Буханка хлеба

Век живи – век учись… Это народная мудрость. И вряд ли разумный человек будет оспаривать это утверждение.

Известный всему миру философ Сократ, не зная об этой народной мудрости (а может быть, это после его изречения и появилась поговорка), говорил: «Я знаю, что ничего не знаю…» Весь мир учится, чтобы узнать больше; учится, учится и учится, потому что с детства нам внушают, что ученье – свет, а неученье – тьма! И хотя сатирик XX века Эмиль Кроткий писал, что ученье – свет, а неученых – тьма, мы все продолжаем учиться.

Причем каждый старается попасть к хорошему учителю, а хороший учитель – большая редкость… Великому Александру Македонскому повезло – его учителем был сам Аристотель; великий Петр учился у немцев, великая Екатерина набиралась ума-разума у французских энциклопедистов; Наполеон сам учил всю Европу, которая до сих пор живет по его конституции… У кого учились Ленин и Сталин? Они были самоучки…

Современные люди учатся в школах и в высших учебных заведениях. Кстати, о школах. Царские гимназии и реальные училища, начальные и средние школы большевиков образовывали российское население. Еще Екатерина Великая в своем манифесте при захвате трона писала, что будет уделять большое внимание образованию населения, так как ей нужен грамотный народ… Школьный учитель сродни родителю. Конечно, хороший школьный учитель, то есть настоящий учитель…

Можно что угодно говорить о системе большевиков, но школьное образование у них было поставлено на высокий, как минимум – должный уровень…

Многие говорят, что им повезло со школой: это значит, у них были хорошие, правильные учителя, сродни отцу и матери, старшему брату и сестре…

Сашка Буров пошел в первый класс в год окончания войны с Гитлером. Всю жизнь он будет говорить, что с учителями ему здорово повезло…

…Была осень 1945-го года, когда Сашка пошел в первый класс. Это были холодные и голодные послевоенные годы. Не хватало всего – одежды, обуви, учебников, тетрадей. На уроке рисования коробка цветных карандашей была одна на весь класс в тридцать учеников, и, если тебе нужен был, к примеру, красный карандаш, ты должен был просить его и ждать. Но самым страшным недостатком была нехватка еды. Почти все приходили в школу голодные. До начала занятий ученики сдавали учителю по двадцать копеек, и в класс заносился большой черный жестяной поднос с тридцатью маленькими, узкими и тонкими кусочками хлеба, сверху которых был тонкий слой джема. Почти все мальчишки (тогда были раздельные школы) в момент съедали свой завтрак. Сашка этого сделать не мог. Он медленно, мучительно медленно съедал половину бутерброда, вторую половину он прятал в парту, чтобы после уроков бегом отнести эту половинку своей младшей сестренке Зинке. Для него было большим испытанием удержаться и не съесть весь кусочек хлеба. Бывало, он не удерживался – слишком было это мучительно, проклятый голод давил его… И тогда после уроков он лез из кожи вон, чтобы выиграть несколько копеек в «стеночку» или «стуканчик» и купить на базаре крохотную булочку для сестренки. Казалось бы, какая там учеба в голодные годы! А вот нет – образование было обязательным. Попробуй какой-нибудь родитель не отдать своего семилетнего ребенка в школу – преступление! Об этом никто даже и не думал. И учились. Дети становились октябрятами, затем пионерами, а в четырнадцать лет – комсомольцами. Именно это поколение считало за честь окончить школу с золотой медалью и получить право на поступление без экзаменов и собеседования в любое высшее учебное заведение. Именно представители этого поколения возглавили советскую науку, и одному из них предстояло создать торпеду, которая под водой развивала немыслимую скорость. А пока они ходили в залатанных брюках, у них не было нормальных портфелей. И улица была их стихией. Сашка был одним из них, но в то же время он отличался от всех пацанов – он был лучший в школе, он был лучший футболист, он выделывал чудеса на турнике – так мальчишки называли сделанную ими между деревьями перекладину. А каким он был драчуном… Никто не мог его победить в кулачном бою, но первым он никогда не задирался…

Война многих детей оставила без отцов. Сашке в этом отношении повезло – его отец вернулся целым и невредимым. Сашку он держал в ежовых рукавицах, хотя и разрешал ему многое…

Лето для послевоенных мальчишек было всегда большим праздником – улица, футбол, речка, рыбалка, раки и, конечно, налеты на колхозные и частные сады и огороды. Пищу добывали себе сами.

