Форму я бросил на пол кабины, закрывая так оружие от чужого взгляда. Лишь все патроны я прибрал от пистолетов, пригодятся. Кстати, я также стёр свои отпечатки, после чего, проверив пистолет в кармане, уже свой, из схрона, с чемоданом в руке поспешил прочь со двора. Из фургона стучали, но я прикрикнул на них, предупредив, если что, дать очередь по ним. Кому повезёт, кому нет.

Мне пришлось дождаться темноты, так что это время я провёл с пользой. Добрался до работающего водопровода, рядом была колонка, умылся и надел рыжий парик, чтобы соответствовать фото в документах. Потом родинку на место, проверка документов, ну а дальше стемнело, и я покинул двор. Кстати, конвоиры не видели, что я делал, к заднему борту, где было небольшое окошко, я не подходил.

Этот район Москвы почти весь готовился к сносу, так что я шёл по мёртвым улицам, глядя на скелеты старых домов. Даже не домов, скорее бараков, что массово строили перед войной и после. Прохладный ночной ветер немного освежил меня, но всё равно состояние было не очень, однако я крепился, и даже, изредка останавливаясь, посыпал свои следы табаком из распотрошённых папирос капитана. Нужно сбить собак со следа, а они точно будут.

Меня сильно мучил голод, я даже начал ощущать слабость от него. Всё же в последний раз ел утром, да и то, что не успело перевариться, просто вышло наружу. Частично я играл, частично мне действительно было плохо. Когда потянулся жилой район, я увеличил шаг, крутя головой. Мне нужна была машина, которую я собирался угнать. Чемодан, конечно, не такой тяжёлый, но всё же руку оттягивал, а я ещё не в той форме, чтобы долго носить даже такие тяжести. Да и свалить нужно было как можно дальше.

Пару машин я пропустил, нечего хватать первые попавшиеся, а продолжая углубляться в ночные улочки Москвы, – фонарей было мало, чуть ли не на ощупь шёл, – продолжал поиск машины. Мне повезло, я обнаружил «Победу», припаркованную на одной из улиц. Пощупав капот, я определил, что машину только что поставили тут, мотор ещё горячий. Быстро отмычкой открыв дверь, я сел в салон, убрал чемодан на заднее сиденье и запустил двигатель. Всего мне понадобилось шесть секунд, чтобы открыть дверь, и одиннадцать на замок зажигания. Я его даже вскрывать не стал, отмычкой завёл. Тёплый мотор сразу схватился, так что я включил первую передачу и спокойно, можно сказать, неторопливо тронувшись с места, поехал в конец этой улицы. Мне нужно было покинуть Москву, этим я и собирался заняться, однако сначала требовалось заехать в круглосуточный магазин и сделать запас продуктов. В чемодане у меня ничего не было, да и в автозаке тоже, так что я оставался голодным.

Купив в круглосуточном магазине три буханки хлеба, пару банок консервов, немного специй, батон докторской колбасы, пару бутылок лимонада, пакет чая и пачку сахара, я отъехал от магазина и, едва сдерживая себя, накромсал ножом бутерброд и впился в него. Вот так утоляя голод, я достал карту и, подсвечивая фонариком, стал изучать её. Это была карта Москвы и Московской области. На ней были отмечены все стационарные посты ГАИ на сто километров от столицы. Дальше не было, карта заканчивалась. Так что задача у меня стояла такая: за ночь покинуть пределы Москвы и Московской области и встать на отдых где-нибудь в лесу. Бак наполовину полон, хватит горючего.

Закончив с поздним ужином – два бутерброда съел и сейчас на ходу добивал третий, – я, управляя машиной одной рукой, направился к окраине столицы, собираясь её покинуть. Вот так, оставив в стороне стационарные посты ГАИ, я выехал на дорогу, что вела в Брянск, и поехал на ней. В Киев, а я направлялся туда, собирался добраться на поезде, машина для меня лишь средство побега из города. Поиски, конечно, будут, причём против меня бросят противодиверсионные группы, но не такие, как если бы Брежнев был убит. Блин, я неверующий, но всё же слава богу, что он жив. Глюки, идите прочь.

