– Добро пожаловать, высокородный Ла, – заулыбалась секретарь. – Господин ректор ожидает вас. – Она плавным движением скользнула к двери и, взявшись за ручку, замерла, уставившись на мою спутницу, внезапно упавшую на одно колено.

– Высокородный Ла, не гневайтесь, мой язык несдержан, как грязная метла, – лепетала молодая наставница, опуская голову к полу. – Я не знала, кто вы. Я говорила неподобающе. Я не думала так. Я виновата. Это было не то, что вы подумали. – Она шептала что-то еще, путаясь в словах, а я только оторопело смотрел, пытаясь понять, что это на нее нашло. Неужели она так волнуется из-за того, что не поздоровалась подобающим образом? Бред. Но это вообще единственное, в чем ее можно было бы упрекнуть.

– Вы меня извините, – наконец выдавил из себя я, – но нехорошо заставлять ректора ждать. Не уходите, пожалуйста. Когда я освобожусь, вы мне все объясните. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала она, все еще не поднимая головы.

Вздохнув, я развернулся и шагнул в кабинет ректора. Направляемая тонкой женской ручкой массивная дверь распахнулась прежде, чем мой лоб вошел с ней в соприкосновение. И это несмотря на то, что ошарашена секретарь была, пожалуй, посильнее моего. Все-таки профессионал – всегда профессионал.

Лу Мелисанда Факаш, младшая наставница

Молодой Гнец уже скрылся в кабинете ректора, а Мелисанда все никак не могла заставить себя поднять голову. «Идиотка, – думала она. – Что же теперь будет?» В худшем случае он вызовет ее на дуэль и там убьет. Только совсем зеленый новичок может считать, что в схватке между наставником и курсантом преимущество на стороне наставника. Мелисанда новичком не была и отлично понимала, что у преподавателя по магической теории, которым она являлась, против Ла из клана Гнец нет ни единого шанса. Но даже если не дуэль. В лучшем случае ее отстранят от преподавания, а служба безопасности еще долго будет пристально изучать все ее связи и знакомства.

– Ну и что на тебя нашло? – В поле зрения Мелисанды появились носы изящных черных туфелек Зионы. – Ну-ка вставай и рассказывай, что это ты тут устроила.

– Я… Я плохо отзывалась о его отце. – Мелисанда поднялась с колена и посмотрела на подругу глазами, полными слез.

– Насколько плохо?

– Я назвала главнокомандующего высокомерным и наглым и критиковала его действия. – Зиона присвистнула и забарабанила алыми ногтями по поверхности стола. – Что мне делать, Зи? Он ведь меня убьет. У меня же низший балл по боевым искусствам.

– Так, прекращай ныть! – Зиона всплеснула руками. – Никто тебя убивать не будет. Если бы юноша хотел вызвать тебя на дуэль, то он сделал бы это, еще когда ты только открыла свой ротик, чтобы произнести ту гадость, которую произнесла. Так что жить будешь. А вот что делать с остальным, мы сейчас подумаем. Как вы вообще познакомились и почему пришли сюда вдвоем?

– Он выглядел таким забавным, – при этих словах Зиона хмыкнула. – И немного не от мира сего. Ему был нужен гид, и я подумала, почему бы мне не дойти до тебя вместе с этим юношей. Вот и дошла, – Мелисанда снова всхлипнула.

– Кончай реветь, – поморщилась Зиона. – Гид – это хорошо. Значит, так! Сейчас ты бежишь умываться, потом берешь мою косметичку и приводишь свое лицо в порядок. Когда мальчик выйдет от ректора, ты уже должна ему мило улыбаться. Мужчины предпочитают видеть улыбающихся девушек, а не растрепанных и красноглазых вроде тебя.

– Какая улыбка, какая косметика? – Мелисанда была на грани истерики. – Зи, ты в своем уме? Он высокородный Ла, а я всего лишь Лу. Да он на меня и смотреть не будет.

