ЗАГОВОР ПИЗОНА. ГРЕЧЕСКОЕ ТУРНЕ НЕРОНА

Еще Рим не оправился после страшного пожара лета 64 г., как осенью разразилась эпидемия чумы, а в следующем году общество было взбудоражено очередным витком политической борьбы. Наиболее влиятельными временщиками после убийства Агриппины, смерти Бурра и отстранения Сенеки стали преторианец Тигеллин, префект флота Аницет (лично умертвивший мать императора), вольноотпущенник Геллий. Им было передано управление всеми делами в государстве, пока Нерон занимался своими театральными представлениями и оргиями.

В 65 г. аристократическая и военная оппозиция попыталась устранить Нерона. Был организован заговор, в котором приняли участие представители сенаторского и всаднического сословий, в том числе преторианцы – неизменные участники всех последних переворотов. Во главе заговорщиков стоял Гай Кальпурний Пизон – молодой человек из знатной семьи, которого намеревались провозгласить императором. Среди главных участников заговора находился и второй префект преторианцев Фений Руф, завидовавший Тигеллину. Одним из главных обвинений в адрес Нерона было обвинение в «эллинистическом» управлении государством. (Нерон действительно был страстным поклонником греческой культуры.)

Медлительность участников предполагаемого переворота и плохая организация привели к тому, что заговор был раскрыт. Пойманные аристократы под пытками назвали имена всех участников. Последовали репрессии. Итогом заговора стало девятнадцать казней и самоубийств и тринадцать изгнаний. Погибли Руф, Пизон, консул Плавт Летан, дочь покойного императора Клавдия. Должен был покончить жизнь самоубийством Анней Лукан, племянник Сенеки, популярный поэт, которому Нерон завидовал до такой степени, что запретил ему публиковать свои стихи. Аналогичная судьба постигла Петрония, автора «Сатирикона». А ведь Петроний был одним из самых близких друзей Нерона, вкусу которого император безгранично доверял.

Наконец письмо императора с требованием покончить с собой получил и не имевший, вероятно, как и Лукан с Петронием, никакого отношения к заговору Сенека. Находясь долгое время в фаворе, философ успел скопить немалое состояние, которое теперь император не прочь был конфисковать. Кроме того, Луций Анней Сенека, вложивший столько сил, чтобы воспитать из Нерона высокоморальную личность, был неким живым упреком «меднобородому»^[29] самодержцу. Получив своеобразную «черную метку», Сенека, сохраняя полное самообладание, вскрыл себе вены.

В 66 г. в Беневенте был раскрыт другой заговор, который возглавлял Анний Винициан. Правительство продолжало карать подозреваемых. Философ Тразея Пэт стал одним из них. Знаменитый полководец Корбулон и командующие Нижней и Верхней Германией также встретили свою смерть. Их убили по личному приказу Нерона. Но оппозиция императору продолжала возрастать (подключились провинции), и к началу 68 г. разразился кризис.

Хоть Нерон и был гневен и сладострастен, но не кровь и не женщины привлекали его более всего. Император обожал музыку, театр, поэзию. Роль аристократа, которому не пристало заниматься всем этим «недостойным» ремеслом, тяготила тирана. Он часто появлялся перед публикой в самом «непристойном» виде: с завитыми волосами, в застольном шелковом платье, шею повязывал платком, был распоясан и не обут. В соревнованиях возниц он и сам принимал участие и, по примеру Калигулы, заставлял управлять колесницами сенаторов. В императорском дворце постоянно проходили театральные представления. Нерон часто отправлялся на улицы, где заставлял подданных слушать свою декламацию и игру на кифаре. При императоре постоянно находилась клака, в задачу которой входила организация «бурных и продолжительных аплодисментов». Не чужд был Нерон и живописи со скульптурой, сам сочинял стихи.

Более всего императора привлекала греческая культура. Во всем, что касается изящных искусств, римляне брали пример со своих восточных соседей, так что в пристрастиях Нерона не было ничего удивительного. В 66 г. он отправился в большое путешествие по эллинской земле. Все государственные дела были забыты. Он был уверен, что ему как артисту будет оказан восторженный прием. Еще бы – ведь власть его была безгранична. За год своего путешествия он принял участие в бессчетном количестве музыкальных состязаний, соревнований поэтов и возничих, в Олимпии попробовал себя в десятиборье, принял участие в заложении Коринфского канала. Везде его чествовали как лучшего, даже когда он фальшивил во время исполнения песни или выпадал из колесницы на бегах. К концу этих карикатурных гастролей караван вез за императором около двух тысяч победных венков, а он все откладывал возвращение в Италию. В благодарность за хороший прием Нерон объявил «своих возлюбленных эллинов» свободными (подразумевалась свобода от налогов).

