Прерванный полет

Марк Соболев копил на это путешествие со школы. В шестом классе он сидел у телика и ждал, когда начнутся его любимые мультики про марсианских уток в бронированных костюмах со всякими примочками. Это был выделенный канал и его невозможно было записать и выложить в интернет. Поэтому приходилось ровно в положенное время быть дома и сидеть у экрана.

Мультсериал вот-вот начнется, а пока родители смотрят новости. В последнем сюжете показывают новенький «Звездный Экспресс», курсирующий между Землей, Титаном и Марсом. По пути он залетает в астероидные колонии и проходит мимо Венеры, чтобы пассажиры могли лучше разглядеть шахты, где без устали трудятся роботы. С орбиты их гигантские надстройки над провалами в поверхности напоминают муравейники.

Зрелище так захватило Марка, что он долго не мог опомниться. Новости давно закончились, утки надели свои костюмы и принялись стрелять друг в друга лазерами, спрашивая юных зрителей, какое еще оружие им использовать (варианты, набравшие наибольшее количество голосов, немедленно вплетались в сюжет), а Марк не переставал думать о «Звездном Экспрессе».

Это стало его мечтой. Нет, скорее даже навязчивой идеей. У него возникло непонятное ощущение глубоко внутри неокрепшего юношеского сердца, что эту идею обязательно нужно воплотить в реальность. Марк не знал, каким образом, но понимал, что это будет последнее настоящее приключение в его жизни. Он, как одержимый, начал копить деньги. Но шла война, и налоги на вклады, а также на проценты по вкладам, и на накопления несовершеннолетних, и комиссия за досрочное использование денег сожрали две трети его мечты.

По окончании школы Марк выставил на продажу крайне редкую коллекцию солдатиков «Герои Четвертой Войны». Было там всего три фигурки, но и их оторвали с руками, подарив шанс на путешествие по Солнечной системе. На свой страх и риск, Марк провел сделку тайно, получив оплату в пенсионных баллах выжившей из ума бабули покупателя. Их он использовал при покупке билета. Правда, потом пришлось договариваться с совестью, но… что поделаешь, отчаянное время требует отчаянных поступков. Когда начинал копить, Марк хотел лететь по пакету «Премиум», но в итоге ему хватило лишь на «Эконом».

«Звездный Экспресс» оказался длинным, серебристым и широким, словно расплющенная гусеница с заостренным носом и широким хвостом. Раз в году средний класс собирал вещи, покупал билеты на экскурсию и летел любоваться красотами. Раз в три месяца рабочие предъявляли талоны, выданные корпорациями-хозяевами, и отправлялись на Марс, где роботы были под запретом, чтобы строить светлое будущее марсиан. Раз в жизни Марк Соболев купил заветный билет и пообещал себе, что не будет моргать до возвращения на Землю, чтобы запомнить каждую секунду своего невероятного путешествия.

Обещание свое он нарушил сразу после старта. На «Звездный Экспресс» разношерстную публику поднимали на грузовом шаттле «Starship». Это было первый контакт с космосом для Марка, поэтому, когда двигатели взревели, а корпус посудины завибрировал и затрясся в безумной пляске, он зажмурился и не раскрывал глаза несколько минут, пока его плечо не тронул капитан шаттла, обходивший пассажиров.

«Экспресс» показался Марку уставшим. Выглядел он всё так же, как в тот день по телевизору, но таилось в его облике что-то такое, что напоминало о его возрасте и пережитых нагрузках. Снаружи он поблескивал и искрился, пусть и не так ярко, как в прошлом, а внутри «Экспресс» основательно сдал.

Работяги при входе поворачивали направо, и по отдельному коридору уходили в свой отсек – восемь кают без иллюминаторов с четырьмя койками каждая. Средний класс и романтично настроенные натуры, вроде Марка, шли прямо, в общий зал, откуда их провожали по своим каютам ползающие по пологим и гладким стенам роботы-стюарды.

Первые несколько дней Марк старался проживать каждый момент своего круиза, но потом ему стало откровенно скучно. Семьи отпускников с их унылыми разговорами за обедом наводили тоску. Одиночки, ищущие приключений, и раззадоривавшие себя по любому поводу, вызывали раздражение. Марк попытался пробраться в отсек для работяг, но дорогу ему преградил один из ползающих по стенам роботов.

Интересное началось на второй неделе полета.

Они еще не достигли ни одной точки из назначенного маршрута, а Марк уже тайно надеялся, что случится внештатная ситуация. Он с малолетства мечтал о подобном – попасть в передрягу и проявить себя героем. Ему представился такой шанс.

В тот день капитан «Звездного Экспресса» – «бородатый» ИИ, по которому плакало обновление – объявил по общей связи о вынужденной остановке. Марк достал из кармана новенькой, купленной специально для полета куртки, «эм-эм» и зашел в сеть.

Судя по всему, решил Марк, на Марсе все-таки разразилась война, о которой давно говорили. Он надеялся почитать новости об этом. Войну называли «земной заразой», расползающейся по Солнечной системе. Марсиане боролись до последнего, даже объявили карантин, запретив въезд политикам, но, видимо, худшее случилось, и теперь ИИ просчитывал новый маршрут, который пройдет мимо Марса.

