Ложь и крики

Быть дисциплинированным послушным сыном довольно легко. Особенно если при этом уметь тонко и не наигранно врать. Я научился этому от мамы. Мне было удобно говорить слова “не знаю” в любой ситуации, когда не хотел говорить правду. К 18-ти годам мамино “не знаю” обратилось против неё самой.

– Ты почему так поздно?

– Гулял с ребятами.

– Авелина тоже там была?

– Не знаю.

– Как ты можешь не знать, ты её не видел? Вас там толпа была?

– Не знаю, мам.

– Ты что мне врёшь???

Мама начинала скандал с самой собой. Я обычно в такие моменты уходил в режим само-ответа, тыкая в смарт.

– Ты меня слышишь? Перестань уже лазить в своём телефоне.

– Угу… слышу.

Телефон она уже не могла у меня отобрать, и её этот факт очень бесил. Раньше кидалась, била, но как-то раз отбила себе руку. Я понимаю, что с мамой драться нехорошо, но это в её характере: наораться всласть, потом полезть драться и после плакать и скулить о том, как её никто не любит.

В итоге раньше приходилось виновато подходить и жалеть её, хотя при этом могло побаливать плечо или спина, но с возрастом этот спектакль мне поднадоел, и меня сменил брат Макарка.

Я всегда мысленно благодарил судьбу, что у меня был отчим. С ним у нас была полноценная семья: у Макара был отец, у меня был папа-заменитель, у мамы муж. И самое главное, он не раз меня выручал тем, что он есть. Нередко мамин гнев обрушивался и на него. Меньше всего всегда доставалось младшему, но думаю, когда я покину отчий дом, и до него доберутся.

Чем старше я становился, тем больше было мыслей куда-нибудь уехать учиться подальше от Саратова. Хотя и в Саратове было много интересных учебных заведений, но меня тянуло в Питер либо в Москву. Я был в этих обоих городах, хотя в целом мало где путешествовал, потому что мать перемещалась, в основном, по маршруту дом-Адлер-дом либо к своей сестре в Волжский, либо к дедам в Михайловку. Я сталкивался лишь с однообразным бытом юга России, и мои представления были такие, что везде всё одинаково, только в Адлере ещё и море есть. Хотя по телевизору Москва с каждым годом выглядела всё лучше и лучше, чем другие города, наверное, поэтому туда и тянуло.

Мне нравился Волжский: там прошли мои первые дни жизни, я любил Михайловку, так как именно у дедов любой ребёнок получает первые уроки свободной жизни. Сначала с меня не спускали глаз, позже, как только во мне начала прорисовываться сознательная личность, я и улица стали неразлучны. Но это не те места, где бы я хотел провести свою юность, которая незаметно может перетечь во всю оставшуюся жизнь.

Второй день

Я проснулся рано и отправился в институт практически не позавтракав. Аппетита не было, хотелось в город: идти, видеть новое, познавать. Усталости не было, не то, что вчера, поэтому я был бодр и весел. Найти институт не составило труда, спасибо смарту. В приёмной комиссии сидели симпатичные девчата. Как потом выяснилось, они в этом году закончили первый курс. Но важности некоторым из них было не занимать. Меня это забавляло, хотя большинство ребят на моём месте выглядели перепугано. Я чувствовал себя более уверенно благодаря раннему этапу становления в моём организме самостоятельности.

Я сдал результаты своего ЕГЭ и сразу попал в первые 60 % абитуриентов, которые, исходя из практики, в студенты проходят. На следующий день было назначено тестирование, необходимо было что-то запрограммировать. Для себя я почему-то уже решил, что поступил. Поэтому спросил у одной из девчонок, где мне получить информацию об общежитии.

– А ты уже решил, что оно тебе понадобится, – язвительно отреагировала барышня с белыми кудрями и бейджем “Елена. Член приёмной комиссии”.

– Ну да, – скромно ответил я и продолжал улыбаться.

– Ну-ну. Слишком самоуверенно.

– Если по-другому, то нет смысла приезжать поступать.

– Согласна, – смирилась она, – я сама лимитчица. Пойдём.

Лена отвела меня к заместителю по хозяйственной части. Крупный парень лет двадцати пяти осмотрел меня оценивающе и спросил, есть ли предпочтения. Глядя на моё смущение, он выслал Лену, сделав в её адрес пару “комплиментов” про сущность и ссученность.

– Дмитрий, – он представился, – нужна нормальная хата? Будет стоить чуть дороже.

– Никита. Это как?

– Ну, у нас осталось всего две общаги незаселёнными. Одна полный трэш, там живут, в основном, с третьего курса либо сдаём приезжим на короткие сроки за бабки. Учитывая многонациональность нашей страны, обычаи там каждый срок меняются. Вторая под первокурсников, но там первые пять этажей после ремонта, и они пользуются популярностью у «папиков» и их девочек, поэтому стоят дороже. Всё, что выше, имеет состояние ниже среднего, но квартир 10 есть вполне приличных.

– И чем же они приличные?

– Ну, там кто-то себе окно пластиковое в своё время поставил, кто-то сплит повесил, кто-то интернет протащил. Интересует?

– Интернет и сплит интересуют. Посмотреть, когда можно?

– Десять кусков за продвижение.

– Не хило, – я сразу подумал, где мне взять такую сумму.

