Узы Гименеи

– А в этом доме живет мой бывший муж Сергей, – сообщила, указав на подъезд одного из домов, что на улице Орджоникидзе, Настя, когда вечером с подругой Ольгой и приятелями, среди которых был и Дмитрием Щетянский, прогуливались мимо.

– У тебя еще и муж есть? – переспросил Дмитрий.

– Да-а, – вздохнула Настя и пожаловалась. – Никак не могу от него добиться согласия на расторжение брака, на развод. Наверное, очень любит и надеется, а я хочу быть свободной женщиной, чтобы никто мною не помыкал.

– Не дает развода? Вот жлоб. Придется с ним разобраться, – самоуверенно заявил Дмитрий и велел всем остановиться.

– Он тебя вряд ли пустит в квартиру и не станет разговаривать,– предупредила женщина, жаждущая развода.

– Это мы еще посмотрим, не таким фраерам рога обламывал, – рассмеялся парень. – Он у тебя что, такой крутой? Так я его круче.

Дмитрий не солгал: он работал матросом-мотористом в одном из одесских морских предприятий, он однажды погорел на наркотиках и был приговорен к одному году лишения свободы, но с отсрочкой исполнения приговора на один год. Был осужден Суворовским райсудом Одессы, поскольку прописан в этом город, но проживал в Керчи. И срок условного наказания еще не истек.

– Не крутой, а обычный, – ответила Настя.

– Если обычный, то пойдем на хитрость, – заметил Щетянский.

– Надо его выманить на улицу, а остальное – дело техники. Я ему покажу, как очаровательную женщину обижать и в неволе держать. Ольга вся надежда на тебя. Скажи ему, что мол, Настя желает с ним поговорить и ждет у подъезда.

Ради подруги чего не сделаешь, и Ольга согласилась. Вошла в подъезд и поднялась на этаж. Нажала на кнопку электрозвонка и, когда звук затих, позвала:

– Сергей, с тобой хочет поговорить Настя.

Он открыл дверь, увидел Ольгу и спросил:

– Где моя жена?

– Ждет у подъезда дома.

– Хорошо, я через несколько минут буду, – пообещал Сергей. Ольга возвратилась к группе и сообщила:

– Сейчас он выйдет, попросил подождать…

Прошло пять, десять минут.

– Ну что он там? Заснул, что ли? – распалялся Дмитрий. Потом сорвался с места, словно черт его попутал.

– Вот фраер, никакого уважения к дамам, – возмутился он. – Пойду, выведу его из спячки. В какой он квартире спрятался?

Настя назвала номер, и Щетянский нырнул в подъезд. Перед дверью перевел дух и, громко постучав кулаком, крикнул:

– Сергей, выходи живо, есть разговор!

Но никто не ответил и этот факт его разозлил, разразился отборной бранью. Стук и крики всполошили соседей. Одна из женщин, приоткрыв двери, не снимая цепочки, потребовала:

– Прекратите хулиганить, а то вызову милицию.

– Сиди, старая калоша, не рыпайся, – огрызнулся он.

– Выходи, Серега, или для тебя хуже будет, – настаивал хулиган. – Я отсюда не уйду, пока не поговорим.

Сергей приоткрыл двери, но, заметив злобно-свирепый облик незнакомца, резко захлопнул ее и запер на замок.

– Ах ты, трус! – рассвирепел Щетянский и несколькими сильными ударами ноги выбил дверь и ворвался в помещение.

Это вторжение, наверняка, завершилось бы поножовщиной. Но, к счастью, вовремя подоспели двое других приятеля. Слегка остудили его пыл, вывели на улицу. Казалось бы, угроза миновала.

На следующее утро конфликт получил развитие. Сергей случайно на улице Ульяновых увидел Дмитрия в группе с другими ребятами. Намеревался пройти мимо, но тот остановил его:

– Почему не даешь Насте развода? Я может, хочу на ней жениться, а из-за твоего упрямства счастье рушится.

– Потому, – ответил Сергей хмуро, явно не настроенный на объяснения. И этот куцый мужской разговор стремительно обернулся потасовкой, кулаки стали главным аргументом. Помяли бы друг другу бока и, возможно, разошлись, но Щетянский не расставался с ножом. Выхватил его из кармана и нанес два удара. Они, по заключению судебно-медицинской экспертизы, явились опасными для жизни в момент причинения. К сожалению, приятели Дмитрия не успели вмешаться в конфликт.

