Биография
Серебренников Владимир Борисович (1946–2013)

Родился 11 января 1946 года в Перми, где в 1953 году поступил и в 1963 году окончил одиннадцатилетнюю школу № 65 со специальностью «лаборант КИП четвертого разряда» и медалью. Во время учебы в школе участие в 1961 году в поисковой археологической экспедиции исторического факультета Пермского университета вызвало живой интерес к историко-краеведческой деятельности. Был призером и победителем проводившихся в то время в городе и области соревнований по лыжам и легкой атлетике среди школьников и олимпиад по нескольким предметам. Из всероссийских олимпиад математические проводились в Москве. Успешное выступление на третьей Всероссийской математической олимпиаде в 1963 году отмечено грамотой академика А. Н. Колмогорова. Работа по улучшению учебника физики была опубликована в журнале «Физика в школе» Министерства просвещения РСФСР и вызвала дискуссию в печати. Сконструированные электронные автоматические устройства отмечались на выставках и в печати.

В 1963 году поступил в Обнинский филиал МИФИ. Во время учебы в институте увлекся теоретическими исследованиями. Работа по анализу научного поиска в теоретических исследованиях получила высокую оценку профессора Б. С. Грязнова. Дипломная работа по теоретической физике, выполненная в теоретическом отделе ФИАН СССР им. П. Н. Лебедева, докладывалась на XIV Международной (Рочестерской) конференции по физике высоких энергий в 1970 году. Занимался различной общественной деятельностью в институте, Обнинске и Калуге. В 1964 году, после утверждения в Калужской области спортивного ориентирования как вида спорта, стал первым чемпионом области. В дальнейшем занимался в основном горным туризмом, альпинизмом и горными лыжами на Кавказе.

После окончания института в 1970 году в контакте с теоретическим отделом ФИАН продолжил исследования в области теоретической и математической физики. Работы по развитию теории динамических групп в классической и квантовой механике публиковались в международных изданиях и докладывались на конференциях, в школах и секции отделения ядерной физики АН СССР. С 1980 года по приглашению редакции журнала «Математикэл Ревью» был штатным обозревателем по квантовой механике теории поля и теории групп. В 1982 году избран членом Американского математического общества. Ушел из журнала в 1991 году.

В этот двадцатилетний период (1971–1991) параллельно проводил научные изыскания в различных НИИ, научных обществах и организациях.

В 1971–1972 годах работал в Высокогорном геофизическом институте (ВГИ) Госкомгидромета, был начальником высокогорной геофизической станции «Пик Терскол» на склоне Эльбруса. Женился, родился первый сын.

В 1973–1976 годах учился в аспирантуре ИАЭ им. И. В. Курчатова и защитил диссертацию по специальности «теоретическая и математическая физика». В группе энтузиастов при Московском авиационном институте изучал аномальные явления и участвовал в экспедициях. Родился второй сын.

В 1977–1979 годах по приглашению управления активных воздействий Госкомгидромета в Центральной аэрологической обсерватории (ЦАО, Долгопрудный) вел методическую работу по противоградовой защите в СССР, проводимой артиллерийскими и ракетными службами в градоопасных регионах от Карпат до Памира, изучал грозоградовые процессы и аномальные явления на базе имевшихся и поступающих в ЦАО данных. Ушел из ЦАО в связи с переводом противоградовой тематики в ВГИ и переездом в Обнинск.

В 1979 году работал в Памирской экспедиции ФИАН СССР по исследованию космических лучей, проводившейся несколькими советскими и зарубежными институтами. Был начальником отряда ФИАН СССР.

В 1981–1987 годах проводил теоретические исследования в Физико-энергетическом институте (ФЭИ) по лазерной и другим темам.

В 1982 году избран действительным членом Географического общества СССР при АН СССР (ГО СССР) и ученым секретарем комиссии по экологии, медицинской географии и аномальным явлениям Калужского областного отделения этого общества.

