Аравия на карте – большое серое пятно, по краям которого жмутся зеленые прибрежные зоны. На огромной территории, почти три миллиона квадратных километров, только 5 процентов пригодно для жилья. Остальное – полупустыни, где можно жить только зимой, а летом все вымирает и люди уходят в другие места, где есть зелень, вода и тень.
Великие цивилизации древности доходили до ее границ – и останавливались, не в силах справиться с пустыней.
Жизнь, история кипели снаружи, а на внутренних землях почти не менялась в течение тысячелетий. Здесь жили арабы. «Араба» на древнееврейском и значит – пустыня. Сами арабы называли себя «ахль-аль-бадв» – люди пустошей. В Аравии никогда не было никого, кроме арабов: никто сюда не приходил, никому не были нужны эти земли.
Век за веком скотоводы и кочевники пасли здесь огромные стада овец, свиней и коз, которые давали им мясо и молоко, шерсть и кожу. До них доходили только отголоски истории. Какая им была разница, с кем торговать шкурами и шерстью – римлянами или персами? Для арабов существовали лишь пастбища, шатры, колодцы и небо над головой. Чужаков они пропускали через свою территорию за деньги, давая их караванам конвой и проводников. Без их помощи ни одни путешественник не добрался бы до цели живым.
Между тем Аравия находилась совсем не на задворках мира, а как раз наоборот – в самом центре истории.
Совсем рядом была колыбель цивилизации – Месопотамия. Пока арабы продолжали кочевать и пасти свой скот, там одно за другим появлялись и исчезали мощные государства – шумеры, аккадцы, Вавилон, Ассирия, Лидия, Мидия. В соседнем Египте сменялись великие династии, возводились пирамиды, расцветала великая культура.
Первыми властителями земного мира были аккадцы – царь Саргон и его наследники, объединившие всю Месопотамию и дошедшие до Армении и Средиземного моря. В Аравию они вторглись, чтобы добывать ценный материал – черный диорит, из которого изготавливали свои статуи.
При фараоне Тутмосе Первом сюда раз или два наведались древние египтяне, а потом больше 1000 лет царствовала одна Ассирия.
Ассирийцы были одной из тех цивилизаций, которые ничего не создают, а только принуждают других отдавать плоды своих трудов. Они воют лучше всех, беспощадны и жестоки, разрушают и уничтожают все при малейшей попытке сопротивления. Ассирийцы в чистом виде воплощали идеологию абсолютной власти – право сильного, не смягченное никакими моральными и общественными законами. Их цари запечатлевали себя рвущими губы и глаза у побежденных, гордо перечисляли свои подвиги: сколько городов сожжено, сколько людей убито. «Я велел построить стену перед Большими воротами города, – хвалился ассирийский царь Ашшурбанипал, – я велел содрать кожу с вождей восстания и обил стену этой кожей. Некоторых из них я велел замуровать в стену; другие были распяты на кресте или посажены на кол вдоль стены. Со многих из них я велел содрать кожу в моём присутствии и покрыл стену этой кожей. Я велел сделать венцы из их голов и гирлянды из их проколотых тел».
С той же неумолимой и последовательной жестокостью ассирийцы воевали с арабами. Их не пугала пустыня: они проникали везде и уничтожали врагов до тех пор, пока не подавляли всякое сопротивление. Царь Тиглатпаласар Третий в VIII веке до н. э. победил бедуинов и взял в плен аравийскую царицу Забибу. «Он наложил на царицу дань, – сообщал ассирийский летописец, – и она склонилась у его ног. Ее люди принесли ему золото, серебро, верблюдов и целовали ноги. Он взял в плен 1100 людей, 30 тысяч верблюдов, 20 тысяч голов скота, 5 тысяч связок всех сортов специй и кувшины богов».
Особенно жестоко и методично преследовал арабов другой великий царь – Ашшурбанипал. Он начал кампанию летом, в самые жаркие месяцы, заранее составив подробную карту с указанием источников и запасов воды. Ассирийцы захватили все эти источники, оставив арабов без воды. «Мы задержали воду, жизнь их душ, – поэтично рассказывал летописец, – и сделали ее питьем, дорогим для их уст». Большинство арабов погибли от голода и жажды, другие резали верблюдов и пили кровь и навозную жижу. После победоносного похода Ашшурбанипал впряг в свою триумфальную колесницу несколько царей, в том числе аравийского. Он отобрал у арабов изображения богов, тем самым лишив их небесной поддержки.
