Скрип колес, позвякивание сбруи и стук копыт неспешных крестьянских лошадок доносились все ближе. Не знаю уж, что там напророчили звезды боевому магу, но нам выпало целый день сидеть, притаившись в кустах у дороги, созерцая передвижение конных и пеших, едущих на гужевом транспорте в древний град Елдин. И, понятное дело, из него. Банда неведомого батьки уже давно отбыла в неизвестном направлении, оставив для охраны раненых и пленных с десяток головорезов. Считая с той полудюжиной верховых, которая сейчас неспешно рысила впереди телег, – шестнадцать. Толпа, конечно, поменьше, чем в момент схватки, однако я – не сказочный герой. И Вадюнину голову, хоть он у нас в натуре витязь, тоже подставлять резону нет. А кроме того, к чему все эти партизанские штучки? У кого же еще получить информацию о заказчике преступления, как не у непосредственного исполнителя. Для этого надо подойти к нему вплотную и найти весомые аргументы, чтобы заставить говорить на заданную тему. А валить всякий мелкотравчатый сброд по кущарям – дело хлопотное и малоэффективное. Сейчас к главному подобраться бы.

– Берем последнюю телегу, – тихо скомандовал я, когда подводы начали неспешно, одна за другой, спускаться с холма.

Делли молча подняла руки. Взгляд ее стал леденяще-холодным но, слава Богу, он был обращен не на нас.

Подобную картинку я уже видел прежде в отеле «Граф Инненталь», когда несколько чересчур усердных стражников пытались задержать одну весьма занятную особу, выдававшую себя за герцогиню Бослицкую.

Возница с помощником замерли на полуфразе, точно впав в летаргию.

– Пошел! – Мы с Вадимом сорвались с места и устремились к повозке.

На селян, правивших незамысловатым экипажем, это не произвело ровно никакого впечатления. Покачиваясь в такт конскому шагу, они не обращали внимания ни на гостей, ни на то, что запрыгнувшие в телегу незнакомцы как две капли воды похожи на них самих. Дальнейшее не заняло и пары минут.

Оба возчика были брошены на дно телеги и закамуфлированы сеном. Конечно, маскировка оставляла желать лучшего, и, наткнись разбойники на припрятанные в повозке тела временно обездвиженных оригиналов, нам бы долго пришлось доказывать, что это всего лишь пилоты сменного экипажа. Впрочем, кто бы стал нас слушать?!

Но, как мы и предполагали, погрузка раненых не слишком заинтересовала разбойников, видимо, считавших ниже своего достоинства заниматься переноской корчащихся от нестерпимой боли тел. К сожалению, Оринке и ее спутнику, ввиду особой ценности, была выделена отдельная подвода. Нам же пришлось грузить стенающих романтиков с большой дороги, сраженных в валежник насланным кудесницей недугом.

Бичи взметнулись над конскими спинами:

– Но! – Неспешные телеги «скорой помощи» тронулись с места, сопровождаемые конным эскортом, в загадочное логово разбойного атамана.

Вечер обещал быть нескучным. Скрытое проникновение в чужие жилища противозаконное, но, увы, практически неизбежное деяние в работе частного детектива. Действуешь на свой страх и риск, прекрасно сознавая, что в случае оплошности хозяин дома вполне может обратиться к твоим недавним коллегам, и никакая лицензия не спасет тебя от справедливого и законного возмездия.

В данном случае обращения разбойного атамана в правоохранительные органы, пожалуй, можно было не опасаться. Но, как по мне, так уж лучше бы этот потрошитель чужих обозов к ним воззвал.

Мы в молчании двигались вперед. Время от времени Вадюня начинал бубнить себе под нос какие-то малоприятные замечания по поводу системы управления гужевым транспортом, но его слова не находили отклика у пассажиров, и он вновь умолкал, сосредоточенно глядя на ухабистую дорогу. Разбойники, сопровождавшие подводы с ранеными, негромко переговаривались между собой, и я, свесив голову на грудь, чтобы выглядеть дремлющим, напряженно вслушивался в их незамысловатые речи.