– И каждый месяц по пятаку. Ну что, согласен? Или в зомби Лэнд бесплатно и тариф две тысячи.

Я интуитивно понял, что “зомби Лэнд” – это то, что повыше этажом.

– Время есть подумать или как? – я начал прикидывать варианты, как эту информацию преподнести своим домашним. Лишних денег в семье не было, особенно я это заметил, когда мне исполнилось восемнадцать лет и закончились алименты от отца.

– Пару дней без проблем, пока идёт набор. Но ты сам понимаешь, разбирают, как горячие пирожки. Вот возьми, – и он протянул мне визитку с дешёвым дизайном. В этот момент мне меньше всего хотелось работать в своей жизни в институте. Именно дизайн визитки произвёл на меня отталкивающее впечатление к “деятелям науки”.

Ещё не получив результатов, не сдавая тест, я уже решил закинуть удочку и узнать, что думает мать по поводу потенциальных возможностей моего проживания в хорошей комнате общежития с ремонтом. Из института решил прогуляться и позвонить мамуле.

– Позвони отцу, спроси его, – это был самый неожиданный ответ матери на мой звонок. Я не то, чтобы очень переживал по поводу жилищных условий, но попытать счастье всё же решился. И её ответ звучал, скорее, так: “Обломайся”. Она обыгрывала меня, указав направление действий, но зная, что я не буду этого делать. Так долго программировать меня не общаться с отцом, и теперь она просто и легко говорит: “Позвони отцу”! Я не сразу понял это, не в тот самый момент, что это была насмешка, и поэтому мне стало обидно. Если бы она просто сказала, что нет денег или не получится, мне было бы гораздо проще это принять, чем такой перевод стрелок.

#фестивальныйпарк – пришлось зачекиниться. Просидев в парке 15 минут на лавке, я получил от своего смарта соответственный хэштег для чекина. Я сидел и то открывал приложения, то закрывал их. Смотрел, как не спеша обновляются ленты. Я уже давно заметил, что летом и в хорошую погоду ленты всегда обновляются медленно. Правда, бывают люди, для которых весь отдых надо обязательно выложить в социалку. Они отдыхают, хорошо проводят время, им хорошо, и они делятся своим “хорошо” со всеми. Или, может, они делятся для того, чтобы им завидовали.

Мне надо было бы идти и готовиться к вступительному экзамену, а я сидел и тыкался в телефоне, размышляя о том, где взять денег для того, чтобы начать относительно самостоятельную жизнь. Я то открывал номер отца, то закрывал. И даже не знал, доступен ли он на нём ещё или, может быть, уже нет. Да и вообще: почему у него должны быть деньги? Хотя мама всегда именно так и думала, что у него они точно есть, но мы и без них обойдёмся. И как только она вышла замуж во второй раз, эти слова я стал слышать все реже, потому как при отчиме она таких тем не поднимала.

В пятнадцать лет я стал интересоваться, почему у одних людей есть деньги на всё, а у других только на выживание. Я читал про олигархов, миллиардеров, известных меценатов. Больше всего мне были по нраву люди, которые добились всего сами. Те, кто начинал с нуля и в итоге выстроил известные всему миру корпорации. Я изучал их жизненные пути проб и ошибок, и мне нравилось, что те, кто не сдался, добился самых больших высот. На фоне этих историй у меня появилась идея фикс. Я захотел тоже стать двигателем прогресса, то есть, сначала захотел денег, а потом, развивая своё желание внутри себя, докарабкался до самого Олимпа славы.

Не имея никаких глубоких знаний к концу школы ни в одной из отраслей, я осознал, что для того, чтобы чего-либо добиться, надо много учиться. А ещё должна быть увлечённость, и вовсе не компьютерными играми.

К сожалению, у меня не было своего маленького дела, продающего сайта, магазинчика пончиков, лотка с кофе, велосипедной мастерской, и зарабатывать на боях без правил я ещё тоже пока не начал. Хотя не у каждого моего друга было что-либо из перечисленного, но всё же у кого-то это было. Я это видел, оно происходило рядом, в моём городе. У друзей друзей, у подруг друзей, их знакомых, в соседнем дворе у каких-то пацанов. Я оправдывал себя тем, что им помогли родители, а моим необходимо ещё братишку на ноги ставить. Но каждое такое оправдание оставляло на душе невидимый порез тупым ножом. Себя я уже уверенно чувствовал на ногах, хотя на самом деле пока ещё даже не представлял, как это.

Учитывая все мои амбиции и реальность, все мои личные финансы складывались из карманных расходов, поэтому поступать в Москву я поехал на средства родителей.

Попросить деньги у родного отца даже не пришло в голову, но я всё-таки нажал кнопку вызова на его номере.

На телефоне появилось сообщение “отсутствие сети”, и меня выкинуло на номер мамы.

– Ты не сможешь позвонить ей, здесь плохая связь, – отец сидел рядом со мной на бревне и строгал рыбацким ножом с чёрным лезвием рогатину. – Но отправь смс, вдруг появится сеть, и смска сама уйдёт. Главное, не волнуйся, она же знает, что ты со мной.

Первая мысль, как она вообще допустила такое, и, зная, что я с отцом, ещё не оборвала мне телефон. Я снова провалился в другую реальность? Вот это да! Происходящее вызвало неподдельный интерес. Судя по ощущениям и моему прикиду, мне лет тринадцать…