Путешествие императора стоило огромных денег и еще больше расстроило государственные финансы. Забрать увлекшегося императора в Элладу специально приехал Геллий, поскольку в Риме было неспокойно в связи с нехваткой продовольствия. Вернувшись из греческого путешествия, Нерон узнал о новой опасности. Наместник Лугдунской^[30] Галлии Гай Юлий Виндекс, сговорившись с правителем Тарраконской Испании Сервием Сульпицием Гальбой, начал восстание под лозунгом восстановления республики. К восставшим легионам присоединились галльские племена, недовольные ростом налогов. И хотя легионы Верхней Германии под предводительством Вергиния Руфа выступили против галльского движения и Виндекс был разбит, зато германские войска потребовали от Вергиния, чтобы он провозгласил себя императором. Вергиний отказался сделать это.

Известие о восстании Виндекса послужило сигналом к усилению недовольства в Риме. Растерявшийся Нерон не предпринимал никаких серьезных мер и переходил от ребяческой самоуверенности к приступам полного отчаяния. Начались волнения в преторианской гвардии. Этим воспользовался новый префект претория Нимфидий Сабин и стал вести агитацию в пользу Гальбы. Колебаниям солдат положили конец обещания щедрых наград, данные Нимфидием от имени Гальбы. Сенат низложил Нерона и объявил его вне закона. Император бежал из Рима. Он должен был бы покончить с собой, если не хотел попасть в руки новых правителей, но не смог сделать этого собственноручно и приказал заколоть себя слуге за несколько минут до неминуемого ареста. Перед смертью Нерон произнес знаменитую фразу: «Какой артист умирает!» Еще долго в народе ходили легенды о том, что император жив, то там, то здесь появлялись лже-Нероны. Это говорит о том, что отношение к Нерону у простого люда было не таким уж однозначно плохим, как пишут более поздние римские авторы.

9 июня 68 г. со смертью Нерона завершилось правление династии Юлиев-Клавдиев. В первый раз принцепс был провозглашен не в Риме, а в другом месте. Эти события четко показали, что принципат опирается прежде всего на армию. Потеря ее доверия означала потерю власти.

ВОССТАНИЕ В ИУДЕЕ

В 63 г. до н. э. Гней Помпей, покорив Сирию, ввел свои войска в соседнюю Иудею. К I в. н. э. Палестина уже полностью была под властью Рима. Здесь правили наместники – прокураторы и одновременно ряд полномочий принадлежал местным священнослужителям. Римская политика, направленная на разжигание национальных противоречий; грубое игнорирование религиозных и бытовых особенностей иудеев и злоупотребления императорских прокураторов вызывали в Палестине почти непрерывную цепь волнений. В то время как высшее священство Иерусалимского храма и крупные землевладельцы, в общем, мирились с римским господством, народная масса, находившаяся под двойным гнетом, была главным рассадником недовольства. В народе жила твердая вера в скорое пришествие мессии, обещанного избавителя, который спасет народ от гнета чужеземцев и установит царство правды на земле.

^{Римские солдаты с утварью из Храма. Рельеф на арке Тита}

Вспышку антиримских настроений в Иудее принято связывать с персоной прокуратора Гессия Флора, который откровенно не уважал местные обычаи и допускал серьезные злоупотребления. Так, например, Флор вызвал ярость евреев тем, что под фальшивым предлогом изъял деньги из храмовой казны. Евреи громко заявляли свои протесты, а некоторые из жителей Иерусалима начали публично насмехаться над прокуратором, проходя по городу с мисками в руках и прося подать милостыню в пользу несчастного Флора. В ответ Флор послал солдат против толпы протестующих. Многие евреи были убиты и ранены в результате стычки. Сохранились свидетельства того, что Флор отклонил просьбы со стороны умеренных еврейских руководителей и сестры иудейского царя Агриппы II Береники о прекращении резни.

Еще одно кровавое столкновение произошло в 66 г. после того, как жители священного города откликнулись на просьбу руководства и вышли на улицы, чтобы приветствовать легионеров Флора, прибывших в город из Кесарии. Солдаты не отвечали на приветствия, чем вызвали гнев горожан. В легионеров полетели камни. Тогда римляне набросились на встречающих, и началась жестокая расправа. По некоторым данным, все это было результатом намеренной провокации Флора. Евреи взяли в руки оружие. Прокуратор покинул город, оставив здесь лишь одну когорту. Вскоре в Иерусалим прибыл Агриппа II. Было отменено ежедневное жертвоприношение за здоровье императора – шаг, равнозначный официальному объявлению войны. Еще до этого среди богословов, оказывавших огромное влияние на иудеев, взяло верх националистически настроенное крыло, представители которого вернули к жизни полузабытые законы о полном разделении между евреями и неевреями.

Восстанием в Иерусалиме руководила партия зелотов – радикальная религиозная группировка. Это было националистическое течение, стремившееся свергнуть не только господство римлян, но и гнет крупных землевладельцев, ростовщиков и богатого духовенства Иерусалимского храма. Крайнее крыло националистической партии римляне называли «сикариями» («кинжальщиками») за то, что они применяли террористические методы борьбы. Сикарии вербовались из рабов, крестьянской бедноты и низов городского населения. Восставшие осадили немногочисленный римский гарнизон в Иерусалиме, а когда он капитулировал, перебили его.