Дневник «П. М. М.»

Новичок

5 октября

Составил окончательный план экспедиции на Новую Гвинею. Пойду по следам Миклухо-Маклая. Каждый день стараюсь узнать что-нибудь новое об этом острове. Сегодня, например, прочитал, что там, в зарослях манговых деревьев, на болотах, водятся моллюски побольше килограмма! Они забираются в ил и живут семьями.

Удивительное дело! Говорят, папуасы безграмотные и даже не имеют своей азбуки. Это в наше-то время! Решил изучить их язык и составить алфавит. Раз никто до сих пор не занялся папуасской азбукой, то теперь это должен сделать советский человек.

Все записи буду подписывать тремя буквами: «П. М. М.», что значит «Потомок Миклухо-Маклая». По-моему, здорово придумано!.. «П. М. М.».

Михаил Платонович что-то последнее время часто болеет. Если бы не моя страсть к путешествиям, обязательно стал бы врачом, чтобы открыть лекарство от всех болезней.

П. М. М.

17 октября

У нас в классе новичок. Его зовут Гога Иглицкпй. А приехал он из южного города Туапсе. И, главное, он живёт в нашем доме. Хорошо бы с ним подружиться!

П. М. М.

21 октября

На последнем уроке географии Михаил Платонович рассказывал про самую высокую гору в мире – Эверест. Она находится в Индии. Только двое людей побывали на её вершине – шерп Тенцинг и англичанин Хиллари.

Шерпы – маленькая народность в Индии, прирождённые альпинисты, а Тенцинг даже среди них самый ловкий и выносливый. Он носит почётное звание индийских альпинистов – «тигр снегов».

Нужно будет обязательно написать письмо Тенцингу. Мне очень нравится, что он шерп и что он «тигр снегов».

П. М. М.

28 октября

Шли из школы втроём: Михаил Платонович, Гога и я. По-моему, Михаилу Платоновичу Гога тоже нравится. Да и как может быть иначе, когда он такой умный и сильный.

Будем дружить втроём.

П. М. М.

* * *

Димка прочёл свои старые записи и написал:

3 ноября

Мы с Гогой неразлучные друзья. Сегодня обменялись пионерскими галстуками. Хочу дать ему почитать свой дневник. Вдруг он тоже собирается в путешествие. Вот бы поехать куда-нибудь вместе!»

Тут Димка вспомнил, что должен сходить в магазин для Михаила Платоновича, и осторожно вышел, чтобы мама не услышала, а то заставит надеть калоши.

В магазине Димка купил масло и сыр. Придирчиво расспросив, какой хлеб самый свежий, взял несколько ситников. На обратном пути два раза призывно свистнул у Гогиного окна и закричал:

– Пошли к Михаилу Платоновичу!

Через несколько минут они уже влетели к старому учителю. Тот лежал на диване, положив ноги на высокий табурет, чтобы отдыхали.

– Я не один, – смущённо сказал Димка.

– Ты так говоришь, точно привёл ко мне уссурийского медведя.

– Да нет, – рассмеялся Димка, – привёл товарища.

А в комнату уже протиснулся Гога.

– Это ты, Иглицкий? – узнал Михаил Платонович новичка, тяжело засопел и поднялся. – Заходи!

В комнате сразу стало тесно, потому что Михаил Платонович был высокий, широкоплечий и толстый. Он взял сумку с продуктами у Димки и сказал:

– Ну, я пойду на кухню, займусь хозяйством, а вы здесь действуйте согласно настроению.

– Нравится? – спросил Димка. – Стол, понимаешь, без скатертей, которые вечно пачкаются. На кровать можно садиться, как в корабельном кубрике.

Гога только успевал оглядываться по сторонам. Комната учителя была необычная.

Простая железная кровать покрыта шерстяным одеялом. Па стенах висели географические карты и рисунки фрегатов, каравелл и парусных яхт.

Михаил Платонович поставил на стол пузатый алюминиевый чайник, хлеб, нарезанный крупными кусками, открытую банку со сгущёнными сливками.

– Эй, на вахте! – вдруг оглушительно крикнул Михаил Платонович мальчикам, которые прилепились к картинкам на стене. – Не хотите ли отведать горя чего рома?

– С удовольствием, капитан! – ответил Димка.

И ребята уселись пить чай.

Гога и Димка

Прошло несколько недель. Гога чувствовал себя в классе так, словно проучился здесь много лет. На переменах он громко разговаривал и даже любил прихвастнуть.

Один раз сказал, что видел в Чёрном море кита. Когда он такое заявил, Димка отошёл в сторону, чтобы никто не догадался по его лицу, что Гога врёт. А в другой раз выхватил у Михаила Платоновича портфель, а потом хвастался перед ребятами, что учитель его самый первый друг.

