Глава 6

Выпускника интерната из желтой зоны сложно удивить нищетой и спартанской обстановкой. Единственное, что было непривычно – это хрустящий под ногами мусор и разрисованные стены. В интернате у нас царил культ чистоты. Нас заставляли драить полы и стены по всему зданию почти каждый день, а граффити если и появлялись, то тут же закрашивались, а горе-художников ждало суровое наказание. Здесь же, кажется, всем на все плевать – и жильцам, и тем, кто за всем этим присматривает. Это же бесплатное социальное жилье. Какой смысл наводить уют, если наверняка свалишь отсюда, едва выдастся шанс.

Двери по обе стороны коридора вели в жилые блоки, каждый на несколько небольших комнат с общим санузлом и кухней.

Мой блок носил номер 13013. Ну прямо комбо. Хорошо, что я не суеверен.

Джулия коротко постучала в поцарапанную пластиковую дверь.

– Полиция!

Открыли довольно быстро. На пороге появился крепкий взъерошенный парень лет двадцати пяти в растянутой грязноватой футболке с широким воротом и мешковатых штанах. Смуглый, черноглазый, с короткой бородкой, выбритой на щеках так, что образовывались сложные геометрические узоры. В руке он небрежно держал жестяную банку с пивом.

– Офицер Харрис, – кивнул он, широким жестом приглашая войти. – Милости прошу!

В голосе его чувствовалась легкая издевка. Смелый он, однако. Может, из-за того, что заметно пьян.

Джулия вошла внутрь, оставив пантеру у порога. Я последовал за ней, невольно столкнувшись плечами с будущим соседом – коридор был узкий и полутемный.

– Эй, полегче! – прошипел чернявый, смерив меня взглядом.

Заскрипев роликами, откатилась в сторону дверь одной из комнат, и в коридор вывалились еще двое, похожих на бородатого, как братья. Только оба моложе. Один – толстый, с выкрашенными в кислотно-зеленый цвет короткими волосами, тщательно зачесанными вверх, чтобы торчали, как иглы. Второй, наоборот, такой худющий, что футболка на нем болталась, как на вешалке.

– А что такое, офицер? Мы ничего такого не делали… – писклявым голосом запричитал толстяк.

– У вас новый сосед, – пройдясь по коридору и осмотревшись, ответила Джулия. – Знакомься, Фрост. Это братья Родригесы. Рико, Мартин и Диас.

– Офицер Харрис, ну какого хрена? – даже не взглянув на меня, процедил старший. – Мы же застолбили эту комнату еще два месяца назад! После того, как узкоглазый свалил, она должна была достаться нам!

– Смени тон, Рико, – холодно огрызнулась полицейская. – Ты прекрасно знаешь, что с комнатами в «Гиацинте» напряженка. К тому же распределением жилья занимается специальный алгоритм Системы, а не полиция.

– Так мы и подавали заявку, по всем правилам! Алгоритм должен был ее учесть.

– Может, и учел. Но у Фроста приоритет оказался выше.

– Да мы уже полгода в одной комнате втроем чалимся!

– Она и рассчитана на троих, – отрезала Джулия. – И вообще, хватит ныть! Претензии не по адресу. А хочешь съехать от братьев, чтобы спокойно водить к себе девок – заработай на съемное жилье.

Родригес засопел, поигрывая желваками, но и правда заткнулся.

– Эх, а я надеялся, девчонку подселят, – вздохнул его тощий братец, наблюдая, как Джулия открывает опечатанную дверь моей комнаты и передает на мой ИЧ коды доступа.

Рико не сводил с меня глаз, и взгляд его мне не нравился. Изучающий, мрачный. Да и остальные Родригесы смотрели недружелюбно. Мне тут явно не рады.

Можно подумать, я сам в восторге от этого места.

– Санузел общий на блок, кухня тоже, – пояснила Джулия. – Но холодильники в комнатах индивидуальные. У меня ты должен будешь отметиться в понедельник, с двенадцати до двадцати часов. Участок в этом же здании, на втором этаже. Не опаздывай!

– Хорошо.

– Будут какие-то вопросы – звони. А пока извини, тороплюсь.

Она направилась к выходу, и Родригесы послушно расступились перед ней. Едва она скрылась за дверями, дружно развернулись ко мне.

Я собирался закрыться в своей комнате и осмотреться, но новые соседи явно не собирались меня так просто отпускать.

