Кстати, когда мы вышли дальше в бухту, я рассмотрел, что сюда же впадает довольно крупная река. Это меня заинтересовало, появлялся шанс, что двигать дальше вглубь континента можно на лодке, что меня устраивало куда больше, чем лошади. О них заботиться надо, с лодкой же подобных проблем не было. А если лошади понадобятся, куплю их в любом встречном поселении. Если они там будут конечно же. В Индии, насколько я был в курсе, с лошадьми всегда были проблемы. Не сказать, что дефицит, но похоже. Обычно использовали слонов для этого. Кстати, как раз против слонов я был не против, у меня было несколько на моём острове в королевстве. Дети на них катались или те же туристы, так что как за ними ухаживать и, главное, управлять, мне было известно. Если брать животных, то только покупать, проводники или носильщики мне были не нужны, я предпочитал путешествовать в одиночку. Не хочется получать нож в спину, мало ли какому индусу мои вещи приглянутся.

Наконец лодка, на борту которой я находился, подошла к пирсу, где уже шла разгрузка первой, и пришвартовалась к свободному месту. Между прочим, последнее свободное место, видимо, для этой лодки и оставили. Я поднялся на пирс, и туда следом подняли мои вещи. Наняв двух носильщиков, я двинул в город, пока не наткнулся на портового мытаря. Продавать я ничего не собирался, уже это сделал, так что уплатил небольшой налог, сомневаюсь, что его действительно требовалось платить, думаю, мытарь так лохов разводит, проследовал дальше.

Нравится мне в этом мире, слов нет: никто не спрашивает бумаг, документов и остального. Раз оружие на поясе, то всё, взрослый. Ещё менталитет этого времени мне очень импонировал. Именно так. В тех временах, в которых я уже проживал, полоснуть ножом вора, наколоть его во время кражи может привести тебя в тюрьму, а тут это в порядке вещей. Да просто оскорбил тебя кто словом и делом – зарубил и дальше пошёл, и никто тебе слова не скажет, потому что ты в своём праве. Это и нравилось, соответствовало моему характеру, ещё как соответствовало. Те мастера, что меня учили, также ставили и характер, что уж говорить. Я же безотцовщина, воспитать меня некому было, и, несмотря на то что мне было от двадцати лет и выше, я внимал мастерам со всем вниманием, относясь к ним со всем уважением. Да и отношения у нас были с большинством как отец к сыну. Но не совсем со всеми, некоторые мастера, что постигали воинскую науку с детства и отшлифовали её в многочисленных вооружённых конфликтах и войнах, были не слишком старше меня, вот их я считал если не старшими братьями, то близко.

Оба носильщика были загорелы до черноты, бровасты и лицом схожи, видимо братья, лет им по двадцать вроде, тут сложно сказать. Одеты также одинаково, как в принципе и основная масса жителей поселения из бедноты – в набедренные повязки и простенькие тюрбаны. Важные господа и богатые одевались хорошо, в шелка. Часть вещей братья несли на руках, часть на голове, тюрбаны использовали как подставки. Я думал, так только негры в Африке поклажу переносят, нет, в Индии, оказывается, тоже практикуется, особенно когда руки заняты. Наняв парней, велел вести меня на местный рынок, который, как я узнал у гребцов лодки, на которой добрался до берега, на ближайшие шестьсот километров на побережье был самым крупным. Сюда съезжались все окрестные богачи, если что хотели купить, отсюда же многочисленные торговые караваны уходили в глубь страны.

Название города мне было знакомо – Тирувананта-пурам, и оно в будущем не сильно изменится. Разве что чуть сократится. В будущем, в тысяча девятьсот двадцатом году, на момент моего перемещения в тот век, тут также располагался довольно крупный город. Население его было небольшим, тысяч триста, но для тех времён вполне нормально. Сейчас от берега отходили какие-то бедные глиняные жилища. А вот дальше – уже крупные особняки из кирпича и камня. По моим прикидкам, каменных домов в центре за пятьдесят, но может, и больше. Я пока сколько вижу, столько говорю.

