Басня о скорпионе
Жил-был один скорпион С. И туркнуло его как-то пуститься в путешествие. Шел он, шел. И пришел к реке.
Ну и фиг ли – река, собственно, как река. Но это создание Божие не умело плавать. Попробовал он реку обойти – не получается. Пробовал плыть, – сразу тонет.
А жажда странствий под хвостом так и свербит. Мысль, она, сразу подсказывает решение – нужно транспортное средство.
А тут как на счастье лягушка плывет. Лягушка плывет, листик несет.
– Так ты ж плавать умеешь! – воскликнул С.
– А то! – Ответила лягуха.
– Перевези меня на ту сторону! – Взмолился скорпион.
– Я водоплавающая, а не сумасшедшая. – Ответила лягушка.
– Лягуха, лягуха, а как тебя зовут? – Начал клеиться С.
– Да так и зовут – Лягуха. – Ответила лягушка.
И скорпион начал приставать к лягушке как к женщине и всячески её соблазнять. Когда несчастное водоплавающее совсем расклеилось от счастья, скорпион попросил её:
– Перевези меня на ту сторону!
– Ты ж меня ужалишь!!! – Сказала лягушка.
– Лягуха, ну подумай сама: зачем мне тебя жалить? Прикинь: плывем мы по реке. И тут – бац, и я тебя ужалил! Мы ж утонем вместе. Я что дурак?
Ну и лягушка согласилась. Плывут они по реке. Небо синее. Солнце яркое. Цветы красивые. Красота!
Птички поют. Лягушки квакают. Листва шелестит. Просто рай какой-то!
Водичка прохладная. Ветер освежающий. Лягушка еще так монотонно под тобой лапами гребет.
Расслабился скорпион. Задумался. Сомлел совсем. И как ужалит лягушку. Та чуть из воды не выпрыгнула.
Тонет лягушка и говорит:
– Что ж ты сволочь ужалил меня? Утонем ведь. Ты ж обещал…
А скорпион и говорит, медленно погружаясь в воду, и пуская пузыри:
– А что я могу сделать? А ничего! Натура у меня такая. Я ж скорпион…
Так оба и утонули.
Басня о войне
Солдата, как известно баснями не кормят. Ему нужно что-то более весомое, чтобы было веселее воевать.
Тем не менее, эта басня об одном хитреце, которого должны были взять на войну, да не взяли. Случилась эта история в далеком 1941 году.
Какой месяц был уж спросить не у кого. Все кто знал эту историю, уж мертвы. Но не так уж это важно.
Жили-были в стране Советской простой рабочий и хитрец. Рабочий работал. Получал зарплату, растил двоих детей. Звезд с неба не хватал, но на жизнь хватало.
А в соседнем доме жил хитрец. Тот никогда не работал. Потому как не хотел. Хитростью жил. Тут сворует. Там продаст. Или еще что сделает. Зачем работать? И жил он лучше рабочего.
Да еще подсмеивался над ним:
– Много ли ты наработал? Босиком ходишь. А у меня смотри – какие сапоги. А у бабы моей шуба, а у твоей даже пальта нет.
Рабочий отмалчивался. А сказать-то было, по правде говоря, и нечего.
И тут началась война с немцами. Рабочий работал на железной дороге. У него была бронь, и на войну его не взяли.
Зато решили взять его соседа-хитреца. Но на то он был и хитрец. Сходил он темной ночью куда-то, да и приволок в дом много денег.
А в городе областном в это время как раз, говорят, кто-то банк ограбил. И все гадали, кто бы это мог быть?
Хитрец тем временем пошел в военкомат, и все деньги, ну, или почти все, отдал военкому, чтобы тот его на войну не взял. Взятка? Да ни дай бог!
Просто хитрец не хотел воевать, а военкому было все равно, кого на войну брать. Лишь бы количество было одинаковым. А там хитреца брать, или рабочего – один черт всех побьют немцы. Война все спишет!
Ну и взял военком на войну вместо хитреца его соседа, рабочего. Какая разница!
Как плакала мать солдата.
Как убивалась его жена…
Даже дети и те плакали от горя, хотя и не понимали, что такое война.
– Федя, пойди, сходи к военкому. Двое деток у тебя, и бронь. Сходи, объясни ошибку.
Но солдат не пошел ни к какому военкому.
– Я горжусь, что я русский солдат. Русь стонет под врагом, и зовет нас на бой. Знаю, что не вернусь, но я пойду умирать за вас мои родные, и за мою Родину, которую я люблю.
Заплакали его мать и жена, и ничего ему на это не сказали. Он был сознательный гражданин, и понимал, что родину-мать нужно защищать. Ушел он на войну в 1941 году. И пропал без вести в 1943 году под Сталинградом.