Почитатели богов. Ассирийцы при всей их свирепости были очень богобоязненны. Их пример показывает, что ни одно государство или одно общество не способно держаться только на культе силы: вольно или невольно приходится прибегать к помощи законов, к священным установлениям предков или воле богов. Несмотря на грубость и жестокость своего режима, ассирийцы демонстрировали величайшую почтительность к высшим силам, воздвигали величественные храмы и приносили щедрые жертвоприношения, словно для того, чтобы уравновесить свои бесчинства. Чем больше бедствий они обрушивали на соседей, чем сильней угнетали собственных подданных, тем с большей охотой подчеркивали свою «святость» и покорность Богу, смиренное благочестие и послушание служителей, исполняющих веления небес.
Но власть ассирийцев со временем закончилась, как и всякая другая. Арабы на время получили передышку. Только египтяне время от времени делали вылазки в Аравию. Фараон Ментухотеп III однажды устроил большую экспедицию в глубь полуострова, послав три тысячи солдат, каждый из которых нес по два кувшина воды и 20 караваев хлеба, чтобы хватило на пятидневный переход. Они прошли по пустыне полторы сотни миль, выкопали по пути несколько колодцев, взяли с арабов дань и ушли обратно.
Древние греки, несмотря на свою любознательность, арабов почти не заметили: Александр Македонский во время своих знаменитых походов предпочел обойти Аравию стороной, решив, что ему нечего там делать. Только македонский царь Антиох III, всюду тянувший свои руки, воевал в Аравии с купеческой и портовой Геррой, которая предпочитала откупаться от захватчиков благовониями и серебром.
Потом пришло время Рима.
Римляне, стремившиеся подчинить себе всех и все, не сделали исключения и для Аравии. Самих арабов они при этом ценили невысоко. Страбон пренебрежительно говорил, что арабы – это скорее торгаши и купцы, чем воины. Рим интересовали только богатства южной Аравии, о которых у римлян были почти сказочные представления.
Вот как Диодор Сицилийский описывал эту волшебную страну:
«В глубине ее стоят густые леса, в которых рядом произрастают большие ладаноносные и мирровые деревья, а также полоны, аир, киннамон и другие душистые растения, и совершенно невозможно распознать особенности и природу каждого из них, ибо число их велико, а ароматы смешаны в один общий аромат. Он кажется необъяснимым и божественным и поражает обоняние и чувства каждого. И даже путешественники, проезжающие вдали от берега, становятся причастны этому наслаждению. Ибо летом, когда ветер дует со стороны материка, случается, что ароматы мирровых и других благоухающих деревьев разносятся ветром и распространяются на ближайшие морские пространства. Тот, кто вдохнул от этих ароматов, поверил, что вкусил амброзию».
Эти благословенные земли римляне называли Arabia Felix – Счастливая Аравия. В ее оазисах и в лесистых районах вдоль береговой линии с давних времен жили оседлые арабы. На узкой полоске плодородной почвы, зеленым ожерельем обрамлявшей пустыню с севера и юга, на протяжении веков появлялись и исчезали блестящие царства. Самым знаменитым из них было Сабейское. Диодор писал о нем так: «Что касается сабейского народа, то он превосходит не только все соседние аравийские народы, но и все народы вообще богатством и даже роскошью. Всевозможные чаши украшены золотой и серебряной резьбой, кровати и треножники у них стоят на серебряных ножках, а остальная мебель роскошна невероятно. У сабейцев во дворцах высокие колонны, одни позолоченные, другие с серебряными фигурами на капителях». В Библии рассказано о том, как иудейскому царю Соломону приезжала царица Сабейского царства – царица Савская, привезя в подарок благовония, самоцветы и 120 талантов золота (талант – около 34 кг). В наши дни от всего этого великолепия остались только руины плотин, обломки крепостей, горстка монет и несколько загадочных надписей.
Именно эту Счастливую Аравию, которую римляне считали чудесной страной благовоний и золота, император Октавиан Август поручил завоевать префекту Египта Эллию Галлу.
Римляне, как всегда, хорошо подготовились к походу. Армия Галла состояла из 10 тысяч человек пехоты и флотилии в 130 кораблей. К ним присоединились военные отряды, присланные царем Иродом и набатеями во главе с Силлеем, вызвавшимся быть проводником.
Но поход оказался неудачным. Высадившись на северо-западе Аравийского полуострова, римское войско несколько месяцев ничего не предпринимало, пытаясь сориентироваться в незнакомой местности. Когда армия, наконец, двинулась в глубь Аравии, то еще раньше, чем столкнуться с врагом, потеряла большую часть людей от голода, жажды и болезней. Эллий Галл без труда захватил несколько оазисов, дошел до Сабейского царства, но при этом остался почти без армии и был вынужден повернуть назад. Всю вину за неудачу римляне свалили на Силлея, которого обвинили в измене и казнили. Но эта бесславная экспедиция навсегда отбила у Рима желание покорять южную Аравию.