По узким улочкам, не сказать, что грязным, за чистотой тут явно следили, мы шли в сторону центра города. То, что мы идём куда-то не туда, я понял не сразу. Немного отвлёкся, рассматривая местную архитектуру и жителей. Было отчётливо слышно шум восточного базара слева, сначала чуть впереди, но по мере нашего углубления в улочки города тот переместился влево, а потом уже слышался сзади, мы явно обошли рынок и уходили дальше.

– Стоять, – скомандовал я, встав так, чтобы стена очередного глиняного дома прикрывала мне спину, и положив ладонь на рукоять сабли. – Это куда это мы идём? Если слух меня не подводит, рынок остался позади.

– Приказ наместника провинции, направлять всех воинов в крепость. Наш раджа решил идти войной, он набирает воинов.

Сделав короткий разбег и оттолкнувшись от стены дома, я в развороте обрушил удар ноги в корпус ближайшего носильщика и, пользуясь своим усиленным благодаря кольчуге весом и инерцией, снёс плечом с ног второго носильщика. Пока первый, хэкая на земле, пытался втянуть воздух отбитыми лёгкими, наступив ногой на горло второму, я надавил и, спокойно глядя тому в глаза, холодно сказал:

– Что-то я не припомню, чтобы в моих словах был приказ вести меня в какую-то сраную крепость. А я очень не люблю, когда мои приказы игнорируются.

Как я не люблю, когда меня не слушают и игнорируют мои приказы, я показал быстро и жёстко. С этими утырками только так и надо. Бил я сильно и в основном ногами, катая братьев по пыльной земле. Немногочисленные зеваки наблюдали за нами со стороны, но не вмешивались. Оружие я не обнажал, значит, убивать не хотел, просто учил. Не сказать, что это рядовой случай, но бывает, бывает.

Наконец пинками заставив их встать, глядя им попеременно в глаза, жёстко озвучил:

– Ещё раз сосвоевольничаете, порублю. А теперь берём мои пожитки и ведём, куда я сказал. На рынок… Бегом!

Я быстрым шагом направился за носильщиками – во мне ещё бушевала злоба на их самоуправство, это же надо иметь такую наглость вести меня не туда, куда я велел, а куда им вздумается, – и вскоре мы оказались в окрестностях рынка. Это сразу было заметно, стало больше людей. Лошади появились, я впервые в этом мире увидел лошадей. Причём у всадника, который нам встретился, был настоящий арабский скакун с небольшой головой и хищно раздутыми ноздрями, я долго провожал их взглядом, цокая в восхищении языком, пока те не скрылись за поворотом. Ах какой конь!

До самого рынка мы не добрались, лишь до предместья. Дома тут пошли основательные, кирпичные, многие в два этажа. Приметив достаточно приличную гостиницу, я свернул к ней, оба носильщика последовали за мной в достаточно освещённое помещение холла, но замерли у входа, видимо, дальше проходить им мешал кастовый запрет. Кстати, на удивление хорошая отделка холла, в центре работает декоративный фонтанчик, придающий свежести помещению, стены отделаны то ли мрамором, то ли схожим материалом. Драпировка стен неплохая. Оказалось, я вошёл в самый дорогой отель города. Тут останавливаются даже магараджи и князья.

Старший в отеле сам подскочил ко мне, причём, судя по его вопросу, он решил, что я представитель заказчика, а не сам заказчик. Развеяв эту ошибку, я поинтересовался наличием свободных номеров и с некоторым раздражением узнал, что с желанием местного наместника, вернее, даже не его, а его хозяина, развязать войну, в город пришло шесть торговых караванов, с коими прибыли именитые люди местных земель, так что отель полон. Правда, портье, с некоторой задумчивостью осмотрев меня, и в его взоре была явная оценка, сообщил, что два самых дорогих номера, с полным пансионом, пока свободны. Золотой в сутки никто не хотел платить.

Достав стопочкой четыре золотые монеты, я оплатил за четыре дня. Выяснив, что предоставляется услуга охраны номера, для заказчиков моего уровня бесплатно, остальные платят за это, всё же воровство в городе имело место быть, потребовал эту охрану. Портье, приняв оплату и низко поклонившись, свистнул прислугу, которая забрала у носильщиков моё имущество, последним я честно бросил две медные монетки, раз работали, заслужили, и последовал за прислугой.

