Глава первая

Уходя на тот свет, гасите этот.

Плакат электрокомпании

Я сидел в глубоком кожаном кресле в кабинете моего старинного друга Джозефа Рассела и, созерцая стакан налитого мне балентайна, пытался смириться с мыслью, что на этом свете я уже не жилец. Мысль была какая-то угловатая и потому в голове не укладывалась.

– Послушай меня, тридцатилетний капитан. – Джозеф поставил на инкрустированную столешницу бокал с той силой, с какой ставят печати на судебный приговор. – Что тебе, собственно говоря, не ясно? Когда-то ты узнал, что в мире существуют люди, кроме твоей родной семьи. Потом оказалось, что за стенами твоего родового гнезда тоже не бушуют волны Мирового океана. Ты знаешь, кроме Британской империи, на свете существует еще пара государств. Тебя это смущает?

Я отрицательно покачал головой.

– Великолепно! – обрадовался Рассел. – Тогда я тебе открою страшную тайну. Кроме нашей планеты, вокруг Солнца вращается еще дюжина.

– Меньше, – с сомнением в голосе поправил я. После услышанного я бы не удивился, если бы количество планет Солнечной системы действительно превышало известное мне со школьной скамьи число.

– Тебе даже это известно?! – Двадцать третий герцог Бедфордский явно был не против поиздеваться над бывшим однокашником. – Просто восхитительно! Тогда что же, собственно говоря, тебя смущает в существовании параллельных миров? Ты что, фантастику не читал?

– Да нет, читал. Но все же… параллельные миры, путешествия во времени… Как-то это все… – Я сделал неопределенный жест рукой, словно пытаясь выкрутить лампочку из накалявшейся атмосферы кабинета.

– У-у-у… – простонал старина Зеф. – Бисмарк, по-моему, сказал, что русские долго запрягают, но быстро ездят. Так вот, вестфольдинги долго стоят, выясняют, что это у саней выпирает спереди, а потом быстро-быстро тащат их волоком в гору. Вальдар, смирись! Это так потому, что это так и никак иначе. Параллельные миры существуют, и доступ в них возможен. Всем, что с этим связано, вот уже несколько лет занимается наш Институт.

Я вздохнул и смирился. В конце концов, не верить лорду Расселу у меня не было никаких оснований, да и есть ли в общем-то разница, где выполнять приказ. Как гласил девиз нашей прославленной части: «Любая операция, в любое время, в любом месте». Видимо, мое согласие явственно отразилось на лице, поскольку соблюдавший до того паузу представитель ее величества облегченно вздохнул и улыбнулся:

– Так-то лучше. Ладно, пока наших высоколобых разработчиков где-то носит, я тебя слегка введу в курс дела. Последнюю четверть века ты себе представляешь? Времена Георга?

– В общих чертах, – кивнул я.

– Не волнуйся, – обнадежил меня Зеф. – Умники, которые должны сейчас сюда прийти, сделают эти черты вполне себе частными. Но я о другом. В Лондоне, при дворе Георга III, не нашего, а из соседнего мира, есть ценный стационарный агент. Сейчас, в силу необходимости, его надо перевести в Россию. На какой срок точно – никто сказать не может. Может быть – месяц, может – полгода. Больше вряд ли, но всякое случается. Путь из Лондона в Санкт-Петербург, сам знаешь, неблизкий. Превратности бывают всякие, да и задание на месте у нашего агента довольно щекотливое. А потерять этого «стаци» для нас глобальный провал. В общем, нужен человек твоих дарований. Так что, господин капитан, вы назначаетесь телохранителем, матерью родной и тенью нашего агента одновременно. Остальное вам объяснят разработчики. Вопросы ко мне есть? – отчеканил Рассел деланно командирским тоном.

– Да, сэр! – поддержал я его игру. – Мое владение русским языком оставляет желать много лучшего.

– Ты не волнуйся, – обнадежил меня Двадцать третий герцог Бедфордский, – у нас этим вопросом асы занимаются. Так что там тебя поймет и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык. Хотя, убей меня бог, не знаю, чем один от другого отличается.

Нашу беседу прервал писк селектора, несколько странно смотревшегося на столе работы Роберта Адама.

– Ваша светлость, – произнес приятный женский голос с поверхности стола, – к вам мистер Стивен О’Брайан из отдела перспективных разработок.

– Поздравляю, мой дорогой друг, – ободрил меня Рассел. – Вот и по твою душу Мефистофель прибыл. Добро пожаловать в цех. – И далее, нажав кнопку селектора: – Спасибо, Дженифер, пусть заходит.