Это был обычный летний день. Пацаны с Сашкиной улицы, конечно, во главе с ним, отправились на речку. Конкретных планов не было. В этот день они выбрали путь мимо городской пекарни. После войны это была единственная пекарня в городе. Запах свежевыпеченного хлеба возбуждал задолго до пекарни. Мальчишки часто останавливались около приоткрытого окна пекарни, от запаха хлеба у них кружилась голова. Они стояли молча, почти не шевелясь… Иногда окно открывалось, и оттуда прямо на мальчишек вылетала буханка горячего хлеба. Сашка, конечно, всегда был первым, кто ловил буханку. Хором пацаны кричали: «Спасибо!»… На берегу речки, в своем излюбленном месте, где река делает крутой поворот и течет вдоль старого леса, мальчишки решили, что Сашка и двое его друзей отправятся на колхозные огороды за луком, помидорами и огурцами, а остальные пацаны будут дожидаться их с хлебом.

Украсть с колхозного огорода, конечно, было делом наказуемым, но мальчишки не думали об этом: голод их гнал. Сашка хорошо знал технологию налета: во-первых, спрятаться в лесу или в кустах недалеко от огорода и следить за колхозным сторожем – где он, куда идет, присел ли покурить или отдохнуть… Выбрав удобный момент, один из мальчишек (как правило, это был Сашка) выходил из засады и направлялся к сторожу, два других ползком пробирались к огородам. Сашка старался подойти к сторожу таким образом, чтобы тот спиной стоял к двум другим мальчишкам. Сашка начинал разговор со сторожем – не нужно ли помочь собрать урожай… Сторож, как правило, был не особенно настроен на разговор. Сашка тогда просто просил пару огурцов, иногда сторож давал, а чаще злился и прогонял. Сашка увлекал его разговором и, когда видел, что его друзья с полными пазухами направляются в лес, сам со словами: «жалко, ну ладно» – уходил. Эта система не всегда хорошо срабатывала. Но сегодня все прошло удачно. Буханка хлеба, огурцы, зеленый лук, помидоры – большой пир. Пацаны были очень довольны…

На следующий день отец спросил Сашку, где он был вчера, и, узнав, что Сашка был тем самым пацаном, который с корешами получил буханку хлеба, с горечью сказал:

– А ты знаешь, что за эту буханку тот мужик сейчас находится в кутузке? Да его еще обвиняют, что он делает это не первый раз – ворует у государства хлеб. Ворует, понимаешь? А раз вам бросает, значит, и себе берет… Тюрьма ему грозит, причем срок не маленький. Вы часто получали хлеб таким образом?

– Да нет, не всегда, часто уходили ни с чем.

– Значит, когда вам летела буханка хлеба, была его смена. Вот чем оборачивается добро…

Сашка заплакал.

– Плакать не надо, слезами не поможешь.

– А что делать?

– Надо думать.

Все случилось внезапно. Сашка выскочил, как ужаленный, и бегом… Он стоял в отделении перед дежурным милиционером и ревел:

– У вас сидит пекарь, это нам он бросил буханку.

– А ты что, его сын?

– Нет, я никто ему. Мы с пацанами стояли перед окном, он увидел нас и бросил.

– Ну вот, теперь десять лет бросать не будет.

– Как десять лет? – Сашка заревел во весь голос. – Лучше меня посадите. Пожалуйста, отпустите его, мы отработаем за эту буханку…

В это время из двери напротив дежурного вышел другой милиционер, дежурный сразу встал, отдавая ему честь. Сашка продолжал реветь:

– Пожалуйста, отпустите его, он не виноват.

– Это что за пацан? – спросил дежурного главный.

– Да вот, пришел просить за пекаря.

– Что, сын его?

– Нет, один из тех, кому он бросил буханку.

– Один из тех? А-а… Ну, малый, заходи в мой кабинет.

Сашка последовал за ним.

– Ну, рассказывай, ты зачем прибежал сюда? И кто тебе сказал, что пекарь у нас?

– Дяденька, я прошу вас, – продолжал, рыдая, говорить Сашка. – Пекарь ни в чем не виноват, это мы, голодные пацаны…

Начальник милиции прервал его:

– А кто тебе сказал, что пекарь у нас?

