Глава четвертая. Вечер и ночь

Ужин от тещи оказался даже еще хуже, чем прежде. Я с отвращением взглянул на подставленную мне под нос тарелку и уткнулся носом в газету. В душе было пусто и очень мерзко. Расставание с Майей произошло слишком внезапно и почти на ровном месте, так что эффект неожиданности был силен.

Странно, но меня не покидало чувство, что Майя все это подстроила специально, хотя, скорее всего, это было просто самоутешение. Наш с ней разрыв был окончательным и бесповоротным – это следовало признать.

– А потому что, если хотят с человеком остаться, то так себя не ведут! – я сидел на кухне и накручивал сам себя.

Мои старания не прошли даром – через некоторое время я вошел в раж и готов был смести с дороги любого встречного, вставшего на пути. Вот только одна беда – таковых на горизонте не наблюдалось, а воевать с домочадцами никакого желания не было.

Они давно стали для меня почти совсем чужими, а держало меня здесь только лишь мое чувство ответственности, да плюс еще добрый ворох обещаний, неосторожно данных мною несколько лет назад.

Мне требовалась душевная разрядка, и я знал только одно место, где ее можно получить. Вернее, мест было предостаточно, но именно это было проверенным. Там обитала девушка Ева, которая утешала мужчин за умеренную плату и делала это так профессионально, что к ней хотелось прийти еще и еще.

 
«На часах двадцать ноль-ноль,
Я иду на танцы с тобой,
Город мой в ярких огнях горит…»
 

«Московский бит» Сюткина крутился у меня в голове, когда я хлопнул дверью и, провожаемый злобным взглядом жены, буркнув ей напоследок: «Я по делам!», выскочил на улицу.

Перед подъездом стоял мой железный конь марки «SAAB» – хоть уже и старенькая, но все же вполне уважаемая на дороге машина, которая, взревев мотором, через минуту вынесла меня на стратегический простор – к Еве и разговору по душам. Уши мои горели. Жена, судя по всему, крыла меня трехэтажным матом, обоснованно подозревая, что я укатил к какой-нибудь юбке.

– Чья бы корова мычала, а твоя бы заткнулась! – что-что, а эмоции жены при всей ее разгульной жизни с мальчиками и мужчинками были для меня уже не определяющими. Конечно, игнорировать их было сложно, но можно – чем я с успехом и занимался.

– Привет, мое солнышко! – голос Евы всегда будил во мне самые хорошие чувства. Конечно, ее работа не предполагала влюбленности в конкретного клиента, но иногда мне казалось, что она меня по-настоящему любит. А это всегда чертовски приятно!

– У тебя есть для меня часик-два?

– Конечно, любимый! Подъезжай! Тебе как обычно – крепкий байховый и без сахара?

– Точно! Я на машине, поэтому сегодня обойдемся без вина!

– А ты мне что-нибудь привезешь в подарок? – голос Евы стал немного капризным. У нас с ней была такая ролевая игра. Называлась она: «Муж и жена». Неоригинально – что правда, то правда. Но с другой стороны, без батогов, цепей и хлыстов (в конце концов – я же не депутат, чтобы позволять бить себя по заднице плеткой!).

Игра начиналась прямо с момента моего звонка, и Ева отлично усвоила правила. Ей отводилась роль капризной блондинки, которая умеет здорово надувать губки, требовать себе подарки и восхитительно двигать бедрами. Не ахти какая придумка, ну а почему нет?

– Конечно, дорогая! Скажи, что – и весь мир к твоим ногам!

– Ну………… – Ева тянула паузу, – я даже и не знаю! Может, конфеток или персиков? Точно, привези мне персиков в собственном соку!

– Ты хочешь сегодня быть сладкой? Договорились! – я припарковался у «Седьмого континента» и двинулся по залам, высматривая Евин фрукт. В конце ноября персики вряд ли где возможно было купить еще, кроме, как в этом магазине. А в «Седьмом» они точно были. В итоге минут через двадцать я подрулил к дому Евы, груженый парой килограммов фруктов и конфетами.

Ева встретила меня в шелковом халатике-мини, который почти полностью открывал ее восхитительные длинные ноги. У Евы были короткие волосы, аристократическая шея и правильные черты лица. И если бы не ее профессия, она бы спокойно могла найти себе обеспеченного мужа и наслаждаться статусом добропорядочной жены и, вероятно, даже матери.

– Привет, дорогая! – я чмокнул ее в щеку, протягивая ей пакеты из магазина.

