– Нас бы предупредили, – хмыкнул старший.

– Значит, точно подтекает.

Задвинув занавеску обратно и кивнув на окно Максиму, Иваныч задумался.

– А по рации связаться и помощь вызвать? – не удержался я.

– Нет. Не брали.

– Понятно. Как уходить будем?

– Пока думаю!

– Иваныч, там только наблюдатели. Группы захвата нет! – сказал Максим, не отрываясь от окна и добавил, скосив на меня глаза: – Кстати, наблюдателей я только двоих заметил. Хотя мне сообщили о восьми.

– Я рассмотрел пятерых, тоже не всех распознал, – ответил Максиму Иваныч. – А группа захвата наверняка рядом, ждет сигнала. Нужно проверить запасные выходы.

Игорь, ушедший проверить возможные пути отхода, довольно быстро вернулся, посмотрел на нас и покачал головой:

– Обложили гады.

– Пора выходить, вагон пустой.

Держа в руках пистолеты, мои охранники покинули купе. Первым шёл Игорь. За ним, отставая метра на четыре – Максим, за Максимом я, и замыкал нашу колонну Иваныч. В таком порядке мы добрались до начала поезда и, осмотревшись, спокойно вышли наружу.

Как только я ступил на перрон, охрана взяла меня в коробочку и, прикрывая своими телами, двинулась к «уазику-буханке», возле которого стояли двое парней. Заметив, что моя охрана ведёт себя слишком настороженно, встречающие переглянулись и тоже начали просеивать взглядами окружающее пространство. В это время что-то бахнуло. Повернув голову, я улыбнулся: седой дедок, стоящий с поднятыми измазанными маслом руками у стреляющего глушителем «москвича»…

Парни у «уазика», успевшие взять дедка на прицел, убрали оружие и опять занялись наблюдением.

– Группа захвата находится в том «рафике» с зашторенными окнами, – внезапно сказал Максим.

– Как понял? – спросил Иваныч, незаметно бросая взгляд на подозрительный микроавтобус.

– Тяжело нагружен. Да и местность контролируется оттуда вся. Я сам бы поставил машину именно там.

– Согласен, – ответил старшой, подходя к «уазику», и что-то прошептал одному из встречающих.

Тот немедленно направился к двум сотрудникам милиции, патрулирующим вокзал и с интересом за нами наблюдающим. Иваныч же залез в машину и, взяв микрофон рации, что-то забормотал. Мы встали так, чтобы нас заслонял корпус машины, а меня закрывал от пуль мотор.

Садиться в «буханку» пока не стали – «рафик» неплохо контролировал выезд, и если сидящие в нём начнут стрелять…

В это время подошедший к патрульным парень, мелькнув красным удостоверением, что-то сказал милиционерам. Один из них, в звании старшины, кивнув, начал говорить в рацию – видимо, вызывал помощь – и, не обращая больше внимания на нашего встречающего, направился к «рафику».

Дальше все произошло довольно быстро. Сначала Иваныч попытался затолкать обратно мою голову, которую я высунул из-за машины. Попытка ни к чему ни привела, кроме моего мата и отпечатка зубов на ладони охранника. Потом оказалось, что старшина-патрульный лежит на асфальте, вытянув вперед руку с зажатым в ней пистолетом и не подавая признаков жизни. Его напарник, укрывшись за корпусом новеньких «жигулей», посылает пулю за пулей в стоявший боком к нему «рафик». А парень, ходивший к милиционерам, спрятался за «запорожцем» и тоже ведёт огонь. Судя по всему, простреленные передние колёса минивэна и убитый водитель – его рук дело. Похоже, «рафик» пытался выехать со стоянки.

Из боковой двери микроавтобуса выскочили несколько человек в серой униформе, вооружённые короткоствольными автоматами, ещё двое лежали в салоне без движения. Получалось, противник потерял уже троих, а у нас… В это время не менявший позицию оставшийся милиционер откинулся на спину от пойманной в грудь очереди, а из здания вокзала с пистолетами в руках выбежали еще двое его коллег.

Моя охрана не стреляла, опасаясь вызвать ответный огонь. Они только внимательно наблюдали за обстановкой, держа наготове оружие.

Милиционеры не сплоховали. Стремительным броском они достигли выбранных укрытий, после чего один открыл огонь по противнику, а второй затащил напарника старшины за машину и, проверив пульс, сокрушенно покачал головой.

Спецы есть спецы. Сообразив, что операция провалилась, они оставили одного из своих в прикрытии и пошли на прорыв, укрываясь за немногочисленными машинами. Только почему-то в нашу сторону. Тут даже моя охрана открыла огонь на поражение. И через минуту все закончилось. Оставшийся со мной Иваныч внимательно контролировал обстановку, остальные, отойдя от нас на пару метров, заняли оборону, создав дополнительное кольцо охраны. Мое внимание привлек шум моторов, работающих на форсаже, и последовавший за ним визг шин. Напрягшийся было Иваныч расслабился и, повернувшись ко мне, сказал:

– Наши!