Истекающий кровью Сергей был доставлен в больницу, а крутым парнем, решившим таким способом разорвать чужие узы Гименея, занялись работники милиции. В ходе следствия, проведенного следователем второго отдела милиции С. М. Коротыч, были установлены мотивы преступления и полностью доказана вина подозреваемого. Кровавая разборка для Щетянского завершилась скамьей подсудимых и командировкой в колонию.

Керченский городской суд под председательством Т. А. Мельник приговорил его за причинение потерпевшему умышленного тяжкого телесного повреждения и злостное хулиганство к трем годам и одному месяцу лишения свободы.

Не обмолвись Настя о неуступчивости бывшего супруга и не воспылай Дмитрий желанием проучить его, то все обошлось бы без кровавого инцидента. Вот так порой, на первый взгляд, неосторожно оброненная фраза, как детонатор, провоцирует людей вспыльчивых, амбициозных, с агрессивными наклонностями к опасным действиям, и в итоге – наказание.

Жестокий «цирюльник»

Битвой по… лицу

– Как хорошо, Павел, что я тебя здесь застала,– увидев в сарае рядом с мужем Леонидом во дворе одного из домов по улице Юннатов сорокатрехлетнего Ольховика, обратилась к нему керчанка Оксана.

– Что тебе еще надо? Зачем я тебе потребовался? – спросил, пребывая «под мухой» Павел, имеющий полтавскую прописку, но проживающий с сожительницей в Керчи.

– Еще и спрашиваешь, – воз мутилась женщина. – Пора долг отдавать. Ты ведь обещал, уже все сроки прошли. Самой деньги позарез нужны, а за тобою по частям уже четыреста гривен набежало. Такие деньги на дороге не валяются.

– Ничего я не знаю, – хмуро взглянул на нее Ольховик. – Разбирайся по этому поводу с моей Виолеттой.

– С какой стати? – возразила Оксана. – Деньги у меня, ты одалживал, а не она. Ты их и возвращай. Наверное, знаешь, что долг платежом красен.                                          Женщина передала ключ от машины мужу и вышла во двор. Она, наверняка, не один раз пожалела о том, что связалась с Ольховиком, проявив жалость не столько к Павлу, сколько к двум несовершеннолетним детям, проживавшим в семье Павла и Виолетты. Дело в том, что чета Ольховика нигде не работала и поэтому испытывала острый дефицит в денежных средствах. Павел несколько раз обращался за помощью к соседке Оксане, и она не отказывала, веря ему на слово и полагая, что еще не потерял совесть и все-таки возвратит долг. Тем не менее время шло, а с ним и угасала надежда, что долг будет возвращен. Более того, Павел, жалуясь на безденежье, не прочь был «заложить за воротник». Именно в такой неподходящий момент женщина и предъявила ему претензии. Когда она вышла из сарая, то Ольховик подался за нею.

– Давай поговорим, – предложил он.

– Не о чем мне с тобой говорить, – ответила Оксана. – Погаси долг, вот и весь разговор.

– Ты насчет долга меньше языком трепись, – угрожающе произнес Павел.                                          – Так ведь обещал не подвести, возвратить, – напомнила она. – Слово держать не можешь.

– Кончай молоть языком, иначе я его отрежу, – и в подтверждение намерений ударил ее ладонью по шее. – Ты баба, и я с тобой драться не буду, а изуродую, будут тобою, как Бабой Ягою, детишек пугать.

Он сунул руку в левый карман куртки и достал из него узкий предмет. Оксане показалось, что это сигарета. Затем схватил ее левой рукой за костюм, а правой несколько раз полосонул лезвием бритвы по лицу. Острая боль пронзила сознание женщины. Она вскрикнула, а он повалил ее на землю. Озверевший от вида крови Павел схватил свою жертву за голову, норовя окунуть ее израненное лицо в грязную лужу.

– Я убью тебя, и тогда никаких проблем с долгами! – кричал он, оседлав беспомощную женщину, изрыгая оскорблениями. В пылу гнева, подогретого «градусами», возможно, и осуществил бы свой страшный замысел, но, на счастье Оксаны, во двор в этот момент из подъезда вышла соседка Валентина. Она услышала крик, увидела эту жестокую сцену и поспешила на помощь.

– Прекрати безобразие! Оставь ее в покое! – потребовала отважная девушка. Схватила Павла за куртку и потащила от истекающей кровью женщины. Видимо, осознав, что натворил, Ольховик немного остыл. Сложил опасную бритву и быстро ретировался с места преступления.

