Возвращение блудного папаши

Скитались двое обездоленных по свету…

Один домой приплелся, по округе жалость сея.

Другой вернулся, сидя в гербовой карете —

Не все то блуд, что было одиссеей.

Встречу решили отпраздновать в «Старой Фортеции» и на рандеву Башмак подъехал за рулем новой «BMW». Гладко выбритый, в дорогом вечернем костюме, с кубинской сигарой в зубах он распластался в плоскости дверного проема заведения как сошедший с обложки «Форбса» образец респектабельности. Расстегнутый ворот рубахи ненароком обнажал массивную золотую цепь, обрамляющую загорелую крепкую шею. С безымянного пальца левой руки, поддерживающего сигару, сверкал огромным бриллиантом изящный перстень, приобретенный по случаю долгожданного события. Довершала картину блуждающая улыбка фаворита Фортуны.

Приветствуя шпану, Роман поднял руки, скрепил кисти над головой в замок и величественно потряс символом сплоченности. Братва ринулась к своему кумиру. Бесчисленные объятия, теплые приветствия – но стоило встретиться со взглядом виновника торжества, и люди стыдливо опускали глаза, смущаясь за выказанный холод при первой встрече. Башмак понимающе хлопал ренегата по плечу, давая понять, что не помнит обид, и простирал руки к следующему.

Неотложку Роман заметил с порога и после душещипательной сцены всепрощения с нетерпением поспешил предстать перед ней. Она, скромно опустив руки на колени, скучала в обществе холодной незнакомки и, затаив дыхание, ждала друга. Подойдя, Башмак в восхищении отступил назад, дважды качнул головой и, когда терпение оставаться без лучистых Танюшкиных глаз иссякло, воскликнул:

– Ну, здравствуй, моя любимая!

Худенькие плечики вздрогнули. Она вскинула влажное от слез лицо и попыталась подняться, но, то ли ноги перестали слушаться, то ли просто силы покинули ее – тело, чуть подавшись вперед, – упало обратно. Тогда Роман обхватил ладонями ее стан, легко приподнял дрожащую Неотложку и крепко прижал к себе. Он не знал, что происходит, но переполнявшие его чувства были волнующими и неизведанными ранее.

«Может это любовь?»

Испугавшись дурных мыслей, Башмак торопливо присоединился к мужской половине. В разгар шумного застолья подвыпивший Макар, набравшись, видимо, смелости, придвинулся ближе и прошептал:

– Рома, нам всем надо тебе признаться.

– В чем? Уж не в том ли, что пока я тянул срок, вы трахали Татьяну и за подарки требовали ее молчания?

– Ты знаешь? – не на шутку всполошился Макар, лишившись привилегии добровольного признания.

– Малыш, дядя Мюллер знает даже какими пальцами ты берешь свой хрен, когда мочишься.

– Особенно если у него есть Мата Хари, – успокоенный Макар хапнул стопку водки. – Кстати, я подозревал. И еще. Именно Ма… тьфу, Танька предложила откладывать бабки для тебя.

«Какая уж по счету деталь, о которой мне следовало догадаться?» – задумался Башмак, с нежностью взирая на Неотложку. – Эх, Танюша…»

Желание купить трехкомнатную новую квартиру, еще давно приходившее на ум, вспыхнуло с невиданной силой. Теперь, наконец, он знал, как поступить с прежней. Озарившая мысль порадовала душу.

«Впрочем, не будем забегать вперед. Сначала необходимо устранить несколько проблем. И начнем с независимости».

Выбравшись из-за стола, Башмак подошел к Луне. Тот в окружении Бучи, Лапы и Кирюхи, прибившихся за год до наезда⁸⁸, увлеченно травил анекдоты.

– …прикинь!? С похмелухи жену не узнал! Понял?! Ха-ха-ха…

– Иди сюда, – отозвал в сторону Роман. – Что с моим поручением?

– Братан, – расцвел Луня, – шар в лузе, – и, отвернув полу пиджака, наполовину вытянул интересуемый предмет.

