– Берия? – удивился старшина, но к брошенной трубке подошел. – Разъединен, – коротко сказал он, послушав. Потом, проверив соединение, показал один из отпавших проводов, похоже, слетевший, когда меня брали.

– Обыскать, – приказал старшина, бросив трубку к остальным вещам.

– Да я свой!

– Свой? Ну-ну. Мандарины, виноград… а это что? – спросил он, поднимая шкурку банана.

– Банан, – буркнул я.

– Шпиен и есть. Обыскать! – повторил приказ старшина.

Ко мне подошел тот сержант, Власов, и, закинув карабин за плечо, стал профессионально ощупывать меня, передавая найденное одному из бойцов, который все тщательно записывал. Два бойца ручными фонарями освещали им поле деятельности.

– Пистолет ТТ, номер семнадцать двести пятьдесят три… Удостоверение на имя сержанта Власова… Черт! Наша же комендатура!.. Так это же мое удостоверение! Откуда оно у тебя?

– Наверное, когда мы боролись, оно выпало из вашего и попало в мой карман, – ответил я, немного подумав.

Похоже, мое кривое объяснение удовлетворило сержанта, потому что он продолжил:

– Удостоверение капитана ГБ на имя… Удостоверение порученца товарища Берии на имя… Справка-разрешение на пребывание в приграничной зоне, подписана командиром нашей комендатуры.

Ребята работали споро, освобождая меня от всех вещей.

– Неизвестный предмет небольшого размера, прямоугольный, серый, с кнопками… Ой, загорелся! – воскликнул Власов и быстро передал его записывающему бойцу.

– Это экран, – буркнул я.

– Второй пистолет ТТ, номер… семнадцать двести пятьдесят три! – изумился сержант.

– Что там, Власов? – спросил старшина. Он как раз в это время пытался вскрыть чемодан, так что возглас сержанта оторвал его от этого занятия.

– Чемодан заминирован, кода я не знаю, – крикнул я старшине. Отмазка так себе, но подействовала.

– Тут что-то странное, – ответил сержант. Старшина меня послушал и отошел от чемодана.

Я молчал, говорить было нечего. Что им сказать? Что я вроде как порученец? Фигня это все, брали меня не школьники, те еще волчары.

– Посмотри, где первый пистолет, – приказал старшина.

В это время послышался стук копыт, и к нам подскакал боец в такой же пограничной фуражке.

– Товарищ старшина, вам устный приказ от капитана Рысина! – козырнул он, натянув поводья.

– Излагай, – велел старшина.

– Приказ от начальника пограничного округа: вежливо задерживать всех подозрительных людей. Немедленно сообщать дальше по инстанции, задержанного изолировать до прибытия особой группы.

– Угу. Что-то подсказывает мне, что это про тебя приказ. – Тон старшины заметно изменился, когда он обратился ко мне.

– В точку, про меня. Кстати, к чемодану бы бойца приставить для охраны. Это просто совет.

Ответ пришелся на шум приближавшихся автомобилей. Судя по звуку, к нам ехали два грузовика.

– Это за мной, – коротко известил я старшину, который стоял рядом, глядя на приближающиеся фары.

Я не ошибся, из машин с грохотом сапог о землю посыпались бойцы местного спецназа.

Меня вместе с вещами изолировали от погранцов. Те никак не сопротивлялись, а заметив, как старшина поздоровался с одним из приехавших, я понял, что они знакомы. Изоляция была полная, что бы я ни спросил, все наталкивалось на глухое молчание, и только подошедший командир в звании лейтенанта ответил, что разговаривать им со мной запрещено. Причем вежливо сообщил.

Меня довольно быстро загрузили в машину и повезли в неизвестном направлении. А еще через час посадили в самолет на каком-то аэродроме – судя по стоянке истребителей, освещаемой луной, это был военная часть.

– Пограничники взяли? – со смешком спросил Сталин. Встав из кресла, он направился к одному из шкафчиков.

