Глава седьмая

Плод познания был червив…

Адам

Канонада продолжалась. За первым сильным взрывом последовала серия более мелких, сопровождаемых хлопками, напоминающими выстрелы. Кусок черепицы, со свистом пролетев над нашим убежищем, врезался в дорогу.

– Черт возьми! Это в Трезэссаре! – завопил Бельрун, выскакивая из канавы и бросаясь напрямик через лес. Первым моим движением было схватиться за рукоять меча, обычно находившегося у бедра, однако, вовремя вспомнив, что Катгабайл покоится в тайнике, я, выругавшись, побежал вслед за Бельруном.

– И я! – послышался за спиной возмущенный вопль Шаконтона и треск выламываемого деревца.

Наша команда мчалась напрямик по лесу, не разбирая дороги, перепрыгивая через змеящиеся в траве корни и круша на ходу подлесок. Преодолев полосу препятствий за рекордное время, мы очутились лицом к лицу с тем, что еще минут десять назад могло смело именоваться фермой Трезэссар. Из-за высокой каменной изгороди выбивались языки пламени, обломки разрушенной кровли валялись в радиусе сорока ярдов, дощатые ворота были буквально сметены, и ограда торжественно зияла пустым провалом входа. Над всем этим апокалипсическим пейзажем стелился ядовитый желто-бурый дым с резким запахом аммиака и еще Бог знает какой дряни.

– Я знал, что эти чертовы опыты не доведут его до добра! – воскликнул Бельрун, устремляясь во двор. – Мэттью! Мэттью! Почтенный Деметриус, ты где, черт бы тебя побрал! – закричал он.

Со стороны давно пустующего загона для свиней послышались кашель и сдавленное оханье. Обветшавший от времени заборчик загона был проломлен аккуратно посередине, и звуки, доносившиеся из-за него, не оставляли сомнений в том, что снарядом, причинившим эти разрушения, и был почтеннейший алхимик. Мы стремглав бросились к полуразрушенной загородке, и нашему взору представились сперва два деревянных башмака, торчащих из дыры, а затем и вся закопченная фигура горе-ученого, распростертая на земле. Одежда на нем была изрядно поношена и давно не стирана. Он лежал, широко раскинув руки, среди обломков трухлявых досок, с закрытыми глазами и что-то тихо бормотал себе под нос.

Бельрун, наклонившись над своим бывшим учителем, осторожно потрогал его за рукав.

– Эй! Мастер^[27] Деметриус, очнитесь!

Тот слабо пошевелился и произнес чуть громче:

– Получилось!..

Тихо застонав, он приоткрыл глаза и, увидев склонившегося над ним Бельруна, слабо улыбнулся и произнес:

– А… Это ты, Винсент? Извини, мне нечем угостить тебя сегодня… Но ты видел, как это было! Просто потрясающе… – прошептал он и потерял сознание.

– Господин рыцарь! Сэнди! – обеспокоенно запричитал Бельрун. – Отнесите его на поляну! Я тут сейчас… Господи, как это делалось?

Циркач в лихорадочной задумчивости поскреб свои густые курчавые волосы.

– А! Вспомнил! – Он начал выкрикивать какие-то малопонятные слова и, размахивая руками, закружился по двору. Мы вытащили алхимика за ограду горящей фермы и, уложив его на траву, начали приводить в чувство. Через несколько минут Бельрун присоединился к нам.

– Тащите его в возок! Сейчас начнется, – крикнул он нам.

И тут началось. Огромная иссиня-черная туча материализовалась как бы из ниоткуда прямо над нами. Небо раскололось зигзагом молнии, и оглушительный раскат грома, последовавший за ней, заставил наших лошадей испуганно прядать ушами. Мы быстренько подхватили очнувшегося от грохота Деметриуса и поволокли его в возок, пару минут назад подъехавший к ферме. Едва мы успели укрыться под навесом, как крупные капли дождя забарабанили по крыше повозки. Вся труппа, собравшись в первом возке, с интересом разглядывала занятную фигуру алхимика, который горделиво возлежал на свернутом шатре.