– И на что он хозяину сдался? – лениво поигрывая плетью, говорил чубатый душегуб, имея в виду, насколько я понял из его предыдущих слов, улизнувшего из-под носа Юшку-каана.

– Дикий ты, Микола. Как есть – дикий! – качал головой рысивший бок о бок с ним бородач в шитой козьим мехом вовнутрь гуральской свитке. – Из каких краев-то Юшка-каан ворочался?

– Ну так вестимо из каких – из захребетных.

– То-то же, что из захребетных. Из самой Мурлюкии! А поговаривают, что наш Юшка через женку свою ихнему Генеральному Майору не то брат, не то сват. Короче говоря, сродственник.

– Да уж, свезло лядаку1. Почитай, из полной колоды рутерку2 вынул. Ну да нам-то с того что? – покачав головой, поинтересовался Микола.

– А то, что Генерального мурлюкского Майора, как бают сведущие люди, покусала муха замедленного действия.

– Кто?! – с заметным испугом переспросил первый разбойник.

– Тс-с! – Его бородатый собеседник для проформы обернулся, но, не сочтя достойными внимания забитых селян-возчиков, продолжил, не понижая голоса: – Мне по секрету сказывали, что в далеком-далеком Сливном заливе есть дикая, но богатая страна Икраб. До недавнего времени ею правил страшный и ужасный, не чета нашим, султан-мултан Агдам Бассейн. Этот злой демон во плоти задумал покорить весь свет и, представь себе, так это тщательно скрывал, что даже соседи об этом ничего не знали. А он, охaверник, велел своим ученым джиннам, это вроде нашего Фуцика, смайстрячить ему такое оружие, чтоб не было от него защиты ни под броней, ни под плащом, ни в огненном кругу. И вот, представь себе, посреди безводной каменной пустыни вывели эти чертовы выродки муху замедленного действия. Крошечная она, простым глазом и не увидать! И что, главное, жабья сыть, вытворяет! Вокруг головы всякого пришлого кружит, кружит и жужжит так мерзко, тоненько. Иные ее даже ухом не слышат, а душой чуют. И уж кого она облюбует – тот навсегда умишком скорбный становится. Не дружит больше с головой, что ты тут ни делай! Хоть кол на башке ему теши, хоть на кол этот самого усаживай! А уж коли муха эта вдруг кого укусит, так и вовсе беда. Покусанный то улыбается не к месту, то морозит невесть что, а то и вовсе на людей бросается. Того и гляди, сам цапнуть может!

– Э-экая незадача! – завороженно вздохнул чубатый. – Ну а нам-то с того что?

– Ну так ведь, когда Генеральный Майор о том прознал, он мурлюкскую рать супротив Агдама Бассейна без всякой робости двинул и, как водится, изжил клятого супостата в один присест и один привстав.

– Так хвала ему за то и ото всех краев низкий поклон.

– Ну, поклон-то поклон, а беда в том, что, по всему видать, муха Агдамова его таки укусила. А от него зараза, как сказывают, прямиком Юшке-каану передалась. Сразу-то ее, может, и не различишь – на то она и замедленного действия. Ну а вдруг как мор по всей земле субурбанской пойдет? Кто ее, эту хворобу, знает?! Может, от нее с единого чиха слечь можно?

– Так, стало быть, хозяин затем и решил каана заарканить, чтоб, Нычка упаси, моровое поветрие от него не пошло?

– А то как же? – согласился, вальяжно поглаживая бороду, умудренный жизненным опытом рассказчик. – Санитар он нашего леса!

Я едва удержался от предательской ухмылки. Подобное объяснение банального налета, признаться, мне было внове. Да и мысль о том, что благодаря усилиям пресловутой мухи влиятельный глава Союза Кланов может прослыть буйнопомешанным, наводила на размышления. Кто-то хорошенько потрудился над тем, чтобы убрать с поля могущественного соперника, и, готов поспорить на что угодно, таинственный Некто, придумавший всю эту операцию, отнюдь не лесной санитар, как простодушно полагал давешний разбойник.

