§ 2. Систематизация оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении: концептуальные проблемы уголовно-правовой доктрины, законодательства Российской Федерации и практики его применения

Разграничение освобождения от уголовной ответственности и освобождения от уголовного наказания. Основания и условия освобождения от уголовной ответственности/наказания, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении. Критический анализ точек зрения авторов на основания освобождения от уголовной ответственности/наказания (прекращения уголовных дел, уголовного преследования). Общие (теоретические) основания освобождения от уголовной ответственности и/или наказания. Условия освобождения от уголовной ответственности и/или наказания: их классификация. Нормативные основания освобождения от уголовной ответственности и/или наказания, прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении: их виды. Практика применения нереабилитирующих оснований освобождения от реализации уголовной ответственности (прекращения уголовного дела, преследования). Перспективы совершенствования оснований освобождения от уголовной ответственности и/или наказания, система этих оснований

Принципиальное сходство между освобождением от уголовной ответственности и освобождением от уголовного наказания порой затрудняет определение грани между ними.

Некоторые ученые полагают, что освобождение от уголовной ответственности и освобождение от уголовного наказания равнозначны, поскольку наказание является единственной материально-правовой реализацией ответственности^[41]. Подобное отождествление в отдельных случаях допускают и правоприменители^[42]. Вместе с тем акт об освобождении от уголовного наказания, как правило, не устраняет уголовной ответственности и связанных с ней уголовно-правовых последствий. Более того, наказание является лишь одной из форм реализации уголовной ответственности.

С. Г. Келина разграничивает возможность освобождения от уголовной ответственности и освобождения от назначения наказания стадией судебного разбирательства, причем первое, по ее мнению, может быть осуществлено до момента удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, поскольку с этого момента освобождение виновного лица от вынесения отрицательной оценки его поведению в форме обвинительного приговора становится невозможным^[43]. П. М. Давыдов вовсе исключает возможность освобождения от уголовной ответственности в стадии судебного разбирательства, допуская в этом случае лишь освобождение от наказания в форме обвинительного приговора суда без назначения наказания^[44].

Думается, что суд удаляется в совещательную комнату не только и не столько для того, чтобы вынести обвинительный приговор, а за тем, чтобы решить вопрос о виновности или невиновности подсудимого, степени его вины и, следовательно, в некоторых случаях принять решение об освобождении подсудимого от уголовной ответственности/наказания, оформив его соответствующим приговором, определением или постановлением. Во время судебного разбирательства составить официальный документ о прекращении дела суд не вправе (см. ст. 299, а также ст. 254, 256, 300, 302 УПК РФ; ранее – ст. 303, 261 УПК РСФСР). Поэтому о том, что лицо больше не может быть освобождено от уголовной ответственности, свидетельствует вынесенный оглашенный судом и вступивший в законную силу обвинительный приговор, которым лицо может быть освобождено от назначения или фактического отбывания наказания, но не от ответственности.

Таким образом, освобождение от уголовной ответственности возможно с момента решения вопроса о возбуждении уголовного преследования до момента вступления вынесенного обвинительного приговора суда в законную силу, а освобождение от наказания – с момента вынесения обвинительного приговора суда до момента окончания назначенного судом наказания.

Институт освобождения от уголовной ответственности и/или наказания сформировался в середине прошлого столетия и обрел законодательное выражение в ст. 43 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. В настоящее время он строится из разновидностей общих (теоретических) и специальных (т. е. нормативных – отраженных в статьях УК)^[45] оснований, а также из условий освобождения. Однако в теории уголовного права (как, впрочем, и в законодательстве уголовном и уголовно-процессуальном) не сформировано единого представления об основаниях и условиях освобождения от уголовной ответственности/наказания.

Одни авторы допускают возможность освобождения от уголовной ответственности только в том случае, если лицо, совершившее преступление, не представляло общественной опасности. Эта характеристика лица рассматривается в качестве неотъемлемого условия освобождения.^[46] С данным утверждением трудно согласиться и потому, что утрата (или снижение) лицом общественной опасности после совершения им предусмотренного уголовным законом деяния является общим (теоретическим) основанием освобождения от уголовной ответственности, а не одним из его условий, и потому, что отсутствие общественной опасности лица в момент совершения им предусмотренного уголовным законом деяния свидетельствует об отсутствии собственно преступления, что состав преступления оказывается лишенным одного из своих элементов – субъективной стороны. Отмеченное допущение отчасти можно было бы считать оправданным, если бы речь шла об обстоятельствах, исключающих преступность деяния (см. гл. 8 УК РФ). Однако это – тема отдельного обсуждения.

