Глава 5

Мы вышли на улицу.

– Как тебя зовут?

– Мама назвала Даниилом.

– Красиво. Так как ты это сделал?

– Я ничего не делал. Мне очень захотелось помочь мальчику, и все. А как тебя зовут?

– Владимир.

– Властелин мира. Красиво. Это значит, что ты можешь принести людям мир – коли им владеешь, то можешь и принести. Смотри, получится зеркальное отражение Писания: «…не меч принес я вам, а мир».

– Может, ты экстрасенс?

– Не знаю, слово странное. Кто такой экстрасенс? Разве не каждый из нас может им оказаться – матери, принимающие боль детей как собственную и предчувствующие несчастия за тысячи миль, возлюбленные, теряющие покой от пришедшего знания грозящей беды?.. Неправильное это слово, холодное. Творящих чудеса мало, именем Его – и вовсе не найдешь. А остро сопереживающих много.

– Удивительный ты какой-то столяр, и отчим у тебя рыбак. Может, ты плод безгрешного зачатия?

Даниил улыбнулся:

– Я об этом не думал. Про отца мама никогда не рассказывала, только говорила, что из России уехала по своей воле, но опасалась за меня, мол, меня хотели отобрать у нее и поместить для наблюдений в какой-то институт. Она решила не отдавать меня. Но сам я отношусь к этому спокойно. Не то чтобы сомневаюсь, но не особо задумываюсь. В Израиль мама уезжала спасать меня. Там оказалось несладко: мама была совсем молодой, без профессии, да еще я на руках. Хорошо, что повстречался Иосиф, он гораздо старше мамы, но очень добрый и праведный человек.

– Можешь не продолжать. У меня есть мысль… Настолько крамольная, что высказывать ее пока не стану в связи с очевидностью совпадений. Ты где здесь живешь?

– За меня не волнуйся, у меня все хорошо – я живу там, где захочу, я богат.

– Деньги?

– Ты не о том думаешь, Владимир. Оставь все и иди за мной. Чувствую, ты этого хочешь. Идем со мной – и я дам тебе все, о чем мечтаешь. Дома тебя ждет волнение и суета, я же придам твоей жизни смысл, целостность и покой.

Господи, чушь какая-то! Что происходит? Ну да, вот сейчас я возьму и останусь, брошу все, что у меня есть: дом, машину – кстати, новую и любимую, – детей, маму, подружек, футбол с мужиками, друзей, пиво…

– Пиво не кажется убедительным доводом, оно есть всюду.

– Я что же, вслух рассуждаю?

– Нет, я читаю твои мысли. Ты тоже так сможешь.

Ну вот, теперь и не подумать… Нигде мне нет покоя… А слава, признание? Там я хоть кому-то нужен, пока не выгнали с «ящика»… Ой, этого он может не понять. Я имею в виду – с телевидения… Да и как и на что буду жить, в конце концов?

Стою на темной улице Детройта, и свет, выбивающийся из открытых дверей церкви, придает происходящему голливудский оттенок, усиливаемый завываниями ЧБ. Но наступит утро, с чем я останусь – немного наличных и карточки? Бог мой, что я так суечусь, что мне так страшно?

– Не надо бояться.

Во взгляде Даниила никакой усмешки, он смотрел на меня внимательно и очень проникновенно. Казалось, его… нет, вернее так – Его глаза излучают сострадание. Он походил на усталого земского доктора. Мне захотелось заплакать, положив голову Ему на плечо.

От этой идеи стало еще хуже… Экстрасенсы, мать их, до чего довели!

– Ошибаешься, Владимир. Экстрасенсы ни при чем, ты обращался к Отцу Моему и был прав, у Него надо искать утешения и силы, лишь Он преобразит твою жизнь. Ты говоришь о признании и славе. Но все, что у тебя есть, ничто по сравнению с тем, что Он тебе даст. Сомнения понятны, не бойся – иди за Мной, ты не будешь знать ни гонений, ни нищеты, Отец Мой защитит тебя, ибо час воцарения царствия Его близок и ты станешь одним из предвестников Его, ты исполнишь предначертание имени своего и овладеешь миром и даруешь его страждущим.

Даниил поднял руку и дотронулся до моего лба – легкая прохлада, потом кожу стало покалывать, как будто все поры разом открылись. И я задышал каждой клеточкой тела. Я почувствовал, как наливаюсь неведомой светлой силой. Стало легко и радостно.

Подумал о маме и вдруг увидел ее: она хлопотала у себя дома на кухне, поставила турку на газовую плиту и, открыв холодильник, достала сыр к кофе. Странно, она же несколько месяцев уже не пьет кофе. На кухню вошла моя дочь…

Стоп, наваждение какое-то. Я взял мобильный и набрал номер – разница во времени, в Москве утро.

– Алло!

– Мама, привет!

– Здравствуй, сыночек, как у тебя дела? Я что-то тревожусь…

– У меня все хорошо, а вот у тебя сейчас кофе убежит.

– Ой, и вправду… Совсем забыла… Давно не пила, а тут захотелось. У тебя все нормально?

– Мам, не волнуйся, порядок, еще позвоню.

