Читать книгу «Рассвет Тьмы» онлайн полностью📖 — Владимира Ящерицына — MyBook.

5. Учеба и постижение

Похоже, две старшие сестры и мать цапаются. Я сижу на мягком диванчике и стараюсь не отсвечивать, проговаривая про себя мантру «меня нет, меня здесь нет». В углу также пытается слиться с местностью отец. В конце концов они достигают консенсуса, мать подходит к отцу, тыкает в него пальчиком, что-то шипя, и уводит его. Две старшие сестры достают из столика деревянный стакан и две деревянные палочки с непонятными знаками. Вбросив палочки в стакан, одна из них быстро трясет его, другая, не глядя, тянет палочку. Не понял – они что, меня разыгрывают? Та, что левее, недовольно цокает языком и, вздохнув, внимательно смотрит на меня. К чему бы…

На следующий день выспаться мне не дали. Разбудила меня служанка. В руках она держала штанишки и маленькую курточку. Уже одно это окончательно прогнало сон. Я сам натянул одежду, служанка только помогла справиться с застежками, и вышел в гостинку. Здесь меня поджидали невысокий столик и маленькая табуреточка. На столике стояла моя еда, но не в бутылочке, а в обычной, пусть и маленькой, чашечке. Молоко стало гуще. Интересно, что туда добавляют? Надеюсь, вреда не будет.

После завтрака меня повели в другую часть дома. Меня сюда раньше не пускала служанка, и все здесь было мне в новинку. На стенах были вырезаны батальные барельефы, а на самых ответственных местах даже горельефы, изображающие Высших, применяющих заклинания либо держащих оружие в руках. Свернув за угол, мы вошли в длинный, слабо освещенный коридор. Справа был ряд дверей – слева ниши со стоящими в них статуями Высших. Как я определил, что везде изображены Высшие? Просто – по длине ушей. Статуи в два человеческих роста в основном изображали женщин. Мужчин же практически не было – пара на входе и пара в середине. Вот такое вот матриархальное общество. Интересно, а моя статуя будет здесь стоять, хоть когда-нибудь? Мечты, мечты… Поднявшись еще по одной лестнице и миновав пару поворотов очередного коридора со статуями Высших, я, держась за руку служанки, вошел в… библиотеку! Это была самая величественная библиотека из всех немногих, что я видел! Арочный потолок был высотой метров двенадцать, ширина помещения около – я взглянул на служанку – тридцати, а длина около семидесяти. Книжные шкафы были расставлены в два ряда и содержали множество аккуратных книг, скрученных свитков и сшитых рукописей. Сзади раздались мягкие шаги. Обернувшись, я увидел входящую проигравшую старшую сестру в сопровождении серого мужчины в простой одежде и серой женщины в красивом платье. Сестра, коротко переговорив с ними, удалилась за отдаленный стол и, сев за ним, взяла какую-то книгу, начав увлеченно читать. Наверно, предосторожность, чтобы я не спалил библиотеку. Служанка меня усадила на стул, и я понял, что вижу перед собой своих первых учителей. Сходив в глубину библиотеки, женщина принесла толстую красивую книгу – мой букварь. Учеба началась.

Для меня было шоком понять, что букв в местном языке – пятьдесят две, а цифр – сто, то есть используется сторичная система исчисления. Часов в сутках было двадцать пять, в местной минуте было сто секунд, и минут в часе тоже было сто. Год длился триста девяносто семь дней, каждый третий год был на день короче. Месяцев было восемь – по два в каждом квартале. В каждом месяце было примерно по пятьдесят дней. Это было похоже на пытку – я не думал, что все окажется так сложно. Впрочем, голова у меня варила хорошо, и даже алфавит мне постепенно поддавался. Заодно учителя учили меня разговорному языку – мужчина создавал заклинанием фантом предмета, а женщина великолепным голосом произносила его название. Я пытался повторять за ней – получалось откровенно плохо. Но даже такой результат очень радовал моих учителей.