В 1987 году принят на штатную должность ученого секретаря Калужского областного отделения ГО СССР и уволился из ФЭИ.

В 1989 году его пригласили в Международное планетарное общество (США).

В 1989–1990 годах руководил экспедициями НТП «Экоцентр» по программе Атомэнергопроекта в районах строящихся АЭС и энергоблоков, в 1991 – июне 1992 года – по экологии Одессы.

Июль 1992–1994 год – заместитель директора ИЧП «Экология, жизнь, космос» (ЭВИКОС).

В 1994 году на Обнинском симпозиуме Менделеевского съезда был ученым секретарем секции «Проблемы распространения загрязнений», делал обзор докладов (руководитель секции экс-президент АН СССР Г. И. Марчук).

В 1999–2000 годах в совете по изучению производительных сил РАН по заданию комитета Госдумы РФ по проблемам Севера и Дальнего Востока и департамента по делам Севера Минэкономразвития и торговли РФ выполнял исследовательскую работу «Радиоэкология арктических регионов России», в которой было проанализировано воздействие на флору, фауну и жителей арктических регионов проводившихся испытаний атомного оружия на различных полигонах планеты, прежде всего на Новой Земле, и захоронений в арктических водах радиоактивных агрегатов атомного морского и военно-морского флотов СССР. Работа докладывалась также на XI съезде РГО (правопреемник ГО СССР) в 2000 году.

В 2001 году в совете по изучению производительных сил РАН провел анализ состояния российского научно-исследовательского флота.

В 2004–2007 годах работал заместителем директора по науке НТП «Экоцентр», где основное внимание уделялось проблемам устойчивого развития регионов, ОВОС (оценке воздействий на окружающую среду) различных предприятий, водным программам в рамках ФЦП «Волга».

В 2005 году – участник работы XII съезда РГО.

В апреле 2006 года избран членом ученого совета РГО, заседания которого проводятся в руководящем центре РГО в Санкт-Петербурге.

Май-июнь 2006 года – участник экспедиции по закрытым долинам Западного Тибета и изучению древнего царства и столицы Шангшунг.

В 2006–2007 годах – эксперт проекта CABRI-Волга (Международное сотрудничество по бассейну крупных рек с участием экспертов из России, ЕС, ЮНЕСКО и Института окружающей среды и безопасности человека университета ООН) по программе международного сотрудничества INCO.

В ноябре 2006 года по совокупности исследований в ряде наук избран действительным членом Петровской академии наук и искусств (Санкт-Петербург), образованной в 1990 году как Российская и сменившей название в 1992 году в связи с преобразованием АН СССР в РАН.

В 2007–2008 годах – участник комплексной Северной полярной экспедиции РГО и докладчик на конференциях в Санкт-Петербурге «Гиперборея. Взгляд из XXI века», на первой конференции по сакральной географии в 2009 году.

2007–2010 годы – публикации работ на научно-исторические темы в тесной связи с современной проблематикой в журналах Петровской академии наук и искусств. Доклады на соответствующих всероссийских конференциях. В последние годы как пермяк-краевед много сделал для восстановления истинного образа Пермского края, пермской горнозаводской цивилизации, ее экономических и культурных достижений во владениях Строгановых и Демидовых как неотрывной составной части Урала, как хребта России, как ее главных ворот на просторы Сибири и Дальнего Востока.

В декабре 2010 года на XIV съезде РГО под председательством президента РГО С. К. Шойгу деятельность в ученом совете отмечена учрежденной в 1873 году медалью академика адмирала Ф. П. Литке, основного организатора общества в 1845 году, председателя Морского ученого комитета с 1846 года, президента Санкт-Петербургской академии наук в 1864–1882 годах. Переизбран в состав нового ученого совета.

30 мая 2013 года Петровская академия наук и искусств присудила премию им. М. В. Ломоносова за цикл работ по истории развития промышленности и культуры России.

Умер 7 июля 2013 года.