Дион Кассий о походе Галла. «Пустыня, жара и плохая вода доставляли войску такие мучения, что большинство погибло. Кроме того, на них напал мор, который был иным, чем обычный. Вначале он поражал голову, которая совершенно высыхала, отчего большинство тотчас же погибало. У выживших болезнь затем поражала остальное тело и охватывала ноги, которые приводила в ужасное состояние. Ничего не помогало, только если пить вино, смешанное с маслом, а также натирать им кожу. Но это могли делать лишь немногие, ибо ни вина, ни масла страна не производит и запасы их у войска были невелики. Вследствие мора враги не только отняли у римлян все, но и изгнали остатки их войска из страны. Это были первые, а может быть, и единственные римляне, которые в качестве врагов так далеко вторглись в эту часть Аравии, ибо они достигли крупного города Атулия».
Общее мнение римлян об арабах подытожил историк Аммиан Марцеллин: «Нам не следовало бы желать иметь сарацинов ни друзьями, ни врагами, так как они блуждают или ездят туда и сюда и в кратчайшее время опустошают все, до чего могут добраться. Они подобны хищникам коршунам, которые хватают добычу, высматривая ее с высоты, и тотчас улетают, если им не удалось нанести удар. Никогда и никто из них не берется за рукоять сохи, не сажает деревьев, не ищет пропитания, обрабатывая землю. Они вечно блуждают, передвигаются вдоль и поперек, без дома, без определенного места жительства, без законов. Они не могут длительно оставаться под одним и тем же небом, и им не нравится одно и то же место на земле, их жизнь постоянно в движении».
Аммиан Марцеллин служил в армии императора Юлиана Отступника, который погиб от стрелы, выпущенной арабом.
Счастливой Аравии римляне противопоставляли ее бедные районы, населенные бедуинами: Пустынную Аравию, расположенную в центре полуострова, и Каменистую Аравию, на севере. Здесь во времена Рима существовало два сильных государства, сыгравших важную роль в истории Римской империи и соседних стран, – Набатея и Пальмира.
Набатейское царство возникло на самой северной границе аравийской пустыни. Его столицей была знаменитая Петра – город в скалах. Укрытая среди гор в долине, к которой вела одно только узкое ущелье, она могла без труда выдержать любую осаду. С помощью прочных терракотовых труб жители собирали воду со всех источников в округе и благодаря этому никогда не испытывали недостатка в воде. В городе имелись водопровод, бани, несколько жилых кварталов, множество роскошных усыпальниц и греческий театр.
Набатеи держали сильную армию, состоявшую из пехоты и кавалерии, которая двигалась верхом на верблюдах. В отличие от других кочевников, набатейские солдаты ставили жесткие седла прямо на горб, а не позади него, что позволяло верблюду бежать быстрее. Правители Набатеи были искусными стратегами и строили на вершинах холмах крепости, откуда наносили врагам быстрые и внезапные удары. Они окружали пограничные города крепостными стенами, восстанавливали старые сторожевые башни, создавали в самых глухих и безлюдных местах дозорные посты. С помощью крепостей, дорог, сети колодцев и караван-сараев – промежуточных пунктов для караванов и войск – набатейские цари распространяли свою власть далеко вглубь пустыни. Благодаря этому они были хорошими союзниками римлян, которые ценили их организацию и боеспособность.
В это же время посреди сирийской пустыни расцвела и знаменитая Пальмира. По-арамейски ее называли Тадмор, то есть «чудо». В III веке это было мощное государство, грозившее самому Риму и претендовавшее на императорскую власть. Царь Оденат и его жена Зенобия сумели разбить войска персидского шахиншаха Шапура Первого и римские легионы, завоевав весь Ближний Восток и Египет. Ударную силу пальмирской армии составляла тяжелая конница, закованная в кольчуги и доспехи из металлических пластин. Даже кони были целиком покрыты броней, а всадники устойчиво сидели в высоких четырехрогих седлах. Не менее сильны были лучники с крепкими дальнобойными луками – их делали композитными, то есть составленными из разных материалов, что увеличивало пробивную силу. Патрульные отряды пальмирцев стремительно перемещались по пустыне на верблюдах и конях.
По культуре Пальмира была греко-римской, с эллинистической архитектурой и укладом жизни. Почти через весь город тянулась широкая улица – продолжение караванной дороги – с триумфальными арками и четырьмя рядами двухъярусных колонн. С обеих сторон ее окружала сплошная застройка из огромных храмов, дворцов, акведуков и римских терм, среди которых выделялись здание амфитеатра и местного Сената. Имперская грандиозность соединялась здесь с восточной утонченностью, а варварская роскошь – с безупречным вкусом.
О проекте
О подписке