– Да, товарищ Сталин. Я как услышал, что он закричал, а потом связь оборвалась, поставил всех на уши. Но через час пришло сообщение, что его уже везут на аэродром. Оказывается, наряд ушел на задержание возможного контрабандиста за час до особого приказа. Посыльный от начальника комендатуры нашел их только тогда, когда они уже взяли нашего Гостя. Сейчас он на полпути к Москве, – ответил нарком, наблюдая, как Вождь достал пачку папирос «Герцеговина флор» и стал набивать трубку.

– Сильно его помяли?

– Не особо.

– Думаю, вам не надо говорить, товарищ Берия, что отношение к нашему Гостю должно быть предельно вежливым и осторожным. Как вы считаете?

– Я думаю, вы правы, товарищ Сталин. Когда я услышал, что он узнал все из моих еще не написанных мемуаров, то немедленно отдал приказ о полной изоляции Гостя. С подчеркнуто вежливым обращением.

Прикурив, вождь прищурившись посмотрел на Берию.

– Изоляцию? Хм, вы думаете, что у Гостя есть что-то, что нас заинтересует?

– Я более чем уверен в этом, – снова вытянувшись, ответил нарком.

– Ну хорошо. Проведите с ним предварительную беседу перед нашей встречей. Я хочу знать о нем ВСЕ. Может, это все-таки провокация… – тихо пробормотал Сталин.

Где-то к трем ночи, через несколько часов полета, наш самолет сел в Москве. За это время я успел немного вздремнуть, но выспаться не получилось, так что меня отвезли полусонного и уложили спать в комнате с забранными решеткой окнами. А утром после завтрака за мной пришли. Это был майор НКВД с двумя сопровождавшими бойцами. Подхватив под локти, они повели меня по коридору на второй этаж.

Перед глазами мелькали ступеньки и люди, когда мы вдруг остановились перед окрашенной в коричневый цвет дверью. Толчком открыв ее, сопровождающие практически внесли меня под локти вовнутрь.

Комната была стандартной – стол, стул, сейф, шкаф, окно, забранное решеткой, и окрашенные в зеленый цвет стены.

– Майор государственной безопасности Григорян. Я вас слушаю! – удивительно вежливо сказал майор, проходя и садясь за стол.

– Информация секретная и при посторонних говорить о ней я не буду!

Майор кивнул, после чего спросил:

– Что в чемодане?

– Документы о начале войны. План «Барбаросса».

– Плохая шутка.

– А я не шучу, я совершенно серьезен.

– Откройте чемодан, нам нужно его осмотреть!

Вздохнув от такой бдительности, хотя в душе понимал их, я подошел к столу и под страховку с боков набрал код и поднял крышку. И сразу же хлопнул по руке одного из сопровождающих – Авдонина, кажется – который немедленно сунулся к поблескивающему ноутбуку.

– Осторожнее! Техника хрупкая, – сказал я. Бойцы никак не отреагировали на мои движения, просто отошли в стороны.

– Блин, майор, да прикажи ты, чтобы они вышли! Сам же потом их шлепнешь за то, что они узнали!

– Выйдите! – коротко приказал Григорян. Бросив на меня настороженные взгляды, оба охранника покинули кабинет.

– Что это? – спросил майор, ткнув пальцем в принтер.

– Это принтер, машинка для печатания документов, это картриджи, если проще, то краска. Это бумага, полпачки всего, но я для наглядности взял, а это электронная вычислительная машина, единственная во всем мире.

– Это как?

– Очень просто, я из будущего, из далекого будущего.

– Чушь! – коротко сказал Григорян и, взяв одно из удостоверений, открыл его.

– Удостоверение порученца, которое вы держите в руках, сделано вот на такой машинке, – указал я подбородком на ноут, – и что говорю правду, могу доказать!

– Хорошо… доказывайте!

Подойдя к столу, я придвинул ноутбук к себе и нажал кнопку пуска, молясь в душе, чтобы хватило заряда батареи.