Однако сеть была недоступна. Марк скривил гримасу и убрал «эм-эм» обратно в карман. Перед полетом он специально подключил тариф «Космический» (о котором шутили, что космические там только цены), чтобы быть на связи, но, по-видимому, слухи не врали. А ведь в начале полета он легко сёрфил по сети.

– Только деньги зря выбросил, – пробурчал Марк, поставив ноги на бледное сидение-ковш напротив, и сцепив руки на груди.

Он сидел в полупустом просмотровом зале с высоким потолком и огромными иллюминаторами, по форме напоминающими яйцо, и без интереса глазел на черное полотно с белыми искорками звезд. Путешествие мечты становилось еще паршивее.

Минуту спустя в просмотровом зале стали собираться пассажиры. Одни были взволнованы, не выпускали из рук «эм-эмы» и тревожно озирались. Другие растеряно спрашивали соседей, ловят ли их гаджеты сеть. Главы семейств не могли связаться с работодателями, перед которыми отчитывались даже в отпуске. Их жены, круглосуточно пялившиеся в экраны, переживали, что пропустят что-нибудь интересное, хотя все знали, что в сети они пялятся только на красавчиков-моделей. Детишки закатывали истерику, и вся эта разношерстная толпа по какой-то причине собралась здесь.

Марк уже собирался уйти в каюту, но ИИ вдруг снова заговорил. Его голос изменился, он произносил слова сбивчиво, механически. Стало понятно, что «Звездный Экспресс» возвращается на Землю.

Если бы ИИ корабля получил свои долгожданные обновления, если бы его заменили новой моделью, если бы он, как и более современные лайнеры, следовал между планетами по «пути луча», Марк, как и остальные сто тридцать два пассажира, погиб бы в ближайшие семьдесят два часа. Но ИИ был старым, и он писал собственный маршрут каждый раз, отправляясь в полет. Это замедляло его, но делало более надежным.

«Звездный Экспресс», потеряв связь с остальной Солнечной системой, на автомате вернулся на орбиту родной планеты. К тому времени Марк был на грани безумия, как и остальные пассажиры. Но вдруг сеть вернулась, «эм-эмы» наполнились жизнью, застрекотали сообщениями, новостями про глобальный сбой. Марк буквально пожирал глазами последние новости, теории, обзоры и попытки долететь хотя бы до застрявших в пути туристических лайнеров, грузовых кораблей и частных суденышек.

Когда шаттл опустился на поверхность планеты, когда «эм-эм» затих и перешел в режим фильтрации поступающей информации, Марк ощутил зов, изменивший всю его оставшуюся жизнь.

***

Впервые этот призыв возник в форме смутного ощущения. Марку показалось, что он что-то забыл. Он проверил карманы, ощупал сумки, остановился и глубоко задумался. Минуту спустя чувство изменилось. Марк понял, что его тянет в какое-то место. Так случается, когда надолго уезжаешь из родного дома.

Он списал это на не к месту нахлынувшую ностальгию (он, как-никак, пережил свое первое космическое путешествие, ставшее полнейшим разочарованием), сел в остановившийся снаружи зала ожидания космопорта состав «SkyTrain», но поехал не в арендованную родителями квартирку, а на междугородный вокзал.

Оттуда Марк купил билет до сто тридцать пятого разъезда, приткнувшегося на пути к сибирской «Мекке» всех научфилов – городу Иннограду. Он не мог вспомнить, слышал ли раньше об этом разъезде, но про Инноград ему точно было известно. Там находились две самые крутые в мире академии, где готовили и натаскивали лучших инженеров, изобретателей, физиков-теоретиков и прочих гениев научной мысли.

Когда поезд практически беззвучно остановился, качнувшись на магнитной подушке, и с шипением отворились прозрачные двери, оглушенный внезапно нахлынувшим зовом Марк сошел на перрон и огляделся. Он выглядел растерянным, но внутри крепла уверенность.

Нужно было следовать по бетонной дороге, идущей по окраине поселка, до старой вертолетной площадки, откуда сотню лет назад взлетали вертолеты с вахтовиками. Дальше в лес, полный комаров и хищников покрупнее, пока не упрешься в болото. И вот тут начиналось самое интересное.

Марк моргнул, потряс головой, будто молодой бычок на лугу, которого заели оводы, и пораженно уставился на черный тоннель, уходящий в неизвестные глубины. Трава вокруг была истоптана сотнями человеческих ног. Позади входа в неизвестность простиралось бескрайнее болото, с темными окнами воды.

Зов стал невыносимым, всепоглощающим. Марк испугался, что снова впадет в беспамятство, и схватился за голову. В этот момент он осознал, что сумок, с которыми он не расставался во время космического путешествия, больше нет, он выбросил их по пути сюда. Руки были грязными, как и ноги по колено.

– Да что же это… – начал было несостоявшийся космо-курортник, а в следующий момент он уже оказался внутри.

