Хвастун

В магазине возле церкви стояла большая очередь. Люди стояли за хлебом, ну и по мелочам, каждый за своим: кому нужны макароны, кому селедка, кому сахар, а кому еще и водка. Хлеба в селе не было уже два дня, поэтому народ терпеливо стоял и ждал своей очереди, чтобы купить две буханки хлеба, больше в одни руки не продавали. Хлеб конечно уже не тот, что раньше, он теперь наполовину из кукурузной муки, поэтому и на вид, не серый, а желтый, но главное, что он есть, его в магазины периодически привозят. Одно время хлеба в магазинах по неделе не было, и люди уже было начали печь свой домашний хлеб, на чем свет стоит ругая Хрущева, который довел страну до такого состояния. А по телевизору рассказывали о небывалых урожаях кукурузы, о присвоении за это новым передовикам званий Героев Социалистического Труда, о том, что через двадцать лет страна будет жить при коммунизме, и ни слова о том, что в этой стране не хватает хлеба.

В очереди появился поддатый мужичок. Небольшого роста, невзрачный, кривоногий, явно пришедший прежде всего за водкой, а потом уже за хлебом. Он немного постоял в конце очереди, но перспектива простоять в ней часа три, его явно не устраивала, и он начал упрашивать людей пропустить его без очереди.

– Люди добрые, пропустите меня без очереди, я только бутылку водки возьму.

– Много вас, таких умных, – отвечали люди. – Прошлый раз один такой умник попросился без очереди коробок спичек купить, а когда его пропустили, то купил еще и две буханки хлеба. А тем, которые стояли в очереди, хлеба не хватило. Сегодня тоже всем не хватит, так что стой молча и жди своей очереди, никто тебя не пропустит.

– Да не буду я две буханки покупать, – упрашивал дальше мужик, – я только одну возьму.

– Ну вот, – возмутилась очередь, – просился только водку взять, а сам еще и хлеб хочет купить.

Пока продавщица, довольно толстая и уже не совсем молодая женщина, не спеша отпускала товар покупателям, пьяненький мужичок слонялся вдоль очереди и ко всем приставал.

– Что ты на меня так смотришь? – привязался он к какому-то мужику. – Деньги хочешь у меня вытащить? Думаешь, что я пьян? Ну попробуй у меня деньги вырвать!

– Иди отсюда, пока в морду не получил, – ответил мужик.

– Ууу, какая красотка, – подошел он к молодой, стоящей в очереди девушке, – дайка я тебя обниму. Ты небось еще не знаешь мужской ласки?

Девушка покраснела и спряталась от него за более пожилых женщин, а мужичок продолжал приставать к женщинам.

– Пойдем со мной, красавица, – обратился он к женщине средних лет, – я подарю тебе такое счастье, что ты и мужа бросишь, ради меня.

– Что же ты к жене не идешь? Или она тебя вместе с твоим счастьем из дома выгнала? Что ты можешь дать? Алкаш! – отшила его женщина.

Ошарашенный таким отпором мужичок некоторое время стоял молча, а потом обратил внимание на продавщицу.

– Ух, какая фигура, какая грудь! Как раз мой размер, я таких люблю.

Он подошел в начало очереди и стал жадно рассматривать продавщицу.

– Ну просто красавица! А какая жопа? Прямо сейчас бы трахнул.

– Все вы, мужики, герои на словах, а как доходит до дела, так сразу в кусты, только вас и видели. Вас сразу как будто ветром сдувает, – ответила ему продавщица.

– Вот приходи ко мне сегодня вечером, увидишь, на что способны настоящие мужики, – бахвалился мужичок.

– Хвастаешь! Ведь как дойдет до дела, то сразу смоешься?

– Да я хоть сейчас, – продолжал куражиться мужичок.

По лицу продавщицы было видно, что он, со своей болтовней, надоел ей до чертиков.

– А действительно, чего нам ждать до вечера? – заулыбалась она.

– Люди добрые, – обратилась она к очереди, – подождете минут десять, пока он меня трахнет?

– Конечно подождем, – дружно ответили в очереди, предвкушая необычное развлечение.

Продавщица, улыбаясь во весь рот, подняла столешницу прилавка и открыла дверку.

– Давай, заходи. За десять минут управишься? Только не затягивай, а то люди ждут.

– Ну ты чего застыл? Не томи людей. Видишь, все хотят знать, чем дело закончиться. Или уже передумал?

В магазине стоял гомерический хохот, люди аж за животы держались, а мужичок стоял весь красный как рак, хватал ртом воздух, очумелыми глазами смотрел на продавщицу, и не мог ничего сказать. Куда и хмель девался.

– Онемел от счастья, что ли? – продолжала издеваться над ним продавщица.

Так и не сказав больше ни слова, мужичок развернулся, и ушел из магазина.

– Хвастун! – крикнула ему вдогонку продавщица.

Над финалом этого представления хохотали потом все жители села, когда им рассказывали эту историю. А к мужичку, до конца его жизни, прилипла кличка – Хвастун.

