Глава 6

По дороге домой Аттайр чувствовал давно забытое воодушевление. Он и подумать не мог, что будет так рад обилию вопросов и стремлению учеников наперебой высказать свое мнение. Тооту вспомнилась бетонная твердь плаца учебного центра гвардии и рота новобранцев, глядящих с суеверным ужасом на грозного наставника.

– Я сделаю вашу жизнь невыносимой. Вы каждый час будете проклинать миг, когда родились на свет. Самый короткий выход отсюда – сдохнуть. Но те из вас, кто выживет, научатся сохранять, массаракш, свою уродскую жизнь и побеждать во славу Неизвестных Отцов. Уразумели, никчемная падаль?

Аттайру трудно было поверить, что он произносил эти слова. И всего-то меньше двух лет назад. Его охватило странное чувство. Он буквально физически ощущал, как горят уши и щеки. Сегодняшний рассказ о первом императоре Эране Объединителе совсем не напоминал тех уроков.

– У нас есть уникальная возможность, – уже после звонка завершил урок Тоот, – сегодня, как и в те мрачные годы, покончить с вековыми распрями, обрести мир и сделать нашу землю прекрасной, цветущей и свободной.

Класс гулом одобрения ответил на его слова. Аттайр миновал ворота замка, улыбнувшись часовым, стремительно пересек двор и буквально взлетел по лестнице. Юна встречала его в дверях. Атр начал кружить ее по комнате.

– И тогда Эран подхватил на руки своего единственного сына и вышел с ним к народу!

– Поставь, поставь немедленно! У меня голова кружится, на нас же люди смотрят!

Люди, вернее, единственный наблюдатель – профессор Кон – с симпатией глядел на соседей. Перед ним стояла чашка кофе, тарелка с кусочками хлеба, тонко намазанными джемом.

– Извините, – сконфуженно улыбнулся Аттайр, ставя жену на пол, – я сейчас переоденусь и вернусь.

Он зашел в спальню, начал расстегивать пуговицы на рубашке и тут же почувствовал на себе знакомый давящий взгляд.

– Дрым, морда лохматая! Где тебя носило?

Упырь, вольготно расположившийся под двумя сдвинутыми армейскими кроватями, растянул пасть в зубастом подобии улыбки, давая понять, что тоже рад видеть старого приятеля.

– Я так понимаю, ты уже освоился в местных подземельях?

«Ужас пограничья» внимательно поглядел на Аттайра, и тот, словно воочию, увидел темный ход, вырубленный в скальной толще, ступени, заплесневелые от сырости гранитные стены. На лестнице было темно, но, тем не менее, Тоот прекрасно различал даже кольца для факелов, вмурованные в стены. Затем спуск закончился, и Аттайр увидел совершенно иную картину: аккуратный коридор, покрытый свинцовыми плитами радиационной защиты. По обе стороны на расстоянии трех шагов друг от друга вдоль коридора горели тусклые лампы дежурного освещения.

– А это что такое? – он не успел закончить вопрос. В дверь постучали, и усталый, но властный голос за стеной произнес:

– Я так понимаю, вы супруга ротмистра Тоота?

– Я жена Аттайра Тоота. Он больше не ротмистр.

«Полковник Данну, – поморщился Атр, – принесла же нелегкая». Прекрасного настроения как не бывало.

– Часовые мне сказали, он вернулся.

Тоот застегнул пуговицу и вышел.

– Добрый вечер, ротмистр. Я приехал передать вам именной жетон для прохода в крепость и забрать свой.

– Не стоило беспокоиться, – сухо ответил Аттайр. – Послали бы ординарца.

– Оно, конечно, так, – согласился комендант, доставая из кармана жетон. – Но мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов.

Тоот поглядел на коренастую фигуру гостя в песочно-сером мундире прибрежной стражи, затем на Юну. Она казалась напряженной и даже испуганной. Тооту было понятно, чего страшится жена. Ей все еще казалось, что он может в любую минуту все бросить и вернуться в строй. Недаром же вечерний гость именует его ротмистром. Атр покачал головой, давая Юне понять, что бригадир ничего не добьется.

– Хорошо, давайте поговорим.

– Если не возражаете, выйдем на крыльцо.

Он повернулся и, распахнув дверь, шагнул на площадку. Аттайр последовал за ним.

– Я вас слушаю, – Тоот оперся на перила и стал разглядывать освещенный прожекторами двор.