Н-да, ну и дела.

– Это только часть того, что ты можешь. Многое еще придет, – спокойно произнес Даниил.

– И что же мне теперь делать?

– Ничего. Жить с осознанием цели. Иди в гостиницу, ложись спать, с утра все станет на свои места. Если понадоблюсь, подумай обо Мне. Да, вот еще…

Он вытянул левую руку вверх, совершил движение кистью, как будто доставал что-то из воздуха, и протянул перстень. Ажурное плетение металла, наверное, золота, но очень старого, оттеняло камень размером с ноготь большого пальца. Его поверхность покрывали арамейские письмена. Но почему-то это не мешало сиянию, исходившему от камня. Я внимательно посмотрел на письмена и удивился, что могу прочитать: «Приидет царствие Мое».

Я смотрел на камень, сияние завораживало. Время покинуло пределы моего тела. Стало спокойно и хорошо. Очень. Мучившие меня телесные несовершенства ушли, перестала ныть потянутая спина, отпустила старая травма колена, даже веко, привычно сигналящее о переутомлении, больше не дергалось. Я был рожден заново и высоко держал голову, крепко стоя на ногах. Я видел все, что когда-либо случалось со мной, и радость и гордость за каждый поступок наполняли меня. Я не одинок. Свет становился материальным и придавал силы. Даже все мои подлости – маленькие и не очень – были известны Ему, и Он не упрекал меня – от Него исходили любовь и прощение, Он не стыдил, а понимал и прощал.

Глава 6

Резкий звук клаксона вернул меня к реальности.

Ночь, Детройт, не самая хорошая улица не самого опрятного города США.

Передо мной останавливается такси. Из него выглядывает старый еврей и громко обращается ко мне:

– Ну что, так и будем стоять до второго пришествия, антихристово воинство? Давай залезай в машину, а то огребешь от какого-нибудь великого черного брата по белой тупой башке! Кому говорю, залезай в машину! Довезу до твоей вшивой берлоги!

– Спасибо, мне тут идти пару минут.

– Не умничай, сомнамбула, садись. Давай пять долларов, на ком-нибудь другом сэкономишь.

Странный какой-то. Но колоритный, не отнимешь.

В машине висели звезда Давида и тексты из Торы. Я с удовольствием от ощущения внезапно обретенной учености прочитал их вслух.

– Не умничай, не в воскресной школе. Лучше пораскинь мозгами, с кем судьба свела. Приехали, вылезай!

Таксист определенно странный… На лицензии значится имя Енох. По виду возраст не определить, но старикан крепкий – видно, играл в американский футбол. Ни грамма жира, мощная фигура – прямо ветхозаветный патриарх. Как-то не вяжется с его развязной речью и с пятью долларами.

– Эй, психолог, не вяжется с пятью – гони двадцатку! Тоже мне доктор Фрейд…

Неужели я думал вслух или каждый второй в Детройте читает мысли?

– Каждый второй, каждый первый… Ты бы лучше для начала мыслями-то обзавелся, а то не много есть чего читать. Да и вообще мысли читать не сложно, а огорчительно. Вылезай, до номера сам дойдешь, не всю же ночь мне на тебя любоваться!

Я оставил старику двадцатку и вышел из машины.

Только сделал пару шагов, как Енох окликнул меня. Он вышел из такси и стоял, опершись о приоткрытую водительскую дверь.

– Внимательно читай Писание, внимательно! «Познаете их по деяниям их, не только от Отца сила идет, всегда помни об обаянии зла, отец тьмы коварен, антихрист приидет, называясь агнцем…» Иди и помни!

Ну все, хватит на сегодня. Перебор. В номер, в душ и в койку, опустошить содержимое бара – в плане пивка – и заказать пиццу в номер. Еврейские разборки никуда не денутся, а мечты надо исполнять.

Не прошло и получаса, как мальчишка-мексиканец доставил горячую пепперони. Под бульканье холодного бадвайзера начала осуществляться московская программа действий.

Я переключал с канала на канал, получая дополнительное удовольствие от понимания испанского, а не только английского, как раньше. Хотелось найти что-нибудь на японском, чтобы убедиться в полученном даре, или представить себя в постели с Ким Бессинджер. Впрочем, от этих идей я отказался в связи с их откровенной совковостью и неизбывной пошлостью.

Увы мне, увы… Что поделаешь, дай обезьяне микроскоп, так она станет заколачивать им гвозди. Но разве я в этом виноват? Граждане судьи, ой, простите меня, родненькие, мужика недалекого, социалистической системой исковерканного, не виноватый я, все по каплям из себя выдавливаю раба, а его там за всю историю-истерию России-матушки ну уж столько накопилось, столько… считай, цистерна, а может, и две, учитывая коммунистическое рвение и тягу к перевыполнению плана.

Попуржив еще пару мгновений, я, абсолютно счастливый, отошел ко сну, успев отложить в сторону пару кусочков пиццы и последним усилием воли выключив телевизор. Сновидения не приходили. Я отдыхал от перелета и неожиданных встреч.

