Здесь же он наблюдал совершенно другую картину – что давало обильную пищу для размышлений. Что это – беспечность или намеренная стратегия?

Чанг удивленно покрутил головой.

– И стоило городить такой высокий и крепкий частокол, если его можно так легко преодолеть!

Чанг минуту постоял рядом со стенами и повернул вправо, намереваясь добраться до другой линии – соседней той, на которой находилось их временное жилище.

Как он не настраивал себя ничему не удивляться, но все же ему пришлось еще раз испытать легкий шок. Он обратил внимание, что через каждые пятьдесят шагов на пустом пространстве между частоколом и домами установлены уже знакомые ему навесы, под которыми располагались козлы с оружием.

И здесь оружия было в избытке, и оно находилось в отличном состоянии. Его предположение было верным – оружия здесь было вдоволь, и оно не представляло собой никакой ценности. В противном случае, его бы не разбрасывали так спокойно.

– Интересно, с кем они воюют? Или собираются воевать? – вопрос, заданный Чангом самому себе, так и остался без ответа. Хотя оружие здесь и ценилось невысоко, но, судя по его количеству, жители в любой момент могли изготовиться к обороне.

– Здесь хватит оружия на целую армию! Неужели у них столько солдат?

Увиденное все больше и больше наводило командира разведчиков на мысль, что они попали в совершенно особое место, о котором мало кому известно.

Сначала – гигантских размеров дома, сложенные из живых деревьев, потом нависающие ветки над оборонительной стеной, лес, подступивший к самой границе поселения, и, наконец, оружие, складированное повсеместно и находящееся в отменном состоянии.

Чанг свернул на соседнюю линию и пошел по направлению к центру поселения. Эта линия ничем не отличалась от предыдущей, только вместо одного из домов в ряду таких же была выстроена огромная кузница.

Размером она была под стать окружающим ее жилым строениям – под навесом ярко пылал огонь в двух огромных печах, рядом стояли наковальни, верстаки, корыта с водой и точильные камни. Здесь был даже шлифовальный круг, который вращал маленький ослик, ведомый таким же маленьким мальчиком.

В кузнице кипела работа. За каждым верстаком сидело по подмастерью. Они занимались изготовлением доспехов. Кузнец – огромного роста мужчина, как две капли воды похожий на Джеррда, с силой бил по раскаленной докрасна железной заготовке тяжелым кузнечным молотом. Чанг подошел поближе и остановился посмотреть.

У него на родине всегда с почтением относились к мастерам кузнечного дела. Кузница была священным местом для всех кочевников, и в этом Чанг от них совсем не отличался.

Неподалеку от стойбища его племени когда-то давно еще во времена правления прапрадеда нынешнего Повелителя Степи были обнаружены залежи железной руды. Тогда же и было принято решение построить по соседству несколько кузниц, которым предстояло насытить степную армию оружием.

Кузница была особенным местом. Каждое утро в кузнице проходил обряд изгнания злых духов, и читали заклинания о придании оружию наилучших свойств. Они так и назывались – «Кузнечные».

У каждого кузнеца было свое «Кузнечное заклинание», и он никому никогда его не рассказывал, а передавал по наследству от отца к сыну – точно так же, как передавались по наследству «три руки» – наковальня, клещи и молот.

Кузнечные меха всегда изготавливали из шкур, снятых с живых коз – тогда они имели большую силу. Печи были сложены из обожженной глины. Во время строительства кузнец, под началом которого и возводились печь, подмешивал в раствор только ему одному известную тайную смесь, приготовленную из сушеных трав. Так печи служили гораздо дольше и давали более сильный жар.

В землях Чанга кузнецы жили обособленно – их почитали и одновременно боялись. Кочевники были уверены, что кузнецы владеют мастерством, недоступным простому человеку, а те в свою очередь всячески старались свое умение подчеркнуть.

Особенно это касалось изготовления оружия, хотя большую часть своего времени кузнецы ковали подковы и металлические предметы домашней утвари. Они же мастерили украшения из золота и серебра.