Меня быстро зашвырнули в одну из приехавших машин, и прибывшая кавалькада помчалась по улицам Москвы.

Открывшаяся дверь явила моему взору небольшую палату для выздоравливающих. Войдя в неё следом за Андроповым, я осмотрелся. На кровати, с бледным лицом, укутанный в плед, лежал человек и внимательно смотрел на меня. Я поздоровался первым:

– Здравствуйте, Леонид Ильич.

Поплавок чуть дернулся, потом его повело в сторону – карп играл с наживкой. Я напряг руки: вот сейчас, ещё немного…

– Женька, я тебя ищу-ищу!.. – Раздавшийся рядом голос моей младшей сестренки стал для меня полной неожиданностью.

Несколько секунд тупо глядя на пустой крючок, покачивающийся перед моим носом, я печально спросил у нее, опуская бамбуковое удилище:

– Что опять случилось? Война?

– Не, тебя мама ищет, пойдем быстрее! – ответила Ольга, заглянув в ведро с пойманной рыбой и тут же запустив в него руки.

Вздохнув, с улыбкой посмотрел на нее. Девчонка, конечно, не была моей настоящей сестрой – я жил с людьми, обеспечивающими мою безопасность. Уже пять лет изображал сына офицера-лётчика, несшего службу в вертолетной части под Ленинградом. За это время успел облазить все окрестности и болота. Побывал даже там, где попала в окружение армия Власова…

Не спеша следуя за неуемной «сестренкой», неся ведро с рыбой в левой руке, а удилище с раскладным стульчиком – в правой, я стал вспоминать все свои приключения.

После встречи с Брежневым, который, кстати, не был такой развалиной, как в моем мире, меня отправили в спецчасть, где буквально выпотрошили. За полгода, проведенные в этом учреждении, я рассказал даже то, чего не помнил. Мне навсегда запомнились глаза специалистов. Особенно одного полковника, обычно сидевшего рядом.

Потом состоялась новая встреча с Брежневым – в моем случае он прожил на несколько месяцев больше. Что интересно, никаких «сисек-масисек» не было. Леонид Ильич говорил хоть и старческим голосом, но вполне понятно, что заставило задуматься не только меня, но и моих кураторов.

Потом жизнь худо-бедно наладилась. Так как я помнил немало песен из будущего, их стали выпускать под моим именем. В стране появился поэт и композитор Артур Александров – личность известная и в то же время ужасно таинственная, которую никто не видел, но которая регулярно о себе напоминала. И каких только слухов не ходило среди номенклатуры и народа! Ну и щелчок по носу для моих противников.

Впрочем, таинственность не мешала регулярному пополнению моих счетов в Сбербанке, так что сейчас я был самым богатым двенадцатилетним парнем в стране.

Пройдя по узкой тропинке, вившейся среди кустарника, росшего на берегу местной речки, мы выбрались на проселочную дорогу и остановились у моего мотороллера. Положив вещи в кузов «муравьишки» и закрепив ведро, чтобы оно не каталось, сел за руль. Дождавшись, когда девчонка втиснется на сиденье позади меня, дал газу.

Пролетев по дороге и с трудом вписавшись в поворот, медленно проехал через небольшой деревянный мостик с ветхим настилом и уже через пару минут въезжал на территорию военного городка. Остановившись у домика, где мы жили, помог слезть Ольге и, отдав ей ведро с уловом, отправил к «маме». В это время у соседнего дома остановилась красная «девятка», машина жены особиста полка.

– Добрый день, Валентина Олеговна.

– Привет, Жень, как рыбалка?

– Отличная рыбалка, Валентина Олеговна, я попрошу маму, она вам занесет карпов.

– Ой, не надо! Я к вам зайду через полчасика. Маме привет!

– Передам.

Посмотрев на машину, вспомнил, с каким скрипом прошло предложение генсека Романова об объединении Германии с уплатой за это дефицитными станками для автозаводов и другими нужными вещами. Один из таких когда-то дефицитов сейчас стоял передо мной. За год германцы построили три автозавода по современным технологиям. И многочисленные автомобили за последние четыре года наводнили Союз. В любом крупном населенном пункте можно было увидеть спецавтоцентры, ремперсонал которых проходил обучение в новых техникумах…

Отвернувшись, направился в дом, узнать, какие новости меня ждут. В сенях столкнулся с Ольгой. Откусывая на ходу горячую пышную булочку, «сестрёнка» попыталась протиснуться мимо меня:

– Ты куда? – строго спросил я.

– Мамка послала к тете Даше. Сказала помочь прополоть грядку, – пробормотала девчонка с набитым ртом.

