«Отец народа» – Вы предали побеждённых испанских революционеров, бросили их на произвол судьбы и предоставили заботу о них другим государствам. Великодушное спасение жизни не в Ваших принципах. Горе побеждённым! Они Вам больше не нужны.

Еврейских рабочих, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, Вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах может гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов.

Как все советские патриоты, я, работая, на многое закрывал глаза. Я слишком долго молчал. Мне трудно рвать последние связи не с Вами, не с Вашим обречёным режимом, а с остатками старой ленинской партии, в которой я был без малого 30 лет, а Вы её разгромили в три года. Мне мучительно лишаться моей Родины.

Чем дальше, тем больше интересы Вашей личной диктатуры вступают в непрерывный контакт с интересами рабочих, крестьян, интеллигенции, с интересами всей страны, над которой Вы измываетесь, как тиран, дорвавшийся до единоличной власти. Ваша социальная база суживается с каждым днём. В судорожных поисках опоры Вы лицемерно расточаете комплименты «беспртийным большевикам», создаёте одну за другой привилегированные группы, обсыпаете их милостями, но не в состоянии гарантировать новым «калифам на час» не только их привилегии, но даже право на жизнь.

Ваша безумная вакханалия не может продолжаться долго.

Бесконечен список Ваших преступлений.

Бесконечен список имён Ваших жертв. Нет возможности всё перечислить.

Рано или поздно советский народ посадит Вас на скамью подсудимых как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов.

Ф. Раскольников. 17.08.39 года. “

(«Новая Россия», «Неделя» № 26 от 01.10.71 г.)

[До чего же многих аспектов коснулся Раскольников! До чего же глубоко он всё понимал! Даже, уже в 39-м году предвидел, предугадал, войну и отношение к ней Сталина! Это какая смелость была нужна, чтобы это написать!]

И ещё цитаты, относящиеся к тому же.

Ф. Раскольников. «Психологический портрет Сталина» (начало 30-х годов):

«Сталин ненавидит настоящую культурную интеллигенцию – партийную и беспартийную в равной мере.»

«Презирая людей, он считает себя полновластным хозяином над их жизнью и смертью.»

«…Сталин стремится загнать жизнь в изготовленные им рамки. Чем неподатливее живая жизнь, со всем её пёстрым многообразием, укладывается в тесное прокрустово ложе, тем сильнее он коверкает и ломает её…»

Из воспоминаний М. В. Раскольниковой-Канивез:

«Мы вспомнили, что в Берлине на процессе «поджигателей рейхстага» главный обвиняемый Георгий Димитров мог защищаться и был оправдан. Фашисты позволили то, что было невозможно на сталинских процессах…»

Справка о Ф. Раскольникове:

«Раскольников (наст. фам. Ильин) Фед. Фед. (1892–1939), полит. деятель, дипломат, литератор. С 1918 зам. Наркома по мор. делам, чл. РВС Вост. фр., чл. РВСР. В 1919–20 команд. Волжско-Каспийской воен. флотилией. В 1920–21 команд. Балт. Флотом. В 1921–23 полпред в Афганистане. В 1930–38 полпред в Эстонии, Дании, Болгарии. В 1938 был отозван. Остался за рубежом. Выступил с обвинением И. В. Сталина в массовых репрессиях. Заочно объявлен «врагом народа». Реабилитирован посмертно.».

Не могу оставить эти жгучие строки письма Раскольникова, – бывшего соратника Сталина, без следующего моего комментария.

[Перечитывая это письмо годы спустя, я пришёл в ещё больший ужас. Ведь достаточно было, как уже было сказано, будучи преданным Сталину, написать ему жалобу, чтобы лишиться жизни! А тут – прямое ему обвинение, которое можно было побояться написать или, обращаясь, – приуменьшить факты. А уж если написал, то не смог смолчать, и конечно же, понимал, что рискует жизнью. Так что в написанном им сомневаться нельзя ни в коем случае! И можно только ужасаться фактами, и не понять тех, кто находит этому оправдания. – Авт.]