– Еще один солдат в Беллу пробрался, – медленно заговорил начальник гарнизона. – Из вашего конвоя. Говорит, когда вы там суматоху устроили и морды бить начали, он в кусты рванул. В сумерках да суете его не заметили.

– Вот даже как? – удивился Тоот. – Вуд Марг начал терять старые навыки? На Голубой Змее я бы ему за это не меньше пяти суток ареста вкатил.

– Вот и мне кажется странным, – подтвердил бригадир Данну. – Вроде бы все так. То, что на дороге случилось, боец рассказал верно, от слова до слова. Но все равно что-то гложет. Вы бы не могли завтра подойти, опознать?

– Хорошо, – с сомнением в голосе сказал Тоот. – Но я не успел познакомиться со всеми солдатами охранения и водителями. Я ведь не командовал этим конвоем. Лучше бы спросить у солдат, которые прибыли со мной.

– У них тоже спросим, но их сейчас в городе нет. С подкреплением отправил в форт, что у Рачьего мыса.

– Хорошо. Завтра после уроков подойду. Это все?

Бригадир замялся.

– Нет. Я бы хотел просить вас позвонить брату.

– Зачем?

– Сегодня ночью рыбаки видели тральщик.

– Чей?

Лан Данну пожал плечами:

– Наверняка сказать нельзя. Может, ржавый призрак без экипажа. Наш – хонтийский, кто знает? Не исключено, и с первой войны по волнам болтается. Рыбаки подходить близко не решились, а в тумане не разберешь. А вдруг не хонтийский, вдруг это Островная империя у нас под носом суетится? Не к добру такие гости.

– Не к добру, – согласился Тоот, выразительно глядя на офицера. – Но если связь восстановлена, что мешает вам самому доложить?

– Я доложил о тральщике дежурному по штабу, но вас-то брат всяко лучше слушать будет, – вздохнул комендант. – Дел у него, поди, невпроворот. А тут какие-то рыбаки что-то там видели. Если это не дырявое корыто, тогда, выходит, имперцы расчищают подходы к Белле. Как бы десант не высадили. Им тут при Эране Девятом хорошо наваляли, но уж полтораста лет прошло, могли и позабыть старые уроки.

– Могли и позабыть, – глядя на замковый двор, старые башни и статую далекого предка, стоящего на пьедестале в виде груды сваленных доспехов, повторил Аттайр. – Но это вряд ли. Насколько мне известно, островитяне ничего никому не забывают. Традиции не те.

Пару минут они постояли молча.

– Вот и я о том, – наконец сказал Лан Данну, кладя руку на плечо Тооту, – Аттайр, мы с вами два боевых офицера. Думаю, не стоит доказывать, что, скорее всего, корабль, встреченный рыбаками, принадлежит имперскому флоту. Вероятно, он не один в наших водах. И если это так, нам следует готовиться к худшему. Я очень надеюсь, что в столице обратят внимание на мое донесение. Но вероятность того, что первый натиск придется отражать силами моей бригады, все же очень велика. Я не исключаю начала десантной операции в ближайшие дни. Вряд ли подмога из центра успеет за это время. Я отдал приказ о мобилизации резервистов. Сами понимаете, это вынужденная мера.

Тоот кивнул.

– Я видел в вашем деле, что вы не подлежите призыву в строевые части без согласования с генеральным штабом и почему-то – начальником контрразведки. Признаться, мне такое в новинку. И все же, прошу вас, Аттайр, возвращайтесь в строй. Мне нужен грамотный офицер, способный возглавить оборону города. Вероятно, в бухте у Рачьего мыса идет разведка места высадки, а значит, придется вывести большую часть войск отсюда. Тем не менее, возможно, что здесь, в Белле, имперцы планируют нанести еще один удар.

– Разумно, – согласился Тоот. – И пока что у нас нет возможности понять, где намечается основное вторжение, а где отвлекающий маневр.

– Вот именно. Мы ничегошеньки не знаем о противнике. Я прошу вас, ротмистр, возвращайтесь.

Аттайр молчал, не зная, что и ответить. Он понимал, что полковник Данну прав и что сейчас его место в строю. Но война бесконечна! Как историк, он знал это лучше других. Едва угаснув в одном месте, она разгорается в другом. А значит, всякий раз будет повод наплевать на принятое решение и снова идти, убивать и калечить, во славу… Тоот молчал, глядя на бронзового предка, горделиво опирающегося на копию меча, теперь висевшего в изголовье их с Юной кровати. «Хорошо ни в чем не знать сомнений. Интересно, о чем думал ты, когда враг стоял под стенами крепости».