* * *

Признаться, я не спал полночи в предвкушении чего-то необычайного, почти магического, надеясь, что момент, который мой «крестный» Стивен О’Брайан буднично именовал «переброской», станет одним из ярчайших впечатлений моей жизни. Увы, реальность развеяла весь этот романтический туман. То есть, конечно, до того мне никогда не приходилось ездить в лифте вместе с конем, но более никаких чудес. А самое противное, наверное, то, что вопреки моим ожиданиям кабина даже не тронулась с места. После десятиминутного стояния в четырех облицованных пластиком стенах возникший невесть откуда механический голос заявил: «Внимание оперативной группе! Вы прибыли в конечный пункт маршрута переброски. Подготовьтесь к выходу!» Вслед за этим одна из облицовочных панелей с тихим шипением отъехала в сторону, являя моему взору вполне себе банальный дисплей с не менее банальной клавиатурой, только почему-то с цветными клавишами. «Нажмите кнопку „один“. Это красная кнопка, самая левая на клавиатуре». «Да они что здесь, совсем меня за идиота держат?!» – возмутился я про себя, вдавливая означенную кнопку, украшенную прекрасно различимой единицей. На дисплее моментально высветилась надпись: «Обработка информации». То же самое сообщил мне и «дух лифта», очевидно намекая на мою полную безграмотность. Я смирился с этой чрезмерной опекой и стал ожидать дальнейших наставлений. Между тем обработка информации завершилась, и голос радостно заявил: «Температура воздуха снаружи шестнадцать с половиной градусов по Цельсию, ветер северо-восточный, десять метров в секунду…» Далее следовали влажность и давление ртутного столба и уж совсем, на мой взгляд, не кстати уровень химического и радиационного загрязнения атмосферы. Резюмировав все названное, машина облегченно выдохнула: «Доступ открыт. Нажмите кнопку „два“, зеленую, вторую слева». На месте метеосводки зажглась надпись «Внешний обзор», и медленно по кругу поползли виды окрестных ландшафтов. «В радиусе ста ярдов форм разумной жизни не обнаружено», – радостно подытожила камера перехода, позволяя мне наконец открыть шлюз. Не знаю уж, что там переживал Колумб, разглядевший на горизонте полоску обещанной ему древними картами земли, но у меня было ощущение какого-то подвоха.

Как и обещал мой разговорчивый лифт, разумной жизни поблизости не наблюдалось, зато наблюдался поросший вереском четырехугольный двор полуразрушенного замка, судя по архитектуре, времен еще короля Эдуарда I.

Оставив своего скакуна свободно пастись в заросшем высокой травой дворе, я осмотрелся и, выбрав из пяти башен ту, которая показалась мне наиболее соответствующей первоначальному замыслу архитектора, сбросив камзол, начал взбираться на нее, надеясь получше оглядеть местность, в которой волей то ли судеб, то ли начальства мне довелось очутиться. Состояние башни было плачевным. Цепляясь за выбоины, служившие явным свидетельством грохотавшей здесь некогда артиллерийской бомбардировки, перескакивая с обрушенных ступеней на торчавшие из стен дубовые, все еще неплохо сохранившиеся балки, ежеминутно рискуя сломать себе шею, я все-таки достиг верхней галереи. Вид, открывавшийся оттуда, вполне бы порадовал ценителя дикой первозданной природы. Футов двести внизу, под скалой, которую венчал замок, катила свои волны река. Далее на берегу, сколько видел глаз, тянулись густые лиственные леса. Лишь совсем вдалеке более угадывались, чем виделись какие-то шпили. Единственным напоминанием о том, что замок не выстроен специально для того, чтобы быть декорацией моему эффектному появлению, был мост, не широкий, но вполне добротный, переброшенный через реку в том месте, где когда-то находился его подъемный предок. Развалины мостовой башни, уже более напоминающей беспорядочную каменистую осыпь, все еще виднелись неподалеку в зарослях высоких, почти в человеческий рост папоротников.

Я примостился между зубцами и приготовился ждать, пытаясь на глазок отыскать отличия этого мира от моего собственного. Времени было предостаточно, по словам О’Брайана, проводник должен был прийти на встречу в течение часа после десантирования. На дворе стояло раннее утро, и хотя солнце поднималось все выше, однако ветер и утренняя прохлада делали свое дело. Я уже изрядно продрог и начал было подумывать спуститься за камзолом, когда увидел малюсенького с моей высоты человечка, вынырнувшего из леса прямо к мосту.

– Вот и мой гид, – пробормотал я себе под нос и начал спуск.

Когда связной появился в проеме у ворот, я был уже на земле и ожидал его во всеоружии. Теперь у меня была возможность разглядеть его более подробно. Это был коренастый мужчина лет, возможно, сорока, одетый в черный камзол с простыми костяными пуговицами, черную треуголку, да и вообще все его одеяние не радовало глаз буйством расцветок. В руках у него был короткий охотничий штуцер. Завидев меня, он несколько напрягся и поудобнее перехватил свое оружие.

– Прошу прощения, сэр, – неспешно произнес он, не сводя с меня пристального взгляда. – Я Питер Редферн, слуга лорда Баренса, хозяина здешних мест. Крестьяне сообщили, что в развалинах замка скрывается какой-то дворянин. Я пришел узнать, кто вы и что вам здесь нужно.

Закончив эту фразу, пришелец перевел взгляд с меня на моего вороного красавца коня и, чуть помедлив, снова на меня. Признаться, новость, сообщенная мне Питером Редферном, повергла меня в шок. Не успел я, можно сказать, переступить порог этого мира, так невесть откуда взявшиеся в такую рань крестьяне запеленговали мое появление и, помчавшись опрометью куда следует, пригнали сюда местного шерифа или кто он там, бог его знает.

– Мое имя Камдил, лорд Камварон. – Я гордо вскинул голову, стараясь придать своему голосу тон, каким, по моему мнению, в восемнадцатом столетии закоренелый лорд должен был общаться с назойливым простолюдином. Однако рука нашей милости, картинно упертая в бедро, крепко сжимала небольшой жилетный пистолетик, ибо, как гласил мой боевой опыт, различие в титулах и званиях никоим образом не влияет на меткость стрельбы.

– Ну слава богу, милорд, – облегченно вздохнул Редферн. – Ваш дядя послал меня за вами. – Он поклонился, прижав руку к груди, и добавил заговорщицким тоном: – Надеюсь, вас никто не видел?

– Но вы же сами сказали… – недоумевающе начал я.