завтра нос к носу столкнусь с кинозвездой – при условии, что я – репортер!». Времени тебе – полчаса. Работай, а я пока пойду перекурю и пообедаю!

Я проследила, как Лесничий бойко выпрыгнул из-за стола прямо за дверь, поразилась его прыти и ловкости и задумчиво уставилась на лист бумаги. А затем начала:

«Я – репортер! У меня – фото и кино-, и телекамера, и шпионские очки, чтобы добывать информацию! Я не просто работаю над репортажем, я его создаю, лелею и точно знаю: он будет – ну словно малахольный огурчик под водочку на Красную горку.

Я иду в редакцию через помойки и заброшенный рынок стройматериалов. Еще недавно здесь тусили бомжи, но вот – мэрия приняла решение обустроить на месте рынка новые современные кинопавильоны, оборудованные по последнему слову техники и технологии.

Поэтому немудрено, что сейчас на рынке под полуразрушенными павильонами сплошь и рядом – кинозвезды! Вот, например, в пределах досягаемости – Шурочка Овечкина из сериала «Прифронтовая дева», в шубке, длинных велюровых ботфортах и с сопровождающим мужчиной грузинской внешности. Хотя – насчет внешности я могу ошибаться.

Я бросаюсь к ней, как дикий кобель при виде скромной болонки. Нет – не рвать и не мять, брать интервью – профессионально, четко, громко! Я вытягиваю вперед микрофон в надежде дотянуться до рта Шурочки (в ином случае, звук будет смазанным и неудобоваримым). Кроме того, нужно сделать так, чтобы она его не укусила – поскольку я не в курсе, что у кинозвезды на уме.

Грузин кидается мне под ноги в целях преградить путь и завалить на обледенелый асфальт. Но не тут-то было – я вовремя замечаю опасность, перепрыгиваю грузина и ловко падаю на одно колено, зафиксировав микрофон в двух сантиметрах ото рта Шурочки.

– Пааааааааааа-звольте взять у Ваааааааааааас интервью! – я замираю, на лице – надежда, в глазах – призыв!

– Ёпсель-мопсель! – Шурочка удивленно смотрит на катящегося по льду грузина. Тот всё никак не может затормозить, поскольку налакировал ботинки до состояния восковых полосок для пилинга (и не отрастил ногти – а с короткими ногтями тяжело уцепиться за лед!) – Ты куда, Гоги?

Гоги не слышит – и я пытаюсь переключить внимание Шурочки на себя:

– Ах! Какая удача! Только сегодня и только сейчас – бесплатное интервью на первой полосе еженедельника «Грезы и лакомые сны!». Скидки и купоны прилагаются! Всего пара слов, и Вы не пожалеете! Какая роль, по Вашему мнению, подходит Вам больше всего?

Шурочка переводит на меня скорбный взгляд (грузин укатился – тоска и печаль!), некоторое время молчит, но потом лицо ее светлеет:

– Как, ты говоришь, называется журнал?

«Грезы и лакомые сны!», – с готовностью отвечаю я.

– Ах, грезы! – голос Шурочки становится томным и одновременно мечтательным. – Грезы – это хорошо, и я бы хотела сыграть Беллу Свон в «Сумерках». Страсть как люблю кровь и вопли убиваемых жертв! Я бы внесла непередаваемый колорит в рутину съемочных будней!

– А сны? Сны – это хорошо? – торопливо спрашиваю я, понимая, что грузин вот-вот остановится и побежит обратно – защищать звезду от пронырливого(ой) журналиста(тки).

– О, да, да! – интонации Шурочки живо напоминают мне немецкую порнуху времен позднего СССР, в которой голые дамы (в одних только туфельках на высоком каблуке), лежа на кроватях, обнимают голых мужчин (в одних только полосатых носках) и громко стонут: «O! Ja, Ja!» – Да, сны – это так волшебно! Во сне мы можем вообразить себя кем угодно – да вот хотя бы Беллой Свон из «Сумерек»! А лично я могу вообразить так качественно, что просыпаюсь утром с ощущением, что вампирские клыки сами лезут изо рта, и нужно срочно бежать в магазин за новой зубной щеткой – а то прежняя уже мала!

– А что вы скажите о режиссере Горшечникове? – задаю я наиболее интересующий меня вопрос. – Говорят, Вы с ним крутите тру-ля-ля, и именно за этим делом вас застали в ложе одного из московских ресторанов!

