Человек не выжил бы эволюционно.
– Не в смысле безрассудности, а что-то предпринимать.
– Думаешь, в этом они лучше меня?
– В одном лучше, в другом хуже. Так же и их жизнь.
Как может быть правило мышления? Мыслить можно о чем угодно.
– Это кажется. Фигуры речи, языка, поведения с детства усваиваются как ходы мысли. И редко кто может вырваться из такого туннеля.
– Ты знаешь другие заповеди?
– Не могу утверждать. Просто со стороны вижу то, что веками не выгодно никакому государству.
– Что это?
– Я думаю, могла быть такая заповедь: «Не
Эта трудность – твоя, а не реальности. Взрослые мужчины на такие трудности не обращают внимания.
– В чем суть моих трудностей?
– Тебе было абсолютно ясно, что делать – пойти в порт и договориться. Теперь тебе ясно, что ты легко это можешь.
Сначала добейся неподвижности пламени.
– Что это?
– Вспомни, как горит свеча в безветренную ночь. Ее пламя так же неподвижно, как и камень. Но протяни руку – обожжешься.
Сначала научись другим способам и «увидь», что огни разные. А писать ли о ладони – прими решение.
– Почему?
– Никто не поверит. Ты дискредитируешь текст.
– Но иначе я должен буду подделывать текст под правдоподобие.
В детстве мы все многое чувствовали, почти знали.
– Что мы знали про снежинки?
– Чувствовали, что в миллионах их узоров может быть ключ к пониманию всего мира. Это завораживало.
– Действительно есть какой-то ключ?
– Узоры снежинок, кристаллы льдов и все кристаллы устроены так же, как ты или я. Разглядывая кристаллы, многое узнаю о людях.