– А ты уже замуж за него собралась? Поверь мне, разница в ваших титулах мешает только замужеству. В постели родовитость менее важна. А тебе даже спать с ним не обязательно. Поулыбаешься, поработаешь гидом. И если будешь достаточно мила и полезна, он, глядишь, и плюнет на свои претензии. Не так уж ты и страшно его оскорбила. Идиоту ведь понятно, что ты не всерьез.

– Правда? Ты так думаешь? – в голосе Мелисанды звучала надежда.

– Правда. Ну, подумаешь, Сокол лишний раз перетряхнет все твое грязное белье. Как будто это первая проверка безопасников. Главное, улыбайся и не напоминай парню о причинах своей покладистости. Быстрее забудет. А теперь марш умываться, а то он выйдет, а тебя нет.

Ла Абель Гнец

У ректора я надолго не задержался. Ли Калас меня прекрасно знал, и визит был чистой формальностью. Каждый курсант должен посетить ректорат перед началом занятий, дабы подтвердить свои намерения и получить для ознакомления свод правил академии. На самом деле реальным подтверждением желания учиться является сумма, переведенная на счет академии, а правила я изучил еще в начале лета, о чем ректору Каласу было прекрасно известно. Но вот положено высокородным Ли и Ла встречаться с ректором лично. Так что мы выпили по чашке чаю, обсудили скорое начало занятий и распрощались.

Как ни странно, но наставница, столь любезно проводившая меня до ректората, ожидала меня в приемной. Я уж думал, что раз она так сильно расстроилась из-за непонятной мне ошибки, то, пользуясь случаем, постарается исчезнуть.

– Я прошу прощения за свое поведение, высокородный Ла. – Она поклонилась. – Если вы позволите, то я бы хотела и дальше быть вашим гидом. Глупость больше не вырвется из моего рта, оскорбляя ваш слух. – Подобные слова в исполнении этой женщины казались такими неожиданными, что я удивленно заморгал. Почему-то вспомнился смех, которым она встречала мои собственные попытки говорить высоким стилем, и радость от первого дня свободы вдруг куда-то ушла.

– Благодарю вас, высокородная. – Ответный поклон был столь же глубок – как обращение равного к равной. Это единственное, что я мог сделать, чтобы унять ее непонятный страх. – Но я собирался покинуть стены академии. Вряд ли Вы сможете быть моим гидом в городе.

– Позвольте хотя бы проводить вас до ворот, – не желала сдаваться она.

Мне оставалось лишь пожать плечами и согласиться.

Беседы у нас не получилось. Нет, она по-прежнему много рассказывала о том, что нас окружало, но все услышанное очень напоминало те информационные листки, которые я читал ранее. Какая-то мысль все время крутилась у меня в голове, что-то связанное с резким изменением ее манеры разговора. И это что-то я должен был понять как можно раньше, если не хотел повторения. Отключившись от действительности, я погрузился в воспоминания, листая их, как старую тетрадь в поиске похожей ситуации. И нашел. Разгадка оказалась на удивление проста: список. Список запрещенных тем, написанный моей матерью. Я, конечно, не думал, что те девятнадцать листов, которые были обязательны к изучению каждым, вступавшим со мной в общение дома, имели хождение и в стенах академии. Способности моей матери к манипулированию людьми огромны, но вряд ли настолько. Что не мешает академии иметь свой собственный список запрещенных тем. Осталось только выяснить, в разговоре с кем именно нельзя их поднимать. Со мной лично? С представителем семьи Гнец? С высокородным Ла?

Я всплыл из глубин собственного разума, возвращаясь в реальность. Меня приветствовала тишина. Пока я предавался размышлениям, двор академии кончился. Мы стояли у ворот в молчании, поджидая экипаж.

– Господин Абель, – нарушила тишину моя спутница. – Я могла бы показать вам город. Если вы не против, конечно… – К концу фразы она почти шептала.