Я неожиданно быстро устал, и учителя, увидев это, закончили урок. Служанка взяла меня на руки и отнесла в покои покормить. После за мной зашла сестра, и, опять на руках служанки, я попутешествовал по длинным коридорам за ней. Свернув за очередной поворот, мы очутились еще на одной большой ромбовидной площадке. Ее можно было бы назвать зеркальным двойником тренировочной площадки, если бы песчаный пол не был разделен на множество одинаковых ромбовидных площадочек. Здесь было много сидящих серых мужчин и женщин, а вдалеке я даже увидел своих маленьких сестер. Каждый сидел на своем ромбике. А вот одна жрица соединила два ромбика в большой параллелепипед. Я чувствовал здесь бурлящую силу. Всмотревшись, понял, что площадки образованы силовыми плоскостями, которые поднимаются вертикально вверх, удерживая в пределах граней белый песок, играющий роль подстилки. Между площадками были свободные от песка дорожки, шириной около полуметра, ограниченные силовыми стенами песочных ромбиков. Местные сидели в разнообразных позах – кто-то даже лежал на боку, глядя на разложенные перед собой листы бумаги. Я, сосредоточившись, с интересом посмотрел на медитирующих и увидел вырывающиеся из их тел протуберанцы разноцветной энергии. Некоторые из них вяло шевелились, иногда сплетаясь в причудливые узелки и формы, другие, наоборот, замерли в виде истончающихся шипов, пытающихся пробить щиты. Кстати, большинство энергощупов были черного или серого цвета. Неожиданно черные щупальца соседней жрицы, пытающейся ими что-то связать, лопнули, и узел черной энергии со звонким ударом кнута расплющился о яростно заискривший щит, мгновенно из неосязаемого ставший полупрозрачной стеной фиолетового оттенка. Жрица, под смешки соседей, ругнулась и невозмутимо начала новую попытку сплетать очередной узел. Черная же клякса на щите начала медленно истаивать в воздухе, фиолетовый щит параллельно тоже становился опять прозрачным. Та-ак… намек понятен – нефиг на тренировочной площадке с магией баловаться, для этого есть медитативная. Понять бы, как щиты включать и выключать. Ну, я думаю, мне это сейчас покажут. И точно, сестра со служанкой повели меня по дорожкам среди медитирующих. Чем дальше мы шли, тем больше на нас обращали внимания, а когда мы, наконец, добрались до свободной площадки, на нас смотрели почти все. Как только мы шагнули на песок, шит включился. Так просто? Заведя меня на песок, сестра без помех выбралась, на дорожку, оставив меня на площадочке. Я оглянулся, на меня смотрели все окружающие. Не понял, я вам что, клоун? Ладно-ладно, будет вам представление! Сев на колени, закрыл глаза и обратился к дремлющей силе. Я с закрытыми газами неожиданно ощутил барьер вокруг себя – он казался жесткой, чуть пружинящей стеной, даже немного приятной и гладкой как стекло. Пламя внутри меня приняло форму птицы – захотев свободы, та вопросительно курлыкнула. Да… Иди… Медленно открываю глаза – птица уже вытекла из руки и висела передо мной на расстоянии вытянутой руки. Ее связывал со мной, словно поводок, ярко-оранжевый жгут силы, растущий из ладони. Птица, сложив крылья, села передо мной на песок и, распушив хвост, словно павлин, издала довольный клекот. Я раскрыл свою силу и плеснул часть через провод птице – она сразу же выросла почти в два раза, нависнув надо мной и став намного плотнее. А если бы я плеснул все? Щиты за ее спиной быстро становились непрозрачными. Я немного испугался и обратился к неподвижно застывшей птице. Иди назад… Птица недовольно курлыкнула и так же быстро, как и в прошлый раз, втянулась в правую руку. Мне показалось, что пламя прошептало внутри меня «Аоре ил'нтаро». Интересно, а какой предел у фиолетовой защиты? Как-нибудь потом узнаю. Я попытался связать узелок из энергощупалец – ничего, естественно, не вышло, и энергия, запасенная в щупальцах, потекла, превращаясь в струю огня. Классно, у меня есть ручной огнемет! Вскочив, я отбежал в ближний острый угол и, влив больше энергии, расплескал необычное ярко-красное пламя по противоположной стене. Пламя завыло и заревело. Я добавил ток еще и начал водить струей по щиту равномерно, поливая огнем по непрозрачному фиолетовому щиту. Струя огня на выходе из ладони была довольно толстой, но пальцами ее можно было сжать до толщины жутко свистящей спицы. Сжав же кулак, мне удалось собрать огонь в нечто вроде сгустка, который, как только я разжал пальцы, унесся вправо, используя пальцы как направляющие, и, врезавшись в щит, буквально охватил все четыре стены. Через пару минут беготни и экспериментов с огнеметом я догадался заглянуть внутрь своего дара и обнаружил, что он значительно опустел. Осознав это, я перекрыл вентиль, «выключив» свой огнемет. Я попытался выйти через фиолетовый щит, но только больно бахнулся лбом о гладкую поверхность. Значит, щит не пускает, если непрозрачен. Тыкнув в него пальцем, я понял, что он быстро теряет плотность. Я оглянулся, поискав глазами не такое фиолетовое место, и увидел, что сквозь дальний, почти прозрачный угол проникает взволнованная сестра. Внезапно я почувствовал вонь и, опустив глаза на рукав курточки, увидел, что он тлеет. До меня дошло, что если мое пламя не вредит мне, то еще не значит, что подобное выдержит моя одежда. Придется раздеваться перед экспериментами, а одежду оставлять за щитом. Наверное, есть какие-то личные щиты, защищающие от негативных воздействий своих экспериментов и не только. Сестра, наконец-то продавив щит свои телом, оказалась внутри площадки и, слитным движением оказавшись рядом, схватила меня за ухо. Подтянув на один уровень со своим лицом, она что-то раздраженно и в то же время облегченно прошипела и поставила меня обратно. Мое ухо горело огнем. На глаза навернулись слезы, но я сдержался. И гордо посмотрел на нее. Неожиданно сестра звонко рассмеялась и, дав мне слегка по попе, снова оставила здесь. Сев на песок, я понял, что надо придумать, чем заняться. Я решил гонять энергию из дара в правый кулак, собирая энергию в сгусток. Получалось откровенно плохо, и неожиданно меня позвала сестра. Как быстро пролетело время. Похоже, вот и пора на ужин и спатки. Когда меня обратно несла служанка, я вовсю зевал. Ничего, завтра после занятий я вернусь.