Всё же мне удалось уйти за сто первый километр. Тут на краю карты был обширный лес, поэтому, заметив при свете фар съезд к нему, я съехал и, углубившись на сотню метров, остановил и заглушил машину. Бак почти пустой, но ещё на полсотни километров хватит. Замаскировав ветками машину, я забрался на заднее сиденье, убрал чемодан вперёд и спокойно уснул. Мне действительно требовался отдых, чтобы прийти в себя. В этой ситуации, в которую я попал, меня фактически устраивало всё. Главное, я свободен, остальное не важно. Лишь одно я принял как данность: больше в руки советского правосудия я попадать не хотел, то есть если у местных сыщиков будет шанс взять меня, отбиваться буду до конца, а последнюю пулю приберегу для себя. Тюрьма – это не для меня.

Утром, намочив руки росой, я протёр лицо, так умывшись, и сделал ещё бутербродов. Стал неторопливо завтракать, обдумывая свои шаги. Проспал я всего четыре часа, но мне хватило, нужно было торопиться. Сознание был ясным, чувствовал я себя в принципе хорошо, хоть и не отлично, так что ещё побултыхаемся, взбивая масло.

В Брянск двигаться мне пока не следует, на поезд можно сесть и на ближайших станциях, как и планировал, и дальше двигаться до Киева, но нужно немного поработать с документами. Командировочные-то у меня в Москву, а тут Киев.

Позавтракав, я открыл бутылку лимонада и попил. После этого достал карту, вторую уже, всего Союза, и примерно прикинул, где проходит ветка железной дороги на Брянск, а потом и Киев. Закончив изучение карты, тут, похоже, километров двадцать будет до ближайшей станции, я занялся документами. В этом чемодане у меня был набор юного поддельных дел мастера и все необходимые бланки. Так что я за час успел нарисовать себе новое командировочное на вчерашнюю дату и даже немного обмять его, как будто носил его в кармане. Всё, как и положено.

От машины я избавился просто, загнал в реку. Свидетелей не было, так что, побулькав пузырями, та ушла на дно, ну а я, поправив висевший на плече на длинном ремне портфель, взял в левую руку чемодан и энергичным шагом направился в сторону ближайшей железнодорожной станции. Во всей этой истории я сожалел только об одном, что та удобная и разношенная обувь осталась на заимке, эти ботинки были мне велики и была вероятность, что я собью ноги в них, но без обуви было ещё хуже, так что пришлось приноравливаться и идти. В принципе ничего, к обеду вышел к селу, довольно крупному, и прошёл к станции. Там купил билет на ближайший поезд до Киева, это был ночной, и направился на поиски обувного магазина. Ботинки нужно было менять.

Обувного в селе не было, но был небольшой рынок, где торговали всякой всячиной, именно там я завис и именно там приобрёл всё, что нужно. В чемодан отправился трёхлитровый котелок, старое, но чистое одеяло, тарелка с ложкой, вилкой, ножом, ну и специи, конечно же. Там же купил крепкие и разношенные ботинки, они мне были по ноге, пачку носков, кожаную куртку, ну и кепку. Брюки поменял, купил новые чёрного цвета. Подумав, и пару запасных рубах взял, хотя покупка куртки и съела немалую часть моих денежных запасов. Однако надо, холодно бывает по утрам.

Помимо этого я накупил пирожков, свежих овощей и всего того, что пригодится путешествующему поездом пассажиру. Кстати, я взял купейное место. Верхняя полка.

В общем, наполовину потратив свои средства, я покинул рынок. А он находился у станции, видно, большая часть покупателей была с поездов, что стояли тут до десяти минут, и засел в буфете, где продолжил ждать. Меня никто не трогал, я так сидел и спокойно дожидался темноты. Лишь одно я не делал: не покупал местную еду, – пообедал и поужинал купленными на рынке пирожками, закусив их огурцами и луком. Хорошо и вкусно. Хотя нет, всё же соврал, купил в буфете чай и розетки с зефиром, свежие и вкусные. Их только принесли, и я не смог удержаться.