Научные статьи

В. Б. Серебренников, член ученого Совета русского географического общества, академик Петровской академии наук и искусств

Родерик Мурчисон о русском народе и России

Медный всадник (издание ПАНИ). 2007. № 24

Выдающийся геолог и географ XIX века, президент Королевского географического общества Великобритании и президент Лондонского геологического общества Родерик Импи Мурчисон (1792–1871) в 1841–1843 годах по просьбе российского правительства проводил экспедиционные геологические исследования в европейской части России и на Урале.

Результатом этих исследований явилось открытие пермского периода палеозойской эры истории Земли и Великого Пермского моря и сформулирована, обоснована и введена в международный геологический календарь пермская геологическая система. Название Р. Мурчисон обосновал так: «Убедившись на самом поприще изыскания, что эти пласты достаточно отличительны и могут установить особую, самобытную систему… решились обозначить их особым наименованием: оно имеет географический корень и происходит от древнего царства Пермь, в пределах и сложности которого собраны были очевидные доказательства их самостоятельности».

Эти открытия позволили, в частности, проводить целенаправленный поиск неисчислимых природных богатств Урала. В ходе данных экспедиций Р. Мурчисон семь раз пересекал Уральский хребет горными тропами, проехал на лошадях, проплыл по крупным и мелким рекам, исходил пешком десятки тысяч километров, непосредственно познакомился с жизнью русского народа, изучил его менталитет. В его воспоминаниях есть и такие строки: «С таким народом нельзя было попасть ни в какие серьезные затруднения. Если мост был сломан, он восстанавливался как по волшебству. Если река пересохла, то путешественники видели ее словно чудом превращенной в судоходную (открывались плотины. – Авт.). Если воды было слишком мало, то крестьяне живо, с веселыми песнями, переволакивали лодки через пороги. Мы не слышали от этих решительных людей ропота ни под дождем, ни под палящим солнцем, ни в зной, ни в стужу, и (слово) «можно» было их единственным восклицанием».

Р. Мурчисон навсегда полюбил Россию и ее народ и, используя свое влияние и свой авторитет при британском дворе, активно влиял на политику Великобритании в отношении России. Он сумел задержать почти на год вступление Великобритании во французско-турецкую коалицию перед Крымской войной и не допустил военного вмешательства во время присоединения Средней Азии к России. Его речь в защиту России на многолюдном митинге в Гайд-парке напечатали многие английские газеты. Р. Мурчисон, в частности, произнес: «Даже если Россия расширяет свои владения за счет сопредельных колоний, в отличие от остальных колониальных держав она отдает своим новоприобретениям больше, чем берет от них. И не потому, что ею движет некая филантропия или что-то в этом роде. Изначальные устремления всех империй мало разнятся, но там, где появляется русский человек, все чудесным образом получает совсем иное направление. Воспитанные у восточных славян еще с дохристианских времен нравственные нормы не позволяют русскому человеку насиловать чужую совесть… Чаще из коренящегося в нем неистребимого чувства сострадания он готов отдать с себя последнюю рубашку, чем у кого-то ее отнять. Поэтому, каким бы ни было победоносным русское оружие, в чисто меркантильном плане Россия всегда остается в проигрыше. Побежденные же ею или взятые под защиту в конечном итоге обычно выигрывают, сохраняя в неприкосновенности свой образ жизни и духовные институты, вопреки их явной недостаточности для прогресса (в чем легко убеждаешься, познакомившись с ними более-менее основательно), приумножая свое материальное достояние и существенно продвигаясь по пути цивилизации. Показательные примеры тому хотя бы Эстляндия и Кавказ, в продолжение веков презираемые и насилуемые своими (западными и южными) соседями, но занявшие почетное место среди народов и достигшие несравнимого с прежним благосостояния под покровительством России, между тем как от приобретения Эстляндии, Кавказа положение русского народа, то есть коренного населения метрополии, не улучшилось нисколько. Последнее нам кажется парадоксом, но такова реальность, первопричины которой кроются, несомненно, в особенностях русской морали».