Сыграла мелодия запуска, от которой майор заметно вздрогнул, и на экране появилась заставка. Как только открылся рабочий стол, я, зайдя в папку с фильмами, включил первый попавшийся ролик, оказавшийся «Иван Васильевич меняет профессию».

После пятнадцатиминутного просмотра он вник, что показывают таких же попаданцев, и, встав, нервно заходил по кабинету, то и дело бросая взгляды на мелькавшие на экране картинки.

Пощелкав кнопками и поводив курсором, я включил музыку, и «Комбат» «Любэ» был воспринят майором на ура, судя по одобрительным задумчивым кивкам.

Остановившись, Григорян немного помолчал, после чего попросил, глядя, как я выключаю ноут:

– Рассказывайте: год рождения, место и как попали к нам, больше не нужно! – Похоже было, что он тоже не хотел много знать.

– Хм, даже не знаю, с чего начать…

– Начните с года рождения и биографии, только кратко!

– Хорошо! Родился я в тысяча девятьсот восьмидесятом году, двадцать третьего августа, под Казанью…

Майор сидел и с задумчивым видом слушал, а когда я закончил, спросил:

– Вы пропустили службу, задели мельком.

– Ну служил!.. – Об этом мне говорить как-то не хотелось, поэтому я и промолчал, благо майор понял.

– Ясно! Ждите!

После этих слов Григорян вышел, а вместо него вошли оба подручных, которые, встав у двери, бдительно наблюдали за мной.

Потянулось утомительное ожидание. Расстегнув ворот куртки и откинувшись на спинку сиденья, я стал ждать результатов прошедшего разговора.

Множественные шаги за дверью заставили меня насторожиться. Бойцы у выхода даже ухом не повели, что наталкивало на определенные мысли: если они и не знали, кто там, то догадывались.

Я встал и посмотрел на дверь. Шаги за ней смолкли.

«Наверное, за мной пришли!» – подумал я. Что будет дальше, не знал, и это меня заметно нервировало.

Дверь без скрипа открылась, и на пороге появился Григорян, обшаривая глазами помещение. За ним, к моему изумлению, в кабинет зашел сам нарком, причем без пенсне, как его показывали на фотографиях.

«А ведь это не Берия, точно не Берия! Нет той властности в глазах и поведения привыкшего повелевать человека!» – подумал я после некоторого размышления, не сводя взгляда с вошедшего.

Устало потерев переносицу, лже-Берия сказал с легкой хрипотцой:

– Это и есть ваш пришелец из будущего, майор?

– Да, товарищ нарком! – ответил тот вытягиваясь.

– Не похож! – коротко возразил двойник.

– Кто бы говорил! – хмуро парировал я, решив идти ва-банк.

– Что вы имеете в виду, молодой человек?

– Я знал, что у Лаврентия Павловича есть двойник, но чтобы увидеть его воочию!.. – Я удивленно пожал плечами, показывая, насколько изумлен.

– Почему же вы решили, что это двойник? – послышалось вдруг от двери.

Обернувшись, я замер: да, без сомнения, это был он, Берия.

Стоящий в проеме двери, поблескивая стеклами пенсне, он с любопытством смотрел на меня, ожидая ответа.

– Он не вы, это сразу заметно! – Я опять пожал плечами.

Кивнув, нарком прошел мимо двойника, который поспешил выйти вместе с бойцами, и подошел к столу, разглядывая лежащие там вещи.

– Ну, здравствуй, Гость! – сказал Лаврентий Павлович.

– Здравствуйте, – вежливо ответил я.

– Что тут? – Берия ткнул пальцем в ближайший брусок с бумагой.

– Первая часть нападения фашистской Германии на Советский Союз, там подробно описан полный разгром советских войск у границы.

– Здесь? – указал он на очередной пакет.

– В основном схемы оружия, ТТХ, технологии производства. Есть и новейшее, не имеющее аналогов в мире. Остальное на электронных носителях.