Поезд подошёл вовремя, в час ночи, я в небольшой толпе также направился на перрон, там нашёл свой вагон, предъявил билет проводнику, у меня был мужчина, и был, как и трое других новых пассажиров, сопровождён в купе. Один из пассажиров оказался моим попутчиком по купе, его была нижняя полка. Стараясь не разбудить ещё одного пассажира – четвёртое место было свободным, – мы положили вещи на багажные полки, после чего получили от проводника слегка сыроватое бельё, застелили, за это время всё же разбудив пассажира, парня лет восемнадцати на вид, познакомились, ну и уже тогда легли спать. Тот, что сел со мной на одной станции, предложил для знакомства водочки, но мы с парнем отказались, так что, выключив свет, мы уснули.

За ночь мы проскочили Калугу, Брянск, и к утру уже тихо шли по окраине Киева. Пока паренёк бегал за чаем, мы собрали всё, что было на завтрак. То есть всё, что у меня оставалось, у других запасы поболее будут.

– Сам откуда будешь? – спросил полный пожилой и усатый мужчина, тот, что со мной сел, у молодого парня. Его Сергеем звали, тёзки по моей легенде.

– Москвич, – гордо ответил тот. – В милиции после армии работаю.

Я, как и толстяк, удивился, парень выглядел моложе.

– Два месяца уже, водителем, – пояснил тот, заметив наше удивление.

– Понятно, – усмехнулся я. – Ты, оказывается, не только тёзка мне, но ещё коллега. Тоже в Киев по работе?

– Не-е, на похороны еду. Бабушка у меня умерла. А вы кем работаете, где?

– Уголовный розыск.

Особо я распространяться не спешил, да и мало разговаривал с попутчиками, играя молчаливого бирюка.

– О, серьёзно, – кивнул тот и тут же добавил: – Сейчас за чаем к проводнику бегал, так узнал, что документы проверяют. Три наряда на последней станции село.

– А, это побег был в Москве, – махнул я рукой. – Обычные розыскные мероприятия.

– А что за побег, кто сбежал? – тут же заинтересовался тёзка, который, похоже, был не в курсе моего побега, но ответить ему я не успел, в дверь постучались, и она отошла в сторону. В коридоре стоял сержант милиции. Козырнув, он представился:

– Младший сержант Никаноров. Транспортный отдел милиции, попрошу предъявить ваши документы.

Особо разоблачения я не боялся, родинка на месте, я её перед сном снимаю, а утром надеваю, точно на нужное место, чтобы с фото в документах соответствовало. Мы с тёзкой прошли проверку нормально, а вот к попутчику сержант прицепился было. Оказалось, усатый был из недавно освобождённых по УДО, но к счастью, у него было разрешение участкового покидать село, так что разобрались. То-то он так насторожился, когда мы познакомились, да и представился трактористом. Судя по статье, он кого-то убил. Особо мне было не интересно узнать, кого, но тёзка насел на него, и тот пояснил. Задавил во время погрузки трактором спавшего в стогу сена напарника. Причём трезвым был. Несчастный случай, но три года колонии дали. Отсидел два.

Мы успели позавтракать, пока поезд заходил на станцию, сдать бельё и посуду, так что когда поезд замер у перрона, я следом за остальными пассажирами – шёл в середине приезжих – покинул вагон, осмотрелся, и энергичным шагом направился к выходу. Тёзку тут встречала родня, усатый куда-то пропал, так что, покинув вокзал, я отошёл подальше и тормознул частника.

– Куда? – спросил тот.

