Когда-то жил минский купец Ян, родом из провинции Фуцзянь, который много лет занимался иностранной торговлей. Он рассказал, что его предок вышел в море со своими клиентами в середине эпохи Канси и был занесен циклоном в одну странную бухту. Он говорил: «Вода была высокой со всех сторон, за исключением средней гавани, которая была низкой и находилась как бы под водой. (閩商楊某，世以洋販為業，言其祖於康熙中偕客出洋，遇旋風吹入海汊。其水四面高，惟中港獨低，又在海水之下). Лодка провалилась в эту воронку, но судно и люди остались невредимы. (楊舟盤渦而下，人船懼無恙). Они не знали, где они находятся: на суше или под водой.

Когда они прибыли на дно гавани, то увидели горы, траву и деревья, поля и овощи, все как во всем остальном мире, только без домов. У берега была пришвартована другая лодка с десятками людей внутри, также из Центрального Китая. Они сказали, что вода поднимается до уровня моря только один день в високосном году, и что лодка сможет вернуться в море, но только в очень краткий промежуток времени, а если она немного опоздает, то они не смогут подняться снова до уровня океана. Когда его впервые занесло ураганом, в этой гавани жил человек, который смог вернуться, когда встретил прыгучую воду. Он задержался здесь на шесть лет, но неоднократно попадал в високосные падения и терял время, поэтому не мог уехать. (彼遲不及，留此六年，皆屢遇閏而失其時，故未得去).

В лодке Яна вместе с ним было сорок человек, которые привезли с собой зерно и овощи, и все они делили землю и возделывали её. Земля была очень плодородной, урожай был в два раза выше, и ее не нужно было орошать, поэтому они проводили свои дни с прежними лодочниками, почти забывая, что находятся за пределами мира. Они жалели, что у них не было календаря, поэтому каждый раз, когда они ели, то садились в лодку и ждали, пока наполнится вода. (惜無黃曆考日時，每食訖，咸登舟待水滿而已).

Однажды Ян и его гости гуляли в поле, когда увидели, что с другой стороны ручья к устью ручья приближаются люди, все более десяти футов ростом, без одежды, с волосатыми телами и ногами как куриные когти и голенями как коровьи колени. Увидев Яна, они защебетали и заговорили друг с другом, но их голоса были неразличимы, а щебетание непонятно. Когда он вернулся и поговорил с лодочником, тот также сказал, что видел их в устье ручья, когда приехал, но не смог переправиться, потому что ручей был бурным и полноводным. Он сказал: «Если бы они пришли сюда, мы бы не остались на этой стороне»?! (倘其來此，吾輩寧有孑遺耶)?!

В восьмом месяце последующих шести лет, когда ветер и вода были полны, я вернулся с предыдущим лодочником. Старому слуге семьи Ян, который сопровождал их, сейчас за восемьдесят, и он ещё жив, чтобы рассказать вам об этом подробнее. Говорят, что на Тайване есть люди с куриными когтями, которые часто живут прямо на деревьях. Может быть это и есть их потомки? (後六年八月，遇風水滿，與前舟人同歸。楊家有老僕曾隨行者，今已八十餘，尚在，能道其詳。按台灣有雞爪番，常棲宿樹上，此豈其苗裔歟)?

Как только Юань Мэй закончил свой рассказ, я вдруг почувствовал, что меня оставляют силы, и я уже не могу плыть дальше. Течение реки меня несло и прижимало илистому дну. Превозмогая себя, я спросил у Юань Мэя, что мне делать, чтобы выжить в воде. И он сказал мне:

– Стань Черепахой.

– Но как я могу ею стать, если я являюсь человеком?! – удивлённо воскликнул я.

– Ты же был уже Драконом, – ответил он мне, – поэтому тебе не составит большого труда преобразиться в Черепаху. Китайцы очень часто объединяют черепаху и не менее почитаемого ими дракона в единое целое – так называемую Дракон-черепаху. Они даже создают из этого слияния мощные защитные амулеты, чтобы качественно повысить уровень своей энергии. Если ты самым внимательным образом рассмотришь это невероятное существо, то найдёшь в нём части тела от тигра или феникса. Черепаха, что опирается на лапы дракона, означает уверенность и усиленную защиту от злых чар. Водрузившись в своём жилище в этом образе, ты сможешь успешнопротивостоять различным ссорам и неприятным воздействиям других людей на тебя. Ведь для начала следует отметить, что черепаха – это самый древний символ устройства мироздания и космического порядка. Недаром во многих мифах именно большая черепаха удерживает на своем прочном панцире Вселенную. Черепаху можно назвать символом настоящей стабильности. Она также означает, что для максимально успешного продвижения по жизни людям всего лишь необходимо учитывать важнейшие законы мироздания, иметь чёткие моральные принципы и веру в базовые истины. Такого рода базис похож на черепаший панцирь, который защищает от опасности, дает при необходимости кров и полноценный отдых.

