Азарт

Отец Роберта был и остался для него самым незаменимым человеком на земле. Независимо от того, где находился Роберт, как минимум один раз в году он должен был провести в доме отца неделю, а иногда и две. Юг России был его родиной. Здесь он родился, окончил среднюю школу, переживал первые терзания любви, научился дружить, здесь он делал первые шаги по трудной дороге жизни, постигая азы. Отец был для него примером во всем. Его мудрость и необыкновенное чувство здравого смысла остались вечным источником силы для Роберта.

На протяжении всей своей жизни Роберт не переставая восхищался человеком, который волею небес был его отцом. Мать Роберт любил, считал ее своим светлым ангелом-хранителем, несмотря на то, что она лупила его по любому поводу, уверенная, что иначе мальчишка вырастет хулиганом или даже вором. В отличие от матери, отец ни разу не тронул его пальцем. У него были свои методы: он сажал Роберта напротив себя и рассказывал, что произойдет с ним в жизни, если он будет продолжать вести себя как хулиган. Роберт быстро уставал от этих нотаций отца и часто про себя думал: лучше бы отлупил да и отпустил с миром. Нет, отец продолжал вдалбливать в голову хулиганистого пацана, к чему приведет его поведение. Даже мать, слушая нравоучения мужа, вмешивалась:

– Да дай ты ему хорошенько, больше толку будет…

Отец не отступал от своего.

Эти беседы продолжались между отцом и сыном всю жизнь. Уже когда Роберт занимал солидное положение, отец при удобном случае всегда говорил:

– Хочу сказать тебе несколько слов. Я понимаю, что все, о чем я буду говорить, ты или уже знаешь, или не раз слышал. Но наберись терпения – послушай еще раз.

И Роберт слушал и всегда помнил эти беседы. Его отец был удивительным человеком, таких он не встречал на своем жизненном пути. Только подумать: Роберт никогда не слышал от своего отца ни одного матерного слова. Уже заканчивая школу, Роберт никогда не видел его не только выпившим или пьяным, но даже пьющим. Выпивать отца научил позже его собственный сын, старший брат Роберта: три брата встречались в доме отца, вместе за столом выпивали, и отец никогда не отставал от сыновей. Но ни на поведении отца, ни на его речи состояние алкогольного опьянения не сказывалось никак. Удивительный человек… Вряд ли на земле найдется другой такой, как он.

Азартные игры и, в первую очередь, игра в карты, да еще на деньги, для отца были преступлением. Он играл только в шашки, но играл мастерски, и никто из сыновей не мог обыграть его.

Отец Роберта умер в возрасте восьмидесяти лет. Он не болел. Летом, когда он с мамой Роберта сидел в саду, она вдруг захотела вишен. В саду вокруг дома, где вырос Роберт, было три прекрасных вишневых дерева, это были высоченные, громадные деревья. Когда матери захотелось вишни, в доме не было никого из молодых. И отец Роберта, восьмидесятилетний мужчина, полез на дерево сам. Отец Роберта был высокого роста, но лишнего веса в нем не было. Боковая ветвь вишни, на которой он стоял, треснула, и отец Роберта упал на землю… Через два дня Роберт со своей семьей прилетел к отцу. Поездка была заранее запланированной: Роберт работал за границей и на время отпуска перед поездкой на море прилетел с женой и детьми навестить отца. Ничего не предвещало особенной тревоги. Ведущий хирург города, бывший одноклассник Роберта, объяснил, что у отца сломана ключица и ему надо меньше лежать, так как в преклонном возрасте люди часто уходят из жизни не из-за сломанных ключиц, а от пневмонии, быстро развивающейся от неподвижного образа жизни. «Ему надо больше двигаться», – был простой совет друга. Роберт расставил кресла по всей территории сада, и отец ходил потихоньку от кресла к креслу… Через неделю Роберт улетел со всей семьей на морское побережье… А еще через десять дней он вернулся в дом своего детства и юности. Хоронить отца… Роберт стоял перед гробом отца на коленях, и слезы сами дождем катились по лицу. Ему казалось, что внутри него все куда-то исчезает… Но отец не ушел, он остался с Робертом на всю жизнь…