– Хорошо, – я решился. – Но только с одним условием. Если вы не можете его выполнить, так и скажите. Я постараюсь найти другого гида.

– Какое условие?

Лицо наставницы покраснело. Интересно, у нее со здоровьем все нормально? А то цвет лица резко меняется уже второй раз за сегодня. Впрочем, если бы это было заразно, то ее бы не допустили к преподаванию, так что можно не беспокоиться.

– Вы забудете, кто я такой, и вернетесь к той манере разговора, которой меня приветствовали.

– Но… Это же неправильно. Это…

– Мне жаль, что вы отказались. Но не смею настаивать.

Я повернулся в ту сторону, с которой доносился стук колес подъезжающего экипажа.

– Я не отказывалась. Просто такое против правил. Вы же сами будете потом недовольны.

– Недоволен? Почему? Я ведь сам предложил. Если вам нужно оправдание перед кем-то, то можете смело на меня ссылаться.

– Я согласна.

Наставница смотрела мне прямо в глаза. Краснота быстро уходила с ее щек. Что-то все-таки не так у нее с лицом.

– Ну вот и ладно. Будем считать, что мы только что познакомились. Меня зовут Абель. Просто Абель.

– А меня Мелисанда…

Гм, да я же за все время так ни разу и не поинтересовался ее именем. Свобода, даже условная, определенно кружит мне голову, заставляя забывать элементарные нормы приличия.

– Очень приятно, Мелисанда. И раз уж вы предложили, то я бы хотел завтра прогуляться по городу. Когда можно за вами заехать? И куда?

– До обеда я занята в академии, а потом могу быть свободна. Приезжайте прямо сюда, я живу вон в том здании, – она махнула рукой в сторону четырехэтажного серого дома. – Там сдаются квартиры для преподавателей, которые не хотят снимать жилье в городе.

– Хорошо. До завтра, Мелисанда.

– До завтра.

Улыбка по поводу одержанной маленькой победы не сходила с моего лица все время дороги до дома. Я ведь не только кое-что узнал о запретах в академии, но и научился преодолевать некоторые из них. Мелисанда могла стать ценным источником знаний об обыденной жизни. И у меня была еще неделя, чтобы почерпнуть из этого источника.

А пока я ехал в поместье, что на ближайшие четыре года должно стать моим домом. Трехэтажный особняк в центре, купленный у каких-то дальних родственников специально для меня. Подарок по поводу моего поступления, как выразился отец. Это было смешно, учитывая, что для поступления аристократа нужны были только деньги, которые отец же академии и заплатил. Впрочем, я давно привык отвечать на такие шутки серьезным лицом, как и остальные члены моей семьи. Интересно, какой он, мой новый дом?

Микаэла Верат, горничная

То, что поначалу казалось отдыхом в раю, быстро явило свою истинную суть. Как Мика радовалась, когда лорд-командор выбрала ее для выполнения этого задания. Еще бы! Изображать горничную высокородного господина, проживая в Солиано, Летней имперской столице. Никакого гориллоподобного сержанта, орущего в ухо на рассвете. Никаких марш-бросков по болотам с рюкзаком, вес которого превышает вес самой Мики. Дополнительная премия, увеличивающая зарплату втрое. Питание с той же кухни, что и для высокородных. Да ей завидовало все подразделение. А на деле что? Она с самого момента прибытия, то есть уже трое суток, моет и чистит особняк лишь с небольшими перерывами на еду и сон. Да и Рикка, вторая горничная, только увеличивает раздражение от такого «отдыха». Нет, новая напарница, конечно, не белоручка, но ее физическая подготовка гораздо хуже, из-за чего всю мебель приходится таскать самой Мике. И мало того что этот кошмар грозится затянуться еще на неделю, потому как кроме дома, в котором они практически закончили работу, есть еще и сад вместе с дворовой территорией, так еще и господин должен прибыть со дня на день.