– Ты почему так долго? – Ева полностью вошла в образ, – как дела на работе? Устал сегодня? Ну, ничего! Сейчас я тебя приласкаю!

– Да, есть маленько! Давай для начала выпьем чайку!

– Что, опять тебя достала твоя грымза? – мы расположились в небольшой, но очень опрятной Евиной столовой, – и когда ты уже с ней разведешься?

– Наверное, уже скоро! А как у тебя дела? Клиенты захаживают?

– Еще как! Но ты у меня самый душевный – можешь в этом не сомневаться!

– Да, девчонка! – я притянул Еву к себе и обнял ее за бедра. Она прижалась ко мне своей упругой грудью и стала гладить меня по волосам, – и что ты нашла в своей профессии? Неужели тебе не хочется нормальных отношений?

– Нормальных? Это каких? Стирать, убирать, гладить, готовить? Рожать детей, а потом вытирать им сопли и поколачивать мужа колотушкой, чтобы этот кобель по бабам не бегал? Вот уж счастье, не приведи господи!

– Можно подумать, ублажать всяких уродов лучше?

– Да нет, не лучше! Но по крайней мере, они мне деньги дают, и после выплат бандитам и ментам хватает и на шмотки, и на круизы, и на хату эту. А там на родине у меня, ты сам знаешь, родители, которые вообще ничего не получают! Я и их обеспечиваю, и сестренку младшую! А она у меня такая умница и красавица – залюбуешься!

Наш разговор, как всегда, свернул на личное. Это повторялось из раза в раз, и, наверное, только со мной Ева могла позволить себе выговориться – я, правда, не уверен, что я был такой один. Но она хоть не рассказывала о своей тяжелой судьбе, как это любили делать ее товарки по цеху – и то хлеб!

– Ну, что – пойдем? – Ева намекала на постель, которая была уже разложена и ждала очередного гостя. – Я вся горю, не знаю, как ты! Просто пылаю, и тебе нужно срочно меня охладить!

– Подожди минуту! – я легонько оттолкнул Еву, – иди ложись, дай мне только принять душ! Мыло-то у тебя есть и тапочки?

– Обижаешь, дорогой! Для тебя – только лучшее, все чистое или одноразовое! Так же, как и я – тоже вся чистенькая, хотя и б/у! – иногда Ева позволяла себе некоторые вольности в общении.

– Все, жди меня, и я приду!

Через десять минут я вышел из душа. В Евиной «рабочей» комнате царил полумрак – свет исходил только от небольшой настольной лампы на тумбочке возле кровати.

– Иди ко мне, утешь меня, мой дикий вепрь! – в голосе Евы явно проскальзывали нотки хорошего настроения. Она лежала на китайских простынях из искусственного шелка (в драконах) и своей призывной позой могла разжечь желание даже у столетнего дуба. А я им не был.

– Что желает мой господин? – я лег на спину, а Ева взгромоздилась на меня, – эротику, массаж, жесткий секс, доминирование или же все в одном наборе? Я многое могу! Можешь не сомневаться!

– А ты угадай! – я легонько приподнял ее и усадил снова на своего быстро затвердевшего стражника – так, чтобы она убедилась – господин ждет от нее решительных действий!

– О, ты уже почти готов! Тогда слушаюсь и повинуюсь.

Хрустнула упаковка презерватива. Ева быстро и уверенно натянула его, и через секунду я почувствовал, как ее губы обхватили моего вздыбленного жеребца и начали играться с ним, как с леденцом на палочке. В этом она была мастерицей – она то выпускала его изо рта, то максимально заглатывала, то облизывала, то начинала интенсивно стимулировать рукой, а я лежал и чувствовал, как возбуждение пронизывает меня насквозь, и скоро я не выдержу и выплесну на Еву живительные соки.

Так в итоге и произошло. За секунду до финиша Ева почувствовала, что я уже полностью готов, быстро стянула презерватив, и я выстрелил ей на лицо. И она с протяжным вздохом откинулась на спину и расслабленно вытянулась рядом со мной, впитывая кожей самый лучший естественный крем, дарованный природой.

Я же ощущал себя на вершине блаженства, и в этом была своя особая, ни с чем несравнимая прелесть, которая частенько недоступна в семейных отношениях. По крайней мере, мне она точно не обламывалась!

Мои мышцы были расслаблены, а голова вяло покоилась на подушке.

