Баги

У большинства советских мужчин тяга технике, наверно, была заложена в генах. Еще будучи маленькими детьми, они разбирали подаренные им машинки, чтобы посмотреть, что там внутри. В большинстве случаев, машинки после этого уже не ездили, как не прыгала и блоха, подкованная тульским Левшой, но они теперь знали, что находится внутри, и постепенно приобретали бесценный опыт творчества. Со временем, они уже могли не только разобрать машинку, но и собрать ее обратно. Иногда эти машинки даже ездили. А сколько радости было, когда им удавалось починить сломавшуюся машинку. Кто этого в детстве не испытал, то не поймет этого детского счастья, что он сам, без посторонней помощи, починил машинку. Здесь уже появляется вера в свои силы, столь необходимая любому творческому человеку. А когда у таких ребят появляются первые велосипеды, они уже не боятся в них что-то сломать. Они смело их перебирают и чинят. Потом, где-то находят или выменивают неисправный мопед или мотоцикл. Долго с ним возятся, и наконец восстанавливают. Когда, после долгого чихания и форменного издевательства над мастером, двигатель, наконец-то, заводится, у юного мастера просто душа ликует – он это сделал, несмотря на то, что все вокруг твердили, что это старье никогда не поедет. А он смог! Вопреки мнению признанных авторитетов. Это означает, что росток творчества в душе паренька пророс, и больше он никогда не завянет. Теперь, до глубокой старости, он будет что-то творить, что-то делать и переделывать, и этот процесс ему никогда не наскучит. Некоторые из них, со временем, становятся чудаками, и строят у себя в огороде корабль, хотя ни моря, ни даже приличной речки поблизости нет. Но большинство, делают вполне реальные вещи. Они могут собрать невиданной формы автомобиль, маленький, сверх экономичный трактор, или сверх скоростной мотоцикл.

Виктор тоже начинал с машинок. Потом были велосипеды. Их он много перебрал и отремонтировал. А вот мотоцикла у него не было. Родители были не настолько богатыми, чтобы купить ему мотоцикл. И у соседей ни у кого мотоциклов не было, так что приобрести его, даже в неисправном виде, никакой возможности не было. Но мотоцикл был у его друга, Шурика Кутузова. Точнее, не у него, а у его отца. Но отец Шурику доверял, и позволял ему самостоятельно ремонтировать этот мотоцикл. Вот друзья вместе этим и занимались. Виктору это было в радость, поэтому, еще до окончания школы, от уже умел ремонтировать и мотоциклы, в том числе, и их двигатели. Приобретенный опыт сложно было переоценить. После окончания школы, друзья устроились в мастерские сельхозтехники, слесарями по ремонту тракторов. Вот здесь они приобрели действительно колоссальный опыт. Через год работы, они уже были не хуже любого из давно работающих здесь слесарей, а может даже и лучше некоторых из них. Это конечно не касается отца Шурика, работающего здесь же слесарем. До него им еще очень далеко, пожалуй, дальше, чем до Луны, потому, что у него руки «золотые», и голова работает лучше, чем у любого инженера. Он может работать на любом из имеющихся в сельхозтехнике станков, как на метало-обрабатывающих, так и на деревообрабатывающих, и все делает по высшему разряду. Других таких специалистов в сельхозтехнике нет. У него и дома целая мастерская. Есть даже два токарных станка, один по дереву, а другой по металлу, и оба сделал он сам. Да не только станки, весь инструмент он делал для себя сам, не без основания считая, что инструмент, продаваемый в магазинах, недостаточно высокого качества. Да и экономил он на этом немалые суммы денег. Правда, сэкономленные деньги долго у него в карманах не залеживались, так как горло у него было дырявое. Зарплату он отдавал жене всю, до копейку, а вот то, что зарабатывал сверх зарплаты, пропивал все, тоже до последней копейки. Поэтому, будучи лучшим специалистом на предприятии, всю жизнь и работал простым слесарем. В отличие от него, Шурик совсем не пил, а вот руки и голова, были у него такими же, как и у его отца.

Потом были два года службы в армии, и, после увольнения, друзья опять встретились. Как-то, Виктор с Шуриком поехали на мотоцикле в Дремайловку, в соседнее село, искали что ни будь приличное из одежды. Шурик собирался купить первый в своей жизни костюм, а Виктора интересовали всего лишь приличные брюки, ему было не до костюмов, так как откладывал деньги на покупку мотоцикла. Это было для него важнее, чем какой-то костюм. Шурику проще, у него уже есть мотоцикл, пусть и отцовский, ему можно и костюм покупать. А у отца Виктора мотоцикла нет, только велосипед, а на нем к девчатам гулять не поедешь, засмеют. Поэтому, сначала мотоцикл, а потом уже и костюм. В магазине Дремайловки ничего приличного из одежды не оказалось, зря в такую даль съездили. Наврали им знакомые, порекомендовавшие сюда съездить. На обратном пути Шурик вдруг остановился возле какого-то дома.

– Смотри, мотоцикл! – сказал он сидевшему сзади и ничего не видевшему за его спиной Виктору.

Виктор выглянул из-за его спины. Возле ворот дома валялся весь искореженный мотоцикл. Переднее колесо, видимо от удара, сложилось пополам, вилка и руль сломаны, рама сильно согнута, заднее колесо тоже в хлам. Видимо, этот мотоцикл столкнулся с автомобилем, а потом этот автомобиль по нему еще и проехал.

– Ну, что, будем смотреть? – спросил Шурик.

– А зачем? – не понял Виктор. – Восстановить его не удастся, это ведь груда металла, а не мотоцикл. Колес нет, рамы нет, и даже руля нет. Пожалуй, только сидение и сохранилось.

– А вдруг двигатель целый? – предположил Шурик.

– А зачем нам один двигатель, что мы с ним делать будем? – сомневался Виктор.

– В хозяйстве пригодится, может трактор соберем, – не терял оптимизма Шурик.

Подошли к мотоциклу и стали его осматривать. Странное дело, но двигатель явных повреждений не имел. Из ворот дома вышел какой-то мужик.

– Что, интересуетесь? – спросил он.

– Пока только смотрим, – ответил Шурик, – интересоваться здесь похоже нечем, один металлолом.

– А хозяин его, в живых хоть остался? – поинтересовался Виктор.

– Да живой, дурак, только сильно поломанный. Его при ударе в сторону выбросило. Пошутить решил, – продолжал мужик, – хотел проскочить между двумя встречными мотоциклистами, чтобы их напугать, а это автомобиль оказался.

– И сколько Вы за эту кучу железа хотите? – спросил Шурик.

– Да за пятьдесят рублей отдам, – назвал весьма скромную цену мужик, – вместе с документами.

– А Вы кто хозяину мотоцикла? – спросил Виктор.

– Да отец я этому придурку.

Шурик еще раз оценивающе посмотрел на эту груду железа.

– За железо дадут не больше пяти рублей, – прикидывал Шурик, – рублей на десять может оказаться запчастей, но не факт, что их у нас кто-то купит. Да и пятидесяти рублей у нас нет, – закончил он свой подсчет.

– Ребята, заберите его, хоть за сколько ни будь, – взмолился мужик, – я на него глядеть больше не могу.

Виктору почему-то стало жалко этого мужика.

– Ладно, – сказал он, – у меня есть пятнадцать рублей, хотел новые брюки купить, да ничего, подождут. Держите деньги и давайте на него документы, чтобы нас милиция в воровстве не обвинила.

Друзья погрузили металлом, оставшийся от разбитого мотоцикла, в коляску мотоцикла Шурика, и поехали домой. Двигатель действительно оказался в рабочем состоянии. Оставалось решить, куда его теперь использовать. Все остальное, кроме ступиц колес и сидения, сдали в металлолом. А через несколько месяцев, Виктору опять повезло. Когда он возвращался с работы, увидел дядю Василия, который рубил дрова возле своего дома. Этот процесс давался ему с явным трудом, так как мешал протез на ноге. Василий подтаскивал к колоде несколько веток орешника, потом открывал какую-то защелку на протезе, чтобы он складывался в колене, и опускался возле колоды на колени. В таком положении он и рубил эти ветки, после чего опять вставал на ноги, ставил на место защелку на протезе, и притаскивал очередную порцию веток орешника. Очень нудная и изматывающая работа, в общем, как и любая другая в его положении. Инвалидом он стал лет семь назад, а до этого был крепким и здоровым мужиком, немного выше среднего роста, с крепким торсом и сильными руками. В свое время он работал водителем, но, за езду в нетрезвом виде, у него отобрали права, и он устроился на должность плотника в сельхозтехнике. Права ему потом вернули, но работать водителем он больше не захотел, так и продолжал работать плотником. В тот злополучный день он поехал на мотоцикле попить пивка. В закусочной пива не оказалось, пришлось ехать на Прорабство, там в кафе пиво было всегда. По дороге его обгонял еще один мотоциклист, который тоже ехал попить пива, но был уже не совсем трезвым. Обгон закончился ДТП, в результате которого, и пострадала нога Василия, которую потом пришлось ампутировать до колена. С тех пор Василий уже нигде не работал, и на мотоцикле больше не ездил, теперь он ездил на инвалидной мотоколяске.

Увидев Виктора, Василий обрадовался, появилась возможность немного отдохнуть и поболтать, и это не будет выглядеть как безделье.

– Витя, привет! Как жизнь молодая?

– Привет, дядя Вася! – остановился возле него Виктор.

– Все на велосипеде ездишь, на мотоцикл денег еще не наскреб? – поинтересовался Василий.