Вызванный Валентиной, Леонид доставил свою пострадавшую супругу в больницу, к пластическому хирургу. Впоследствии судебно-медицинская экспертиза констатировала, «что потерпевшей причинены множественные резаные раны мягких тканей лица с повреждением левой брови, левого крыла носа, большого крыльного хряща, верхней и нижней губ с дефектом кожи, подбородочной части справа». Эти жестоко дерзкие действия Павла были квалифицированы, как умышленные тяжкие телесные повреждения и особо злостное хулиганство. Было возбуждено уголовное дело по факту совершенного злодеяния.

Дырявое алиби

У насильника, после того как он протрезвел и понял, что наказание неотвратимо, конечно же, не было ни малейшего желания париться на нарах, даже если и по заслугам. Поэтому он готов был схватиться за любую соломинку, только бы избежать наказания. Он попытался обеспечить себе алиби. Подговорил сожительницу Виолетту и своих кумовьев Виктора и Татьяну, чтобы они дали показание, что в 21.00, т. е. в момент совершения преступления, он после ссоры с сожительницей был у них в гостях на улице Корабельной и возвратился на улицу Юннатов лишь в 10 часов следующего утра.

– Кто же тогда напал на Оксану? – поинтересовался у него следователь второго отдела керченской милиции лейтенант А. Авсиевич.

– Не знаю, меня там не было,– ответил Павел.

– Предположим, что вас там действительно не было, тогда какой смысл потерпевшей вас оговаривать? Для этого должна быть веская причина?

– Она ревнует мою красавицу Виолетту к своему мужу Леониду, поэтому и решила мне таким способом отомстить, – выдвинул Ольховик, на его взгляд убедительную и оригинальную версию.

– Это довольно слабый, избитый аргумент, – парировал следователь. – Есть прямая свидетельница совершенного преступления – Валентина Ч., показания мужа потерпевшей, вещдоки, акт судебно-медицинской экспертизы.

Павел не нашел, что возразить. Собранные доказательства полностью подтвердили его вину, а ложные показания, данные Виолеттой, Виктором и Татьяной, были расценены, как избранный ими способ защиты в пользу обвиняемого. Хотя за дачу заведомо ложных показаний и предусмотрено уголовное наказание.

Кроме того, в ходе следствия, будучи сначала арестованным, а затем и на подписке о невыезде, Ольховик оказывал психологическое воздействие на главную свидетельницу Валентину, угрожал, «что она, мол, молодая девица, и должна задуматься о том, как будет дальше жить, если его посадят».

О случившейся беде Оксана и Леонид решили не сообщать своим родственникам, проживающим в одном из сел Сумской области из-за того, что они не отличаются крепким здоровьем и неприятное известие могло бы их сильно расстроить. Однако были удивлены, что свекровь узнала о происшествии.

Ситуация прояснилась, когда огорченная женщина рассказала, что по междугородке ей позвонил незнакомый мужчина и потребовал, чтобы она воздействовала на своего сына Леонида, а он в свою очередь «на свою придурковатую жену, чтобы она забрала заявление из милиции, так как тот парень (Павел) ни в чем не виноват. Если его посадят, то мы сделаем так, что ваш сын тоже сядет в тюрьму».

Но грубый шантаж, угрозы оказались тщетными. К чести отважной Валентины, она не изменила свои первоначальные показания. Не дрогнула и потерпевшая, оставив свое заявление в силе.

Час расплаты

Керченский городской суд рассмотрел материалы уголовного дела и с учетом, как отягчающих вину обстоятельств (совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения), так и смягчающих (на иждивении несовершеннолетние дети), приговорил П. Ольховика по совокупности совершенных им деяний – умышленное тяжкое телесное повреждение и особо злостное хулиганство – к пяти годам лишения свободы. В пользу потерпевшей в качестве компенсации за моральный ущерб с него решено взыскать 100 тысяч гривен и в счет возмещения материального ущерба – 689 гривен, затраченных на хирургические операции и лечение.

Эта драматическая история, которая могла иметь и более тяжелые последствия, если бы Валентина не остановила пьяного злодея, должна заставить призадуматься, а стоит ли одалживать деньги, оказывать помощь и услуги столь недобросовестным и нервным и неблагодарным людям. Как это ни парадоксально, но нередко добро оборачивается злом.