Когда жениху приходило на ум сделать красивый подарок своей невесте, или подчиненному преподнести дар командиру, он мог обратиться к кузнецу, и тот всегда готов был ему помочь за достойное вознаграждение.

Кузнецы были людьми, пожизненно освобожденными от воинской службы. И их сыновья тоже. Они должны были обеспечивать победу армии повелителя своим ремеслом. Без их участия не могло состояться ни одного сражения.

Чангу еще никогда не удавалось разглядеть работу кузнеца так подробно. У него на родине кузницы были закрытыми – горн, верстаки, наковальни и печи находились внутри грубо сколоченных строений, на обустройство которых пошла почти вся доступная древесина, которую кочевники смогли раздобыть в границах своих земель.

Здесь же все было открыто, и Чанг мог наблюдать весь процесс изготовления очередного меча, при котором кузнец поочередно бил молотом по раскаленной металлической заготовке, потом с шипением опускал ее в воду, потом опять нагревал в печи и опять бил.

Пока заготовка доходила до нужной температуры, кузнец проверял работу подмастерий, то и дело раздавая несильные подзатыльники то одному, то другому. Один раз он отобрал у одного из них длинный железный кинжал, который тот пытался заточить на шлифовальном круге, и стал показывать, как это делать правильно.

Всего в кузнице работало двенадцать человек – двое раздували меха, поддерживая в горнах нужную температуру, двое ковали оружие – включая самого кузнеца и его помощника (по виду – сына).

Сын ковал кинжалы, отец – мечи. На одном верстаке ученики занимались изготовлением наконечников для стрел. Один затачивал готовое оружие. Оставшиеся трудились над застежками для доспехов. Чанг смог разглядеть, что сейчас в кузнице мастерили кожаные доспехи с металлическими пластинами на груди и плечах.

Рядом с одним из верстаков в землю был вкопан большой деревянный стол, на котором лежали остроконечные железные шлемы со стальной переносицей в количестве не менее десяти. Тут же находились поножи и наручи, уже готовые к использованию.

У Чанга накопилось уже такое количество вопросов, что он готов был заложить своего любимого боевого скакуна, чтобы получить на них ответы. Ко всем предыдущим добавились еще два – где поселенцы берут столько железной руды, и почему они не скрывают секретов своего мастерства?

На месте кузнеца Чанг бы никому и никогда не показывал таинства ковки, а тут он – пришелец из неведомых земель – может наблюдать весь процесс изготовления оружия в подробностях!

– Интересно, чтобы подумали обо всем этом наши кузнецы? А, впрочем, что взять с колдунов? – Чанг уже не сомневался, что он и его солдаты имеют дело с настоящими могущественными магами, которые так далеко зашли в колдовской науке, что не боятся раскрывать свои секреты чужестранцам.

По правде говоря, и сам Чанг был способен постоять за себя в любом колдовском поединке – уроки его деда и постоянные практики не прошли даром – но здесь он имел дело с особенными знаниями.

Он наблюдал за работой кузнеца и подмастерий уже довольно долго. Уходить не хотелось. Иногда он ловил на себе любопытные взгляды учеников, но сам кузнец, казалось, не сильно интересовался чужеземцем. Видно было, что никаких секретов от постороннего он не скрывает и скрывать не собирается.

Солнце уже давно перевалило за полдень и неумолимо клонилось к горизонту. По прикидкам Чанга скоро должен был начаться праздничный ужин на лобном месте.

А им еще нужно было подготовиться и предстать перед жителями в лучшем виде, чтобы ни у кого не возникло сомнений: Чанг и его люди представляют могущественного владыку – избранного самими богами Повелителя Бескрайней Степи и Степного Ветра!

Внезапно Чанг почувствовал сильнейший голод. Засмотревшись на работу кузнеца, он совсем забыл, что не ел уже почти сутки. Чанг чуть ли не бегом бросился домой, где Илия уже давно должна была приготовить обед, и где терпеливо ждали командира голодные солдаты. То, что они не притронутся к еде до его прибытия, Чанг был совершенно уверен.