Башмак резко толкнул руку обратно.

– Не вздумай.

«Ох и Луня! Под монастырь подведет и не споткнется».

Подозрительный взгляд Башмака блуждал по «Фортеции», подмечая всех, кто мог заметить фанфаронскую выходку. Бармен Клим угрюмым видом показывал, что чужими секретами не увлекается. Пара официанток, снующих вокруг, похоже ничего не видела. Посторонних в зале не оказалось.

«Стоп», – в упор на Романа смотрели равнодушные глаза незнакомки – соседки Неотложки.

– Опаньки! Кто такая, почему не знаю? Луня, поди сюда…

Словоохотливые уста приятеля выдали исчерпывающую информацию. Ленка прозвана в стае Мамзелью. Сама себе на уме. Имеет роскошную квартиру, машину и кучу денег неизвестного происхождения. Сильная карманница и, пока не познакомилась с Татьяной, работала в одиночку. Подруга привела ее, когда Роман сидел. Окружена ореолом таинственности и нелицеприятными слухами. Поговаривают, будто она – одна из подружек самого… Но смельчаков докопаться до истины, как и отказать в гостеприимстве не нашлось. Никто не мог добиться ее близости. Мамзель сама выбирала себе партнеров и держалась с подчеркнутой отстраненностью. Многих в стае она считала недозрелыми и нагоняющими тоску. Полная противоположность неуверенной добродетельности поэтичной Татьяны.

Разглядывая белокурую мадемуазель, Башмак по «достоинствам» оценил ее вышколенную красоту.

«Не от мира сего», – подумал он, рассмотрев скромный прикид⁸⁹. Что-то показалось в нем знакомым. Красные сапожки горели адским пламенем под короткой шубкой нараспашку. Бежевое платье ладно обрисовывало стройную фигуру, подчеркивая соблазнительность округлых форм. При длительном обозрении оно как будто исчезало, сливаясь с цветом кожи. Где-то он уже видел это.

«Точно, черт побери. На последнем свидании Неотложка порхала в этих шмотках», – вспомнил Башмак и улыбнулся.

Короткое знакомство дополнительных впечатлений о хладноокой Мамзель не принесло. В конце вечера Роман попрощался с друзьями и, обняв Татьяну, покинул надоевшее общество.

«Свинья»

В туманном царстве авторского права,

Тюремная гласит легенда:

Гуляет много наших динозавров,

Не одомашненных патентом…

Неизменно счастливые лица Башмака и Неотложки, с которыми они являлись на каждодневные стрелки, дарили людям ощущение благополучия и уверенности. Казалось, неразлучная пара возвратила беспокойному ритму жизни прежний уравновешенный темп. Личные сбережения вожака стремительно накапливались, образовав за несколько месяцев кругленькую сумму, да и сама стая, быстро пройдя процесс линьки из китайского тряпья в кожу и «найки», облагородилась и давила конкурентов щедро расточаемым оптимизмом.

Но внешний лоск все-таки затенялся сумраком душевным. Гонцы «папы» города не показывались, а это не могло не настораживать. Оттягивая экзекуцию, они инфицировали оздоровленный организм башмаковской группировки вирусом тревоги, периодически провоцирующим массовый невроз, однако жить в постоянном страхе шпане не позволял природный иммунитет. Все понимали – рано или поздно враг выползет и произойдет столкновение. Оно неизбежно даже потому, что те, равно как и другие, нуждаются в утверждении лидерского статуса, за разницей лишь в мотивах демонстрируемого честолюбия. Незаменимый «братишка», заткнутый за башмаковский пояс, сопровождал ветеранов стаи во всех городских вылазках, но говорить о постоянной бдительности, конечно, смешно, ибо редкий человек выносит общество столь занудной «попутчицы». Сутки, максимум двое – предел дилетантской выдержки. Постепенно расслабляясь, многие слепо рассчитывали на фатум, кто-то верил в собственное чутье, а потому в личную недосягаемость, иные полагали, что враг выйдет открыто – под трубы и барабаны. Башмак не относился к числу ни фаталистов, ни воздыхателей рыцарских традиций, ни к поклонникам капризной Фортуны – «отсиженный» опыт позволял безошибочно отсекать наивность и глупость.