Рико подошел вплотную, едва не наступая мне на носки кроссовок, и внимательно осмотрел с головы до ног. Он был почти на голову ниже меня ростом, но довольно широк в плечах, крепкий, жилистый.

– Так значит, тебя зовут Фрост? – спросил он. – Это имя или фамилия?

– И то, и другое.

– Ха!

Он обернулся к братьям, будто приглашая их заценить офигенную шутку. Те подтянулись ближе, с интересом оглядывая меня.

От Рико явственно тянуло каким-то неприятным запахом. Смесь гнили, оплавившегося пластика, чего-то кислого. Приглядевшись, я понял, что штаны его – часть давно не стиранной робы с объемистыми карманами на бедрах. На одном из карманов краснел полустертый логотип BRC – компании, занимающейся переработкой отходов.

Ясно. Мусорщик. Братцы тоже пованивают, даже отсюда чую. Наверное, коллеги. Или просто давненько не мылись.

– А чего это ты у Харрис отмечаться пойдешь? – подал голос тощий. Наверное, Мартин. – Натворил, что ли, чего?

– Да он, похоже, на учете, – хмыкнул Диас. – Иначе бы чего эта соска самолично его сюда конвоировала? Я прав, верзила? У тебя что, статус D?

Я кивнул.

– Это хреново, – недобро прищурился Рико. – Нам тут лишние проблемы не нужны, понял? Ты чего натворил-то?

– Не ваше дело.

Он подступил ближе, пахнул мне в лицо запахом пива и каких-то соленых закусок.

– Чего дерзишь-то? Отвечай, когда спрашивают!

Глаза его недобро прищурились, но с места он не сходил. Несколько секунд пролетели в напряженной тишине. И, пусть раньше я имел дело лишь с интернатской шпаной, этих знаний вполне хватило, чтобы понять – не представляет этот Рико реальной опасности. Обыкновенный быдлан. Тех, кого действительно стоит бояться, не пыжатся и не стращают, дыша перегаром в лицо. А бьют сразу. Жестко, неожиданно, зло. И, как правило, в спину.

– Вы меня не т-трогаете. Я вас не трогаю, – проговорил я как можно четче. – Я все равно отсюда б-быстро съеду.

Рико недоверчиво усмехнулся.

– А вот на это я бы не рассчитывал, длинный. Если ты на крючке у Харрис, то отсюда не свалишь, пока с учета не снимут.

– Вот-вот, – поддакнул Мартин. – А это три месяца минимум, на меньше не ставят.

– Угу. Так что зря ты бычишь. Тебе здесь еще жить. Может, хоть по банке пива нам с братанами выкатишь? За новоселье, так сказать?

– Перебьетесь, – буркнул я, направляясь в свою комнату.

Тем более, что денег у меня все равно ни цента.

Входная дверь в блок распахнулась, и я невольно обернулся на вошедшего. Точнее, вошедшую. Полненькая светловолосая девушка, чуть старше меня, по типажу похожая на этакую скандинавскую деревенскую девчонку – ядреную, курносую, веснушчатую. Только толстой косы не хватает да белой льняной рубахи с фартуком.

– Фрост? – замерла она на пороге.

Я поначалу опешил, но потом, наконец, узнал её.

– Венди? Венди Ларсон?

Она училась в нашем интернате. На два или три года старше меня… Нет, точно, на два – помню ее на позапрошлогоднем Аттестационном дне. Ей жутко не повезло на экзаменах, да и вообще училась она весьма средненько. При активации социального рейтинга единственная из всего класса получила С-6. Её, конечно, пытались подбодрить, но некоторые, наоборот, улюлюкали и свистели, потешаясь. Ну, это как всегда.

Помню, как потом наткнулся на нее, когда она плакала под лестницей. На выпускную вечеринку она не пошла, хотя уже нарядилась. Платье у нее было какое-то дурацкое – пышное, как у куклы, так что при ее фигуре делало ее похожей на торт.

Мы с ней не особо общались до этого, но в тот раз весь вечер просидели там, под лестницей. Я на вечеринку тоже не рвался, а бросить ее одну было бы совсем уж свинством. Собеседник из меня хреновый, зато она болтала, не затыкаясь, я уже толком и не помню, о чем.

За эти пару лет она изрядно похудела. Ну, или просто повзрослела. Лицо осунулось, видимо, от усталости, веснушки то ли вывела, то ли просто замазала косметикой.

– Фрост! – она бросилась ко мне через весь коридор и повисла на шее. Я немного откинулся назад, чтобы не потерять равновесие, и неловко приобнял ее.