Я не смог, не устоял, чтобы не привести это письмо без сокращений. ибо каждое его слово звучит убедительно, и никто в дальнейшем не нашёл ни оснований, ни каких-либо слов, чтобы хоть как-то его опровергнуть. Оно особенно ценно тем, что написано непосредственным участником всех событий, который с одной стороны глубоко понимал всё происходившее, с другой – нашёл в себе мужество в той обстановке, явно рискуя жизнью, написать об этом так откровенно. Откровеннее не скажешь. И все понимали правду сказанного, но с одной стороны дрожали и видели, что другие тоже видят и тоже молчат, а с другой стороны, поддаваясь к тому же хитроумной пропаганде, находили оправдание этому невероятному беспеделу. Ведь многие находят его и сейчас, когда им уже ничего не грозит.

Непостижимо, как такое обличение, уж если при жизни Сталина оно не увидело свет, после него, будучи опубликовано, осталось без всякой реальной реакции и не повлекло за собой процесс типа Нюрнбергского. Если разобрать и довести до логического завершения то, что здесь изложено, очевидно, больше бы ничего и не надо: и других обличений, свидетельств, мнений, в том числе – и моих этих записок… Однако, повторяю, прошло время, больше полувека, – целая историческая эпоха, – и, как очевидно, те, кто сейчас читает подобное о Сталине, делают для себя пагубный вывод, что это либо преувеличено, либо прощено стоящими у власти, и получается, что ему ничего не остаётся, как тоже принять такое непостижимое «всепрощение» как исторический факт, наряду с известными другими невероятными фактами из жизни, из истории, в той же России.

Но давайте всё-таки вдумаемся! Высокопоставленное лицо из бывшего сталинского окружения, проработавший долгое время в этих условиях, наблюдавший в непосредственной близости всё и вся, испытавший всё лично на себе и видевший воздействие на его окружавших, нашёл в себе мужество, по велению совести, прямо и открыто, во всеуслышание, высказать всё, как было, как есть! Совершенно очевидно, что это обращение не должно было остаться без официального рассмотрения и юридической оценки! Должно бы быть вынесено заключение, из которого должно быть предельно ясно, всё ли здесь – правда, и разумеется, после этого напрашивается правовая оценка. Но, ведь если этого не сделали, то так выглядит, что всем ответ и так очевиден, и он вытекает из того состояния, в каком в результате оказались двое, – автор послания и тот, о ком оно, т. е. Раскольников и Сталин. И что же было? Раскольников был объявлен «врагом народа», а Сталин не только не был обвинён, а так и остался в своей роли, да и ещё больше возвысился. Какой отсюда, пока нет прямого ответа, логический вывод? Очень простой: «Раскольников был неправ и возвёл на Сталина клевету». Но сейчас-то уж надо, чтобы всё это были не чьи-то мнения и логические умозаключения, а объективный вердикт. И то, что такого вердикта до сих пор нет, не украшает общество, называющее себя передовым или во всяком случае стремящееся быть таковым. [И повторим, если это осталось без окончательного вердикта, это и способствует неприязни к России в наше, постсоветское, время.]

И ещё. Раскольников прожил всего 47 лет, и не стало его в том же году, когда он написал это письмо, находясь за границей. О причине его смерти в справочнике не сообщается. А предположить можно одно из двух: или он не вынес невозможности вернуться на Родину, или его и там «достали» изощрённые умертвители всех неугодных Сталину. А что они могли это делать, даже без всяких следов, теперь стало известно.

В то время, когда я писал эту часть книги, на дворе был 2008 год. И при опросе общественого мнения в пользу Сталина было в 4 раза больше голосов, чем – за Пушкина, и при этом – больше, чем за кого бы то ни было. И было решено в Чехословакии строить американскую станцию противоракетной обороны. Российские власти предупредили, что они предпримут «ответные меры».

Многие не понимают, почему Запад всё ещё боится России. А вот потому и боится, что в отличие от Германии, открестившейся от фашизма и Гитлера, Россия не открестилась ни от Сталина, ни от коммунистической партии, ни от многих других настораживающих признаков… Да достаточно уже одного того, что в самом сердце страны, – у Кремлёвской стены на Красной площади, – пантеон вождей революции!!! Да, непостижимо то, что они творили, непостижимо и то, насколько всё было умело обставлено, что не утихает у некоторых желание им всё это простить… И многие в народе, увы, рассматривают, что Сталин был «великим», а если уничтожал, то тех, кто мешал. И чтобы их перевоспитать, нужно очень взвешенно и последовательно себя вести тем, кто способен это сделать, но сделать это надо во благо самого народа. Именно это и должны все понять.