Нельзя сказать, что современная жизнь, полная всяких соблазнов, не привлекала Роберта и что он, прежде чем вкусить запретных плодов, вспоминал о предупреждении отца и останавливался. Нет, он не вырос ангелом, но, как сам любил говорить, не стал ни преступником, ни наркоманом, ни алкоголиком, несмотря на страшное давление водки в его производственной и социальной жизни. Помня отца, он учил себя останавливаться. Однако по природе Роберт был все-таки азартным человеком, и карты, игра в преферанс, стали его первым источником совращения… Студенческая жизнь предоставляет молодому человеку большую свободу распоряжаться своим временем. Грубо говоря, его никто не контролирует, и только зачеты и экзамены два раза в году показывают, как занимается студент, и, если у него есть серьезные долги, он может элементарно вылететь из института. Практически самостоятельно распоряжаясь временем, студенты могли его значительную часть тратить на различные увлечения, такие, как театр, встречи с друзьями, вечеринки и так далее. В свободное от таких развлечений время Роберт большую часть вечеров проводил за игрой в преферанс со своими друзьями и приятелями. Студенты, как правило, играли на деньги, и особенно азартные и не очень расчетливые, те, кто рисковал в надежде на то, что им повезет с прикупом, часто проигрывали. И проигрывали помногу. Роберт увлекся игрой в преферанс, но, всегда помня наставления отца, он научился контролировать себя и не гнаться за выигрышем, рискуя в игре. Его осторожная игра не нравилась некоторым, но они не могли придраться к нему, потому что его расчет был оправдан.

Московская студенческая жизнь, несмотря на все страшные истории о советской действительности, контролируемой коммунистами, была почти раем для молодежи. Хорошо окончил школу, скажем, с золотой медалью, – двери открыты в любой институт, дальше все зависит от тебя. Хорошо учишься в институте – получай стипендию, отлично учишься – получай повышенную стипендию, хочешь больше денег – всегда можно подработать (от физического труда до подработки репетитором со школьниками). У студентов соблазнов – море, но если не научился контролировать себя, не научился останавливаться, не научился мобилизовать себя во время экзаменационных сессий, то пиши пропало.

Отец научил Роберта из всех проблем, существующих на данный момент, сосредотачивать свои усилия на главной, оценивать опасность и не пересекать запретную линию, а также вкалывать изо всех сил, когда этого требуют обстоятельства. Сказать, что Роберту всегда удавалось следовать советам и принципам отца – значит покривить душой против истины… В жизни все бывает сложнее, но, если помнишь данные тебе отцом заветы, может и повезти. Когда говорят «ему везет», часто забывают, что везет не слабакам, а сильным, старательным, осторожным, не теряющим голову…

Если тебе где-то просто повезло, то люди склонны не верить тебе, они часто думают, что ты просто хитришь, говоришь «не знаю», когда знал это давно и даже увлекался этим предметом.

Вот один примечательный случай. Было это в Англии. Когда Роберта, еще совсем молодого специалиста, отправили на работу в Лондонский Сити, в частную английскую компанию, капитал которой полностью принадлежал советской власти еще с 1924 года, для него это было равносильно высадке на другую планету – ни больше, ни меньше. Лондон, столица империи, где солнце никогда не заходило за горизонт. Британская империя! – это вам не фунт изюма…

Для советского молодого человека Лондон был не то чтобы городом мечты, он был вообще недосягаемым местом жительства. Мечтать, что ты будешь работать в центре мироздания, было просто нереально. Даже глупо. До этого не доходил никакой пытливый и амбициозный ум любого молодого человека… Роберт и не мечтал. Ему вообще сначала предложили поехать в Йемен. И он, как молодой специалист, согласился… Но высадка состоялась в Лондоне…

Все было как во сне. Лондонский Сити!.. Казалось, весь мир вращается вокруг этого места. Это был центр солнечной системы мирового бизнеса… По сравнению с Москвой Лондон представлял собой бездонный сосуд соблазнов.