Слушая его объяснения, я сконцентрировал все свои внутренние силы на том, чтобы защитит себя от проникающего в меня ледяного холода воды, и вдруг почувствовал, что мне стало немного теплее. И я понял, что только в такой среде я могу преобразоваться в черепаху. Я удерживал в себе внутреннее дыхание, и оно становилось само собой внутриутробным, тем самым, которым обладают младенцы внутри матери. Я мог не дышать и плыть под водой как рыба, не выныривая на поверхность. Но я не мог долго оставаться под водой, так как боялся, потерять человеческое обличие, полностью превратившись в черепаху. Поэтому я вынырнул из воды и посмотрел на потемневшее небо, на котором сиял полумесяц и от горизонта до горизонта протекал Млечный Путь.

Да! Надо мною, плывущим в холодных водах реки, царило Небесное царство, известное на Востоке как 天 Тянь Небеса или Небо. И это Небо олицетворялось раньше в даосизме верховным божеством в образе Нефритового Императора, а позже в буддизме – Буддой. И все небесные светила и звёзды были лишь декорацией для мифических сцен, разыгрывающихся на небесах. Солнце, звёзды, Луна и планеты вместе с Небесной рекой – Млечным Путём – являлись божествами, связанными некими Небесными Нитями, помогающими безумцам путешествовать по пространству и времени при помощи ментальных полётов и восхождений. И даже сам Млечный Путь, пересекаемый Птичьем Мостом 鵲橋 (цзэцзяо), являлся преградой между влюблёнными Ткачихой и Волопасом, и позволял им встречаться только раз в год через этот мост. Это было само Пространство и Время.

Но мне нужно было ощутить твёрдую почву под ногами, чтобы обрести хоть какую-то стабильность. А для этого необходимо было доплыть до берега. Я осмотрелся по сторонам и увидел недалеко от себя лодку рыболова и поплыл к ней.

Подплыв ближе, я сказал ему:

– Прошу вас помочь мне добираться до берега, а то мне не хватает уже сил плыть дальше.

Рыболов, рассмеялся и сказал:

– Зачем же вы так далеко заплываете от берега, если не можете вернуться назад?

– Так уж вышло, – сказал я, – мне захотелось почувствовать себя черепахой, плавающей в океане.

– И что же? Вам удалось это почувствовать? – спросил он, смеясь.

– Да, – ответил я, забираясь к нему в лодку, – я обрёл замечательный опыт в моей жизни.

Он завёл мотор, и мы поплыли к берегу по указанному мной направлению.

Когда мы доплыли, я, выйдя из лодки, нашёл свою одежду и протянул рыболову тысячерублёвую купюру за моё спасение.

Тот покачал головой и отказался взять деньги.

Я с оттенком иронии спросил его:

– Неужели ваш улов больше чем то, что я вам предлагаю?

Рыболов рассмеялся и сказал:

– Да мой улов намного больше того, что вы можете предложить.

И тут мне на ум пришло сказание Чжуан-цзы об огромном улове. И я невольно в знак благодарности процитировал его мудрое повествование:

7. Огромный улов

Сын царский Жэнь соорудил себе крючок огромный,

На леску наживил быков штук сорок как приманку,

У океанской впадины уселся, отрешённый,

На корточках с шестом, и ждал улова спозаранку.

В Восточном море он удилище своё закинул,

И ждал аж целый год, но рыба крюк тот обходила,

Но лишь тогда, когда последний месяц года минул,

Огромнейшая рыба вдруг приманку проглотила.

Она с добычей на дно океанское нырнула,

На глубину с собою крюк огромный утащила,

А вынырнув, всю воду океана всколыхнула,

Всех распугав, в конце концов, сама дух испустила.