Одета она была в мешковатый рабочий комбинезон, пахнущий тиной и немного влажный на рукавах. Похоже, работает где-то у моря. Может, в порту или на водорослевой ферме.

– Привет, – смущенно отозвался я. – А ты… как тут?

Она тоже смутилась и, отстранившись, искоса взглянула на наблюдающих за нами Родригесов. Честно говоря, эта ее вспышка радости и обнимашки выглядели немного по-дурацки. Еще б целоваться полезла, ей-богу. Мы давным-давно не виделись, да и раньше-то не были особо близки. Наверное, она просто обрадовалась знакомому лицу.

– Да я вот… Живу тут. Первое время. Не очень везло с работой. Но потихоньку накопила на обучение, сейчас получила сертификат техника-оператора, работаю на первичной обработке ламинарии. Получила С-4. Вот подумываю перебираться в седьмой округ. К работе поближе. А ты-то как здесь оказался?

Ответить я не успел.

– Венди, не покидай нас! – шутливо взмолился худющий Диас. – Я все еще не теряю надежды, что у нас с тобой что-нибудь получится…

– Венди, может, сгоняешь за пивом? – перебил его Рико. – Я в понедельник отдам, с зарплаты.

– Попозже, ребят. Я жутко устала, надо помыться, переодеться…

Оказалось, что ее комната – дальше по коридору, как раз следующая за моей. Открывая двери, Венди напоследок обернулась, ловя мой взгляд.

– Фрост, ты это… Заходи. Поболтаем. Расскажешь, что да как.

Младшие Родригесы продолжали подслушивать, и при этих словах многозначительно загудели, пихая друг друга локтями. Я даже оборачиваться к ним не стал. Поднес, наконец, запястье с идентификационным чипом к замку и открыл двери в свою комнату.

Ну, что ж. Дом, милый дом…

Глава 7

Крошечные размеры комнаты на меня поначалу произвели удручающее впечатление. Десять-двенадцать квадратных метров, не больше. Еще и окон нет. И из-за этой конуры Рико еще скандал устроил?

Впрочем, в интернате у меня и этого не было. Спали мы в общем комнате, похожей на казарму с длинными рядами двухъярусных кроватей.

Разобравшись с центральным пультом, включил свет. Видео-обои на дальней стене показывали панораму морской бухты – видимо, прежний жилец поставил. Я не стал менять.

Исследовал немудреную обстановку. Слева у стены – вместительный диван-трансформер, занимающий чуть ли не треть комнаты. Механизмы его поскрипывают и заедают, но худо-бедно работают – можно разложить его в горизонтальную плоскость или приподнимать края независимо друг от друга. В углу справа от двери – небольшой холодильник, пара шкафчиков под шмотки и небольшое кресло-мешок с памятью формы. Там же обнаружился и откидной столик, который можно было, когда не нужен, убирать к стене.

И, собственно, все. На полу – какое-то упругое, похожее на резину покрытие. Потолок белый, матовый, светящийся по всей поверхности. В верхней части одной из стен – несколько вентиляционных отверстий с приклеенными поверх них тонкими полосками не то бумаги, не то целлофана, вяло трепещущие под воздушными струями. К видеоообоям на дальней от двери стене можно было подключить смартком.

Я бросил сумку с вещами у стены, придал дивану более-менее удобную форму, позволяющую полулежать лицом к стене-экрану, и завалился на него прямо в обуви. Тренькнул сигнал смарткома – пришло какое-то сообщение. Я, чуть повозившись, вывел его на большой экран.

Оп-па, перечислили УБД! Полторы тысячи. Едва ли не первая хорошая новость за весь день.

Хотя, если вдуматься, то ничего хорошего. Прожив всю жизнь в интернате, не особо-то будешь разбираться в текущих ценах. Но, например, сколько стоит бургер, я знал. Какое-нибудь фуфло с котлетой из соевого мяса, больше похожего на жеваный картон – баксов тридцать, а полноценный Биг-мак – все шестьдесят. То есть львиная доля пособия у меня явно будет уходить на еду. Хорошо хоть, что пока у меня у меня есть эта бесплатная конура. Если бы понадобилось снимать жилье, пришлось бы вовсе положить зубы на полку. Думаю, даже такая вот комнатка, но в более приличном доме стоит не меньше тысячи в неделю.