Юный «доктор»

Иван с Настей давно уже хотели почистить колодец, да все руки не доходили. То посадка, то прополка, времени ни на что не хватает. А еще маленькая Катя, которой всего полгода, много времени отнимает. Ее и перепеленать нужно, и кормить нужно через каждые два часа. С Петей проблем меньше, ему пять лет, и он уже почти самостоятельный, даже маме иногда помогает. Может Кате выпавшую соску подать, или коляску покачать, когда сестренка плачет. А с колодцем просто беда. Раньше у них в этом колодце была замечательная вода, и мягкая, и вкусная, все соседи приходили брать. В ней хоть голову помыть, хоть борщ сварить, хоть чай заварить, на все годилась. А потом с ней что-то случилось, стала невкусной, и с каким-то запахом. Такой водой теперь только полы мыть, ни на что другое она не годится. Возможно какая-то живность упала к ним в колодец и там утонула, а может специально что-то вбросили. Вот уже год, имея свой колодец, они ходят по воду к соседям. Ивану это окончательно надоело, и сегодня, пользуясь выходным днем, он решил почистить колодец. С самого утра, пока Настя занималась с детьми и готовила завтрак, Иван ведром вычерпывал воду из колодца. Воды в колодце оказалось много. Уже больше двухсот ведер воды вытащил, а до дна ведро все еще не достает. Позавтракали, и Иван продолжил свой монотонный труд: опустил ведро в колодец, набрал воды, вытащил ведро наверх, вылил воду подальше от колодца, и опять опустил ведро в колодец. От такой работы одуреть можно. Наконец-то ведро легло на дно, и Иван позвал Настю.

– Я сяду на ведро, а ты, медленно вращая коловорот, опустишь меня на дно колодца. – сказал он Насте.

– А если ручка коловорота у меня вырвется? – засомневалась Настя.

Иван посмотрел на хрупкую фигуру Насти, и почесал затылок. Она действительно может не удержать его вес, и тогда он с грохотом полетит на дно колодца. Нужно кого-то звать на помощь. К счастью, их сосед, дед Николай, оказался дома, и помог Насте опустить Ивана в колодец.

– Извините, что не могу вам дальше помогать, но мне нужно в больницу сходить, – сказал он. – Как вернусь, тогда может еще помогу, если без меня не управитесь. В любом случае, одна ты Ивана наверх точно не поднимешь, так что придется меня дожидаться.

– Большое Вам спасибо, – поблагодарила его Настя.

Дед тоже оценивающе посмотрел на хрупкую фигуру Насти.

– А зря вы такую работу вдвоем затеяли, – заметил он. – Ведь тебе не воду нужно будет вытаскивать, а грязную жижу, которая намного тяжелее воды будет. Так и надорваться можно.

– Ничего, не надорвусь, – ответила Настя, – я сильная.

Сосед ушел, а они с Иваном стали чистить колодец. Иван, находясь на дне колодца, накладывал жижу в ведро, а Настя коловоротом поднимала ведро наверх и выливала подальше от колодца. Сначала все шло нормально, ведра были не очень тяжелыми, и Настя даже подумала, что зря дед ее пугал. Но потом содержимое ведер стало более плотным, и Настя уже с трудом поднимала ведро на верх колодца. А вскоре, уже и спина ныла невыносимо, и руки так болели, что она в любой момент могла уронить ведро. Иван ее подбадривал, что осталось уже совсем немного, еще ведер двадцать, и колодец будет чистым. Тогда останется только подать ему вниз горячую воду, чтобы он хорошенько отмыл деревянные венцы, и все будет готово. Колодец у них из бетонных колец, но стоят они на клети из осиновых бревен, которые и образуют водосборник. Осина в воде не гниет. Вот их-то и нужно будет хорошенько отмыть от слизи и прочей гадости, чтобы все это потом не попадало в ведра с водой.

На крыльцо дома вышел Петя.

– Мама, там Катя плачет, – сообщил он.

– Ну дай ей соску, – сказала Настя, – она и перестанет.

Петя ушел в дом, а Настя продолжала вытаскивать наверх тяжелющие ведра с мокрой землей. Надо бы конечно сходить в дом и посмотреть, может там уже нужно перепеленать Катю, но и Ивана здесь бросить одного она не может. Ему там внизу и так нелегко, а если она на полчаса отлучиться, то за это время в колодец натечет много воды, и потом придется вычерпывать еще и эту лишнюю воду. Ладно, ничего не случится, если Катя лишние полчаса в мокрых пеленках полежит. И она продолжала вытаскивать наверх ведра с жижей.

– Мама, а Катя опять плачет, – снова вышел на порог Петя.

– А ты ей соску дал? – спросила Настя.

– Дал, но она ее выплевывает, и плачет, – ответил Петя.

– Ну тогда покачай ее, или еще что ни будь сделай, чтобы она не плакала. Ты ведь уже не маленький. А я скоро освобожусь, и приду.

Петя опять ушел нянчить сестренку, а Настя вернулась к своей работе.

– Ну что там, скоро конец? – спросила она Ивана.

– Ведер пять осталось, – ответил Иван, – и можно будет подавать горячую воду.

Через некоторое время на крыльце опять появился Петя.

– Мама, а где у тебя нитки? – спросил он.

– А зачем тебе нитки? – спросила Настя не оглядываясь.

– Я Кате операцию сделал, чтобы она не кричала, – сообщил Петя, – теперь ей нужно животик зашить. Я в кино видел.

Настя оглянулась назад и обомлела. На пороге стол Петя, и, в окровавленных руках, держал ее ножницы для раскроя тканей. Ведро с землей вырвалось у нее из рук и полетело вниз. Настя бросилась в дом. Там в своей кроватке, в луже крови, лежала ее Катя с распоротым животиком. Настя рухнула на пол рядом с кроваткой, её сердце такого не выдержало, и остановилось.

Когда дед Николай вернулся из больницы, он застал здесь жуткую картину: Катя, уже мертвая, лежала в кроватке с распоротым животиком, мертвая мать лежала возле кроватки, мертвый отец лежал на дне колодца, а окровавленный юный «доктор» спрятался за сараем, и оттуда доносился его плач. Была семья, и нет семьи. В живых остался только «доктор», которого, после похорон родителей и сестренки, отправили в детдом.