– Я немного полежу просто так, а ты пока делай, что хочешь! – веки смыкались сами собой, и желание поспать с легкостью одолело меня…

– Проснулся, мой господин? – минут через пятнадцать, когда я вынырнул из короткого забытья, Ева была опять готова. Она сходила в душ и принесла из кухни на подносе кружечку с горячим чаем без сахара и три сорта печенья. – Перекусим?

– О, Ja, ja! – подражая персонажам немецких порнографических фильмов, громко воскликнул я, – «Гебен зи мир битте цвай копек ауф дем штук брот!»

– Ты это о чем? – Ева поставила передо мной поднос, а сама села рядом.

– Да, это из Ильфа с Петровым, помнишь, как Киса просил подаяние? Читала?

– Нет! А что это? Эротика?

– Какая эротика? «Двенадцать стульев»!

– А стулья! Мне это не интересно! Особенно, если без эротики!

– Все тебе страсти подавай! Не надоело еще?

– Нет!

– Отлично! – я почувствовал в себе силы вновь схлестнуться с Евой в постельной баталии, – тогда покажи мне еще что-нибудь!

– О, мой принц! Как мне удовлетворить тебя? Вид спереди прекрасен, а сзади – просто завораживающий!

Ева быстро встала на колени и локти и вывернула голову под невообразимым углом – так, что могла видеть, как я отреагирую.

Я отреагировал, как и положено.

Очень трудно в таких ситуациях думать о предохранении. Особенно, когда рядом такая душевная и искушенная женщина, как Ева. В нее хочется войти без раздумий, насладиться близостью и опустошиться взрывным образом. Но нет! Приходится заботиться о здоровье – поскольку ее специфическая профессия не предполагает контакта без презерватива.

Хотя, некоторые рискуют. По мне – так полные идиоты! Я же таковым себя не считал и поэтому всегда имел при себе целую пулеметную ленту «Durex», причем именно для безопасного секса. Это такие особо толстые бактерицидные презервативы, которые теоретически должны обезопасить тебя от нежелательных последствий.

Фирма дает сто процентов гарантии: лучше ее продукции в плане секс-защиты ничего в мире и нет. И я им верю – не потому, что такой наивный, а потому, что трахаться с женщиной в подобном презервативе – все равно, что в лунном скафандре. Не чувствуешь почти вообще ничего! Латекс плотный, крепкий и почти что пуленепробиваемый!

Но выбирать не приходится, поскольку здоровье намного дороже.

Я со вздохом облачился в искомый защитный материал, в который уже раз подумал, что будь Ева просто нормальной человеческой любовницей, то подобного предохранения и не потребовалось бы, и вошел в нее подобно «Метеору» или нет – подобно дикому волку, терзающему беззащитную самку! Условно, конечно.

Устоять перед Евой и ее потаенными местечками не было никакой возможности! А ее отточенное умение стонать, извиваться и изображать всепоглощающую страсть не оставляло мне никаких шансов продержаться на ней хоть сколько-нибудь продолжительное время – и это даже несмотря на толстый прорезиненный целлофан вокруг моего напряженного скакуна.

Все кончилось быстро. Выброс энергии с моей стороны был настолько мощным, что у меня ослабли ноги, и я сел на кровать с трясущимися конечностями и звоном в голове.

– Малышка, ты настоящая волшебница! Беги быстрей на кухню и возьми себе конфетку! – единственное, что я успел пробормотать, прежде чем умиротворенно закрыть глаза и во второй уже раз за короткий промежуток времени погрузиться в некоторое подобие сна. Когда мгновенно отключаешься, а потом просыпаешься и чувствуешь себя заново родившимся.

Я очнулся и побрел в душ. В голове прояснилось, хотя руки и ноги по-прежнему ходили ходуном. Что говорило о высококачественном сексе, после которого меня ждала еще горячая вода, толстое банное полотенце и прощальный поцелуй от Евы и пожелания себя поберечь. И обязательно заходить в гости – и можно в любое время! И приносить деньги, само собой.

Часики неумолимо тикали, и нужно было собираться домой. Вернее «домой», поскольку квартира жены вряд ли могла считаться моим настоящим домом. Так – место проживания, где мне совсем не рады, и где меня, в общем-то, никто и не ждет.

Что совсем не говорило о том, что мне удастся избежать очередного семейного скандала: сто процентов, жена примется меня обвинять в постоянных изменах, а я лишь буду смотреть мимо нее и держать «фигу» в кармане, дескать: «Лучше на себя посмотри!»