Иные авторы закрепленные в статьях об освобождении от уголовной ответственности условия (в одних случаях такие, как явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда от преступления иным образом; в других случаях – к тому же совершение лицом преступления определенной категории, осуществление его впервые и пр.) называют основаниями освобождения^[47]. Иногда такими основаниями называются и условия освобождения от наказания. В частности, А. П. Чугаев условия освобождения от уголовной ответственности/наказания считает правовыми основаниями только потому, что они предусмотрены законом^[48]. Н. К. Семернева возможность исправления несовершеннолетнего правонарушителя без назначения наказания видит и общим основанием освобождения от уголовной ответственности/наказания, и его условием^[49]. Н. Ф. Кузнецова называет основанием освобождения от уголовной ответственности то саму норму об освобождении, то каждое из условий, находящихся в этой норме уголовного права^[50]. С. Н. Сабанин условие освобождения от уголовного наказания именует то основанием, то требованием^[51]. В. Ф. Караулов обстоятельства одного уровня полагает и условиями, и основаниями освобождения от наказания^[52].

Некоторые авторы вряд ли последовательны в признании явки с повинной, способствования раскрытию преступления, устранения виновным лицом вредных последствий содеянного основаниями освобождения от уголовной ответственности^[53]. Непоследовательность их суждений заключается в том, что здесь же (на с. 57 указанной статьи) данные обстоятельства они называют не основаниями, а условиями освобождения, либо вовсе указывают на «основания и условия, перечисленные в ч. 1 ст. 75 УК», что дезориентирует читателя в том, какие именно обстоятельства следует отнести к основаниям, а какие – к условиям освобождения от уголовной ответственности.

Не устраняет этого противоречия и аргументация X. Д. Аликперова, данная им в учебном пособии, в котором он одни и те же обстоятельства называет и основаниями, и условиями.^[54] Однако его, казалось бы, более подробное изложение позиции рождает еще больше вопросов, в частности: почему обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 75 УК РФ, автор решил разделить на основания и условия? По какому критерию одни признаки он отнес к основаниям, а другие – к условиям освобождения от уголовной ответственности? Насколько соответствует целям уголовного правосудия его утверждение о том, что только совокупность перечисленных оснований (добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда от преступления иным образом) и условий (совершение преступления впервые, небольшой тяжести) дает право суду, прокурору (до изменения УПК РФ Федеральным законом РФ от 05.06.2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон „О прокуратуре Российской Федерации“»,^[55] следователю, органу дознания решить вопрос об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, что добровольная явка с повинной и способствование раскрытию преступления являются непременными (безальтернативными), что если нет явки с повинной, то нет и деятельного раскаяния?^[56]

Выработанное указанным автором правило деления обстоятельств деятельного раскаяния на основания и условия^[57] дополняется исключениями из него на следующих пяти страницах^[58]. Аналогичные возражения по поводу деления автором обстоятельств на основания и условия возникают и в связи с другими нормами об освобождении от уголовной ответственности^[59].

Отмеченные разночтения связаны не только с многообразием теоретических конструкций об основаниях и условиях освобождения от уголовной ответственности, но и с терминологическими несостыковками в законодательстве. Так, в ст. 75 УК РФ до последнего времени (до изменения ч. 2 статьи Федеральным законом РФ от 27.07.2006 г. № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма“ и Федерального закона „О противодействии терроризму“»^[60]) говорилось о том, что лицо может быть освобождено от уголовной ответственности при наличии указанных в диспозиции статьи условий (совершении преступления определенной категории, притом впервые, при явке с повинной, способствовании раскрытию преступления, возмещении причиненного ущерба или заглаживании причиненного в результате преступления вреда иным образом). Вместе с тем в ст. 28 УПК РФ (ранее – ст. 7 УПК РСФСР в ред. Федерального закона РФ от 21.12.1996 г. № 160-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации»^[61]) условия прекращения уголовного преследования (уголовного дела) в связи с деятельным раскаянием называются основаниями, а до изменения ч. 1 ст. 28 УПК РФ Федеральным законом РФ от 29.05.2002 г. № 58-ФЗ прямо указывалось: «…по основаниям, предусмотренным статьей 75 Уголовного кодекса Российской Федерации» (см. также: ст. 90 УК РФ и ст. 427 УПК РФ; ранее – ст. 8 УПК РСФСР). В ст. 24 УПК РФ законодатель перечисляет основания прекращения уголовного дела, отказа в его возбуждении, а в ст. 27 УПК РФ – основания прекращения уголовного преследования, среди которых почему-то не называет ни примирение сторон, ни деятельное раскаяние. Между тем в ч. 2 ст. 27 УПК РФ говорится о прекращении уголовного преследования по основаниям, указанным в ст. 25, 28 УПК РФ.