Аскот был одним из таких соблазнов: королевские скачки. Каждый год одна неделя в Аскоте посвящалась королеве. Эта неделя так и называлась – Королевской… Именно в течение этой недели ставки повышались до небес… Крупные компании арендовали ложи для своих традиционных партнеров. У Роберта со многими компаниями были отличные отношения. За месяц до начала знаменитых скачек он получил приглашение посетить их в один из дней Королевской недели. Сами скачки никогда не интересовали Роберта. В телефонном разговоре он поблагодарил президента американской компании и признался, что ничего не понимает в этих скачках, так что лучше использовать приглашение для жаждущих получить его. Президент объяснил ему, что в этот день в ложе их компании будет много людей, хорошо знающих Роберта, и они будут удивлены, если его не окажется среди гостей. Что касается понимания, то он пришлет ему своего помощника, который, являясь экспертом в деле скачек, по дороге в Аскот объяснит Роберту нужные детали и даже даст кое-какие ориентировки.

– Так что, Роберт, прошу, не отказывайся, я уверен, ты останешься довольным. Да, еще: не забудь взять с собой немного наличных. Все будут понемногу ставить, и ты будешь чувствовать себя неудобно, зачем выделяться? – закончил разговор президент. Доводы были убедительными, и Роберт начал готовиться.

Королевская неделя – особая неделя на скачках. Начать с того, что каждый день этой недели Королева Елизавета пышно выезжает в своей карете из Виндзора в Аскот, и ее встречают разодетые гости… Женщины в длинных платьях и шляпах с цветами, мужчины в цилиндрах и специальных туго обтягивающих тело светло-серых костюмах…

По дороге в Аскот Алан (так звали помощника президента) рассказал о некоторых деталях скачек и ставок. Роберт, не вдаваясь в подробности, решил про себя: если ставить, то ставить на победу отдельно взятой лошади. Алан ознакомил его с фамилиями жокеев и именами лошадей. Роберт заметил, что одна из фамилий жокея хорошо ему знакома: о нем много писали в газетах, но в последнее время его преследовали неудачи. Этим жокеем был Пигот. Про себя Роберт решил, что первую ставку он сделает на Пигота.

Ложа состояла из двух частей: передняя часть предназначалась для обозрения скачек, тыльная часть – для разговоров, выпивки, закуски и так далее… Пигот был в первом заезде. Роберт поставил на него. Перед началом первого заезда объявили, что Пигот в первом заезде не участвует, но будет участвовать во втором, и что сделанные на него ставки будут действительны для второго заезда. Роберт спокойно воспринял эту информацию. Из присутствующих гостей никто не поставил на Пигота, а когда Алан узнал, что Роберт поставил на Пигота, он сказал ему:

– Ты так думаешь? Он ведь в последнее время ничего хорошего не показывает…

Когда закончился второй заезд, было объявлено, что победил Пигот. Удивленный Алан смотрел на Роберта, пожимая плечами. Роберт разговаривал с одним из своих клиентов, когда Алан подошел к нему.

– Роберт, почему ты не идешь за деньгами? Ты ведь знаешь, что на Пигота поставили очень немногие. Тебя ждет большой куш. Ты много поставил?

Роберт посмотрел на него, улыбаясь:

– Ты ведь знаешь, Алан, я никогда много не ставлю.

– Вот черт, – начал Алан. – Правду говорят: когда Роберт признаётся, что он ничего не понимает, надо дважды подумать – что он имеет в виду.

– Но ты ведь знаешь, Алан, – улыбаясь, сказал Роберт, – я всегда имею в виду то, что говорю.

Роберт подошел к кассе, где он ставил на победу лошади Пигота. Пожилая женщина запомнила его.

– Удачное начало, – весело сказала она.

Роберт еще не знал, что ему будет очень непросто разместить деньги в таком плотно облегающем костюме. В этот момент Роберт понял – что значит поставить на лошадь наездника, в которого уже никто не верил. Женщина, которая отсчитывала ему деньги, казалось, радовалась за него, как за родного. Роберт дал ей чаевые, которые бы с лихвой покрыли расходы на обед в самом лучшем лондонском ресторане…

Алан встретил Роберта в ложе.