Он не боялся разборки. Готовый к ней с первого дня, он желал ускорить ход событий и принять бой, чтобы затем, не шарахаясь от каждой тени окунуться в реализацию намеченных планов. Видимо поэтому сейчас многое валилось из рук. Организация «девичьего движа» застряла на полпути. С одной стороны, мешала неприкрытая враждебность Неотложки к этой гениальной идее, а с другой – нелегкая, можно сказать, дисквалифицирующая «жюри» процедура отбора кандидаток. Лекции Шайбы – ценителя и знатока фемин – об идеальных формах и сочные авторские зарисовки были либо полной чепухой и следствием острого лагерного сперматоксикоза, либо не учитывали местный колорит провинциалок, взращенных на сливках и богатых огородах. Второй набор затягивался. Посему Роман сосредоточился на основной деятельности. И весьма успешно – диапазон применяемых методик непрерывно расширялся.

Последним ноу-хау стала коллективная организация труда, вынесенная Башмаком из недр тюремной аспирантуры. Раскрыв ладонь, он предоставил шпане на обозрение новинку – на этот раз заточенную по неполному кругу медную монету. Недоверчиво оглядев банальнейший предмет, Луня рукавом почесал нос.

«С тобой все понятно», – разозлился Роман, отлично зная внешнее отражение проскакивающих у друга мыслей.

– Кто еще в консервативной оппозиции?

Макар отнесся к новинке более агрессивно:

– М-да… И что дальше?

– А дальше…, – Башмак обвел всех профессорским взглядом и понизил голос до полушепота, – поясняю популярно. Многие из вас могут безукоризненно влезть в карман, надыбать⁹⁰ лопатник и красиво, без шума, слинять?

– Я могу, – гордо заявил Луня.

– И я… я тоже… и я, – раздалось со всех сторон.

Неотложка скромно спряталась за спинами братвы.

– Танюша, ты тоже можешь?

– Не могу, – вспыхнула девушка. – Но совсем не вижу связи.

– Уно моменто…

Башмак вышел на тротуар, огляделся и, заметив статную даму с кожаной сумкой, двинулся ей навстречу. Шпана сопровождала маневр синхронным поворотом голов. Поравнявшись с женщиной, Роман слегка пригнулся, сделал вид, что отряхивает штанину, а после, довольно улыбаясь, вернулся на место.

– Ну и что? – хлопая ресницами, Макар выказал общее недоумение.

– А теперь самое интересное, – Рома кивнул в сторону живого учебного пособия. Женщина дефилировала прежним курсом и Луня уже раскрыл рот для саркастического замечания, как вдруг из ее сумки один за другим посыпались причиндалы. После выпавшей косметички, очевидно, мешавшей десантированию, содержимое посыпалось, словно из рога изобилия.

– Америка! – восторженно откликнулся Макар. – Покажь медяк!

– Тише, тише, без эмоций, – Башмак, развернувшись к друзьям, охладил их воспрянувший пыл. – Сразу, для полноты представления сообщаю, что содеянное мной – бок, и повторивший его будет наказан. Нас быстро вычислят, начни у кого попало вываливаться потроха. Тонкость в том и заключается, чтобы знать для чего использовать сей варварский метод. Перво-наперво уясните – я показал, как нельзя резать. Пропарывая снизу и вдоль сумки, вы бесспорно открываете доступ к нутру, но сразу выдаете себя грохотом низвергающихся безделушек. Другое дело, – на столик плюхнулся приобретенный для показательного выступления солидный портфель, – если резать вот так. Способ первый – монета уперлась впритык ко шву и поползла сверху вниз. В этом случае ничего не посыплется. И способ второй – «диагональ», – он провел от верхнего края по диагонали до середины и остановился. Думаю, как для начинающих паталогоанатомов вам достаточно.

Луня скептически вздохнул.