В городе мне могли встретиться знакомые, закон подлости ещё никто не отменял, и хотя я довольно сильно изменил свою внешность, меня могли узнать. Поэтому я решил не рисковать, а сразу заняться делом. Было шесть утра, у меня достаточно времени, чтобы подготовиться. Частник довёз меня до окраины, где и оставил. Дальше просто. Пользуясь тем, что на улицах пока мало народу, город только просыпался, я спрятал чемодан в кустах сирени и направился на поиски средства передвижения. Использовать я его собирался довольно продолжительное время, так что выбор должен был быть хорошим, я бы даже сказал, качественным. Не хочу заниматься ремонтом в полевых условиях, тем более при отсутствии запасных частей.

В одном дворе я заметил три машины, что накрыты автомобильными чехлами. Под одним стояла «Победа», машина неплохая, но слишком прожорливая. Под другой был «Москвич», причём древний, как яйцо мамонта, ну и под третьим – зелёный «запор», вот его-то я и взял. Тем более чехол был замусорен, что ясно показывало, что машину давно не трогали. Перебросив чехол на соседний «запор», я проверил машину и запустил давно стоявший мотор. Машина оказалась в порядке, в этом мне повезло, так что спокойно выехал со двора, из которого уже начали выходить первые жители. Кто детей в садик повёл, кто на работу шёл. Хорошо, машина стояла в глубине двора, и на меня особо не обращали внимания. Это в плюс.

Забрав свои вещи из кустов, я заехал на заправку, бак был практически пустой, на донышке, и заправился под пробку. Более того, купил у заправщика канистру, переплатив вдвое, и залил её под завязку. После чего проехал в нужный район – тут рядом находился дом родителей, – припарковал машину в тени дерева – место укромное, – перебрался на заднее сиденье и, достав из чемодана нужные бланки, стал рисовать поддельные документы на машину. Номера я сменил, так что писал на них. А сделал просто. Заметив машину со схожим номером, но всё же другим, я просто перекинул номера с «запора» на тот «Москвич». Правда, по только что написанным документам у меня значился другой номер, но что мне – трудно из тройки сделать восьмерку, а единицы четвёрку? Сейчас времени нет, спалюсь, а вот покину город, сделаю. Ладно хоть, на подделку документов время нашлось.

К восьми, как и ожидалось, вдали на улице показалась «Волга» отца, та зелёная, первая моя, подаренная потом бате. Он доехал до садика, который я караулил, и припарковался. Наблюдая, как тот неловко выбрался из машины, припадая на один бок, с клюкой в руке обошёл машину и стал помогать моим дочкам выбираться из салона на улицу, я вздохнул. Родные мне люди. Батя помочь не успел, дочки уже открыли дверь и егозами скакали у неё. Закрыв дверь, он замер на секунду и обернулся, пристально меня разглядывая. Я стоял на другой стороне улицы, но он всё равно меня узнал.

Пока тот ехал и парковался, я вычислил топтунов. Машина была одна, старая на вид «Победа». Так что пока отец парковался, я покинул свой «запор» – тот стоял в переулке и не бросался в глаза – и легкой походкой вышел на улицу к садику. Проходя мимо машины топтунов – её как раз покидал один, – вырубил сперва его, закинув обратно в салон бессознательное тело, а потом ударом по затылку погасил сознание и у второго, водителя. Их было всего двое, уже хорошо. Особо на нашу возню никто не обратил внимания, хотя молодых родителей, что вели детей в садик, хватало. Так что, посадив топтунов так, как будто они просто отдыхают, я покинул машину и встал у капота, вот тогда-то батя меня и заметил. Он-то меня знал, так что, несмотря на маскировку, опознал сразу по тысяче мелких деталей.

Махнув ему рукой в приветствие, я перешёл проезжую часть и подошёл ближе.

– Привет, батя, – подойдя, обнял я отца, тот тоже похлопал меня по спине, крепко обнимая. – Осьминожки, привет.

Дочки поначалу настороженно разглядывали меня, прячась за деда, но так называл их только я, голос узнали, да и внешность тоже, так что с радостным визгом бросились ко мне в объятия. Пришлось присесть, чтобы подхватить их всех троих на руки.

– Какие тяжёлые стали, это вас бабушка так откормила? – спросил я под их хихиканье.

– Мы уже в старшей группе, – похвалилась Женя. – Скоро в школу пойдём.