– Мой дорогой учитель! – с почтительной насмешливостью обратился Бельрун к Мэттью Мишо. – Поведайте нам, непосвященным, что за несчастье тут приключилось?

– Винсент, мой мальчик! – Алхимик сделал попытку приподняться, но тут же, болезненно сморщившись, вернулся в исходное положение. – Ты называешь это несчастьем?! Это же победа! Быть может, величайшая победа в моей жизни! – Ученый обвел присутствующих горящим от радости взором.

– Да? – удивился Бельрун. – Последний раз я видел подобную же победу, когда сеньор де Фьербуа штурмовал один сарацинский замок в Гранаде.

Эжени в углу тихонько захихикала.

Мэттью укоризненно посмотрел на своего меркантильного ученика.

– Ты уподобляешься тупоумным невеждам, которые, блуждая впотьмах, не видят за деревьями леса! Для которых блеск солида дороже света истины!

Бельрун как-то неопределенно хмыкнул и, высунувшись из повозки, вполголоса проговорил:

– Господи, ну почему я не узнал тогда у этого недоучки-мага, как останавливается дождь?

Ливень хлестал по округе, сбивая пламя над фермой и делая дорогу непролазной.

– Слушай же и восхищайся! – торжественно объявил премудрый Деметриус, горделиво обведя аудиторию взглядом. – Три года тому назад, когда, я работал над получением красного эликсира магистерия, меня вдруг озарило!.. – Алхимик запальчиво хлопнул себя рукой по лбу, но тут же, охнув, скривился и продолжал более спокойно: – Созидательной энергии первичной стихии Огня – вот чего недостает моему эликсиру! Да! Но как передать эту стихию в сосуд, наполненный жидкостью? – Деметриус выжидательно оглядел артистов.

Озадаченный Бельрун пожал плечами, выражая тем самым общее мнение. Удовлетворившись созерцанием наших неумытых физиономий и эффектным зрелищем отвисшей челюсти Ролло, ученый муж радостно продолжал:

– И тут я вспомнил, что в старинном труде Квинта Куруция Руфа «О жизни и деятельности Александра Великого» упоминается, что люди Хинда встречали его войско, метая посредством огня стрелы с крепостных стен. Заметь, «метали стрелы посредством огня». Это было то, что нужно! Я начал искать. Долгие годы я потратил на поиски рецепта этого чудесного зелья. Аполлоний Тианский, Беймирам, Гасси-Аббас, Альмансор – все эти величайшие умы упоминают о нем. Для проведения экспериментов и покупки книг я истратил все имевшиеся деньги, но не прекращал поисков…

– Как?! – страдальчески перебил своего наставника Бельрун. – Все пятьдесят солидов? И те, что я оставлял вам?

– Ну да… – недоуменно воззрился этот чудак на Винсента. – Я думаю, ты простишь меня, мой мальчик… Ведь я был так близок к открытию! И потом, что значат презренные деньги, когда речь идет о торжестве человеческого духа над материей, – назидательно подытожил алхимик.

– Ну да, конечно… – обреченно согласился циркач. – Но без этих денег торжество мне почему-то кажется неполным.

Деметриус возмущенно фыркнул:

– Не неси чушь! Так вот, сегодня мне удалось найти окончательный рецепт! Ты сам был свидетелем тому, какая энергия скрыта в этом порошке!

Я смутно начал догадываться, какой именно эликсир изобрел незадачливый алхимик. Его счастье, что ему удалось остаться в живых по завершении опыта. Мэттью Мишо, расстегнув тощий кошель на поясе, благоговейно достал оттуда кусок пергамента и сунул его Бельруну. Краем глаза я разглядел на нем кривое подобие запятой, вроде тех, что торчат изо рта у героев комиксов, внутри которой располагались два непонятных мне значка, соединенных стрелкой.

– А-а, «Мельница, которая все перемалывает», – медленно произнес Винсент, – или, по-другому, царь всех солей… И древесный уголь или зола? Высшее и низшее? Это гениально!

Польщенный похвалой алхимик радостно улыбнулся.

– А я что говорил! Когда я получил сей субстрат, я решил добавить в него огненную сущность. Для этого одну порцию его я разложил на железном противне и поставил на огонь.