Портье лично показал мне все три отделанные шелками и мрамором комнаты моих апартаментов, после чего хотел было удалиться, всё, что мне нужно, я уже озвучил, ванная и обед готовились, но я остановил его вопросом. Самым главным и нужным мне на данный момент.

– Джи, не подскажете, есть ли в городе лучший кузнец-оружейник и лучший кожевник? Желательно тоже оружейник, что шьёт амуницию для воинов.

Джи – это уважительная частица. Для меня это безупречный вариант обращения к незнакомому или уважаемому человеку. Джи можно употреблять и безлично, не зная имени, а можно и как приставку после имени. Тот же портье ко мне обращался – саиб. Фактически то же самое, что сахиб – сагиб в будущем, то есть – господин. Сейчас так к людям не обращаются, это слово на данный момент используется при обращении к Богу. Божественности, если кому непонятно.

Как я понял, этот портье занимался не только размещением, организацией всего обслуживания отеля, к нему часто подбегали слуги, докладывали и убегали с полученными распоряжениями, но и был этакой рекламной стойкой – подходи и интересуйся всем, чем хочешь, расскажет и объяснит за плату мелкую. Тот не разочаровал. Более того, дал не один адрес кузнецов, их тут аж три оказалось. Вот кожевников всего два, но зато лучше их не существует. Последнее сказано было с пафосом, наверное, один из них или родственником был, или тот сам недавно что-то заказывал и до сих пор пребывал в восхищении от проделанной работы. Выяснить я не успел, запомнил адреса и, когда портье покинул мои апартаменты, сел за стол, где уже был готов обед. Для меня немного поздновато, я раньше обычно обедал. Но от этого менее голодным не стал и с охоткой поел.

Когда голод был утолён, переедать я не стал, скинув с себя кольчугу и поножи, саблю положил отдельно, рядом с щитом и шлемом, проследовал за служкой в комнату омовения. Оказалось, на весь отель было одно место для помывки, хоть и разделённое на кабинки. Кстати, даже удивило, что ванн в Индии нет, их просто не признают. Это я ещё в прошлом времени узнал, что индусы не любят мыться в ванных, мол, что это за помывка в собственной грязи, но вот душ – это их. Также и меня, когда я разделся и встал рядом со сливом, один из слуг стал поливать из устройства, которое на удивление было схоже с обычной лейкой. Второй лишь подавал средства гигиены. Сначала что-то вроде мочалки и жидкого мыла. Помылся хорошо, счистив с себя грязь. Потом подал свежесрезанную веточку дерева нима, и я ею почистил зубы, вместо порошка была смесь, куда явно входил древесный уголь. Вот тебе и Средневековье.

Когда я вернулся в номер, то не обнаружил одежды, кольчуга и остальное на месте, а одежды нет. Чуть позже выяснилось, что её постирать забрали, и вернули высушенную и даже поглаженную. Кстати, поддёвку под кольчугу тоже постирали. Вот за это спасибо, а то она пропиталась потом, пока я ходил на такой жаре. Жаль, нормального леса или джунглей вокруг нет, всё тень, придётся по открытой местности путешествовать.

Снова облачившись в одежду и защиту, проверил, как выходят клинки из ножен, немного повозился в своих вещах, аккуратно сложенных в углу опочивальни; прихватив второй револьвер и пару запасных снаряжённых барабанов, я оставил охранять свой номер двух громил с дубинками и отправился по адресам. Один охранник у дверей, другой снаружи у окон комнат. Рынок – завтра, сначала заказ нужно сделать, вот он горит. Ещё неизвестно, сколько его делать будут. Я помнил, как меня встретили на берегу приказом наместника вести всех воинов к нему в крепость, поэтому так хорошо вооружился, разве что штуцер не взял с собой, просто ни к чему мне его таскать на ремне. Кстати, один из заказов кожевнику – нормальный ремень для штуцера. Потом – кобуры для револьверов, подсумки и остальное. Кобуры оперативные наплечные, на поясе я планировал носить шашки, которые, надеюсь, сделает мне местный оружейник. Одним словом, в городе я планировал задержаться не на один день. Он мне вполне подходил для подготовки к будущим путешествиям, вот ею и займусь, благо средств после продажи трофеев хватало. А нет, так вон сколько растяп ходит с полными кошелями на поясе.