Впрочем, я не собираюсь сидеть на одном УБД. Работу я планировал искать сразу же, как покину интернат. Точнее, для начала-то я хотел устроиться на обучение. Основная цель – двухгодичные инженерные курсы от MIT по направлению «настройка и ремонт технологического оборудования». Если бы мне удалось получить на выходе из интерната статус не ниже С-4, то я мог бы даже рассчитывать на небольшую стипендию на время обучения. А уже через полгода и практика должна была начаться, можно было подрабатывать стажером.

Толковые ремонтники зарабатывают от пяти тысяч в неделю и выше. За пару лет можно было подняться до С-2 и накопить на дальнейшее обучение. Еще одни двухгодичные курсы по направлению «электроника» – и можно переквалифицироваться уже в ремонтника сложного оборудования и работать с автономными дронами. А это – уже прямой билет в зеленую зону, где принципиально другой заработок и социальный статус.

Не питая особых надежд, я залез на сайт MIT, чтобы составить заявку. Но не получилось даже отправить стандартную форму – загорелась предупредительная надпись о том, что обучение доступно только соискателям с социальным статусом не ниже С-4.

Впрочем, чего я ожидал. D – это уже не просто буква в личном профайле. Это клеймо. Ни о какой учебе, пока не сниму этот статус, и речи быть не может. Так что надо искать работу. И даже думать не хочется, что же это будет за работа. Как бы не сбылось пророчество Марино, и не пришлось мне подаваться в мусорщики.

Я настроил фильтры поиска и полистал довольно куцый список найденных вакансий.

Ха! Мусорщик? Да это для меня сейчас предел мечтаний. Даже в описании вакансии оператора ассенизационной службы с недельным бесплатным обучением была приписка: «Социальный статус – не ниже С-5». Хотя, наверное, это больше для перестраховки, чтобы не набирать совсем уж сброд. Может, Джулия права, и если я съезжу в офис работодателя лично и попробую договориться…

Я понимал, что при диком уровне безработицы, что царит в желтых зонах, даже за такие вакансии идет настоящая драка. Так что выбирать не приходится – надо пытаться урвать любое место, пусть даже за половину зарплаты. Но от одной мысли об этом становилось тошно. Накатила волна отчаяния и обиды.

Гребаная Система! Ну за что? За что?! Я ведь не преступник, не наркоман, не умственно отсталый. За что меня объявили изгоем?

Зажмурившись, я постарался взять себя в руки.

Понятно же, что дело не в Системе, а в конкретных людях. Меня подставили. И я могу сколько угодно рычать и бить в стену, но ничего это не изменит. Изменить хоть что-то я могу только действием.

Одна из постоянных претензий ко мне со стороны учителей интерната состояла в том, что я слишком упрям. Это всегда преподносилось как недостаток. Нужно быть гибче, говорили они. Нужно уметь идти на компромиссы. Человеческое общество построено на сложной системе взаимных компромиссов и поиске совместных решений…

В задницу это все! По-моему, наоборот, единственное, что мне сейчас поможет выбраться из этой ямы – это как раз мое ослиное упрямство.

Стоп, а это что? Страница с очередной вакансией была украшена логотипом «Наследия Странников» и эффектным артом из игры, так что я поначалу подумал, что это реклама. Но нет, текст был про работу.

Заработай реальные деньги в «Наследии»!

Молодой, но перспективный клан «Отступники» объявляет набор рекрутов для дальнейшей раскачки в мулов.

Пожелания к соискателю:

Требований по уровню прокачки нет. Хороший уровень Грузоподъемности и Физической силы будут преимуществом. Боевые навыки необязательны.

Жители восточного побережья, лучше Бостон.

Онлайн от 6 часов в день (не обязательно в прайм-тайм).

Дисциплинированность, исполнительность, готовность к монотонному гринду.

Условия:

Стабильная зарплата при выполнении нормы выработки – до 1500 долларов в неделю.

Небольшой, но активно развивающий кланхолл в стабе «Летающие острова».

Защита, консультации и помощь в прокачке от более развитых членов клана.

Все, что добыто сверх нормы, можно забирать себе или сдавать в кланхолл за дополнительную оплату реальными деньгами или гранами Странников.

Подробности – на собеседовании. Обращаться в игре к любому члену клана, желательно после 18.00, до 30 июня 2099.

Ниже шел короткий столбик ников и цифр – контактные лица. Я на всякий случай сохранил это объявление себе.

Так, чего они там написали? Нужно успеть на собеседование до конца месяца? А завтра уже тридцатое…