Тут уж Димка, который действительно давно дружил с Михаилом Платоновичем, не вытерпел и возмутился:

– Чего ты выхваляешься: «я да я», «мы с Михаилом Платоновичем»! Похвальбушка, вот ты кто!

– А тебе что, завидно? – ехидно сказал Гога. – Мне дал понести, а тебе нет?

«И правда, – подумал Димка. – Видно, я от зависти злюсь. Михаил Платонович ни разу не предложил мне понести портфель, а Гоге дал».

В этот день Димка пришёл домой и написал в дневнике:

26 ноября

Обозвал Гогу «похвальбушкой». Как потом выяснилось, сделал это от зависти.

Никогда раньше не думал, что я такой. Я спросил у Михаила Платоновича, что делать, если человек завидует (конечно, я не назвал себя). Он ответил: «С этим надо бороться».

Буду бороться. Только ещё не знаю как, потому что ведь холодное обтирание и утренняя гимнастика здесь не помогут.

Я узнал, что на Новой Гвинее можно охотиться на кабанов ночью с фонарём. Кабаны там любопытные, сами выходят на свет фонаря.

П. М. М.

Михаил Платонович заболел…

Михаил Платонович чувствовал себя с утра неважно. Покалывало сердце и отдавало в левую руку. Всё же он пришёл на урок, уселся за учительским столом и вызвал Иглицкого.

Михаил Платонович недавно спрашивал Гогу, и тот к уроку не готовился. Он путался, сбивался, а когда заметил, что учитель слушает с закрытыми глазами, начал напропалую врать.

Димка сидел красный и делал Гоге предостерегающие жесты, но тот увлёкся и стал дурачиться. В классе уже все посмеивались.

Но вот Михаил Платонович открыл глаза и посмотрел на Гогу.

– Садись, – сказал он. – Урока ты не выучил.

Михаил Платонович глубоко вздохнул, подошёл к окну и долго стоял спиной к классу. Он прислушивался к ноющей боли в сердце и. смотрел, как школьный дворник поджигал большие кучи опавших листьев. Листья были сырые, горели плохо, и только маленький, едва заметный дымок тянулся кверху.

Все думали, учитель заругает Гогу, но он даже не поставил ему отметки, дождался звонка и молча ушёл.

Димка встретился с Гогой в раздевалке. Тот стоял в своём новеньком тёмно-сером пальто с пушистым воротником.

– Ты что, Михаила Платоновича не будешь дожидаться?

– Нужно очень! Я про него всё узнал, он теперь уже не учитель географии, а пенсионер, бывший учитель… И мне начхать на него. Счастливо оставаться! – И Гога убежал.

Димка хотел броситься за ним. Ему обязательно надо было объясниться с Гогой, но оглянулся и увидел Михаила Платоновича.

– Дядя Миша, вы… – он говорил заикаясь, – вы ничего не слышали? Правда ведь, ничего?

Больше всего на свете Димке хотелось получить отрицательный ответ, но учитель кивнул головой:

– Слышал.

– Это он пошутил, понимаете, он горячий, дядя Миша. Я живо его догоню. Он извинится перед вами! И за урок и вот за эти слова. А, хотите?..

– Не надо, Димка. И потом, я в самом деле ухожу на пенсию.

Никогда ещё их возвращение с Михаилом Платоновичем домой не было таким печальным. Шли они медленно. Михаил Платонович быстро уставал и задыхался. Димка проводил его до квартиры и пошёл домой. Не побежал, как всегда, а пошёл, потому что не разбежишься, когда такие нелёгкие мысли в голове.

На следующий день у Михаила Платоновича случился инфаркт – тяжёлая болезнь сердечных сосудов. Димка впервые слышал это слово. Он принёс в класс весть о болезни учителя. Его стали расспрашивать, как да что, и только один Гога не подошёл. Потом затрезвонил звонок, и ребята побежали на урок, чтобы встретиться с новым учителем географии.

Это оказалась молоденькая женщина с коротко остриженными волосами. Она была красивая, и Димку это неприятно поразило. Но скоро он догадался, почему она была такая красивая: у неё были синие-синие глаза, чёрные волосы, а кофточка под цвет глаз, тоже синяя. «От кофточки», – подумал Димка и успокоился.

Учительница не сидела на месте, как Михаил Платонович, а неслышно расхаживала между рядами, заложив руки за спину.

На перемене Гога шептал в коридоре:

– Вот это учительница! Не то что наш старикан: «вы перепутали вулкан Этну с Везувием», «достопочтенный рыцарь», точно мы англичане из средневековья.

Ребята тоже хвалили её, и Димке вдруг стало одиноко-одиноко. Ему было жалко Михаила Платоновича.