Это сразу сказало мне, кто приехал. Похоже, нас снова посетил полковник Строганов, мой куратор и главная связь с Романовым. Во время его визитов «сестрёнку» всегда отправляли к тете Даше с каким-нибудь пустяком.

«Странно, что так рано приехали», – озадаченно подумал я, проходя в дом. Обычно меня всегда предупреждают, если будет гость. Предчувствуя недобрые новости, вошел в гостиную. Она же столовая, она же кухня. Полковник сидел ко мне спиной и пил чай, тревожный взгляд «матери», брошенный мельком на меня, и напряженная спина Строганова немного озадачили. Что-то было не так, интуиция просто вопила об опасности.

Тихо подойдя к куратору, я спокойно коснулся его плеча. Офицер вздрогнул, спина его согнулась еще больше, и он. не повернулся ко мне, а продолжил как-то механически отхлебывать чай. Обойдя стол, посмотрел в лицо полковника. Бледное, с бегающими глазами. Значит, дело плохо.

Постаравшись поймать его взгляд, спросил:

– Зачем?

Взгляд Строганова был полон боли. Раскрыв губы, полковник хрипло выдохнул:

– У них мои дети!

– Сколько у меня времени?

– Нисколько. Они здесь.

– Кто? – поинтересовался я, доставая из-под подоконника ТТ, найденный в разбитом доте и сохранившийся в отличном состоянии. Оружие мне давать категорически не хотели, пришлось выкручиваться самому.

– Британцы.

– Опять они?! Достали уже! Им что, прошлого раза было мало?! Какой приказ? Живым? Мертвым?

– Живым. Приказ брать неповрежденным.

– А, тогда повоюем! – весело пробормотал я, досылая патрон.

Взяв диванную подушку, упер в нее ствол пистолета и нажал на спусковой крючок. ТТ дернулся, и звук выстрела разнесся по комнате, но для того, чтобы его услышали на улице, был слишком тих. Никогда не прощал предательства, даже если пошли на него из-за членов семьи. Не глядя на сползающее на пол тело полковника, бросив подушку на пол, повернулся к входящей «матери»:

– Сигнал ушел?

Она покачала головой и ответила, бросив быстрый взгляд на тело полковника, лежащее на полу с дыркой в груди:

– Блокируют, проводную тоже. Только связалась с Валей, и все. Уходи, мы прикроем.

– Прикрывальщицы, блин! Сидите и не дергайтесь, к окнам не подходите, наверняка снайперы караулят.

Тихонечко подкравшись к кухонному окну и чуть отодвинув занавеску, посмотрел на свой амбар, стоящий метрах в ста от дома, и по возможности на окрестности.

– Трава не по ветру шевелится. Бери ведро, сделай вид, что оно полное, и иди к Валентине. Займите оборону, я уведу их отсюда. Селиванову скажете, я ушел на пункт четыре, он поймет.

«Еще бы ему не понять. Обговоренных пунктов спасения всего три. Селиванов не дурак, сообразит».

Прихватив из тайника запасные магазины и две эфки, я выскользнул в сени, не дожидаясь ответа от сотрудника охраны.

Пошарив на верхних полках, за старыми банками нашел то, что положил туда год назад. Через щели в дощатой стене сарайчика, примыкавшего к стене дома, осмотрелся.

«Ого! Двое уже у окон! Быстрые, однако!»

В это время хлопнула уличная дверь, и моя «мама»-охранница спокойно с ведром в руках направилась к соседнему дому. Как я ни опасался, дошла она спокойно.

Улыбнувшись, достал из кармана зажигалку, чиркнул и поджег шнур. С шипением две серые банки взлетели в воздух, пущенные моей рукой подальше от дома. Упав метрах в пятнадцати, шашки стали сильно задымлять огород. Слабенький ветер прижимал густой дым к земле, помогая мне незаметно добраться до амбара.

Это строение было моей вотчиной, и я всю охрану честно предупредил, что оно заминировано.

Дым помогал не только мне, но и противнику. Поэтому встреча лицом к лицу оказалась неожиданной для обеих сторон. Вот только то ли боевик не решился стрелять, подчиняясь приказу, то ли впал в ступор. А может, я просто оказался быстрее. Во всяком случае, ТТ дёрнулся в руке, и врагов стало на одного меньше. Теперь нужно было разобраться с напарником неудачника – наверняка диверсанты действовали не поодиночке. Откатившись в сторону, я замер, прислушиваясь. Шорох справа привлек внимание, но это явно была ловушка – сам не раз так делал. Поэтому, снова откатившись, на этот раз к телу убитого боевика, быстро зашарил по его карманам, внимательно оглядываясь по сторонам и стараясь не тереть начавшие слезиться от дыма глаза.

Моими трофеями стали «вальтер» с глушителем и два запасных магазина к нему. Ещё – небольшая радиостанция, две шоковые – судя по маркировке – гранаты и складной нож. Ни документов, ни денег.