Кстати, я внезапно осознал, что до сих пор являюсь безымянным. Когда окружающие говорят обо мне, они используют нечто вроде «ребенок», «он», «Высший». У всех же остальных имена есть. С чем же это связано? С трудом составляя слова и коверкая буквы, мне удалось спросить у учителей причину. Меня просветили, что, когда мне исполнится местный год, мне будет дано имя в храме Верховной богини Тьмы Элос. Да-да, именно так высокопарно. Объяснение и осознание этого ответа заняло около получаса. Но уже этому непростому подобию диалога я был рад. Еще немного, и я получу ответы на многие вопросы. Что ж еще немного потерплю.

На медитативной площадке все происходило почти без изменений, разве что сгусток получался чуть быстрее. Да, я обнаружил, что на полное восстановление моего дара требуется несколько часов и, выдохшись вечером, я просыпался утром полностью восстановившимся. Вдобавок мне начало казаться, что дар не только растет вместе со мной, но и меняется – внутри пламени я стал наблюдать странные разноцветные прожилки. Глядя на них, возникало чувство, что им там не очень, но вытащить их из оболочки огня не получалось. Ну ничего, вода камень точит, а вообще бесплотный огонь – плавит.

Учеба шла с переменным успехом: если разговорную речь я уже начал более или менее понимать, то с произношением и письмом были проблемы.

День рождения у местных, как объясняли мне учителя, не празднуется. Дело в том, что местные от старости практически не умирают. Да и как тут состариться, если старость наступает примерно в двадцать, а то и в тридцать тысяч лет. Я, не поверив, дважды переспрашивал учителей, но ответ был тот же. На данный же момент в городе живет лишь двадцать Высших, чей возраст больше двух тысяч лет. Причина? Ответ прост – постоянные войны. Это ответ почти на все вопросы, касающиеся общества местных. Вдобавок старики внешне не меняются, а дар имеет свойство с возрастом медленно расти и примерно за тысячу лет удваивается. Представив свой дар лет этак в тысячу, я икнул от страха. Кстати, название города Альверист'ас – перевод с древнего «приносящий боль своим видом». Надеюсь, мне ответят, почему у него такое название, но ответ, я уже чувствую, мне не понравится… Население города составляет примерно триста тысяч взрослых особей моего народа и почти три миллиона рабов других народов.

Каждый ответ на мой вопрос рождал ворох новых вопросов. У меня даже возникла идея их записывать на русском, но она с треском провалилась. Тело не умело писать – странные каракули, получавшиеся у меня, буквами было назвать-сложно. Вдобавок я быстро уставал, и примерно через два часа занятий меня начинало клонить в сон – какие уж тут эксперименты с родным языком, тут бы местные освоить… А с ними-то и были проблемы: расположить в слове подряд несколько гласных или сделать слово из одних гласных – это было для мистических Древних раз плюнуть. К примеру: «аеоэа» – цвет запекшейся крови, «кхриао» – серпообразное, с двухсторонней заточкой оружие. В общем, жуть берет. А мне еще это надо не только проговаривать, но даже как бы пропевать.

В общем, в нашем городе-государстве местное население делится на высших – правителей и магов, серых – воинов и магов, и черных – служителей и мастеровых.

Конечно, не все профессии так разграничены по происхождению, но, например, серая жрица не сможет никогда стать правительницей дома. Соотношение населения примерно 1:50:200 соответственно. Да-да, на одного Высшего в среднем приходится пятьдесят серых и около двухсот слуг. Но это не значит, что за мной или матерью бегает двести черных слуг и ловит каждое ее слово. Конечно же нет. Более половины черных вместе с рабами заняты на подземных плантациях грибов, а также на разнообразных работах: от кузнецов и плотников до швей. И лишь небольшая часть из них (как правило, наиболее красивых) становится личными слугами серых и высших. Ни одному рабу не позволяется служить напрямую высшим. Чересчур уж мы ценны.

Ситуация вырисовывается такая:

Высшие. Аристократы. Богоизбранные. Официальное самоназвание – атар, что в переводе с древнего языка то же самое и означает. Нам открыты лишь два пути. Боги хорошо одарили нас, и каждый обладает очень сильным магическим даром. Вдобавок мы чуть быстрее и сильнее, а также намного красивее. Обладая более ясным рассудком, способны на взвешенные суждения даже в самых критических ситуациях. Одним словом, прирожденные полевые командиры и недостижимая для остальных двух классов элита войсковых формирований. Хочешь – воюй, хочешь – помогай матриарху дома в управлении, либо совмещай эти два пути. Но есть определенные нюансы нашего существования. Основной из них выглядит очень неприглядно.

1
...
...
12