«Ну и пускай все забыли дядю Мишу, мы и без них проживём».

Из школы в этот день Димка шёл следом за Гогой. Он смотрел ему в спину и думал:

«Пальто с хлястиком носит, задавала!» Ему почему-то захотелось догнать Гогу, наскочить и оторвать этот хлястик. Точно от этого стало бы легче. И он догнал Гогу и грубо толкнул его плечом:

– Зайдём во двор. Дело есть!

Димка свернул во двор, не оглядываясь, чувствуя, что Гога идёт за ним без охоты.

– Ну, чего? – насторожённо спросил Гога.

Димка расстегнул пальто и снял галстук.

– Давай мой галстук назад. Разошлись наши дорожки. Я бы тебя, такого, из пионеров выгнал!

– За что, интересно?

– За твою подлую натуру.

Гога тоже снял галстук.

– Ну, ещё чего скажешь?

– А вот чего! – И Димка неожиданно ударил его по щеке.

Гога схватился за щеку и закричал тонким, девчоночьим голосом:

– Ты что дерёшься? Я всем расскажу! Заманил и нападаешь на безоружных!

– Ах, заманил? – сказал Димка. – Тогда снимай пальто, будем драться.

Он вдруг почувствовал приступ ярости. Дрожащими от волнения руками Димка стал снимать пальто, но Гога повернулся и стремительно пустился наутёк. Он бежал, поминутно оглядываясь, а когда увидел, что Димка за ним не гонится, остановился и помахал кулаком:

– Ничего, мы ещё с тобой посчитаемся.

История с дневником

2 декабря

Сегодня у нас на уроке географии был балет. Новая географичка всё время расхаживала, пританцовывая, между партами. А наши растаяли и улыбались ей.

Забыли Михаила Платоновича.

Димка подумал, что бы ещё написать, и вдруг нарисовал во весь тетрадный лист пляшущего человечка и подписал:

Ах, я вам расскажу, как надо танцевать по континентам и островам!

К Михаилу Платоновичу не пускают. Продолжаю изучать Новую Гвинею. Слова Миклухо-Маклая: «Даже падая в пропасть, не теряй присутствия духа», – я взял себе на вооружение.

Через несколько дней мама снова уходит в экспедицию. Но на этот раз недалеко. На поезде ехать всего одну ночь, а потом ещё на санях, к таёжной деревне. Там у них основная база. Моя мама геодезист.

Геологи ищут нефть, алмазы, золото, а потом приходят геодезисты и наносят эту местность на карту.

Обычно, когда мама раньше уходила в тайгу, то оставляла меня на Михаила Платоновича, а теперь я останусь один. Она сказала: «Дмитрий, я надеюсь на твою сознательность», – и почему-то тяжело вздохнула.

П. М. М.

* * *

Димка посмотрел на часы, увидел, что опаздывает в школу, и, торопясь, вместе с тетрадями сунул в портфель дневник.

В этот день дежурным был Гога. На перемене он остался в классе один и вдруг увидел под димкиной партой толстую тетрадь в коричневом переплёте с белой наклейкой и надписью: «Дневник «П. М. М.»

«Димкины записки», – решил Гога. Он помедлил, не зная, что делать. Но любопытство взяло верх. Воровато оглядевшись, наугад раскрыл тетрадь. И сразу увидал пляшущего человечка с подписью: «Ах, я вам расскажу, как надо танцевать по континентам и островам», а ещё пониже, в скобках: «Портрет новой географички».

Гога оглянулся на дверь. Никого. Тогда он подошёл к учительскому столу, положил на него димкин дневник и вышел.

Наталья Валентиновна вошла в класс. На столе лежала развёрнутая тетрадь. Она взяла её, прочла и залилась краской. Димка посмотрел на тетрадь в руках учительницы, и ему показалось, что это его дневник. На всякий случай он запустил руку в портфель – дневника там не было. Кто-то, значит, подложил его учительнице.

Наталья Валентиновна полистала дневник, потом отложила, хотела пройтись, по привычке, между партами, но вспомнила фразу из дневника: «Географичка расхаживала между партами», остановилась.

– Ребята, кто забыл на столе свой дневник?

Все промолчали, толком ещё не понимая, какой дневник. А у Димки от неожиданности всё перепуталось в голове.

– Что ж, – сказала учительница, – тогда я возьму его домой, прочту и, может быть, на досуге догадаюсь, кто этот таинственный «П. М. М.» – Она внимательно обвела ребят глазами, но так и не догадалась, чей это дневник.

– Иванов, иди отвечать.

Она вызвала Димку просто так, а тот решил, что она всё знает.

Он встал, помялся и бросил со злостью: