5

– Что дальше? – Женька в ходе моего рассказа, хорошо приложился к пиву, поэтому был навеселе. – Ты узнал что-нибудь о деньгах Полины?

– В тот момент нет. Я дважды встречался с ней, просил её раскрыть источники поступления денег и характер сделок. Кулакова ответов мне не дала, но предоставила выписку по банковскому счёту.

– Что в ней было? – заинтересовался Фёдор Петрович.

– Ничего особенного. В браке Кулаковы состояли семь лет. Практически со дня свадьбы у Полины был открыт именной банковский счёт, на который небольшими, в основном суммами от 20 до 35 тысяч, поступали денежные средства. В течение трёх лет вообще не было ни одного поступления от сторонних лиц, только проценты от банка. Моя клиентка редко вносила деньги самостоятельно. Ни один платёж не содержал указания на его назначение. Большинство платежей осуществили через систему онлайн-переводов. Занимательно, но за весь период от супруга ей не было ни одного перевода.

– Чем же занималась твоя клиентка?

– В том-то и дело, что я не смог этого установить. Официально она была не трудоустроена, в фирме мужа не работала. Я даже поинтересовался её образованием – она не смогла меня ничем порадовать: 9 классов школы и два месяца обучения в медицинском училище.

– Может родители помогали? – предположил Женька.

– Мимо. Оба умерли ещё до того момента, когда она вступила в брак. Братьев и сестёр тоже не имелось, – ответил я Солодову на вопрос, который он не успел задать, но намеревался, – Полина была единственным ребёнком.

– Что ещё ты выяснил? – вновь задал вопрос Самсонов.

– Судья Мельникова сдержала своё слово. Запросила сведения по банковским счетам Олега. Их у него оказалось два. Только полностью пустые, копейки, находящиеся на них, не стоят того, чтобы называть эти суммы.

– Как же они умудрились приобрести недвижимость и автомобили?

– Фёдор Петрович, – я с удивлением посмотрел на старого опера, – не тебе задавать такие вопросы. Всё ясно как день. Олег Кулаков работал только с наличкой, чтобы уходить от налогов. Фирма, о которой он говорил, – сам Кулаков. Олег являлся индивидуальным предпринимателем, в этом статусе и работал. Декларации показывал практически пустые. Занимался перевозками, что позволяло уходить от безналичных платежей.

– Хорошо, – упорно добывал из меня информацию Самсонов, – доходов ты не установил. Что можешь сказать про расходы?

– Хороший вопрос, но мимо цели. Во-первых, кредитов оба супруга не получали. Ни разу! Во-вторых, расходы обоих были действительно большими, но это имело бы значение при расследовании уголовного дела, но не раздела имущества. Нашему суду безразличны источники денежных средств, он рассматривает вопросы, которые касаются заявленных требований: хочешь развестись – расторгнем брак, желаешь разделить имущество – пожалуйста, разделим. Всё остальное – побоку. Единственной радостью для суда явилось то, что Олег Кулаков соблаговолил увеличить исковые требования, включил в них требование о разделе 10 млн (пополам между супругами), что позволило Мельниковой начать процесс заново, как бы с нуля, хотя к тому моменту он длился уже около трёх месяцев.

– Сам Кулаков пояснил, откуда у его жены такие деньги? Может таким образом он и уходил от налогов, переводил свои доходы от перевозок на счёт Полины? – продолжил расспросы Фёдор Петрович.

– Нет. В этом споре он занимал более выгодную позицию, так как именно Полина должна была доказать, что деньги она получила просто так.

– Чёрт! – возмущённо воскликнул Солодов. – Вячеслав, долго ты будешь тянуть?! Скажи сразу, чем всё закончилось, – затем на секунду замолчал и спросил: – Что означали слова Кулакова про женское поведение твоей клиентки? Она и есть женщина, как она ещё должна была себя вести. Не понимаю.

– Тогда его фраза мне тоже была не понятна, – я ощутил чувство голода. – Слушайте, – предложил я своим друзьям, – не пора ли переместиться в кухню. Неплохо было бы перекусить.

– А твой рассказ? – сразу отреагировал Солодов.

– Продолжу его за обедом. Посмотри на время – уже практически полдень.

Все согласились с моим предложением, поэтому мы направились к стоявшей в отдалении от арендованного дома кухне. Самсонов занялся приготовлением: мясо, овощи и т. д. Солодов, будучи уже изрядно «подшофе», сначала пытался помогать, а затем улегся на стоявшую у стола кушетку и захрапел. Я занялся сервировкой стола. Оказалось, остальная часть нашей компании уже проснулась и, вероятно, увидев, что мы заняты, уехала на рыбалку. Счастливые люди!

– Славка, – неожиданно обратился ко мне Фёдор Петрович, когда всё уже готовилось на плите и нам оставалось только ждать, – из твоего рассказа я понял, что ни один из супругов не знал о доходах другого. Как же они жили?

– Как и все. Крепость брака зависит от степени информированности каждого. Например, каждая из жён когда-нибудь задумывается о возможности сходить «налево», возможно, серьёзно обсуждает этот вопрос с подругами или реализует свои желания. Но вторая половинка об этом не знает. Или муж обдумывает аналогичную ситуацию, без разницы. В обоих случаях идёт речь об измене, будь она физической или душевной. Но если никто не узнал – то и взаимоотношения не поменялись. Семья – это не только секс, последний зачастую занимает самую малую часть.

– Странные вещи говоришь.

– Что тебя удивляет, Петрович, – люди разные и семьи такие же. Душа каждого человека – потёмки, а уж целой ячейки общества – омут.

– Не согласен. Супруги – это единое целое. Я так прожил со своей женой и тайн от неё у меня никогда не было.

– Ага, конечно, – усмехнулся я, – твоя вторая половинка, если верить тебе, знала обо всех оперативно-розыскных мероприятиях в городе…

– Не говори глупостей, – прервал меня Самсонов, – это работа. Я же говорю о деньгах, об имуществе, о том, что должно обеспечить семье благосостояние и стабильность.

– Не знаю, Фёдор Петрович, мне тяжело судить. У меня была и остаётся лишь одна семья – моя. И могу сказать, что и у меня, и у супруги есть тайны. Они должны быть, мы оба знаем об их существовании, но не лезем их раскрывать. Даже у собаки всегда есть свой угол, в котором её никто не тревожит. Так же между мужем и женой. Может быть, я и не прав.

– Да? – задумчиво переспросил Самсонов. – Может быть. Ладно, – обратил он внимание на готовящиеся блюда, – обед скоро будет готов. Растолкай Женьку, а там уж как он решит: либо отправится спать, либо будет слушать продолжение истории.

Я разбудил недовольного Солодова. Последний сначала поворчал, но увидев накрытый стол, а также узнав, что рассказ продолжается, умолк. Затем взял из холодильника бутылку коньяка (я и Самсонов от алкоголя воздержались), занял своё место и торжественно изрёк:

– Продолжай. Кстати, что нас ждёт дальше?

– Тебя ничего особенного, кроме завтрашнего похмелья, – усмехнулся я и продолжил. – Теперь начинается самое интересное.

6

В день судебного заседания, которое было назначено на 11 часов, я с утра находился в здании суда. В то утро у меня рассматривалось несколько дел, поэтому к началу процесса по Кулаковым, я подошёл минуты за две. Олег уже находился в коридоре перед входной дверью в зал заседаний, рядом с ним стояли двое неизвестных мне мужчин. Все трое что-то оживлённо обсуждали. Поздоровавшись, я зашёл в зал суда и занял своё место. Буквально тут же забежала секретарь, а за ней вошла судья Мельникова. Кулаков прошёл вслед за ними.