Царевич разложил её на берегу, открытом,

Разрезал, высушил и засолил для сохраненья,

Затем в стране народ весь ею накормил досыта.

Рассказ о нём из поколенья вёлся в поколенье.

Ведь с тонкой леской, с удочкой – ходить за пескарями

На речку, мелочь где плескается на речной зыби,

Иль обводной канал перегораживать снастями,

Уж где на мелководье думать об огромной рыбе?!

А тем, кто любит басни, наслаждаясь винным пиром,

И домогаясь от властей наград за достиженья,

При этом, не желая пережить все напряженья,

Им далеко всем до участья в управленье миром.

Когда я закончил читать это стихотворение, Рыболов рассмеялся и сказал мне:

– Рыбак рыбака видит издалека. Мне приятно, что я вам оказал эту маленькую услугу и помог быстро добраться до берега. Я высоко ценю вашу учёность, и как признательность, хочу вам процитировать другое сказание Чжуан-цзы, которое вы, вероятно, уже слышали.

И он поведал мне притчу Чжуан-цы о Рыболове:

8. Рыболов

Задумавшись, прогуливался в роще Чёрный Полог

Конфуций, на возвышенности сел средь абрикосов,

Он думал, что остался ему жизни срок не долог,

Но так и не приблизился он к мудрости даосов.

Учили его текст ученики, известным ставший,

Конфуций песни пел, себе подыгрывал на цине,

Но не успел допеть всю песню, как на половине

Из лодки вышел Рыболов, к их берегу приставшей.

Вся борода и брови у него были седыми,

А волосы, распущенные, на лоб нависали,

Ступив ногами возле рощи на берег босыми,

Стал слушать песню он. Ученики его не знали.

Дослушав песню, он спросил: «Кто этот муж, почтенный»?

Цзылу ответил: «Он из царства Лу, из Кунов рода».

– «А чем он занят, вид имея необыкновенный?

И в чём его заслуга среди нашего народа»?

– «Характер свой доверию и преданности вверив,

Он милосердие и справедливость укрепляет,

Чтоб люди преданы царю были, в него поверив.

Он отношений правила меж всеми отбирает,

Чтобы обряды с музыкой народ весь украшали,

И приносили пользу красотой всей Поднебесной,

Чтобы во всём народе отношенья улучшали,

Даёт природы знанья он, духовной и телесной».

– «Владеет ли своей землёй муж этот благородный»? –

Спросил гость. Тут, вопрос услышав, Цзылу растерялся.

– «Нет, – молвил он, – учителя путь – одухотворённый».

Гость повернулся, пошёл к лодке, только рассмеялся.

– «Его ведь вовсе милосердье не освобождает,

Как далеко он отошёл от всякого ученья,

Напрасно изнуряя тело, сердце утруждает,

Ему вряд ли поможет от безумия леченье».

Цзылу вернулся, доложив Конфуцию об этом.

Откинув цинь, тот словам этим очень удивился,

– «Уж не мудрец ли тот, о ком я уже слышал где-то»?! –

Сказав, поднялся и на берег к мудрецу спустился.

Увидев мудреца, поклон отвесил он двукратно,

Сказав: "Мысль вашу вы, учитель, не договорили.

Ничтожный, я, ваш раб, мечтал вас видеть многократно,

Но вы моё жилище стороною обходили.

Я, Цю, негодный, не узнал, что вы сказать хотели.

И я, ничтожный, ожидал всегда вам покориться,

И наконец, меня здесь ваши очи лицезрели.

Так помогите ж мне, чтоб я для мира смог открыться».

– «Ах, – молвил Рыболов, – сильна твоя любовь к ученью».

Конфуций, те слова услышав, дважды поклонился:

– «Я с детства предан шестьдесят лет этому стремленью,

Но Истину постичь умом ещё всё не добился.

Могу для этого ли сердце я своё очистить»?

– «Подобные по роду следуют все друг за другом, -

Сказал мудрец, – стараясь одинаково все мыслить,

Поэтому их мысль и замкнута единым кругом.

Подобные друг другу только могут откликаться.

Таков естественный закон, и вещи все такие.

Я объясню, чем мы с тобою можем отличаться.

То, чем всегда ты занимаешься, – дела людские:

Дела царей, простолюдинов и мужей великих.

Принадлежит так каждый в мире только своим знаньям,

Не существует ведь на свете, здесь, людей безликих,

И всех нас разделяет в вещах разность пониманья.