И пророчество Ф. Раскольникова, жизнь которого была также преступно исковеркана Сталиным, как очевидно, должно быть исполнено хотя бы теперь, пусть «поздно», уж если не удалось его реализовать «рано», – ещё при жизни Сталина, ибо чем раньше это сделали бы, тем больше жизней уцелели бы, тем меньше были бы искалечены судьбы тех, кто в той или иной степени подвергся сталинским репрессиям, а в общем, – всего народа России, тем скорее страна стала бы на правильный путь.

Могу сказать, сделать однозначный вывод, что такое, что написали Мандельштам, Троцкий и Раскольников, и ещё при живом Сталине, можно было написать только от отчаянья, что есть такой «дьявол во плоти», способный подобное творить. И только убедившись, что всё именно так, можно знать, но всё-таки промолчать. Но выдумать подобное просто не возможно. И так заблуждаться тоже нельзя. Ясно, что промолчать проще и безопаснее. Ведь так все и делали. А на их месте, – как, имея хоть какую-то возможность хоть что-то изменить, улучшить, предотвратить, можно было бездействовать?! Надо понимать, что при любых обстоятельствах находятся такие героические личности, которые за правду и ради лучшего будущего своего народа готовы рисковать своей жизнью. Очевидно, именно такими и были Мандельштам, Троцкий и Раскольников.

Ну, при жизни Сталина можно было, положим, струсить, или попытаться как-то повлиять, но натолкнуться на сопротивление. Но потом! Когда его уже не стало! Как можно было всё здесь написанное не разобрать по деталям и не осудить сразу на высоком уровне?! Ну, Хрущёв осудил (См. след. раздел.). Но как же было возможно не довести это до такого же конца, до которого довели дело Гитлера?! Видно, уж больно он рядился в ангельские одежды! И выглядел главным победителем в войне, так что сердобольные россияне старались за это всё ему простить. И даже не вдавались в то, что и победа-то была после уничтожения всех командиров в армии и – при потерях, которых могло быть значительно меньше, и при уничтожении побывавших в плену…

Но простить такое нельзя! Вредно для народа. Ведь сейчас так выглядит, что сами и виноваты!

Только перечитывая в последний раз, при окончательном редактировании, я до конца проникся состоянием отчаянья как в стихотворении Мандельштама, так в книге Троцкого и в письме Раскольникова. Видно, что «достал», что уже стало ясно, что дальше так нельзя! Но мы-то этого тогда вовсе не понимали, и ещё долго потом – тоже считали, что всё не так плохо, более того, очень хорошо. И даже так выглядело, что наоборот, вовсе всё – наилучшим образом! И с гордостью сравнивали в свою пользу дела на Западе и у нас. И всему находили объяснения и оправдания. И даже так выглядело, что вмешательством можно только навредить. И эти стихотворение, книга и письмо выглядели даже заблуждением, и кощунственным наговором в адрес «великого вождя», не понятно от чего взявшимся. И только долгое перечитывание ещё и других источников, узнавание всё нового и нового, обдумывание и переосмысление, привели к мысли, что действительно критика правильная. Именно неисправимый оптимизм, слепое убеждение, что «у нас – лучше всех», сознание народа-победителя и создавали эту эйфорию, – несмотря ни на что, – что мы – «страна мечтателей, страна учёных», и что «в своих дерзаниях всегда мы правы»…

Вдумываясь, видим, что произошло чудовищное преобразование сознания, при котором те невиновные, которые оказались жертвами невероятных репрессий, даже когда всё доказано и совершенно очевидно, – кто конкретно виноват в исковеркании их жизни, теперь, когда уже даже всё яснее ясного, со своей стороны всё-таки боятся сделать ошибку и присоединиться к обвинителям, всё-таки боясь ошибиться. Я уж не говорю, что физически в то время как раз и уничтожены именно те, кого это в первую очередь коснулось, и поэтому не дожили до того времени, когда они могли бы присоединиться к тем, кто стоит за восстановление справедливости и торжество закона. Так чудовищно на самом-то деле то, что вождь народа оказался элементарным, да ещё и чудовищным, неповторимым, преступником, кровавым убийцей, фальсификатором, выдумавшим невероятные, лишённые всякого разумного смысла, ложные обвинения! Вот именно этим и объясняется, что стоящие у власти и правосудие должны довести всё до конца и тем самым помочь народу правильно понять, что же с ним произошло и кто в этом виноват, и вынести, наконец, этот самый окончательный приговор тому, кто действительно во всём виноват, и тем самым рассеять все сомнения и выбить почву из-под тех, кто продолжает явно чёрное называть белым и удерживает многих в непростительном заблуждении, ну, и конечно же, снять, помимо конкретной реабилитации, ещё и остающуюся пока на них вину за репрессии. Короче, помимо реабилитации поимённой должна быть реабилитация нации, для чего и должен быть приговорён истинный виновник.