Приметив неподалёку от отеля собиравшуюся толпу, я свернул туда. Оказалось, по приговору воришке примерно моих лет отрубали руку. Сурово у них тут. Проследив за экзекуцией, отметил, что обрубок довольно неплохо обработали, и пометил себе в памяти, что нужно сделать комплект хирургических инструментов. Серьёзные операции я, конечно, не потяну, но инструмент для сшивания раны, вынимания обломков оружия или стрел может пригодиться. Профессия лекаря во всех странах этого времени ценилась очень высоко, а я всё же дипломированный лекарь, то есть врач. Заказ тоже для оружейника, но для того, который работает с более сложным оружием. Посмотрим по ходу, в общем.

Зрители стали расходиться, и я, отойдя от плахи, за ухо поймал мелкого мальчишку в одном переднике, он у меня по поясу шарил – ну и молодёжь со здоровой наглостью! – и тихо спросил у него:

– Тоже без руки остаться хочешь?

– Дядя пусти-и, – проныл тот, пытаясь вырваться.

– Заработать хочешь?

– Заработать? – с разочарованием спросил парень.

– Да, покажешь мне город и получишь плату. И рожу такую не корчь, тунеядец.

Договориться с воришкой не получилось, на лице была явно видна тупость, поэтому после придания мной дополнительного ускорения, то бишь пинка, тот влип в стену и сполз по ней. А чуть позже я нашёл уже нормального гида из попрошаек. Всё же надо было взять проводника в отеле, ведь думал, но решил прогуляться, почти полчаса времени зря потерял.

Пацан привёл меня сначала к оружейнику. Однако говорить со мной тот отказался. Не из-за нежелания, просто времени не было, он принимал нескольких торговцев, выслушивая их заказ, ещё несколько человек были на очереди. Если такое дело, то долго мне заказа ждать, похоже, этот кузнец был загружен работой выше головы. Попрошайка, который был всего на год старше меня и на полголовы выше, узнав, что у меня за проблемы, сообщил, что знает одного кузнеца, который делает добротное оружие. И главное, пока не сильно загружен. Это был новичок в городе. Всего год, как сюда переехал, и нормальной клиентской базой обрасти не успел, хотя его поделки и ценятся.

Мы прошли к этому кузнецу, и я действительно не обнаружил многочисленных посетителей, да и команда у него была небольшой, в отличие от предыдущего кузнеца, где работало около пятидесяти человек, одних молотобойцев было полтора десятка да рабов с десяток. А тут сам молодой кузнец, ему по виду и тридцати лет не было, два его молотобойца и помощник, вот и всё. О двух слугах, что подносят и подкидывают в горн древесного угля, и говорить не стоит, это само собой разумеющееся. Вот рабов на подворье не было, даже кузнецов-рабов, как у прошлого мастера, что не брезговал пользоваться их трудом. Кузнец сам работал и создавал оружие, которое мне импонировало. Как я понял, предыдущий мастер гнался за количеством, а тут натуральное качество.

Мой гид-попрошайка, отметив, что я, похоже, тут надолго, присел на корточки, облокотившись на стену у входа, и, похоже, задремал, ожидая, когда я освобожусь, но у меня было слишком много дел, и не знаю, закончу ли я их до наступления темноты. Молодой кузнец, поручив дальнейшую работу помощнику, видимо, тот был надёжен, отошёл от горна, и я, к своему удивлению, опознал в нём араба, со стороны и не поймёшь. Вроде даже не метис. Но говорил он на местном наречии, как на родном, вполне возможно, он ему и был родным.

Выяснив, что мне нужно, кузнец сопроводил меня к длинному столу под навесом в глубине двора, откинул холстину, и я едва сдержал себя, чтобы не присвистнуть. Чего тут только не было, но больше всего всё же сабель! Попрошайка знал, к кому меня вести, араб специализировался именно на этом оружии. Правда, среди представленных образцов нужного мне оружия не имелось, поэтому, осмотрев товар так сказать лицом, покрутив в руках, оценивая работу, и признав её достаточно высокой, я стал объяснять на пальцах, чего хочу. Кузнец оказался профессионалом, мало того что внимательно выслушал, так ещё отошёл в сторону к чану с жидкой глиной и, набрав нужное количество, стал лепить сначала один клинок, потом второй. Включившись в это дело, мы с ним за полчаса сделали макеты двух нужных мне шашек. Мастер лишь пару раз отходил к горну, следя за работой, я даже на перестук молотков на наковальне внимание перестал обращать, а он нет. В общем, убрав почти все изъяны и ещё раз осмотрев, что получилось, я кивнул: то, что нужно.