Звук проворачиваемого в замочной скважине ключа ее чуткий слух уловил задолго до того, как витой серебряный браслет на левой руке тихо пискнул условным сигналом, сообщая, что кто-то пересек порог. Поэтому, когда молодой Гнец вошел в холл, его уже встречала с улыбкой молоденькая симпатичная горничная, сложившая вместе ладони на своем белом – почти чистом – передничке. Прошедших нескольких секунд ей хватило не только на то, чтобы занять хорошо видимую от двери позицию, стряхнув по пути лишнюю пыль с фартука, но и убрать под косынку выбившиеся волосы.

Пожалуй, если бы Мика встретила господина на улице, а не в холле его собственного дома, то вряд ли узнала бы, настолько разительно было отличие последнего от официального портрета. Горничная предполагала увидеть кого-то похожего на лорд-командора Марианну, только более мужественного. Но реальность подсунула ей русоволосого полноватого юношу среднего роста, сероглазого, слегка курносого, с розовыми пухлыми щечками и глуповатой рассеянной улыбкой, делающей щечки еще более пухлыми. На вероятного наследника дома Крылатого Меча и семьи Гнец, в представлении Мики, этот милый хомячок-переросток ну никак не походил. Однако задание есть задание, и потому на лице девушки все эти мысли никак не отразились.

– Господин, я рада приветствовать вас. Меня зовут Мика, я ваша новая горничная. Может быть, господин чего-то хочет?

Вроде бы ничего не забыла. Все-таки трехдневных курсов явно недостаточно для изучения правил поведения служанки, а за все время нахождения в особняке Мике было не до чтения обучающих брошюр.

– Да нет, благодарю, – отозвался юноша. – Разве что ты мне покажешь мои комнаты. Ну и ванную заодно. А то я только с дороги.

– Конечно, господин. Следуйте за мной.

Мика направилась по лестнице на второй этаж, старательно виляя бедрами. Такой тип походки был достаточно неудобен, но инструктор на трехдневных курсах говорила, что идти так очень важно, когда горничная следует впереди господина.

Оставив Гнеца в его комнатах, Мика отправилась на поиски Рикки. Последняя быстро обнаружилась в холле, крутящей головой по сторонам. «Опозда-а-ала», – ехидно подумала Мика, наблюдая за растерянным выражением лица напарницы. Впрочем, долго злорадствовать она не умела.

– Кого-то ищешь? – поинтересовалась Мика, опираясь локтями на перила и слегка наклоняясь вперед.

– Браслет сигнал подал, вот я и подумала, что кто-то пришел. – Рикка устало улыбнулась, наконец заметив девушку.

– Ага, пришел. – Мику так и распирало от желания поделиться последней новостью, но она сдерживалась, растягивая удовольствие. – Господин пришел, – добавила она после долгой паузы.

– И ты молчишь? – Рикка возмущенно уперла руки в бока. – Где он? Куда ты его отвела?

– В его комнаты. Он там как раз ванну принимает.

– Так ему же полотенце нужно. Сейчас. – Рикка быстро метнулась в одну из комнат и вернулась с большим полотенцем. – На вот, отнеси господину. Заодно и спину потрешь.

Мика, взяв полотенце, уже развернулась и сделала первый шаг, но вдруг остановилась. Она медленно повернулась, уставившись на Рикку большими глазами.

– Но ведь он там… голый, – еле выдавила из себя девушка.

– Разумеется, голый, – ответила Рикка. – Кто же моется в одежде?

– А… А как я буду отдавать полотенце? Он же мужчина. А тут я… – Мика пыталась найти слова, чтобы объяснить напарнице, насколько неправильно все то, что ей предлагается сделать.

– Ну кто-то же должен отнести ему полотенце. Да и тереть самому себе спину господину явно неудобно. Горничные для того и существуют, чтобы все это не приходилось делать самостоятельно.

– А почему я? – все, что смогла возразить Мика.