Запах свежеприготовленных блюд из мяса с добавлением душистых специй долетал издалека. В кухне горел очаг, оттуда доносились оживленные голоса его солдат.

Раскрасневшаяся Илия накрывала на стол. Она достала из шкафа глубокие деревянные миски и деревянные ложки и принялась их раскладывать. В центре стола лежала внушительная горка свежеиспеченных лепешек.

Над огнем был подвешен железный котел, в котором что-то громко булькало, и плавали большие куски вареного мяса. Здесь же готовилось жаркое, обильно сдобренное неизвестными Чангу травами и ягодами.

Солдаты от нетерпения уже сглатывали слюну. Перед каждым стоял небольшой глиняный кувшинчик, наполненный водой из колодца – и один на всех большой кувшин, в котором, судя по цвету и запаху, был напиток покрепче.

Чанг первым налил себе воды. Вино он решил пока не трогать. Скоро им предстояло принять участие в званом ужине, и неизвестно, о чем там пойдет разговор. Нужно до поры до времени сохранять ясность ума.

Чем больше Чанг думал о вечере, тем мрачнее становился. То, что от них потребуют оплаты за гостеприимство, он не сомневался, но какова будет настоящая цена их пребывания здесь? Первое условие уже было озвучено – принять участие в турнире. Но что будет потом?

Тем временем Илия с помощью одного из разведчиков водрузила на стол большой котел с пахучим варевом. От запаха кружилась голова. Илия настоятельно потребовала для начала отведать именно этого блюда.

– Сколько времени вы уже не ели, посол? – спросила она.

Чанг пожал плечами:

– Со вчерашнего вечера.

– Тогда сначала попробуйте суп. Он называется «Ловец настроения». От него вам не будет никакого вреда, но только польза, а жареное мясо сейчас может вызвать у вас тяжесть и боль в животе. Оно никуда не денется. В любом случае, все, что находится на этой кухне, все ваше.

Чанг смотрел на Илию. Она была совсем не похожа на кухарку. По крайней мере, на тех кухарок, к которым он привык, и которые готовили пищу у него на родине.

У нее были длинные волнистые волосы, водопадом падающие на плечи и перехваченные на лбу узкой темно-зеленой полоской ткани, округлое совсем еще юное лицо с огромными широко расставленными темными глазами, в которых можно было утонуть целиком.

Небольшой рот, изящный носик и полные ярко алые губы довершали картину редкой красоты, от которой у Чанга перехватывало дыхание.

Фигура девушки была под стать рассказам о женщинах-воительницах, которыми развлекали маленького Чанга мамки и нянечки. Широкие плечи, сильные мышцы рук и ног, тонкая талия и округлые бедра – все говорило о том, что Илия была из породы тех девушек, из-за которых любой мужчина способен голыми руками разорвать полчища врагов.

– Грация кошки, – подумал Чанг. Несмотря на юный возраст Илии, он легко мог представить ее скачущей на боевом коне с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Или с копьем и луком – но никак не с половником для супа.

Однако ж сейчас она улыбалась и ловко орудовала кухонным ножом – и в этом ничем не отличалась от женщин его племени, для которых домашнее хозяйство и дети были единственным смыслом в жизни.

– Что скажете, посол? – Илия все еще ждала от него ответа. – Или все-таки прикажете начать с мяса? Это – дикий кабан, он в изобилии встречается в лесах вокруг. Но мы очень редко охотимся на него. Вот этот, например, был уже смертельно ранен в бою с соперником, когда наши охотники нашли его. Он бы все равно не выжил, так что пришлось его зарезать. Зато сегодня мы можем предложить его вам.

Чанг внимательно смотрел на нее. Ему казалось, что сейчас она улыбается как-то по-особенному. В ее глазах плясали веселые чертики. И тут Чанг впервые в жизни испытал незнакомое ему до сего момента желание подчиниться женщине.

Раньше с ним такого не случалось. Илия околдовывала его своим голосом, своей улыбкой и своей силой. В ней не было ничего от степных женщин – она была ослепительно красивой, свободной и очень простой, но в то же время очень загадочной.