Проснусь утром – все пройдет – ни Еноха, ни Даниила, я по-прежнему буду знать родную речь и английский, изредка выпивать с мужиками, мотаться по выставке и по магазинам в поисках шмоток для детей и себя, любимого… Все хорошо… Мне привиделось… Все хорошо…

Глава 7

Звонок. Утро.

– Хелло!

– Сам ты х. ло! Ты куда вчера делся?

– Во как… Ну с добрым утром и ту ю ту, дорогой товарищ Олег. Я делся… Не помню, куда делся.

– Вовка, я всегда знал, что ты скрытый наш человек, журналист – это диагноз, без гигантской печени в нашей профессии делать нечего. Ну ничего, вставай, пойдем на завтрак. Мы тебя полечим – не сирота.

Завтрак за границей – звучит как песня: ряды ветчин и йогуртов, сок и фрукты, белые крахмальные скатерти, чай в пакетиках, прикрытых металлическими боками кувшинчиков, и кофе ведрами. Симфония. Осознание невозможности наесться впрок провоцирует на бессмысленные подвиги чревоугодия.

Смуглолицая официантка, пробегая мимо нашего столика, роняет что-то с подноса и тихонько бормочет на испанском: «Ну я и растяпа…» Стоп! Почему я это понял? Я ведь не знаю испанского, никогда не учил, и весь словарный запас исчерпывался классикой – «бессаме муччо».

Значит, вчерашнее не приснилось, не пьяный бред и не визуально-слуховые галлюцинации.

В ужасе обхватил голову руками и почувствовал прикосновение холодного металла ко лбу. Так и есть, вещдок – перстень, как же я о нем забыл? Письмена на камне завораживали. И вновь, как вчера, время остановилось. «…Приидет царствие Мое…»

Зачем я теряю время в Детройте? Надо что-то делать, нельзя просто так сидеть в компании стареющих алкоголиков и набивать чрево.

Странная мысль. Что же, теперь и не поешь всласть?.. А как со всякими прочими усладами плоти, да и просто с тем, чтобы поразвлечься… А что делать со свининой, обрезанием и шаббатом? Все заветы – в жизнь, и из разгильдяя с мечущимся сознанием переквалифицироваться в пророка?.. Праотцам нашим было проще: что Авраам, что Моисей были призваны на служение в очень преклонном возрасте и нарезвились вдоволь. А я еще и не начинал.

Стыдно. Какой я все-таки недостойный, мелкий, суетливый человече. Выражаясь языком современного пиара, пара глав в Библии мне теперь обеспечена, а это ведь слава на века. На какие века?! Второе пришествие – это, знаете ли, все: Страшный суд, геенна огненная, и прочая, и прочая. Так что не на века, а на вечность – избранность, приближение к трону Господню. А на троне – Даниил…

Стоило только подумать о Данииле, и я почувствовал Его присутствие. Господи, что же мне теперь делать? Ответа не было, но появилась убежденность, что, если я поднимусь в номер и чуть-чуть подумаю, все встанет на свои места.

Наверное, я выглядел странно: после заминки официантки прошло мгновение – здоровый мужик, сидящий за столом, вдруг обхватил голову руками, отдернул их, как от раскаленного песка, бросил взгляд на перстень, вскочил и, не поднимая глаз, устремился к выходу. Олег только и успел сказать:

– Ну ты даешь! Видно, живот после запоя крутит.

Номер, телевизор, кровать.

Не задумываясь, включаю Си-эн-эн, и на весь экран появляется лицо Билла Гейтса. Конечно, вот и решение, вот что надо делать. Только союз Тернера и Гейтса принесет Благую Весть, и она словно молния озарит земной шар, и знание о Мессии наполнит мир благодатью, и сбудется пророчество. Дело за малым – убедить их в собственной правоте, заинтриговать. Но для начала получить возможность встретиться с одним из них и хотя бы успеть открыть рот и обратить внимание на себя до того, как кто-нибудь из поклонников не запулит тортом в лицо своего кумира. То есть нужна рекомендация и аудиенция. Сиречь ищи протекцию – вот как можно засорить родную речь! – но сути это не меняет.

Кто из знакомых способен посодействовать и что я могу предложить этим могулам?

Начнем по порядку. Знакомства в «Майкрософте» у меня есть, причем довольно высокопоставленные, как-никак Глава русского представительства – милейшая и умнейшая дама. Ну-ка посмотрим, где она сейчас.

Прелесть вновь обретенных возможностей – закрыть глаза и сосредоточиться. Совсем не так далеко, как я думал: Атланта, Джорджия, конференция майкрософтовских функционеров со всего света, Ольга беседует по телефону с мужем в Москве.

Нехорошо подслушивать чужие разговоры, но очень нужно, извините, пожалуйста… «Вернусь скоро, дня через три… Гостиница в самом центре, «Хилтон» он и есть «Хилтон»… Да, скучаю…» Опустим, это личное… А вот и то, что меня интересует: послезавтра выступает Сам, по окончании – прием для своих, будет человек десять-пятнадцать.

Вот мой шанс! Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно!

Быстро упаковаться – и в аэропорт, билет до Атланты, а там Ольге в ножки.