Трудно сказать, какой смысл вкладывает законодатель в слово «основание». К счастью, подобная терминологическая несогласованность не постигла законодательство об основаниях освобождения от уголовного наказания (см.: гл. 12 УК РФ, ст. 172 УИК РФ, ч. 1 ст. 398 УПК РФ). Однако указанная несогласованность получила отражение в решениях правоприменителей о прекращении уголовных дел (уголовного преследования)^[62].

И на правоприменительном, и на законодательном уровнях необходимо четко разграничивать основания и условия освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного дела (преследования), отказа в его возбуждении), поскольку основание складывается из ряда условий и представляет собой совокупность допустимых достаточных признаков (условий), позволяющих применить ст. 75, 76 и т. д. УК РФ (ст. 25, 28 и др. УПК РФ). Принимая же каждое из условий (совершение преступления определенной категории, явку с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба и др.) за отдельное основание, можно прийти к странной идее о том, что для применения какой-либо из указанных норм нужно два, три и т. д. основания.

Таким образом, из условий складывается конкретное нормативное основание, которое представляет собой совокупность допустимых достаточных признаков (условий) для освобождения от уголовной ответственности/наказания. Отсутствие хотя бы одного из условий в случае, если оно необходимо в связи с совершением конкретного преступного деяния (отбыванием определенного наказания), исключает применение соответствующего нормативного основания освобождения от уголовной ответственности/наказания. При невозможности освободить лицо от уголовной ответственности в данном случае можно вести речь о наличии отдельных обстоятельств, смягчающих уголовное наказание (п. «и», «к» ч. 1 ст. 61, ст. 62 УК РФ).

Из представленных в литературе советского периода точек зрения на юридическую природу оснований и условий освобождения от уголовной ответственности/наказания предпочтительными видятся суждения Н. И. Мацнева и Т. Т. Дубинина. Эти авторы справедливо полагают, что основание освобождения от уголовной ответственности есть всегда совокупность условий, которые определены уголовным законом об освобождении от уголовной ответственности, и только при их наличии оно может быть применено^[63], что условия являются такими обстоятельствами, при наличии которых только и могут действовать основания освобождения от уголовной ответственности^[64]. Однако недостаточная детализация общих оснований и условий освобождения дает повод для критики представленной позиции со стороны других авторов. Так, оппоненты Т. Т. Дубинина отмечают, что под условиями он понимает, по сути, те же обстоятельства, что и под основаниями, но указанные в законе.^[65] Несколько позже суждения, близкие поддержанной нами идее, нашли отражение в исследовании В. В. Скибицкого, который, в частности, писал, что условия освобождения, указанные в законе, определяют вид освобождения, являются свойством одного вида или группы видов, поэтому они не могут быть основаниями освобождения, что освобождение того или иного вида применяется лишь при наличии четко указанных в законе условий, именуемых предпосылками освобождения от уголовной ответственности и отбывания наказания конкретного вида^[66]. Речь идет, по-видимому, о тех предпосылках, которые еще в 1969 г. попытался определить Г. Б. Виттенберг^[67].

До середины 90-х годов прошлого века практически не предлагалось решений вопроса о системе оснований, условий, норм освобождения от уголовной ответственности/наказания. Исследования ограничивались анализом и формулированием конкретных правовых норм и оснований.

В научно-практической и учебной литературе основаниями освобождения от уголовной ответственности/наказания назывались: во-первых, небольшая общественная опасность лица, совершившего деяние, и возможность исправления (перевоспитания) этого лица без (полного или частичного) отбывания уголовного наказания;^[68] во-вторых, отсутствие либо небольшая степень общественной опасности лица, совершившего преступление;^[69] в-третьих, утрата деянием общественной опасности либо отсутствие общественной опасности лица.^[70]