Я в ужасе закрыл глаза. Когда-то, еще в младших классах колледжа, мой одноклассник решил подогреть немного бертолетовой соли на сковороде и посмотреть, что из этого получится… Результаты были сходны.

– И много у вас было этого чудесного порошка? – спросил я.

– Несколько горшков, – отозвался ученый. Я понял, откуда взялась канонада.

– Представь себе, какое разочарование меня постигло! – неожиданно воскликнул Деметриус. – Мне не удалось воочию наблюдать процесс насыщения чудесного состава огненной энергией! Я как раз вышел во двор по нужде…

Алхимик, казалось, был искренне раздосадован своим отсутствием в эпицентре взрыва.

– Но ничего! В первом же городе я непременно повторю эксперимент. – Последняя фраза великого экспериментатора была встречена всеобщим молчанием.

– Это знамение, – робким басистым шепотом прервал тишину из своего угла Ролло, испуганно созерцавший алхимика. – Все мы сгорим в этом нечистом пламени. Недаром говорил наш кюре, что близок последний день, – мрачно завершил он.

– Господи, погляди на этого тупицу! – воздел руки вверх Деметриус. – Какое невежество! Мое открытие – шаг к будущему могуществу человека.

Люка, хмуро молчавший все это время, неожиданно произнес:

– Земля – всего лишь игрушка в лапах Дьявола, и мнимое могущество человека – одна из его козней.

– Не надо, Люка, – взяла его за руку Эжени. – Видишь, господин алхимик очень устал. Давайте я лучше принесу вам поесть.

Клоун исподлобья глянул на обеспокоенную девушку, став при этом неуловимо похожим на большого черного ворона.

«А они – престранная пара, – мелькнуло у меня в голове. – Надо будет приглядеться к этому Люка поближе».

– Я говорю правду, – угрюмо буркнул он, вырывая руку у Эжени.

Между тем почтенный Деметриус стал озадаченно озираться по сторонам. На его лице появилось недоуменное растерянное выражение. Казалось, он только сейчас осознал, что сидят в какой-то повозке и окружают его почти сплошь незнакомые личности.

– Винсент, кто все эти люди? – искренне удивляясь результату своих наблюдений, он обвел глазами наше пестрое общество.

– Милейший Деметриус! Это – лучшие циркачи во всей Франции. – Бельрун широким жестом заправского конферансье обвел присутствующих. – Позвольте представить вам их. Железный Ролло! Способен завязать железный прут в узел за то же время, за которое булочник сворачивает крендель! Силен, как бык!

Жано, польщенный похвалой, расправил плечи и кивнул.

– Умен так же! – завершил свою блиц-характеристику Бельрун. – Непобедимый боец по прозвищу Черная Рука!

Винсент округлил глаза и с деланным ужасом продолжал:

– Способен убить человека одним пальцем! Каждый раз перед выступлением мне на коленях приходится умолять не делать этого… Его ученик Сэнди, по совместительству – наш возница. Аридель, женщина-кентавр, приемная дочь царицы Ипполиты. – Голос Винсента заметно потеплел. – Родом из Энейкура, звать Эжени. Чудесная девушка и непревзойденная наездница!

Эжени слегка порозовела и приветливо улыбнулась алхимику, благосклонно слушавшему представление Бельруна.

– Рядом с ней – Люка Руж. Человек-птица, человек-паук! Может все! Самый веселый клоун на площади и самый грустный человек вне ее…

Деметриус, вспомнив о хороших манерах, привстал и вежливо поклонился.

– Приветствую вас, господа! Но, Винсент, что ты делаешь среди этих добрых людей?

– Я? Всего понемножку. – Он ловко обвел рукой вокруг головы магистра алхимии и, продемонстрировав собравшимся куриное яйцо, протянул его своему учителю, удивленно вскинувшему брови. Эжени радостно зааплодировала фокусу. – Угощайтесь. Вареное.

– Как?! – опешил ученый Деметриус. – Ты, воочию узревший свет истины, – бродячий циркач?

– Я иду своим путем, учитель, – немного грустно усмехнулся Бельрун. – Вы же знаете, мне нагадано стать графом и ближайшим советником короля… Пока же все мои владения – вот этот цирк. И я не знаю, буду ли я счастлив более, если действительно стану сеньором.