В статье использованы материалы Русского географического общества и книги В. Михайлюка «Пермская шкатулка» (Пермь, ИД «Пермские новости», 2007).

Пермь в исторической, православно-исторической и сакральной географии

Вестник Петровской академии наук и искусств. 2009. № 14

Какие историко-географические знания, связанные со словом «Пермь», можно вынести из Российского энциклопедического словаря (далее – Словарь; М.: БСЭ, 2001) и предшествующих словарей? Цитируем статьи:

Пермь, древнерусское название в XIII–XVII веках исторической области от Уральских гор до рек Печора, Кама и Волга, населенной народом коми. Присоединена к Русскому государству в 1478 году. Пермь Великая – территория современного Коми-Пермяцкого автономного округа. Пермь Малая (Старая, Вычегодская) – территория современной Республики Коми.

Пермь (в 1940–1957 годах Молотов). Город (с 1781 года) в России, центр Пермской области… Известна с XVII века, с 1723 года – заводской поселок.

Пермская область. Образована 3.10.1938 года. Центр – Пермь. Включает Коми-Пермяцкий автономный округ. Расположена на западных склонах Среднего и Северного Урала и в Предуралье.

Пермская система (период) (пермь), последняя (шестая) система (период) палеозойской эратемы (эры). Начало 280 ± 10 млн лет назад, продолжительность 45 млн лет. Пермская система выделена в 1841 году английским геологом Р. Мурчисоном на Урале и Русской равнине (на территории бывшей Пермской губернии, отсюда название).

В работе анализируются содержащиеся в процитированных статьях историко-географические сведения, показывается несоответствие многих из них историческим реалиям. Приводятся основные, не упомянутые в Словаре, историко-географические, а также православно-исторические и сакрально-исторические сведения, связанные с понятием «Пермь».

1. Статья «Пермь» (древнерусское название)

В этой статье историческим реалиям соответствуют два первых слова – древнерусское название.

Следующие слова «в XIII–XVII веках историческая область» противоречат статье «Новгородская земля» в этом же томе: «Историческая область на северо-западе и севере Руси в IX–XVIII веках. В XII–XV веках включала кроме Новгородской республики и ее владения до Белого моря и Север Зауралья (Карелия, Терский берег, Заволочье, Пермь, Печора, Югра)…», т. е. по этой статье уже в XII веке Пермь была исторической областью. В «Повесть временных лет», согласно соответствующей статье Словаря, включены летописные своды XI века, в которых упоминается и «Пермь». Выдающийся историк Н. М. Карамзин в своей фундаментальной «Истории государства Российского» прямо говорит: «…жители Перми, окрестностей печорских, Югра были уже в XI веке данниками новгородскими… смелые и предприимчивые новгородцы сблизились с ними через область Белозерскую и покорили их, в княжение Владимира (980—1014) или Ярослава (1019–1054)» [1].

Названия «Пермь» и «Пермь Великая» исчезли из числа административных единиц по губернской реформе Петра I 1708 года.

Выражение «от Уральских гор до рек Печора, Кама, Волга» не соответствует географическим реалиям. В вышеприведенной статье о Новгородской земле Печора – отдельная область. В тот период между Пермью и Волгой с низовьями Камы были многие сотни километров, где располагались другие исторические области – Вятская земля, Булгария и др. Пермь как новгородская провинция занимала бассейн крупнейшей северной реки Вычегды, текущей с Урала на северо-запад и впадающей в Северную Двину, и Северное Прикамье, называвшееся Пермью Великой, с центром в Чердыни (Великой Перми).