– Наверное, потому, что именно ты его встретила. И ты проводила в ванную. И именно тебе влетит за отсутствие полотенца. – Рикка даже не скрывала широкой улыбки.

Мике не оставалось ничего другого, как поплестись в сторону комнат молодого Гнеца. Она некоторое время топталась у двери в ванную, слушая шум воды, но мысль о том, что господин закончит мыться и не обнаружит, чем вытереться, заставила ее переступить порог.

– Господин Абель, я принесла вам полотенце. – Мика старательно изучала покрытую декоративными панелями стену над головой юноши.

– Спасибо, повесь его на крючок. – Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на нее.

– А… Может я… Это… Вам потереть спину? – наконец пролепетала девушка.

– Нет, спасибо, я привык сам.

– Тогда я пойду? – Горничная едва сдержала вздох облегчения.

– Конечно.

Девушка развернулась и уже схватилась за ручку двери, когда ее догнал вопрос:

– Мика, у тебя со здоровьем все в порядке?

– Д-да… – Вопрос был настолько неожиданным, что она растерялась и застыла, так и держась за ручку.

– Странно, ты уже вторая встреченная мной сегодня девушка, у которой так резко краснеет лицо. Наверное, что-то погодное.

Мика резко выскочила за дверь, уже не заботясь о том, что может прийти в голову господину по поводу такого ее поступка. Она неслась по коридору и твердила себе, что Рикка обязательно ответит ей за все это. Рано или поздно, но ответит.

* * *

– Чаю? – Виола Маркстем смотрела, как ее давняя знакомая усаживается в кресло.

– Коньяка. – Марианна Гнец поерзала, устраиваясь поудобнее, и закинула левую ногу на подлокотник.

– А говорят, что ваша семья служит юношам и девушкам примером для подражания.

– Ну, вот поскольку там мне приходится служить примером для подражания, то здесь я хочу коньяка. А если его у тебя нет, то так и скажи, вместо того чтобы выделываться.

– Есть, есть, у меня все есть. – Виола достала из настенного бара полупустую бутылку коньяка и рюмки. – Какие только клиенты не встречаются. Вот и приходится держать. – Она скептически осмотрела рюмки, но на стол их все же поставила. – Ты тут какими судьбами? Опять бесплатная консультация понадобилась?

– А может, я просто решила проведать свою давнюю подругу по академии? – Под пристальным взглядом Марианны бутылка сама приподнялась в воздух и, по очереди наклонившись над рюмками, плеснула в них точно отмеренные дозы коньяка.

– Ну да, ври больше, – хмыкнула Виола.

– Или, может, я хотела предложить некой госпоже Маркстем стать одним из личных врачей семьи Гнец. Годовой контракт с возможностью продления.

– Дурацкие у тебя шутки. – Виола скептически потыкала пальцем в подвявший лимон, но все-таки занесла над ним нож. – Я ни за что не поверю, что с вашими средствами нельзя нанять кого-то более профессионального, чем скромный практикующий психо почти третьей ступени. Насколько я знаю, на вас работает даже мастер Мирдин, а уж про мастеров четвертой ступени я и заикаться не буду.

– Раз твоя почти третья ступень устраивает клиентов настолько, что ты способна оплачивать аренду этой милой квартирки, то и меня она устроит тоже. Кроме того, меня больше интересуют твои навыки психолога, а не заклинательное искусство. – Марианна опрокинула рюмку коньяка в рот и задумчиво уставилась на терзаемый недостаточно острым ножом лимон. – А у более серьезных специалистов начинается перекос в другую сторону. Они слишком привыкают копаться в чужих мозгах и несколько теряются, не имея возможности это делать. Мне же нужен психо, способный ориентироваться по внешним признакам. Так как в голову пациента влезть не получится.

– Я вся внимание. – Виола, кое-как справившись с отделением от целого лимона второго ломтика, отложила нож в сторону.