– Соглашайтесь, – настаивал полковник. – Народ за вами пойдет, – добавил он, по-своему оценивая взгляд собеседника.

– Нет, – с трудом выдавил Аттайр.

– Нет? – словно не веря ушам, переспросил Лан Данну. – Массаракш, ну и катитесь вы…

Он стукнул кулаком по каменным перилам и торопливо начал спускаться.

– Интересно, чему вы станете учить детей, когда все здесь начнется? Если, конечно, будет еще кого учить! Тоже мне… – он не договорил, гневно сплюнул и быстрым шагом направился к стоявшему у ворот бронеходу.

– Что здесь происходит? – Юна выглянула на крик.

– Все нормально, – хмуро ответил Атр. – У нас есть что-нибудь на ужин?

Ужинали молча. Аттайр сосредоточенно глядел в тарелку, словно надеялся увидеть в ней ответ на мучившие его вопросы.

– Должно быть, у вас сегодня опять был тяжелый день? – наконец прервал затянувшуюся паузу профессор.

– Не очень, – буркнул Атр.

– Вы знаете, – чтобы возродить беседу, продолжил Лило Кон, – я нынче был на рынке, рыбаки утверждают, что видели в тумане корабль.

– Может, и видели, – Тоот поднял взгляд на соседа; положительно ничего в таком маленьком городке не могло долго оставаться тайным. – А скажите, досточтимый господин Кон, что, по-вашему, здесь могут делать подводные лодки Островной империи?

Историк сконфуженно улыбнулся.

– Простите, видите ли, я в этом совершенно не разбираюсь, я даже в войну не призывался.

– Но все же, ведь думаете же вы о них что-либо. Не может быть, чтоб не думали. Как вы полагаете?

– Домыслов много, – понимая, что уклониться от ответа не удастся, вздохнул хранитель музея. – Одни говорят, что Островная империя задыхается от перенаселения и хочет найти земли для новых колоний. Другие – что некогда сюда бежал наследник императорского престола с избранницей, которую не одобрил его отец. Третьи шепчутся, что они ищут те два корабля, которые были потоплены уже после того самого ужасного момента, когда был уничтожен флот.

– А что за корабли? Признаться, никогда о них не слышал.

– Затрудняюсь ответить. Я не разбираюсь в них. Могу сказать, не очень большие. Они пришли в порт уже после авианалета. Там еще все тушили, кое-где вылавливали матросов, а едва в акваторию порта вошли, один сразу под погрузку встал, а второй при нем вроде как сторожем. Полдня корабль грузился, а ночью снова в море вышел.

– Куда же они делись?

– Непонятно. Говорят, возле Рачьего мыса их торпедировал хонтийский миноносец. А что там было? – профессор развел руками. – Должно быть, что-то важное.

– Возможно, – задумчиво протянул Аттайр. – Очень даже возможно.

* * *

Катер, спущенный с лидера миноносцев, резво летел по низкой волне, рассекая острым форштевнем вечные красноватые волны, разбегавшиеся за кормой широким пенным следом. Сокире-рэ глядел на высокий борт старой железной лохани, именуемой плавбазой. Едва различимые в туманной дымке субмарины у ее борта казались щенками возле огромной псины. Цунами-коммандер с усмешкой глядел на все более и более обозначающиеся контуры боевых кораблей. По-хорошему, весь этот железный лом давным-давно следовало бы сдать в переплавку, чтобы получить вместо субмарин полувековой давности совершенные, непотопляемые корабли нового поколения. Но нет и не было школы мужества лучшей, чем эти железные гробы с ветхими турбинами, на которых после трех лет «слияния» такие же, как он, юноши второго пояса в поте лица, кадетами, получали высокое право обретения имени.

Теперь, отслужив установленный срок на субмарине, он снова был Сокире-рэ, не беззубый щенок, а штиль-лейтенант императорского флота! Не кадет номер семь, и уж тем более не шестьдесят третий группы Айо – эти страницы его жизни были перевернуты. Лишь жуткие воспоминания о них изредка тревожили сон. Сегодня цунами-коммандеру предстояла почетнейшая миссия провести торжественную церемонию обретения имени для всех кадетов этого сектора побережья, со знакомым нетерпением ждавших этого дня на подводных лодках, рэндировавших у побережья варварской Метрополии.