– Мой отец.

– Так это он послал тебя сюда?

– Нет, я сам прибежал, как только отец сказал мне, что пекаря из-за нас могут посадить… Пожалуйста…

– Да перестань плакать. Так что, твой отец не знает, что ты побежал к нам?

– Нет, не знает.

– А кто твой отец?

– Дядя Артем.

– Какой это дядя Артем?

– Его все так зовут в городе.

– Это Артем Аркадьевич? Механик?

– Да, это мой папа.

– Ах, вот как. Смелый у него сын.

В это время в дверь начальника постучали, и вошел отец Сашки.

– Извини, Василий Павлович, сорвался малый как с цепи. Я не успел его остановить. Извини, я заберу его…

– Зачем его забирать? Он ведь единственный защитник пекаря. Какой у тебя малый красавчик, весь, вижу, в отца. Представляешь, плачет и говорит: «лучше меня посадите». Какого парня ты воспитал, Артем! Спасибо тебе. Давай позовем пекаря.

В кабинет вошел пожилой мужчина. Увидев Сашку, он улыбнулся:

– Малый тут ни при чем, он даже не просил, они все стояли, как обычно, и вдыхали запах хлеба… Да и кто может такое выдержать!..

– Вот ты говоришь, он ни при чем, – сказал начальник милиции. – А он как раз очень при чем, он пришел защищать тебя, даже просит посадить себя вместо тебя.

Пекарь растерялся:

– Да он же малой, он не понимает.

– Ты напрасно так, он как раз понимает, что за добро наказывать нельзя. Если бы не он, ох тяжко было бы тебе. Ладно, Артем, забирай своего героя. А ты, защитник, как в школе-то учишься?

– Я – отличник, – с гордостью сказал Сашка.

– Отличник – он ведь везде отличник. Хорошо, герой. Пекаря мы отпустим, пекарня объявит ему выговор. Успокойся…

Сашка больше никогда не ходил на речку мимо пекарни, да у него и не было нужды – пекарь, дядя Егор, каждый месяц приносил Сашке домой буханку хлеба, которую он сам из купленной на базаре муки выпекал специально для своего защитника.

P.S. Великая Отечественная война с фашистами окончилась весной 1945-го года. Американцы и англичане завершили войну союзниками СССР.

Потепление между союзниками страшной войны побудило многих людей из России, проживавших за границей, найти своих родственников в Советском Союзе…

Красный Крест по просьбе жителя США Виктора Зотова разыскал его племянника, сына его старшего брата, Егора Зотова, проживавшего на юге России. Этим Егором Зотовым оказался пекарь дядя Егор. Отношения с американцами еще были союзнические, и Егору разрешили отправиться в США по приглашению дяди.

Перед отъездом дядя Егор заходил к Сашкиному отцу и рассказал историю о своем родственнике. Сашка собирал марки, и дядя Егор обещал привезти ему американскую коллекцию. Его дядя был небедным американцем.

Больше Сашка о дяде Егоре ничего не слышал. Сашкин отец был уверен, что пекарь остался у своего дяди.

Прошло много лет. Миновала эпоха холодной войны с Соединенными Штатами, наступила оттепель, а потом пришло время перестройки…

Сашка уже был совсем взрослым человеком, он обзавелся семьей и детьми. Его дети хорошо знали историю о буханке и пекаре Егоре.

Однажды холодным зимним утром Сашка получил письмо от Красного Креста. «Неужели от дяди Егора?!» – сразу стрельнуло у него в голове.

В письме от Красного Креста сообщалось, что гражданин США, господин Егор Зотов, умерший 28 декабря 1989 года, в своем завещании оставил 450 тысяч долларов своему защитнику Александру Брызгалову… В завещании дядя Егор просил Сашку потратить часть этих денег и поставить на местном городском кладбище небольшой памятник.

Далеко от американского городка Гринвич, где был похоронен дядя Егор, – в городе, где он родился, на юге России, на местном кладбище стоит каменный крест с надписью, понятной только тем, кто сохранил в своей памяти историю о буханке хлеба.

Большими буквами на кресте высечены слова: «ПЕКАРЮ ЕГОРУ ОТ ЗАЩИТНИКА».