[Хочу ещё раз подчеркнуть, что я здесь – не только свидетель, но и жертва, сам лично, и цитирую других, и просто выражаю своё согласие, что всякое серьёзное дело надо довести до разумного конца.

А в то время, когда я это пишу, обстановка в мире небывало накалилась, страны Запада объявили Россию своим врагом. Мир – на грани ужасной войны!

Всё это ещё усиливает мнение, что надо во всём разумно навести порядок. Продолжу. ]

Если можно было бы точно узнать число его жертв! Это был бы, очевидно, самый высокий рекорд Гиннеса. Но если в остальном, в положительном, рекордсмены фиксируют, доказывают, свои достижения, то здесь, наоборот, всё самым тщательным образом, и крайне умело, с ловким использованием невиданной доселе ситуации, всё скрывалось. Поэтому и приходится доказывать. И доказательств не кажется слишком много, ибо тема – слишком волнующая!

Добавлю трудное для понимания объяснение сложившейся ситуации. Можно было бы его поместить в конце, но важно понимать сразу.

Сложность в том, что расстреливали за обвинение Сталина, т. е. «антисталинистов». А потом доказано, что они антисталинистами не были, их реабилитировали. И теперь получается, что надо было обвинить, и надо обвинить, виновников репрессий. Получается, что теперь, разобравшись, становятся на сторону тех, кто обвинял виновников репрессий, становятся антисталинистами. Психологически так выглядит, что реабилитирующие стали «антисталинистами», кого, будь то время, надо было бы расстрелять. Это трудно преломить в своём сознании, особенно тем, кто в своё время боготворили Сталина, были готовы, по примеру так и поступивших, даже отдать свои жизни.

А те, кто попросту были исполнителями, и их наследники, фактически были сообщниками. И они боятся обвинения и поэтому заинтересованы в отсутствии приговора. Яркий тому пример – внук Сталина, Евгений Джугашвили, который, о чём читайте дальше, хотя всё это читал и должен понимать, тем не менее, пользуясь сложившейся обстановкой, ещё и обращается в суды, на что-то надеясь, даже прямо ссылается на презумпцию невиновности, хотя отказы ему в иске – уже доказательство вины его деда.

Таким образом видим, что слишком многие не хотят, лично не заинтересованы, признать правду. Для них личная заинтересованность дороже улучшения отношения Запада к России. Они рассуждают, что замалчивание – как-будто и не было, а если объявить приказом, то – признать преступление. И можно рассуждать, что к какой стране принадлежит преступник, – некоторые могут, не вдаваясь в исключительные особенности, так всё преподносить, – его вина распространяется и на всю страну.

Но на самом деле надо так понимать, что если самой страной обвинён конкретный преступник, виновный в массовой гибели своих же соотечественников, к стране не может быть никаких претезий.

[В заключение этого содержательного раздела – ещё мнение, годы спустя.

Здесь многократно говорится о необходимоти вынести окончательный приговор и придать ему гласность. Но чем больше я думаю об этом, тем больше склоняюсь к более компромиссному варианту.

Ведь всем действительно достаточно известно об этом! И уже есть и доклад Хрущёва (читайте следующим), и многое ещё опубликованное, ранее и здесь, и судебные приговоры. И новое разбирательство, очевидно, привело бы к усложнению обстановки в стране. Многие авторитеты так бы и прореагировали: "Сколько же можно?! Всё уже жёвано-пережёвано!" Поэтому можно ограничиться некоторыми мерами по очищению страны от этого прошлого, и именно их предложение – в конце этой книги.

Ведь так получается, что в течение 30 лет страной правил массовый убийца своих же граждан! И его не свергли, не уничтожили покушением! Он повсюду опережал. Невероятно, но факт!

И устроить процесс, на котором это должить следствию и вынести посмертный приговор? Это ли не потрясение?! Совершенно очевидно, что было бы раздвоение масс и противодействие многих!!!

Вот поэтому достаточно того, что уже сделано.

С этим мнением, доведённым до вашего сведения, дорогой читатель, и продолжим наше повествование, поскольку ещё есть что сказать.]