Дождь тем временем уже кончился, и мы вылезли из относительно теплой повозки на абсолютно раскисшую дорогу. Зябко поеживаясь и поминая всуе имя Господа нашего и магическое искусство Бельруна, мы стали вталкивать крепко увязшие в грязи повозки во двор фермы. Напирая плечом на борт воза, засевшего по ступицы колес, я спросил пыхтящего рядом Винсента:

– Кстати, дружище, где ты выучился всем этим магическим премудростям? Был учеником у мага?

– Не-ет! – кряхтя, отозвался он. – Я это заклинание у одного мага-недоучки в кабаке в кости выиграл.

В конце концов наши старания увенчались успехом – возы разместились во дворе, а мы за неимением более подходящего помещения нашли себе приют в давно пустовавших конюшнях – самом теплом и сухом углу руин Трезэссара.

– Поезжайте с нами, любезный Деметриус, – услышал я голос Винсента Шадри, устраиваясь поудобнее в стойле на ночь. – Что вам тут делать?

– Я должен продолжать свои изыскания! – упрямо возражал Мэттью.

– Вот и хорошо! В скором времени мне предстоит стать графом, и я сделаю вас придворным алхимиком.

«Веселенькая компания подбирается», – подумал я и услышал сварливый голос научного деятеля:

– Я никуда не поеду без своих коллекций!

– Ладно, ладно, – умиротворяюще отвечал Бельрун. – Это утром…

Решив, что подслушивать задушевную беседу двух старых друзей не входит в число рыцарских добродетелей, я вздохнул и, не смущаясь поздним часом, вызвал Виконта по мыслесвязи.

– О Капитан!!!– изумленно откликнулся мой бывший оруженосец. – А я уж думал, ты меня совсем забыл.

– Прям-таки! – отозвался я. – Тебя забудешь.

– Я к тебе было сунулся тогда, в Англии, после подписания Хартии, да меня Лис удержал. Сказал, что ты в своих путешествиях головой слегка повредился… Ты там как? – заботливо спросил Виконт.

– Спасибо, уже выздоровел. Твоими молитвами, – не успел я начать свои расспросы, как Кристиан, радуясь возможности поболтать с понимающим человеком, задал деловой вопрос:

– Как там у вас погода?

– Стараниями моего нового приятеля Бельруна над фермой Трезэссар только что прошел дождь, – как на исповеди признался я.

– Французское название… – задумчиво произнес Вик. – Это где?

– Насколько я знаю, в полудне пути от Лиможа.

– О! Так ты во Франции? – обрадовался Кристиан де Монгийе. – И Лис с тобой?

– Лис в отпуске, – флегматично отозвался я. – Со мной бродячий цирк.

На том конце канала связи раздалось молодецкое «гы-гы».

– Ты думаешь, это адекватная замена? – пошутил Виконт.

– Ладно, Кристиан, – перейдя на деловой тон, прервал я поток юношеского острословия. – Шутки в сторону. Я здесь по делу. Пусть это тебе покажется странным, но даже по заданию Института.

– И я хочу по заданию в цирк! – веселился агент-стаци. – А еще лучше – в стриптиз-бар!

– Ты невыносим, – обреченно вздохнул я. – Расскажи лучше, что у тебя тут делается?

– Да что делается? Все в порядке. Кормят хорошо. Работать заставляют мало. Возможностей всяческих уйма. Всю жизнь мечтал о такой работе.

– Поподробнее, если можно.

– Вчера на ужин подавали…

Это было возмутительно! Характер недавнего стажера портился прямо на глазах. Воистину отсутствие ременного привода в чувство пагубно сказывалось на его неокрепшей психике.

– Послушай, – со скрытой угрозой пообещал я. – В программу моего турне по Франции входит посещение твоего шефа. Клянусь своими золотыми шпорами, я уговорю его посадить тебя на диету вплоть до Рождества Христова!

Ответом мне было гробовое молчание.

– Капитан! – после долгой паузы пробурчал Вик. – Какой ты нудный! Чего тебе надо?