– Двигатель уже есть, осталось достать колеса, – с грустью ответил Виктор.

– Так у меня забирай, – предложил Василий. – У меня как раз двигатель купили, а колеса еще остались.

– Какие колеса? – не понял Виктор. – У Вас же нет мотоцикла.

– От мотоколяски, – пояснил Василий. – Мне новую мотоколяску выдали, а со старой только подвеска да колеса и остались. Двигатель у меня уже купили.

– Ну и зачем они мне? – опять не понял Виктор.

– Как зачем? Поставишь двигатель, и будет тебе машина.

– Инвалидка? Чтобы с меня даже куры смеялись, не говоря уже о девках? – заулыбался Виктор.

– Почему инвалидка? – не унимался Василий. – Сделай спортивную машину. Главное, что подвеска и колеса есть, остальное сварите с Шуриком.

– И за сколько отдадите? – на всякий случай поинтересовался Виктор, хотя брать еще ничего не собирался. Нужно было сначала с Шуриком посоветоваться

– Да для тебя, почти даром отдам. По бутылке водки за каждое колесо, – озвучил Василий действительно низкую цену.

– Водку любую? – спросил Виктор.

– Любую магазинную, но не самогон, – уточнил Василий.

По деньгам Виктора это устраивало. Московская стоила три рубля и шестьдесят две копейки, а обычная водка – два рубля и сорок копеек. Если Шурик такую идею поддержит, то можно будет попробовать собрать спортивную машину. Виктор понял, о каких спортивных машинах говорил Василий. Такие машины он тоже видел по телевизору на различных автомобильных соревнованиях. Кабины, как таковой, у них не было, только ограждение, сваренное из гнутых труб, чтобы водителя не раздавило при переворачивании машины. Кажется, они называются «Баги».

Идея собрать спортивную машину пришлась Шурику по душе. Они выкупили у Василия подвеску с колесами, и приступили к творческому процессу по конструированию баги. Многое в приобретенной подвеске пришлось переделывать и переваривать, удлинили базу, чтобы поставить сзади еще одно сидение. На трубогибочном станке отца Шурика, согнули нужного вида трубы и сварили из них кабину. В кабине установили три кресла, два спереди, и одно длинное, от приобретенного ранее мотоцикла – сзади. Передние кресла располагались очень низко над полом, и сидеть в них можно было только с вытянутыми вперед ногами, что было не очень удобно, но это ведь не лимузин, а спортивная машина. Еще некоторое неудобство доставлял топливный бак. Поскольку у двигателя мотоцикла нет топливного насоса, то, чтобы бензин мог самотеком поступать в двигатель, этот бак пришлось разместить на крыше кузова, то есть над головой у пассажиров. При этом, ощущения у пассажиров были не самые приятные, и они все время поглядывали наверх, чтобы удостовериться, не капает ли им на голову бензин. Примерно такие же ощущения испытывали пассажиры троллейбусов в Нижнем Тагиле, где, в свое время, пиво из бочек продавалось не в банки, как обычно, а в двойные целлофановые пакеты, и многие стоячие пассажиры троллейбуса, держась за горизонтальный поручень, держали эти пакеты над головами у сидячих пассажиров. Ощущение неповторимое, тем более, что иногда эти пакеты с пивом прорывались, или просто выскальзывали из рук хозяина этого богатства, и пиво выливалось на головы сидячих пассажиров.

Но это всего лишь мелкие изъяны. В остальном же, машина получилась великолепной, на такой можно было и девушек покатать. Больше трех месяцев друзья вкалывали без праздников и выходных, Виктор домой только ночевать приезжал, но результатами своего труда они остались довольны, такого чуда техники в селе больше ни у кого не было. Сделали пробный выезд. Машина прекрасно слушается руля, тормоза работают, световые огни тоже все работают. И скорость приличная, машинка запросто разгоняется до восьмидесяти километров в час.

А дальше пошла эксплуатация. Друзья ездили на ней и вместе, и по очереди, и девушек по вечерам катали, и на рыбалку ездили. Шурику ездить на машине нравилось даже больше, чем на своем мотоцикле. Про Виктора и говорить нечего, у него, кроме велосипеда, другого транспорта не было. Поэтому, автомобиль стоял во дворе у Виктора, а Шурик приезжал за ним на мотоцикле, когда хотел прокатиться на баги. По трассе, естественно, друзья не ездили, ведь машина не зарегистрирована, и попадаться с ней на глаза гаишников было ни к чему.

