Цитаты из книги «Социология»

Государственный строй – это порядок властвования при помощи законов и трех ветвей управления: законодательной, административной и судебной.

В «Законах» Платон представляет основные черты своей социологии наказаний. В основе его пенологии (науки о наказаниях) лежит антропологическая посылка, согласно которой люди по своей природе слабы, податливы на искушения, злы и порочны. Именно поэтому государству следует иметь эффективное, детально разработанное законодательство, которое регламентировало бы все стороны человеческого существования. Законы призваны нейтрализовать несовершенство человеческой природы и подстраховывать, оберегать общество от их разрушительных проявлений. Они должны предостерегать против возможных преступлений и грозить суровыми карами тем, кто вздумает их нарушить.

Наказание по закону не имеет своей целью причинение зла; его задача – делать виновного менее испорченным

Согласно платоновской традиции, у права имеются две главные ипостаси – метафизическая и эмпирическая. В первом случае это идеальное «метаправо», как возможность существования совершенного законодательства и оптимального правопорядка, во втором – живое право, пребывающее в природно-социальной реальности и включающее в себя как естественное, так и положительное право. Между ними существует причинная связь, которая не должна рваться, чтобы не нанести вреда государствам и народам.

Именно они взяли на себя задачу доказывать всем другим необходимость жить в гармонии с космосом и убеждать в том, что любое своевольное отклонение от требований Логоса нарушает космический порядок. Человеку следует искать и соблюдать меру во всем, блюсти справедливость в правосудии, чтить законы, в соблюдении которых заключен смысл его бытия. Через меру и справедливость ему открывается путь к космическим гармониям и высшему совершенству.

Все человеческие знания Сократ подразделял на два типа. Первый – знания, которые позволяют человеку верно прогнозировать и удачно осуществлять житейски выгодные шаги. Из знаний такого рода складывается индивидуальная рассудительность. Именно ею обладали софисты, пытавшиеся и в других развивать это свойство. Второй вид – знания, дающие человеку понимание высших жизненных ценностей.

Зло гораздо чаще заявляет о себе в среде тех, кто не знает сути добра и справедливости, чем в среде знающих ее. Тирания, дисномия, вседозволенность гораздо быстрее утверждаются среди темноты и невежества, чем в просвещенной среде. Сократ был убежден в том, что люди в своем большинстве не обладают врожденной предрасположенностью к злу. А если они и творят его, то это происходит чаще всего по неведению.

И на войне, и на суде, и повсюду надо исполнять то, что велит Государство-Отечество. Демонстрировать же непослушание или тем более учинять насилие над матерью или над отцом, а тем паче над Отечеством – нечестиво.

Не потому ли среди греческих философов появилась грандиозная фигура гениального мыслителя, видевшего свое предназначение в том, чтобы служить не Дионису, а Аполлону, укрепляя философскими средствами основы морали и правопорядка. В лице Сократа словно сам божественный аполлоновский номос восстал против безответственности софистов и бесстыдства циников.

Ницше, отождествивший аполлонизм с рационализмом, назвал афинского мыслителя первым «теоретическим человеком» и увидел в его идеях первый симптом упадка культуры. Он считал, что Сократ совершил неоправданную подмену, поставив силу рассудочного знания на место силы инстинкта. Будучи апологетом тотальной дисномии, продолжателем линии, у начала которой стояли греческие софисты и циники, Ницше, конечно же, не мог быть союзником и единомышленником Сократа – этого открытого противника всех форм философского имморализма.