Сокире-рэ с удовлетворением перечитал отчет, присланный на лидер. Все кадеты успешно освоили специальности матросов и офицеров подплава. Каждый проявил себя в настоящей схватке. Не перестрелке издалека, а по-настоящему, глаза в глаза. Шестнадцать убитых, двенадцать раненых. Из шестидесяти кадетов – ерунда. Иной год бывало и хуже. Но теперь каждый из них мог предъявить отрубленную голову врага. Каждый знал, испытал на себе, что такое вкус победы, и готов был идти в бой и выполнить любой приказ Лучезарного императора и храбрейшего циклон-адмирала Лао-то Ниса.

С борта плавбазы спустился трап, и цунами-коммандер сноровисто вскарабкался на палубу. Он с удовольствием отметил, что не потерял былого навыка, и подъем занял ничуть не больше времени, чем двадцать лет назад, когда, получив свои офицерские эполеты, он взошел на старый линкор «Косатоо» личным адъюнктом нынешнего командующего флотом. Теперь у него самого было право распорядиться судьбой одного из штиль-лейтенантов по своему усмотрению, приняв флаг-офицером на свой лидер.

Он ступил на палубу. Раздалась короткая звонкая команда, и казалось, от резкого поворота сорока четырех голов в тяжелом сыром воздухе пронесся небольшой ветерок. Сокире-рэ с гордостью поглядел на построенную у борта шеренгу. «Молодцы. Истинные воины». У ног каждого из кадетов стоял традиционный стеклянный футляр с отсеченной головой, рядом лежали погоны убитого, а кое-где и награды. Сердце цунами-коммандера наполнилось ликованием. Он сам ощущал сейчас то же, что и каждый, стоящий перед ним в ожидании своей участи. Три года «слияния» – жизни без имени – проведенные в военной подготовке и черной работе в распоряжении старших начальников, два года службы кадетом на субмарине, под носом у врага, каждый день рискуя головой. И вот теперь, наконец-то!

Сокире-рэ с вниманием и гордостью выслушал доклад командира плавбазы, козырнул в ответ, повернулся к строю и взял из рук прибывшего с ним бриз-лейтенанта папку с приказами.

– Алаи-тэ Ши Канц, – в наступившей тишине громко зачитал он. – Поздравляю вас штиль-лейтенантом! Распределяетесь на десантный транспорт «Марага» дублирующим командиром десантного взвода. Араса Ши Вар… Дублирующий командир десантного взвода…

Цунами-коммандер зачитывал один приказ за другим. Семь артиллеристов, двое на линкор, пятеро на крейсера. Восемь минеров-торпедистов. Все остальное десантный взвод, десантный взвод, десантный взвод.

– Штиль-лейтенант Сотора Ма Сэй, – цунами-коммандер поднял глаза на юнца. Тот смотрел гордо и уверенно, рядом с забальзамированной головой перед ним лежали полковничьи знаки различия и пламенеющий крест с серебряными мечами. «Каков молодец! – подумал Сокире-рэ, читая про себя очередное «десантный взвод». – Второй в роду, всего второй. Должно быть, семья с хорошими боевыми традициями».

– Флаг-офицер командира дивизиона миноносцев. Лидер «Соруа Тоту», поступаете в мое распоряжение.

Цунами-коммандер протянул новому собрату его офицерские эполеты и крепко сжал руку.

– Я рад приветствовать вас всех офицерами, – закончив чтение списка, объявил Сокире-ре, – и счастлив вам сообщить, что скоро все мы будем иметь завидную возможность продемонстрировать непоколебимую верность Светозарному императору и сразиться с полчищами варваров, чтобы принести цивилизацию, распространить сияние нашего высочайшего отца на предначертанные нам земли. Я счастлив, что в этом бою мы пойдем с вами рука об руку, как и положено братьям по оружию. А теперь, храбрецы, можете начинать отпускать бакенбарды, отдыхать и развлекаться. Женщины Империи жаждут ваших ласк. Они прибыли, чтоб проявить законную страсть к самым отъявленным смельчакам нашего флота. Но смотрите, не слишком увлекайтесь, – оскалился он, – скоро в бой!