Потом сделали макет штыковой пехотной лопатки, вот её я попросил выковать из отличного металла, но не оружейного. Показал, где будут точки крепления рукоятки и с каких сторон та должна быть заострена.

Кузнец, осмотрев макеты, тоже кивнул, он брался за эту работу. То, что клинки будут из специальной стали, более известной как «булат», тоже обговаривалось. На демонстрационном столе были клинки, как из этой стали, так и из обычной, но мне нужно самое лучшее, соответственно, и самое дорогое. Когда кузнец назвал цену, я чуть не сел, но после небольшой торговли мы ударили по рукам, и, достав кошель, я выплатил аванс серебром. Заказанное оружие того стоило. Местные сильно искривлённые и длинные сабли мне не нравились, не по руке. Кузнец поприкидывал, косясь на макеты, и обозначил срок: за оружием приходить через три недели. В принципе нормально, никто и не говорит, что он сразу будет работать над моим заказом, не закончив с другими. И я покинул подворье кузнеца.

У отеля, щедро оплатив работу гида, мне понравились его услуги, я договорился, что завтра утром часикам к десяти по местному времени он будет ждать меня, и проследовал в холл. Нужно поужинать, снова принять омовение и можно ложиться спать.

Утром после завтрака, снова накинув на себя защиту, я вышел из отеля. Вчерашний попрошайка тут же подскочил, но отойти далеко, а направлялись мы к кожевнику, не успели – путь преградили два воина в полном защитном снаряжении.

– Стоять, – встал на дороге один из неизвестных воинов, как и я, в кольчуге, но не такой дорогой и качественной, как у меня. Второй встал сбоку, положив левую руку на рукоять меча, левша, да и меч был подвешен с соответствующей стороны. – Я кшатрий…

– Мне всё равно, кто ты, – перебил я его. – Что надо?

Воин, который готов был вот-вот разразиться цветастой фразой, явно был недоволен таким пренебрежением. Зло скривившись и скрипнув зубами, он зло выдохнул:

– Наместник собирает воинов, по его приказу ВСЕ, кто носит оружие, должны пополнить его ряды.

– Плевал я на вашего наместника и чихать хотел на его приказы. Я не местный житель, мне ваши собачьи свадьбы не интересны. Узнал, что хотел? Всё, с дороги.

Да, я провоцировал конфликт, отметив боковым зрением обоих носильщиков, что чуть не привели меня в крепость, – вот кто этих двух навёл. Да и правду я говорил: начхать мне было как на самого наместника, так и на его приказы. Манеру своего поведения: меня никто не трогает – я никого не трону – менять я не собирался, меня она вполне устраивала.

– Ах ты… – сразу взъярился тот, что недопустимо для воина.

Вот я всё время был невозмутим, и, что мне не нравилось, левша тоже. Похоже, он как раз профессионал. Хотя, возможно, первый специально заводил себя и меня, только вот в глазах его мелькало бешенство, так что, скорее всего, эмоции натуральные.

Уловив движение, я качнулся в сторону и, пропустив кулак слева, сам нанёс удар в висок. Не промахнулся, да и тот не ожидал от меня столь стремительной реакции и упал, вырубившись. Вот со вторым пришлось потанцевать. Оружия он не доставал, поэтому и я вынужден был не использовать его. Как рукопашник, левша мало чего стоил, хотя некоторые приёмы и знал, однако для меня это не проблема, даже в таком нежном возрасте и при плохой физической подготовке, а я её считал именно плохой. Левшу тоже вырубил, пришлось постараться, но я сделал это. Оба воина остались лежать в пыли на каменных плитах улицы, а мы с попрошайкой, который пережидал мимолетную схватку в стороне, пошли дальше. Я лишь перед уходом бросил недобрый взгляд в сторону, где отметил знакомых носильщиков, но тех уже и след простыл. Нужно решить эту проблему.