Он поймал ее взгляд, замер и неотрывно смотрел на нее, пока не сообразил, что начинает терять над собой контроль. Он усилием воли оторвался от лица Илии и отвел взгляд в сторону, пытаясь ухватить немного свежего воздуха, прежде чем опять нырнуть в студеную воду ее колдовского очарования.

– Мы находимся здесь по приглашению вашего старосты. Он выделил нам дом, он разрешил нам ходить везде, где нам угодно, он прислал в помощь тебя и мальчика. Мы – у вас в гостях. И как гости, во всем должны уважать и слушать хозяина. Поэтому если хозяин говорит, что нужно начинать трапезу с супа, мы так и сделаем.

У Чанга не повернулся язык вместо «хозяина» сказать «хозяйка». Но Илия, конечно, все поняла, звонко рассмеялась и стала разливать суп по тарелкам. Солдаты быстро расхватали лепешки – и ложками, для них непривычными, стали неловко черпать горячий наваристый суп, от которого густым туманом поднимался к потолку душистый пар.

Несколько минут в кухне стояла полная тишина. Чанг и его солдаты ели с нескрываемым удовольствием, торопливо, откусывая большие куски хлеба и проглатывая пищу, почти не разжевывая.

Илия вышла во двор, оставив их одних. Наконец тарелки опустели, и Чанг дал команду заканчивать с обедом.

Он посмотрел на подрумянившийся кабаний окорок над очагом и решил оставить его на потом. Если им предстояло прожить здесь несколько дней, то неплохо позаботиться о запасе еды на обратную дорогу.

Кто знает, когда гостеприимные хозяева решат, что гости уже засиделись, и им пора отправляться в обратный путь? А целый бок кабана, отлично прожаренный, может сослужить им хорошую службу, и если мясо нарезать мелкими ломтиками, а потом как следует закоптить на костре, тогда оно не будет занимать много места в сумках, и его можно хранить очень долго.

Чанг приказал разведчикам надеть броню поверх одежды. Он долго думал, стоит ли ему выказывать подобным образом неуважение к хозяевам, но потом решил, что не будет ничего страшного, если они явятся на ужин в начищенных до блеска доспехах.

Оружие они оставят дома – у каждого будет лишь небольшой кинжал на поясе, который, случись что, все равно им не поможет.

Перед выходом Чангу вдруг сильно захотелось еще раз поговорить с Илией, но она уже ушла, и он решил, что сегодня ее не увидит.

Джеррд обещал, что пришлет кухарку, и не обманул. Он не говорил, что она будет находиться при Чанге и его солдатах все время.

Чанг и сам не мог понять, зачем ему Илия. И поэтому напрягся. Он хорошо помнил наставления деда, который множество раз предупреждал его о коварстве женщин, и теперь решил, что уход Илии даже к лучшему.

В любом случае, не пристало воину обращать внимания на какую-то кухарку, и, постояв на дворе минуту и поозиравшись вокруг, Чанг пришел к выводу, что и так проявил непозволительную слабость, согласившись с ее предложением сначала съесть суп. На сегодня этого было вполне достаточно.

Тем временем нужно было отправляться на площадь. Чанг построил своих солдат и еще раз предупредил их о необходимости проявлять осторожность и держать язык за зубами.

После короткого последнего наставления они вышли со двора и под предводительством Чанга строем двинулись вниз по линии. Вскоре они услышали громкий монотонный гул, доносившийся с центровища. Все говорило о том, что люди уже собрались, и Чанг приказал прибавить ходу, чтобы не заставлять хозяев ждать.

Когда они вышли на лобное место, то совсем не узнали его. Вся территория была заставлена столами, за которыми впритирку сидели люди. Столы были расставлены очень своеобразно – каждый стол служил как бы продолжением своей линии, одним концом почти касаясь центрального дерева, а другим уходя в сторону домов.

Судя по всему, в таком расположении прослеживался какой-то скрытый смысл, пока непонятный Чангу, что, впрочем, уже почти перестало его волновать. Он отправился прямиком к центру, где по его разумению должен был сидеть староста и его приближенные…