– Виктор с Кристаллом сумки голыми руками вскрывают.

– Да, но ты – не Кристалл, а я – не Виктор, – отрезал Роман.

– Допустим. Когда же их коцать, если почти все пасут свои драгоценные авоськи?

– Хороший вопрос. Вот тут и вступает в силу план, в котором тебе, Луня, как особе с самой атрофированной нервной системой, отводится главная роль. Назовем операцию – «свинья». Отправляемся на загородный маршрут и выбираем любой автобус. Создать толкучку нам не составит труда даже в пустом буссе…

– Чего-чего? – испугался Луня.

– … автобусе, Луня, автобусе. Теперь внимание. Мы плотно окружаем Луню и создаем живую непроницаемую для других стену – «свинью». Историю помните? Так назывался боевой порядок тевтонских вояк, прячущих более уязвимых рыцарей за спинами хорошо защищенных. Ты, Луня, присаживаешься на корточки и сквозь частокол наших ног вскрываешь понравившиеся торбы правильным разрезом, набиваешь пазуху добычей, а когда потребуется переместиться на новую исходную позицию, то, управляя нашими ногами, передвинешь «свинью» в нужном направлении. И этак по всему басису, пока не обработаешь доступную часть багажа.

– Ого! Да мы подчистим всех!

– Всех не всех, но с теми, кто под гребенку попадет – сюсюкаться не будем. В следующий раз опробуем что-нибудь свеженькое – «змею», например. И еще – надыбавшему по ходу движения оттопыренный карман – быть предельно осторожным. Мы не Шуры Балагановы, чтобы мелочиться! Пусть работает Луня, а наша забота – держать руки на всеобщем обозрении и убаюкивать внимание пассажиров. Через час автобус на вещевой рынок. Остальное – по плану.

Стая сорвалась к остановке, а Роман внес последние штрихи, демонстрируя Луне технику работы с монетой. Вскоре они присоединились к большинству. Забитый транспорт компания пропустила и нырнула в очередной, менее полный… Успех превзошел все ожидания и оказался настолько непредсказуемым, что Неотложке с доверху наполненным пакетом пришлось срочно реверсировать к стекляшке. Остальные, прокатившись до конечной, вернулись на том же подопытном автобусе.

Привычная обстановка пивной действовала как хорошая доза эфедрина. Больше всех разошелся, конечно же, Луня. Расплескивая из кружки пивную пену, герой дня давал друзьям оживленное интервью:

– Ох и лафа… Ныряю в одну, другую – и в каждой лопатник. Ну, думаю, следующая сумка подведет… Где там! Смотрю – есть контакт! Не успеваю одну лопату вытянуть, а из дыры вторая лезет! Третья! Четвертая! И так – двадцать пять. Кидаю за пазуху и не верю! Лишь под конец сообразил, что нарвался на баул барыги, кошельками торгующего! О, дела, а! Босс… – заметил он переступившего порог Башмака, – полста бумажников! Четвертак пустых, остальные – больные.

Больными назывались пухлые кошельки, созвучие «пухлый – опухоль» черный юмор шпаны пропустить не смог. В этот день стая, играючи, вычистила и торговцев, и покупателей. Перспективный фокус, не правда ли – ухватить за час не один десяток тысяч? Такая удача свалилась на головы пацанов впервые.

Пока взбудораженный коллектив галдел, попутно обмывая добычу пивом, Роман отозвал Макара в сторонку.

– Сколько? – Восемьдесят в гривнах, десять зеленью и шесть в евро, что в общем – тридцатка зеленых, не меньше.

– Отлично. Передай всем – «свинью» использовать не чаще двух раз в месяц. Расчет Башмака объяснялся просто: люди обнаружат порезы уже на рынке. Следовательно, при разумном подходе к частоте использования метода догадаются о пособнической роли транспорта в кражах со «вскрытием» не скоро.

– Слушай, я клевых девочек присмотрел. Может отвиснем у тебя на хазе?

– Возьмешь Луню и к пяти жду.