– «Я не понимаю», – повторил он слова Роберта. – Ведь я, дурак, объяснял ему, как мальчику…

– Алан, ты напрасно себя терзаешь, я действительно ничего не понимаю в скачках, но я должен честно признаться, что люблю лошадей. Еще в далеком детстве у себя на родине мы, мальчишки, часто водили лошадей на водопой на речку, мыли их и, конечно, ездили на них, причем без седла. Среди нас был пацан, который мог ездить на любой лошади. Все они под ним вели себя спокойно. Лошадь, видно, чувствует наездника. Из всех наездников я знал только имя Пигота. Я уверен, что его прошлые успехи объясняются его любовью к лошади как к животному, и лошадь чувствует это и старается для него… Вот и все.

– История хорошая, – сказал Алан. – А теперь расскажи мне о своих планах… На кого нам надо ставить?

Роберт заулыбался.

– Да что рассказывать? Я пропущу несколько заездов.

– Что, боишься потерять свой выигрыш?

– Нет, не боюсь, ведь я мог и проиграть. Я просто подожду. Наверно, я поставлю на последний заезд. Знаешь, проверю: первый и последний заезды. Как?

– Ну, Роберт, ты даешь!..

Пришло время последнего заезда. Роберт отошел в сторону, отсчитал сумму денег, которую он решил поставить. Эта сумма превышала его месячную зарплату, зарплату президента крупной компании в Сити. Он прочитал названия лошадей, участвующих в последнем заезде. Жокеев он не знал. Пигота там не было. Он пошел к тому же окну, где он ставил на первый заезд. Впереди него стояли два американца. Они демонстративно держали в правой руке по толстой пачке крупных банкнот и похлопывали пачкой по левой ладони. Говорили громко, поэтому Роберт четко слышал, что они обсуждают имена двух лошадей, обмениваясь мнениями и информацией. Роберт понимал, что они знают, о чем говорят. Он твердо решил поставить на лошадь, которую они заявят кассиру. Два американца уже говорили с кассиром. Роберт услышал имя лошади – «Рассвет над рекой»…

Роберт добавил еще к первоначальной сумме – уж больно убедительно говорили американцы. Роберт уже подходил к ложе, когда увидел почти бегущего ему навстречу Алана.

– На кого поставил? – почти требовательно спросил он Роберта.

– На «Рассвет над рекой»…

Начался последний забег. «Рассвет над рекой» почти всю дистанцию бежал ноздря в ноздрю с другой лошадью… До самого финиша не было понятно, какая лошадь придет первой. Прозвучал гонг. «Рассвет над рекой» пришел вторым. Роберт видел лицо Алана. Это было лицо мертвеца. Он смотрел на Роберта глазами, которые, казалось, увеличились вдвое. Роберт смотрел на него спокойно. Следующие доли секунды Роберт запомнит навсегда. Люди еще не успели переварить сообщение, как голос диктора объявил, что финиш был очень трудным для решения, поэтому судьи прибегли к фотофинишу, который показал, что победил… «Рассвет над рекой». Роберт посмотрел на Алана: он стоял в той же позе и так же смотрел на Роберта неестественно расширенными зрачками. Впервые в жизни Роберт увидел, как по лицу человека льются струи крупного пота, льются ручьями. Алан исчез мгновенно… В тот день Роберт больше его не видел. Все последующие годы Алан обращался к Роберту не иначе, как «сэр Роберт». С тех пор Роберт больше не бывал на скачках…

P.S. Роберт не торопился с получением денег. Когда он направлялся к кассе, американцы шли оттуда с двумя портфелями… Роберт никогда до этого момента не держал в своих руках такую большую сумму денег, принадлежащих лично ему. Он помнил, как чувствовал себя, запакованного в деньги. Оказывается, деньги греют и успокаивают. Он медленно шел на стоянку, где его ждал любимый водитель и его любимый «ягуар», двенадцать цилиндров.

Роберт спокойно подошел к «ягуару». Водитель с улыбкой заметил:

– Вы знаете, сэр, как в Англии говорят после скачек: немного беднее, но счастливее.

– Нет, Альф, эти слова надо менять: мы намного богаче, а значит, и намного счастливее!

Впервые Роберт отблагодарил своего водителя не деньгами компании, а своими личными – водитель получил от него свою месячную зарплату.