Тихий гул вентиляции, десятки оторопелых лиц, не менее уставших и испачканных, чем лицо Марка, гофрированная труба, служившая им коридором, и голос в голове, настойчиво требующий поторопиться.

Марк догадался, что с минуты на минуту это начнется. Но что?

Аналитик

Галактика вспыхивала и мерцала, переливалась огнями и вибрировала, вздрагивала и замирала на краткие мгновения, длящиеся не больше тысячелетия. В ней бурлила жизнь, как разумная, так и не обладающая разумом. Она дышала, закручиваясь в безостановочном танце, несясь через вечный мрак вселенной.

Такой видел галактику Аналитик. Такой он ощущал ее сотнями тысяч незримых щупалец, раскинутых по живой Спирали. Аналитик был слеп, и он был один, хотя все, включая Наблюдателей и Старших цивилизаций, считали, что их много. Его чувствительные и тонкие, словно нити, нервные окончания разрослись в пространстве, оканчиваясь каждый раз еще одним Наблюдателем. Они упирались в их глаза, уши и другие органы чувств. Они, вопреки известным молодым цивилизациям законам физики, мгновенно передавали импульсы от Тал’Эмот.

Аналитик уже забыл, как долго он существует и кем был изначально. Его больше не восхищала красота и упорядоченность галактики. Он уже не боялся Основателей, их гнева и наказания за возможную неточность. Он лишь ощущал вибрации жизни, разбирал их на атомы, изучал и создавал вариации. Если одна из них выходила за границу допустимого, об этом немедленно узнавали Арак-Ун-Дора.

Сбор и обработка невообразимо огромных объемов информации – единственное, что осталось Аналитику, единственное, что осталось от него. Он стал информацией, познающей самое себя.

Не больше часа назад, по меркам самого Аналитика, он бросил новое щупальце-нерв к молодой звезде с единственной обитаемой планетой. Минуту назад он ощутил там разумную жизнь, достойную внимания. Секунду назад на планету упал его сверхчувствительный рецептор – Наблюдатель, один из старейших и наиболее опытных. Аналитик чувствовал, как загрубела поверхность его рецептора, насколько снизилась его проницаемость. Он попытался стряхнуть осевшую на него пыль, но лишь растревожил нервное окончание.

Внутренний хронометр, ставший невероятно точным за миллиарды лет эволюции, отсчитал еще три десятые доли секунды, и в этот момент щупальце, тянущееся к этой планете, обожгло огнем. Оно болезненно вздрогнуло, и Аналитику показалось, что Наблюдатель заметил это. Такое с ним случилось впервые.

Он передал этой части своего сознания больше ресурсов от остального организма, чтобы изучить причину вспышки. Он «увидел», что цивилизация, находящаяся в зародыше, называет свою планету Землей, что она, как и большинство молодых цивилизаций, воинственна и напориста. Аналитик получал всё новую и новую информацию, но так и не смог понять, что стало причиной, доставившей ему столько дискомфорта. На мгновение, за которое на Земле сменилось одно поколение, Аналитик закрыл поток информации, чтобы обработать уже поступившие данные и на их основе вынести решение. Он делал так и раньше, и это всегда помогало.

Мгновение закончилось, и он снова почувствовал начавшее распадаться щупальце-нерв, и во второй раз его обожгло вспышкой. Аналитик сформировал отчет и направил его Основателям. Цивилизация, зародившаяся на Земле, должна быть стерта как потенциально опасная для галактики. Планету стерилизуют, как и всю звездную систему, чтобы в ближайшие миллионы лет там даже не думала зарождаться новая жизнь.

Как только отчет достиг разумов Арак-Ун-Дора, Аналитик осознал, что они привели приговор в исполнение. Сокрушитель был отправлен немедленно, пока земляне не вышли за пределы своей системы, пока они навредили только себе.

Аналитик послал импульс, создающий Медленную зону вокруг звезды, а потом с облегчением выдохнул, если так можно сказать об этом существе, опутавшем всю галактику. Отслуживший свое рецептор сотрут вместе с цивилизацией, от него не останется и следа. Конструкторы создадут новый элемент его сложной структуры и направят в другой, молодой, еще не родивший разумную жизнь мир. И тогда информация будет поступать кристально чистой, без искажений, свойственных старым рецепторам. Она будет лететь к нему мгновенно, и еще на подступах к безграничному сознанию Аналитик начнет ее переваривать и раскладывать на атомы и более мелкие элементы.

Его щупальце, идущее к Земле, снова вздрогнуло и почти оборвалось, заставив Аналитика «встревожиться». Он отдернул его, и спустя секунду забыл, что такое вообще существовало. Но ощущение, что вскоре огонь охватит все его нервные волокна, всё его существо, только усилилось. Галактика стояла на краю, и ни один Сокрушитель, несмотря на всю их мощь, которой опасаются даже Арак-Ун-Дора, не удержит ее от падения.

Основатели

Они появились на заре Вселенной, когда звезды вспыхивали из газовых облаков, слетались вместе и образовывали галактики. Они верят, что являются первой формой жизни в беспредельном космосе. Всего лишь головоногие, возникшие на планете-океане, но с какой скоростью они эволюционировали!