– Пустое! – горячо и очень искренне отмахивается Шурочка. – Вам, как начинающему репортеру, я готова дать ценный совет: не верьте всему, о чем клевещет желтая пресса. Почему не верить? Вот вам пример из того же Горшечникова! Если бы Вы владели информацией, то знали бы, что он голубой! Натуральный голубой! Т. е. ненатуральный, а голубой! В смысле – не натурал, а чистый педик! Да – именно так! А посему мне с ним не по пути – тем более, он меня недавно отговорил пробоваться на роль Беллы Свон из «Сумерек». Скотина! Так и напишите там у себя – скотина и педик!

Я напрягаюсь. За спиной слышатся жуткие звуки, издаваемые елозящим по льду грузином – он не оставляет попыток вернуться назад и даже помогает себе руками.

Грузин уже близко! Сейчас-сейчас последует страшный удар ногой мне в поясницу – но я оказываюсь быстрее! В последний момент я отпрыгиваю в сторону, и нога грузина с размаху бьет в живот Шурочке. Звезда падает на колени, а я бегу прочь из павильонов, понимая, что свидетелю (т. е. мне) нет никакого шанса уцелеть! Зато если я спасусь, назавтра будет такой шикарный репортаж, что остальные обзавидуются! И поделом!»

– Фу, рука устала! – я отложила мелко исписанный с двух сторон листок. – Хорошо, что серьезная практика письма за плечами – иначе не справилась бы!

Последнюю фразу я проговорила вслух – ее и услышал Лесничий, вошедший с довольным видом в кабинет:

– Ты о чем? О сочинении? Ух-х! – он посмотрел на объем творения и удивленно дернул головой. – Да тут целая поэма в прозе – интересно, каким будет содержание?

– Не хуже, чем у Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки»! – сказал бы на моем месте Гоголь, но я опять промолчала. Не хотела лишать человека возможности насладиться высоким слогом и оригинальным сюжетом!

И правильно сделала. Лесничий читал, не отрываясь, иногда подкрякивая – и я надеялась, что от смеха. Похоже, ему нравилось – хотя вероятность того, что прямо сейчас меня с треском вышвырнут, всё же существовала.

Когда же он закончил, я затаила дыхание и скрестила пальцы – на всякий случай! Потому что – пан или пропал! Конечно, я могла бы нарисовать чернилами что-нибудь скучное – пойти по пути образцовой девушки-абитуриентки без фантазии на приемном экзамене. Но, честно, мною завладел азарт создателя! Азарт творческой личности, которая требует самореализации, признания, хлесткого слога!

В придачу к скрещенным пальцам я слегка прикусила губу. Числится за мной такая привычка – и, говорят, от нее мое лицо становится более естественным, более живым – хотя, я считаю, оно и так не мертвое!

Лесничий посмотрел на меня и подмигнул сразу двумя глазами. Громко засмеялся, покачал головой, взял мой листочек и куда-то ушел. Через несколько секунд я услышала, как за тонкой гипсокартонной стенкой гогочет мужской хор – с вкраплениями визгливых девичьих нот. Похоже – читали мой опус! Что ж – повеселила народ – будет не так противно возвращаться домой не солоно хлебавши!

– Но как же хочется кофе! – я представила, что передо мной стоит огромный кофейник с капучино, и сглотнула слюну. – Интересно, если предложить секретарше-Алле денег, она сделает мне кружечку? А может, лучше попросить Лесничего? Ведь не чувырле будет наливать, а мне! А я – девушка привлекательная, почему бы девушку и не побаловать? Для поддержания разговора, так сказать!

Тут дверь отворилась.

– Добрый день! – в кабинет вошел помпезного вида высокий мужик в кремовом костюме. – Меня зовут Аристарх Геннадьевич! Я тут самый главный!

– Здравствуйте! – я резко соскочила с дивана и отвесила Аристарху книксен (ну, или что-то вроде того). И, кстати, подходит ли «отвесила» к книксену? Всё-таки, не пощечина, а гораздо приятнее!

«Видно, что главный – в таком-то костюмчике! И в метро явно не ездит – опять же, в таком костюмчике заплюют на первой же станции! – характеристика директору мною была дана мгновенно и мастерски – простите за нескромность. Хотя нет, не прощайте! В профессии репортера отсутствие скромности – признак опыта, и в прощении не нуждается. – И где они только такие имена берут? Наверное, по каталогу заказывают!»

– Здравствуйте! – повторила я. – А я – Катя! У меня – красный диплом, и я хочу у вас работать!

– Работы у нас полно! – Аристарх Геннадьевич секунду помолчал, а потом оглушительно крикнул. – Алла, два кофе быстро!