– Вы сейчас обретаетесь в Париже?

Крис хмыкнул.

– Нужен нам тот Париж! Мы совершаем инспекционную поездку по командорствам с целью поднятия боевого духа доблестного тамплиерского рыцарства. Сейчас мы в Невере, а дальше подадимся на юг к морю. Там в мае, говорят, хорошо! Ты не помнишь, Монте-Карло уже построили или еще нет?

– Нет еще, – разочаровал я его. – Не отвлекайся. Вы по дороге в Клермон заезжаете?

– А как же! Во-первых, там у нас тамплиерская вотчина имеется, а во-вторых, сеньор тамошний, Эблес Клермонский, де Жизору добрый друг. Тот его к заговору привлечь желает.

– Он снова плетет заговор?

– Не без того! Теперь вот Артура Бретонского обхаживает.

– Шейтмур об этом знает? – встревоженно поинтересовался я.

– Непременно. У меня с ним связь каждую неделю, – отозвался секретный агент английской разведки.

– Понятно. Значит, действуем следующим образом. Я с цирком вскоре буду в Клермоне. Сделай так, чтобы, когда я приеду, де Жизор был там. Я горю страстным желанием его лицезреть.

– Сделай, сделай, – недовольно пробормотал Крис. – Как я это сделаю?

– Это уж твоя забота.

– Вот так всегда, – вздохнул де Монгийе.

– Да, вот еще что! – вспомнил я. – Мне тут в руки попалась какая-то шифровка с абраксасом…

– Это наша! – с профессиональной гордостью отозвался Вик. – Что хорошего пишут?

– Ну откуда же я знаю? Как раз собирался попросить тебя передать пергамент Шейтмуру для расшифровки.

– А что за шифр? – заинтересовался Крис.

– Какие-то уголки, квадратики, точки…

– Тоже мне, шифр! – пренебрежительно фыркнул Виконт. – Я им тут каждый день всяческие письма пишу. В общем, слушай, Кэп: система элементарная. Берешь пергамент, рисуешь на нем решеточку, вроде той, что для игры в крестики-нолики, только подлиннее…

– Что значит подлиннее? – с недовольством спросил я.

– Так, чтобы в каждой клетке спокойно помещалось по три буквы, – нетерпеливо пояснил он. – Дальше вписываешь в решетку латинский алфавит, в конце вместо 27-й буквы ставишь запятую. Это понятно?

– Понятно, понятно. Продолжай.

– Потом на место буквы при письме ставим точку…

– А вот это я что-то не совсем понимаю, – раздраженно буркнул я.

– О Господи! Так же все просто! Ну смотри, – Виконт пустился в разъяснения, – получаем кусок таблички, такой себе угол… рисуем три точки. Если нужно написать букву «А» – этот угол и самую дальнюю точку, «Б» – тот же угол и точку посередине. Ясно?

Мне было жаль расстраивать нашего бывшего стажера своей тупостью, но из его пространных объяснений я понял очень немногое.

– Слушай, Крис. Если ты у нас такой грамотный, какого черта мне полощешь мозги своими разъяснениями. Сам и прочитай! – Я поднялся со своей подстилки, приблизился к укрепленному над входом факелу и, развернув пергамент, включил картинку.

– О, пасторальный пейзажик, – увидев стойла, прокомментировал Виконт. – Бычки, коровки, пастушки… Пастушки есть? Ты здесь как, надолго поселился?

– Не перенимай замашки Лиса, тоже мне, агент «два ноля». Молод еще. Давай читай.

Де Монгийе углубился в чтение депеши. Ждать пришлось недолго.

– В общем, тут смысл такой: «Оказывать подателю сего всяческую поддержку, кормить, поить, давать лошадей и так далее, содействовать выполнению вверенного данному лицу поручения всеми имеющимися средствами. Подписано в замке Ренн-ле-Шато, год 1189, великий иерарх граф де Родез».

– Это что, предшественник Жизора? – все еще не веря в такую удачу, уточнил я.

– Он самый, – заверил меня Виконт. – Хороший пропуск, бессрочный. Ладно, жду тебя в гости.

– Буду непременно. Удачи. – Я вырубил связь.