Когда все на местах своих – прекрасное правленье,

Народ весь радуется, промахов не замечает,

Но смуты больше нет той, когда видят нарушенье,

Когда в правленье кто своим постам не отвечает.

Когда в делах чиновников царит везде порядок,

Когда чины свои обязанности исполняют,

То наблюдается во всей стране во всём достаток,

Все люди делом заняты, и зла не проявляют.

Поэтому простолюдинов в жизни все заботы:

Заросшие травой поля или дома без кровли,

Нехватка пищи и одежды – суть всей их работы

В полях, в домах, лесах иль на реках, при рыбной ловли.

В срок не внесённые налоги, или в семье раздоры,

Меж старыми и малыми в делах непониманье –

Всё это у простолюдинов вызывает споры,

Являясь всей заботой в мире их существованья.

Заботы же мужей великих несколько другие:

Небрежность или лень народа и всех подчинённых,

Которые забыли все свои дела благие,

Погрязнув сердцем в куче дел, достоинств всех лишённых;

Или не справиться с обязанностью опасенья,

Утратить имя доброе и прежние заслуги;

Иль уклониться от порученных дел выполненья;

Ранг потерять и жалованье, что бояться слуги.

Царя заботы: при дворе слуг верных недостаток,

Влиятельных родов мятеж, иль скрытые интриги,

Престижа государства и влияния упадок,

Урон авторитета через подрывные книги.

Гармонии утеря между холодом и жаром,

Также зимы несвоевременное наступленье,

Вред, нанесённый вещам засухой или пожаром,

Смуты царей, захваты, войны, богатств истощенье.

А также общий непорядок в музыке, обрядах,

Ведущих между всеми в отношеньях к ухудшенью,

Распутство среди знати, и в народе беспорядок,

Природные несчастья, рождающие лишенья.

Но ты государя не облечён же ныне властью,

Ни ранга не имеющий, ни должности достойной,

По собственному произволу украшаешь страсти,

Обряды, музыку для жизни находя пристойной.

Ты ищешь правила, чтобы улучшить отношенья,

Ты слишком много на себя берёшь, так поступая,

И вряд ли в обществе произведёшь ты улучшенья,

Присущих в чём восемь пороков кроются, не зная.

Четыре зла у слуг есть нерадивого служенья:

Что не поручено, то делать – власти превышенье;

В болтливости, вниманья что не стоит выдвиженье,

А лесть есть без разбора лжи и правды восхваленье.

О недостатках судит кто чужих со всею страстью

Или со всей предвзятостью – зовётся поношеньем.

Зовётся бунтом то, кто не доволен чей-то властью,

Откалываясь от родных, друзей всех отделеньем.

А злонамеренность – когда кто хвалит, но с обманом,

Удар планирует, используя средство любое.

Коварство – когда допускают доброе и злое,

Чтоб хладнокровно овладеть, как вор, чем-то желанным.

Из-за восьми пороков вовне смуту поднимают,

Среди других людей, внутри себя самого губят,

И даже благородные мужи жизни лишают

Тех, кто им предан, и кого в жизни они любят.

Четыре зла: к важным делам питает кто пристрастье,

В обычном перемены ищет или измененье,

Чтобы присвоить себе славу и добиться власти:

Все эти действия зовутся злоупотребленьем.

Когда вершат дела по собственному произволу,

Для своих нужд людей дурачат, алчность проявляют.

Высокомерие – когда ошибок видят гору

Своих, и вопреки советам их усугубляют.

Не разбирая, кто хорош, кто плох среди подручных,

Согласных одобряют, несогласных осуждают,

С привычкой постоянно жить средь славословий, звучных,

Обычно так в народе самодурством называют.

И прежде чем ученикам давать свои уроки,

Распространять среди людей сомнительные знанья,

Сумел бы уничтожить зло, изжить свои пороки,

Тогда начать ты смог и сам своё бы воспитанье».

Конфуций опечалился, услышав наставленья,

Вздохнул, два раза низко Рыболову поклонился,

И после этого пересмотрел своё ученье,

Все говорили, что Учитель в жизни изменился.

Конфуций много понял с Рыболовом, при их встрече,

Признавшись мудрецу, что в жизни был всегда несчастен,

На мир по-новому взглянул, услышав его речи,