За дверью засуетились – пожелание шефа не осталось неуслышанным.

«Зачем так орать, ведь есть же телефон! – наверное, сия простая мысль была написана у меня на лице (но в коронную фразу аналогичного содержания она не воплотилась). – Да пусть хоть обрушатся стены от ударов звуковых волн – я буду молчать и заранее преданно пожирать директора глазами!»

– Марк показал мне твое сочинение! – Аристарх, само собой, обращался ко мне на «ты» (как и Лесничий – и как все вокруг). – Очень, очень нестандартно. Веет мужским стилем. Вопрос – почему ты решила написать именно так и не иначе? Ведь от тебя ожидали серьезности! Или, может, ты думаешь, что профессия репортера – это такой балаган?

– Нет, не думаю! – я приняла у вошедшей Аллы кофе (быстро же она управилась!) и благодарно кивнула. – Совсем нет, никак нет! И если вы меня примите, я обязуюсь трудиться серьезно на благо общего дела!

– Тогда почему? – Аристарх скользнул взглядом по моим голым (в колготках) коленкам, и мне даже показалось, он хотел положить на них руку. Но сдержался.

– Честно? На меня нашло вдохновение! Но если вы сейчас скажете – я всё быстро перепишу!

– Пожалуй, не стоит! – Аристарх задумчиво взъерошил волосы. У него их было прилично – лысины пока не намечалось. – Вдохновение – это такая штука, против которой не попрешь! А душить вдохновение нельзя – в следующий раз в гости не нагрянет! Тебе это еще предстоит понять! Хорошо! С этим разобрались. Расскажи мне, пожалуйста, о своей учебе в университете! Ты ведь МГУ заканчивала?

«Да, я заканчивала МГУ – не заборостроительный и не институт неблагородных девиц!», – я гордо кивнула головой и открыла папку-портфолио. Вот он – мой звездный час! Одну за другой выложила фотографии, кучу резюме, список самостоятельных и творческих работ, отзывы и т. д. В общем, всю подноготную, которая характеризовала меня исключительно с лучшей стороны!

Аристарх взял наугад несколько бумажек, по быстрому их просмотрел и удовлетворенно кивнул головой:

– Отрадно видеть, что соискатели ответственно готовятся к собеседованию! А вот скажи мне, чему равен квадратный корень из четырех?

Я чуть не поперхнулась кофе от неожиданности, но потом собралась, провернула в голове все возможные варианты и испуганно выпалила:

– Два!

– Браво! – Аристарх захлопал в ладоши. – Тогда последний на сегодня вопрос – какой оклад и какие условия работы ты готова рассматривать?

– Хотелось бы получше! – из всех возможных вариантов ответов («много денег – мало работы», «много денег, работу не предлагать», «денег немеряно, а работа чтоб – не бей лежачего») я остановилась на самом нейтральном.

– «Получше» – в смысле, много работать, много зарабатывать? Или «получше» – сидеть сиднем, протирать штаны, и без копейки в кармане?

– Первое! – твердо сказала я, понимая, что «денег много, работу не предлагать» – здесь не тот случай!

– Хорошо! – Аристарх поднялся с дивана. – Когда готова приступать?

– Завтра! – от радости я чуть не совершила непоправимую ошибку.

Аристарх сморщился:

– А почему не сегодня?

– Простите, т. е. сегодня! – какова реакция? На загляденье! И ведь не обвинишь в лености и нежелании меняться в соответствие с генеральной линией партии! А все потому, что я – легкая и скорая на подъем! – Я бы только чуть-чуть перекусила, и можно окунаться в работу!

– Вот и славно! – Аристарх широко и зазывно улыбнулся. – Твоя должность будет называться просто: «Репортер». Для начала – совсем неплохо! Тем более что с твоими способностями тебе не составит большого труда взобраться, вскарабкаться, вбежать по карьерной лестнице – и тогда репортер может стать начальником, главным редактором, а то и целым хозяином бизнеса! Но всё, конечно, зависит от тебя.

– Можно вопрос? – наверное, мне следовало излить оптимизм и облучиться восторгом, выслушав такую эпохальную речь, но все же главное…в деньгах.

– Ах, да! – Аристарх по моему скорбному лицу слёту угадал, что меня больше всего интересует. – Оклад – двадцать тысяч рублей в месяц на шляпки плюс проценты от каждой сделки (механизм их формирования тебе объяснят). Работа начинается с девяти ноль-ноль и продолжается до упора. На ночь остаются редко! Все остальные нюансы узнаешь у Лесничего – он твой новый начальник!