И…
Пришло письмо жене и матери солдата, и взвыли они голосами нечеловеческими о погибшем ЧЕЛОВЕКЕ. И жена, и мать солдата потом
ВСЮ
ЖИЗНЬ
ЖДАЛИ
СОЛДАТА
ДОМОЙ.
Потому как не погиб он, а пропал без вести. Никто не видел его мертвым. Не было могилки его.
И…
И вдруг он еще вернется домой…
И там где след свой оставляла война грусть-печаль живет и поныне живет в сердцах.
Это – война! И девчонки погибали, и мужики. Лишь господь бог знает, сколько погибло русских, и ангелами бескрылыми в окровавленных гимнастерках улетало на небо. В рай…
Это – война!? Сколько мужиков полегло с того села? Да все! Пришел лишь солдат один без руки. И все завидовали его жене.
Это – война!?! А почтальонов там поменялось несчитано. Все держались до первой похоронки.
И лишь один хитрец сидел на печи, да посмеивался всю войну. Написал ему военком, что, мол, – он болен.
Вот такая, брат, Война…
И еще хитрец, после того как война закончилась, вошел в одну банду. Банда та называлась: «черная кошка». И много они народа пограбили, порезали, баб понасиловали в свое удовольствие.
И даже военкома, говорят, ограбили, а потом убили. А потом поймала милиция хитреца,
И…
Расстреляли его как врага. А тело сожгли. Вот такая вот Война. Каждому – своё. Собаке – собачья смерть.
Вот такая Война…
Даже умереть нужно суметь достойно, не то, что просто суметь жизнь прожить.
А соседи, вернее их жены, жены солдата и хитреца, к слову сказать, всю жизнь так и не разговаривали друг с другом, хотя и жили через забор.
Жизнь, она похлеще войны бывает, и такие заборы меж людьми городит, что и обходить-то их не хочется. Все дело в совести, наверно. Как вспомнишь, сколько полегло без наград в ту страшную войну с немцами. Сколько их погибло. И сколько пропало без вести. Что просто не хочется быть на хитреца никак похожим, и примазываться к той ВЕЛИКОЙ войне.
Даже просто надев ордена и медали, которые дала тебе Родина. И не дала погибшим и пропавшим без вести.
Все дело в совести, наверно…
Сказка про Каляку-Маляку.
Посвящается Ольге Артемьевой.
2500 лет назад жила была девочка. И звали её Наташечка. Но все в её деревне звали ей Каляка-Маляка. Почему?
Да потому, что она любила рисовать.
Вы скажете:
– А при чем тут Каляка-Маляка?
А деревенские вам ответят:
– Да потому, что она рисует-рисует…
Потом ей то ли что-то не понравится, то ли она рисует в таком своеобразном стиле, но она начинает малевать и калякать на этом рисунке. И получается каляка-маляка! Не пойми чего. Но красиво! И мы ее, поэтому так и зовем – Каляка-Маляка. А она не обижается.
Жила была Каляка-Маляка, и горя не знала. Ходила себе в детсад, играла в игрушки. Гуляла с другими детьми.
И вот случилась беда. Пошел на ту страну, где жила Каляка-Маляка неприятель войной.
Много воинов собралось. Бойцы все отборные. Обученные. Элита просто вражеская.
Война началась внезапно, и враг захватил чуть не полстраны. Дошел до столицы, и почти окружил её.
А Каляка-Маляка в это время у бабушки гостила в столице. И подумала девочка, а почему бы мне не помочь своим войскам и армии посильно?
Пошла она к самому главному Главнокомандующему, и говорит ему:
– А пошли как ты меня дядя в разведку. Я узнаю, где вражеские войска стоят, карту нарисую, а ты их потом и разгромишь!
Ей воинский начальник и говорит:
– Кто пустил тебя сюда, девочка? Как я могу послать тебя на такое ответственное задание?
А Каляка-Маляка и отвечает бравому вояке:
– Меня сюда никто не пускал.
– Я сама прошла. Потому, что я как черепашка ниндзя могу ходить незаметно. И если я к тебе прошла, то и к врагам смогу пройти. А если ты пустишь меня в разведку, то враги на меня и не подумают, что я вражеский разведчик. Я же маленькая.
Главнокомандующий покрутил свои усы, и сказал подумав:
– Ну, хорошо, Каляка-Маляка, иди в разведку.
И пошла храбрая девочка в разведку. Вышла она из тайного подземного хода позади столицы. И стала обходить вражеские позиции. И все, что видела – аккуратно зарисовывала в свой блокнотик. Ходила она, ходила. Рисовала-рисовала.