– Гуд. Держи, – Макар протянул увесистую долю. Обычай отдавать половину Башмаку с молчаливого согласия шпаны закрепился со дня возвращения. То ли многие по-прежнему чувствовали вину перед ним, то ли подействовали рассказы о зоне, общаках⁹¹, взаимопомощи, но Макар – внегласный казначей группировки – делил навар строго на две равные пачки, одну передавал Роману, а другую раскидывал между остальными. Наиболее отличившийся за день поощрялся дополнительно.

– Подкинь Луне премиальных. Хай колеса⁹², наконец, подберет.

Развернувшись к машине, Башмак огляделся в поисках Неотложки. Нашел ее, как обычно, в обществе хладноокой Мамзели.

– Танюха, ты едешь?

Он сдержал данное себе слово и переписал на девушку однокомнатную квартиру. Сам же перебрался в центр, купив в престижном районе толковое жилье, предварительно снабдив его бронированной дверью, современной сигнализацией, неплохой мебелью. Но основную часть времени проводил по старому адресу, заскакивая на новую квартиру крайне редко, обычно, когда следовало уединиться и поразмыслить о важных шагах. Как и прежде пара ужинала в «Фортеции», а ночью подуставшие и счастливые предавались любви в уютном гнездышке на окраине. Ничто не предвещало осложнений в отношениях. Роман тактично избегал разговоров о подвигах подруги, она же со смущенной благодарностью приняла жизненный уклад, который предложил любимый.

– Меня сегодня не жди, – мягко произнес он, останавливаясь у подъезда.

– Ты что, даже на минутку не поднимешься? Я все утро блинчики пекла. Твои любимые – с творогом.

– Не могу. Я на хауз по делам.

Мило чмокнув кавалера в щечку, Неотложка легко выпорхнула из машины. Роман проводил ее взглядом до лестницы и, вдыхая оставленный подругой нежный аромат французского парфюма, покосился на часы. Решившись, он резко утопил акселератор и, с визгом выскочив на проспект, направил машину за город. Что потянуло Башмака на убегающее от центра шоссе, когда у дома уже ждали друзья, осталось загадкой, но через двадцать минут его «БМВ» вновь влился в городской поток.

Ночь напролет друзья поглощали алкоголь и забавлялись с приглашенными метелками⁹³. Последняя гостья покинула любвеобильные пределы под утро. Захлопнув за девицей дверь, карманники, расположившись на кухне, отпаивались крепким чаем.

– Тебе не кажется странным, что гусь затихарился? – еще несколько минут назад ни о чем не беспокоившийся Луня боролся в спальне со строптивицей, классически укладывая ее на лопатки, а тут ни с того ни с сего, проснувшись, вцепился в щепетильную тему. Умел он переключаться, следовало признать. Мастерски заполняя паузы нелепыми для посторонних вопросами, он будто раздражал у друзей нужные участки мозга и заставлял думать.

– Скорее выжидает, – поправил Башмак. – Вот только чего?

– Ясно чего. У них развалы за индустрию начались – не до нас. Приберут к лапам заветные куски – потом и нами займутся, – откликнулся третий.

– Что ты в этом кумекаешь, дурбецела?! Куски, секторы, зоны, ареалы – лажа все это! Боится он нас. Да, боится и уважает! Включайте мозги – легко ли отказаться от десятки налички? Да пусть он хоть Рокфеллер, все равно бы приполз, коль не боялся бы…

– О! Познакомьтесь – знаток миллионерских душ, спец по VIPам с колхозного базара – Луня. Может проанализируешь сделку с приобретением «Титана», рассчитаешь остаточную стоимость завода? Он в него такие деньги вгрохал, что твоя десятка затеряется в нолях, как в Млечном Пути, – контратаковал Макар.

– Хорош вам. Завелись, – Башмак угомонил раскрасневшихся в дебатах ребят и посерьезнел. – Чтобы там ни было – булки⁹⁴ не будем расслаблять. Особенно тебя касается, Луня. Так, что еще? Ага, – он извлек из кармана ключи. – Принимай аппарат, Макарушка.