Телеги свернули с большака на проселок, а затем на лесную тропу, едва-едва проезжую для подвод. Нам то и дело приходилось уворачиваться от свисающих тонких ветвей, на которых то здесь, то там виднелись небольшие, но весьма звонкие медные колокольчики. Как ни старались возчики и верховые проехать, не зацепив припрятанные среди листвы темные бубенцы, перезвон, разносившийся над округой, наверняка заблаговременно оповещал неведомых хозяев о приближении гостей.

Наконец среди ветвей замелькала темная каменная кладка, а вслед за тем на ближайшей поляне нашим взглядам предстало мрачное строение, когда-то, вероятно, считавшееся охотничьим замком. На мой взгляд, проект был не слишком удачным. Ров с покосившимся частоколом на берегу, массивные четырехугольные башни, угрюмо высившиеся над шестиметровыми стенами, еще более унылый тощий донжон – все это мало походило на уютный, тихий уголок, устроенный для отдохновения души какого-нибудь вельможи. Но и военное значение этого лесного отшельника было весьма ограничено.

– Клин, – тихо проговорил Вадюня. – Я тут чисто прикинул – полторы сотни жлобов в этом курятнике не поместятся. Они прямо друг у друга на голове сидеть будут.

Я молча кивнул. Что и говорить, старая крепость родного Кроменца выглядела куда как импозантнее, но главное, что, проведя детские годы в ее башнях и куртинах, и я, и Вадим вполне ориентировались в архитектуре подобных сооружений.

Ехавший впереди колонны всадник спешился у подъемного моста, вернее, у того места, где он должен был бы находиться. Каменная сторожка была пуста, лишь колокол размером с ведро уныло свисал с перекладины под самой крышей, оставляя всем желающим потревожить не слишком гостеприимных хозяев возможность трезвонить на свой страх и риск.

Командир нашего конвоя ухватился за свисающую с языка колокола узловатую веревку, и набат, загудевший над чащей, заставил обитателей замка уделить внимание приезжим. Меж зубцами надвратной башни мелькнуло чье-то лицо, затем мост с жутким скрежетом начал опускаться, пугая непривычных к подобному звуку и виду крестьянских лошадок и заставляя возчиков натянуть вожжи, чтобы не дать своей нервной скотине бежать без оглядки от столь неуютного места.

– Делли, – бормотал я, наклоняясь к закрепленному в рукаве микрофону. – Въезжаем в замок. За мостом ворота с двумя засовами. Один в полсажени от земли, другой – примерно на аршин выше. Засов деревянный. На полтелеги за воротами опускная решетка. Сейчас она поднята. Возможно, ее опускают на ночь. Двор прямоугольный. Примерно пять на десять саженей. Стражи на стенах не видно. А, нет! Вон два человека играют в кости.

– Тпру! – раздалась команда начальника конвоя. – Слезайте с козел, начинайте разгрузку. Да поласковей, не дрова, чай, грузите! Смотрите мне! – Разбойник продемонстрировал обутый в перчатку кулак, напоминающий средней величины коровье копыто. – Шкуру спущу!

– Куда раненых-то? – послышалось с одной из телег.

– Вон, сенник под стеной видишь? Туда и волоките, – через плечо бросил разбойник, отправляясь, должно быть, за новыми указаниями.

– Вадюня, работаем! Не забудь отрыть хозяев. Пусть изображают спящих, пока мы здесь будем восстанавливать конституционный порядок. Когда ноги сделаем, все вопросы к ним.

– Клин, а наши…

– Не вопрос. Смотрим, куда их поведут. Делли, – проговорил я еле слышно, для проформы запуская пятерню в шевелюру, точно обдумывая, как поухватистее взяться за транспортировку бессознательной разбойничьей братии, – народу в замке, похоже, немного. Не считая раненых, пожалуй, всего человек тридцать – тридцать пять. Работаем по плану. И еще… мы на тебя очень надеемся.