Далее, «населенной народом коми». Согласно учебнику географии «Пермская губерния» за 1913 год, «Чердынский край, Верхняя Колва и Печора населены чистокровным русским населением, сохранившим не только свой славянский тип от примеси всякой инородческой крови, но даже свой говор, обычаи и многие песни и предания старины. Русский насельник Чердынского края высокий, с красивым складом лица, мужественными чертами, серо-синими глазами и русою бородою» [2]. Такой этнический состав увязывался с Великим Новгородом, как считал и Н. М. Карамзин: «Сия земля, от Белоозера до Печоры была… населена выходцами новгородскими, которые принесли туда с собою и веру христианскую (по достоверным историческим свидетельствам, нам известно, что в XII веке уже существовали монастыри на берегах Двины)» [3]. По переписям Перми Великой И. Яхонтова (1579), М. Кайсарова (1623–1624), П. Елизарова (1646–1647), Ф. Бельского (1678–1679), основную часть ее населения составляли русские.

Согласно современным научным исследованиям (археология, ономастика и др.), автохтоном на этих землях были русы-арии, а финно-угры поселились не ранее IX тысячелетия до н. э. Время заселения соседнего региона (Удмуртия и Кировская область) финно-уграми Словарь дает в статье «Вятская земля (Хлыновская), историческое название в XII–XVIII веках территории в бассейне верхнего и части среднего течения реки Вятка.

С VI века населена коми и удмуртами, с X века также марийцами. Осваивалась Новгородской республикой».

Далее, «присоединена к Русскому государству в 1478 году». А разве Новгородская республика, в состав которой автономно входила и Пермь, не была Русским государством? «Древняя славная Биармия, или Пермь, уже в XI веке платила дань россиянам, в гражданских отношениях зависела от Новгорода, в церковных от нашего митрополита, но всегда имела собственных властителей и торговала с москвитянами как держава свободная. Присвоив себе Вологду, великие князья (московские) желали овладеть и Пермию, однако ж дотоле не могли: ибо новгородцы крепко стояли за оную, обогащаясь там меною немецких сукон на меха драгоценные и на серебро… В самом Шелонском договоре (1471) новгородцы включили Пермь в число их законных владений» [4]. Пермь была отвоевана Москвою у Новгорода в следующем 1472 году, в котором Московское княжество было еще в составе Орды (до 1480 года) и не было независимым государством.

После присоединения Великой Перми к Москве Иван III включил ее в свой титул и стал именоваться «Великий князь Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси и Великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Пермский». В дальнейшем Иван III, присоединив к Московскому государству Псков, Тверь, Югру, Вятку, Булгарию (Казань), также включил их в свой титул. При последующих царях и императорах названия, входивших в состав России государств, добавлялись в их титулы, не меняя первоначальной редакции до Анны Иоанновны, убравшей слово «великая» перед перечислением ряда вошедших в состав Московского государства княжеств. В титул последующих монархов, включая Николая II, входило выражение «князь… Пермский…». Таким образом, Пермь всегда оставалась древней исторической областью.

Биармия, согласно Словарю, «в скандинавских сагах IX–XIII веков страна на крайнем cеверо-востоке территории Восточной Европы, богатая мехами, серебром, моржовой костью», т. е. относилась к той же географической территории, что и Пермь. Тождественность этих понятий, несколько отличающихся по звучанию у разных этносов (переход от звонкой Б к глухой П или наоборот), доказывалась многими историками с XVIII века, в числе которых М. В. Ломоносов, В. Н. Татищев, М. Д. Чулков, Н. П. Рычков, П. С. Савельев, Н. М. Карамзин, О. И. Сенковский, А. И. Шегрен, Н. И. Костомаров, Д. А. Хвольсон и многие другие. У византийцев пермские жители назывались пермии, у британцев – Beormas, у скандинавов – Biarmar, у древних новгородцев – бярмами, у москвичей – пермянами, у древних греков – гиперборейцами.

Далее, «Пермь Великая – территория современного Коми-Пермяцкого автономного округа». Основная часть бывшей Перми Великой со всеми ее столицами, в том числе с Чердынью, находится в районах Пермского края, не относящихся к Коми-Пермяцкому округу. Незначительная часть Перми Великой находится ныне в Республике Коми.

Далее, «Пермь Малая (Старая, Вычегодская)