Александра, Евгения и Максимилиана очень радовались моему появлению и, перебивая друг друга, стали со щебетом рассказывать, как они скучали и хотели видеть папу. Судя по загару, недавно дочки и батя вернулись с Чёрного моря после традиционного семейного отдыха.

– Давно от бабушки приехали? – спросил я батю.

– Неделю уже как, – после чего немного помолчал и неуверенно спросил: – Ты, значит, сбежал?

– Да, сидеть пятнадцать лет желания у меня не было.

– Пятнадцать лет?! – ахнул батя.

– Я тоже был удивлён, но именно пятнадцать дали, вот и, вырубив конвой, сошёл с этого пути. Батя, жизни мне тут не дадут, так что я забираю дочек, вас, и хочу уходить за границу. Времени мало, решай быстро.

Батя молодец, проанализировал ситуацию и покачал головой. В принципе я этого ждал и просто предложил наудачу.

– Вот что я тебе скажу, сынок. Ты езжай, забери внучек и езжай, я знаю, ты сможешь уехать, но мы не поедем. У меня тут семья, все родственники, друзья фронтовые, наконец. А вот брата с женой тебе лучше забрать, житья ему не дадут, затравят.

– Лады. Сейчас я забрать его не смогу, обузой будет. Пусть живёт в моей квартире, переоформит её на себя. Я собираюсь инсценировать свою гибель, так что всё законно. Машина моя, я так понимаю, и так у него.

– Да. Он забрал её, как ты и просил, когда тебя арестовали, да и в квартиру переедет. Думаю, со службы его попрут, пока там будет жить.

– Ладно, батя, уговаривать тебя не буду, вижу, что ты всё решил и это не спонтанное решение. Толю предупреди, чтобы ждал, я обязательно за ним вернусь. А сейчас давай прощаться, сам понимаешь, времени у нас остаётся очень мало.

– Это да.

Мы пообнимались, прощаясь, дочки, уже зная, что уезжают со мной, тоже прощались. Отец обнял каждую из внучек, поцеловал на прощание, я знал, что они были его любимицами. Перед тем как уйти, я сказал:

– Где в квартире у меня сейф, ты знаешь, где запасной ключ – тоже. Там все документы и мои награды прибери, как память будут. Счета потом переведите на себя, там солидные суммы. У нотариуса все документы, его данные ты знаешь.

– Хорошо, – кивнул он и со слезами на глазах провожал нас, пока мы шли к «запору».

Чтобы не привлекать внимания, он сел в машину и поехал домой, мы помахали ему вслед, он в ответ посигналил, после чего мы сели в машину, дочек я устроил на заднем сиденье и, выехав из переулка, поехал к выезду из города. В поезде с дочками мне делать нечего, сразу вычислят, слишком приметные они, а вот на машине, не торопясь объезжая по просёлочным дорогам все посты, можно спокойно добраться до Ленинграда, а ехал я именно туда. В течение одного, а скорее всего двух месяцев меня будут активно искать. Конечно, можно пересидеть где-то в укромном месте и уже спокойно вернуться, но к чему? Если есть время, то можно покинуть страну и легализоваться за границей, получив там настоящие документы. Есть люди, которые легко это пробьют. Я про тех двух юристов, нанятых мной за проценты по патентам. Оба довольно крупные игроки и нужные связи имеют. Получу французские документы на себя и дочек, и тут же через посольство попрошу сменить его на штатовские. Да-да, я подумывал перебраться в Штаты. В принципе можно обойтись и приобрести документы, но уже коренного американца четвёртого поколения в самих Штатах, поддельные, но всё же. Нужно подумать. Хорошо, у меня все деньги с патентов шли на номерные счета, и требовался лишь специальный код, чтобы получить доступ к счёту, и кроме меня его никто не знал. У меня, конечно, есть сбережения, большая часть, естественно, заморожена в Сбербанке, но и часть валютой находилась в схроне. Заберу это всё, и в бега. Думаю, денег хватит. Не думаю – уверен в этом.