Осенью в отпуск приехал брат Виктора, Владимир. Виктор и предложил ему съездить на баги на рыбалку за Хомино. Рыбу здесь ловят в канаве, шириной порядка пяти метров. Это вручную углубленное русло речушки Крутоносовки, протекающей через село и впадающей в Десну. Сама Крутоносовка летом пересыхает, а здесь сохраняется немного воды, совсем немного, метра полтора, но для карасиков этого достаточно. Вода в канаве очень прозрачная, и видно, как в ней плавают стайки карасиков. Но, если человеку видно карасиков, то и карасикам видно человека, поэтому, поймать их не так то просто. И спрятаться некуда, вокруг чистое поле, и вдоль канавы даже камыш не растет. Братья достали из машины сухие ореховые удилища, привязали к ним поплавочные удочки, насадили на крючки червей, и приступили к ловле. Поскольку остановились возле моста, то была возможность ловить с разных берегов. Карасики клевали редко и неохотно. Нужно было несколько раз провести червя через стайку, прежде чем какой ни будь дурачок на него соблазниться. Тем не менее, по десятку карасиков, размером с ладошку, за полдня они поймали. Стало жарко и неуютно на солнцепеке, да и карасики совсем клевать перестали, то ли солнце их тоже разморило, то ли все дурные уже отклевались, и в стайках остались только умные карасики.

На обратном пути, Виктор предложил брату самому сесть за руль баги, опробовать созданное ими оригинальное чудо техники. Владимир сразу же отметил еще одно достоинство этой машины – в ней не жарко. А вот сидеть было не очень удобно, примерно, как на велосипеде, в котором велосипедист полулежит. Поначалу странное было ощущение, но потом привык и уже не замечал этого неудобства. Передачи, как и в обычной машине, переключались рычагом, а не педалью, как в мотоцикле. Как это умельцам удалось сделать, Владимир не понял, да он особенно и не вникал в конструкцию. Езда начала ему нравиться, и он полностью отдался этому приятному ощущению. Не заметил, как и домой вернулись. Виктор пошел открывать ворота, а Владимир решил подъехать к ним поближе. Перед воротами нужно было остановиться, и он нажал на педаль тормоза, но нога попала на педаль газа. Машина въехала во двор до того, как Виктор успел открыть ворота. Конструкция машины удар прекрасно выдержала, нигде ничего не погнулось и не сломалось. Как ни странно, ворота тоже удар выдержали и не сломались, с корнем вырвало только кованную петлю, на которой висел крючок, закрывающий две створки ворот. Пришлось срочно ремонтировать ворота, пока отец поломку не увидел. Позже он поломку обнаружил, и не мог понять, кто и когда в его ворота въехал.

После отпуска брат Виктора уехал домой, а друзья продолжали ездить на своей машине. Ездили пока не выпал снег, и еще почти и все следующее лето, пока однажды не напоролись на инспектора ГАИ, который, на первый раз, машину не отобрал, но посоветовал друзьям съездить в ГАИ и зарегистрировать машину. Они так и сделали. Но оказалось, что для регистрации нужна куча документов, которых у них не было, и, прежде всего, нужны были квитанции на покупку всех комплектующих. А где их взять, если все комплектующие они доставали где могли, и никаких квитанций у них не было. Зарегистрировать машину не получилось, но они ее, что называется, засветили, и теперь о ней знали все гаишники. И теперь все знали, что она эксплуатируется без документов. Вот тут и началась на нее охота. Гаишники стали ездить не только по трассе и центральным дорогам, как они обычно ездили, но и по всем полевым и проселочным дорогам, стараясь поймать этих злостных нарушителей. Несколько раз их пытались поймать ночью, когда они возвращались после гулянки из соседнего села. Но не тут то было. Ночью уйти от погони легко. Погасили свет и нырнули в какой ни будь переулок или подлесок, заглушили двигатель и притаились. Пол часика там отсиделись, и поехали дальше. Друзья надеялись, что их никогда не поймают.

Но, однажды, когда они днем возвращались с рыбалки, их поймали. Занятые разговорами, они не сразу заметили, что за ними от самого Хомино едет гаишник на мотоцикле. Гаишник ехал спокойно, и даже не пытался их догонять. Друзья решили тоже ехать и дальше спокойно, а перед въездом в село свернуть в Бабкивський лес и там скрыться. Когда же подъехали к лесу, то увидали, что там тоже стоят гаишники на жигулях. Видимо их здесь уже ждали. Пришлось остановиться, и сдаться на милость победителей.

Машину заставили отогнать в ГАИ на Прорабстве, и там оставить. Потом машину вернули, но с условием, что изобретатели подарят ее местной средней школе. Так Виктору с Шуриком и пришлось поступить, чтобы избежать крупного штрафа. Свою баги они подарили школе, и еще десяток лет школьники по ней изучали устройство машины и мотоцикла одновременно, и учились на ней ездить во дворе школы. Вот так и закончилась эта история с баги, не очень веселая, но и не совсем грустная. Все-таки, немного и сами поездили, и какую-то пользу, хотя бы для учеников школы, они принесли, и их труд не пропал даром.