Однако, вражеские контрразведчики были не дураки. Смотрят – ходит какая-то девчонка по их позициям, и все чего-то записывает. Схемы какие-то рисует. Странно, короче говоря, ведет себя.
Приволокли девчонку в штаб контрразведки. Стали её допрашивать. Рисунки смотреть.
А там кулю-мулю просто какое-то. Детские рисунки.
Стали допрашивать:
– Почему ты ходишь тут?
– Да я просто тут гуляю. – Говорит Каляка-Маляка.
– А рисуешь чего?
– А вот это – папа! – говорит Каляка-Маляка.
А сама показывает на свой рисунок. А там ничего не разобрать. Кулю-мулю просто.
– А это что? – спрашивают её вражеские контрразведчики.
И показывают другой рисунок.
– Дяди, вы что? – изумляется Каляка-Маляка.
– А здесь нарисовано солнце.
– Здесь цветы. – И показывает Каляка-Маляка другой рисунок.
– А хотите, я вас нарисую? – Спросила Каляка-Маляка у главного контрразведчика.
– На фиг, на фиг. Иди отсюда, девочка, и не приставай к занятым дядькам.
Ну и отпустили Каляку-Маляку подобру-поздорову.
Пришла Каляка-Маляка к своим. Рассказала, она все, что видела. Взяла свой блокнотик. Разобралась в своих рисунках. И нарисовала военным подробную карту расположения вражеских частей.
Составил тогда штаб наших войск план наступления. И выиграл войну.
И все благодаря Каляке-Маляке.
Такая вот героическая девочка.
Как Каляка-Маляка хотела стать поэтом.
Когда Каляка-Маляка была маленькой девочкой, она однажды услышала песню. Песня так поразила её, что она поставила песню еще и еще раз. И когда она слушала песню в тысячный раз, она уже наизусть знала слова песни.
Она часто шла в детский сад и напевала:
«Да! Теперь – решено без возврата
Я покинул родные края
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом мой давно уж ссутулился
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Помереть знать судил мне бог
Я люблю этот город вязевый
Пусть обрюзг он и пусть одрях
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах
А когда ночью светит месяц,
Когда светит… черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролет до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
Сердце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
«Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад».
Низкий дом без меня ссутулился,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог».
Кто-то скажет, что у Каляки-Маляки был странный вкус для маленького ребенка. Но я позволю себе совершенно не согласиться с вами, взрослые. У Каляки-Маляки был нормальный вкус. И ей нравилось то, что нравилось. Одним нравятся бананы, другим ящики от бананов.
И решила Каляка-Маляка тоже начать писать красивые стихи, чтобы их потом можно было петь. И она сочинила такое стихотворение:
«Солнышко смеется
Ярким желтым светом,
И нам удается
Отдохнуть всем летом»!
Ей показалось, что это очень талантливо и красиво написано, и она решила продолжить свои изыски на литературной среде. Но вот – о чем писать? Каляка-Маляка долго думала над этим вопросом, но так ничего и не решила. Тогда она достала книгу стихов и стала читать первое, что ей попалось:
«Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.
Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углах прижимал.
Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.
Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь – простыня да кровать.
Наша жизнь – поцелуй да в омут.
Пой же, пой!
В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хер…
Не умру, я, мой друг, никогда».
– Красиво! – сказала Каляка-Маляка. Потом она долго ходила. Думала. Читала разные стихи. И ей все больше и больше хотелось стать поэтом.
– Я тоже так смогу красиво стихи писать. – Сказала сама себе Каляка-Маляка.
Но сказать проще, чем сделать. И она написала такие стихи:
«Красивы в небе облака
Как наши детские игрушки…»
Потом Каляка-Маляка надолго задумалась, и ей больше ничего в голову не приходило. Она мучилась, мучилась. И написала такое, что и сама поняла, что это было никудышное стихотворение.
Наконец, Каляка-Маляка пошла к своей маме и спросила её:
– Мама, почему у меня стихи не получается красиво писать?
И Каляка-Маляка прочитала своей маме свои стихи. Мама улыбнулась и сказала Каляке-Маляке:
– Чтобы хорошо что-то делать, нужно этому сначала научиться. Сначала пойти в школу. И внимательно там слушать учителей. Потом пойти учиться дальше в зависимости от того, кем ты хочешь стать. И там уже тебя научат все хорошо делать. Поняла, дочка?
– Поняла! – Сказала Каляка-Маляка. – А я думала, что стихи очень просто писать. Раз! И написал! А оказывается – нужно учиться.
Мама улыбнулась:
О проекте
О подписке