Дослушав меня, Берия обошел стол, сел и стал разглядывать ноутбук. Заметив разрешающий кивок, я подошел ближе и включил ноут.

Когда комп наконец загрузился, я под заинтересованным взором наркома, который тщательно следил за моими действиями, запустил фильм «Пес Барбос и необычный кросс», выбрав его из-за небольшой продолжительности – индикатор заряда уже начинал мигать, показывая, что батарея скоро сядет окончательно.

Досмотрев фильм до конца, Берия откинулся на спинку стула и с интересом уставился на меня. В это же время ноутбук, окончательно разрядившись, коротким писком известил о своем отключении, что заставило Григоряна заметно понервничать.

– Батарея разрядилась, на последние деньги брал, на хороший не хватило, взял, что попалось, – пояснил я майору.

– Савелий, выйди! – вдруг приказал нарком. И дождавшись, когда начальник охраны покинет кабинет, попросил: – Рассказывайте.

– Всё? Так на это и месяца не хватит.

– Вы начните, а мы решим, хватит или нет.

– Хорошо. С чего начинать?

Берия задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Начните с себя, я хочу знать, что вы за человек.

Я ненадолго задумался, после чего подошел к столу и сел напротив наркома.

– Родился я двадцать третьего августа тысяча девятьсот восьмидесятого года, как вы сейчас говорите, в «пролетарской семье». Мать – швея, отец – мастер по ремонту швейных машинок. Ну рос, садик, школа с отличием, армия…

– Осназ?

Я горько улыбнулся на эти слова.

– Можно и так сказать. Я вот не понимаю, как только прозвучит это грозное «спецназ-осназ», так сразу: «О, крутой чувак!» Дело в том, что не все части с приставкой «спец-» являются здоровяками с автоматами. Таких всего около тридцати процентов от общего числа. Большинство же – это всякие связисты, химики и посты космического наблюдения.

– Ну а вы кто, связист?

– Нет. – Встав, я вытянулся и представился: – Командир отделения отдельного инженерного батальона специального назначения старший сержант Александр Геннадьевич Демин!

– Инженерный? Это саперная часть, что ли? – спросил Берия с задумчивым видом.

– Ну да! Мы хоть дачи генералам не строили, как другие. В основном ракетные шахты, бункера, убежища. Спецбат, что тут скажешь.

– Ладно, это вы расскажете попозже.

– Хорошо, но только не все, я подписку давал о неразглашении! – Хмыканье в ответ на эти слова навело меня на некоторые мысли.

– Давайте дальше, Александр Геннадьевич.

– После армии женился, через три года родилась дочка, Аленка. Я в это время только-только должность инженера подстанции получил, на работе постоянно пропадал, в общем, не уследил.

– Что-то случилось? – спросил нарком, заметив, что я снова переживаю события прошлого.

– Да. Как считает моя мать, жена убила нашу дочку. Как-то глупо получилось, у нас «четырнадцатая» была… Это машина такая – марка. Не новая, но вполне… для жены купил. Ну вот, ей кто-то позвонил, что идет распродажа, она и погнала… Короче говоря, не справилась с управлением и влетела под «Камаз». Ей ничего, а Аленку в закрытом гробу хоронили, она на заднем сиденье сидела. Ну я и ушел в запой, почти месяц бухал, пока мама не взяла меня в свои руки и не увезла к врачу. С женой я развелся, не простил. Сейчас один, работаю там же на подстанции, недавно перевели на должность замначальника. Вроде все. Серая, неприметная жизнь, как и у многих.

Нарком чему-то хмыкнул, после чего спросил:

– Как вы попали к нам?

– Через портал. Это что-то вроде природной Аномалии. Большой овал. Вошел в него – и у вас, вернулся – и у нас.

– Где она? Еще кто-нибудь, кроме вас, знает, где она? Почему вы сразу не сообщили о ней? – засыпал меня вопросами привставший нарком.

Я растерянно пробормотал:

– Да я как-то не подумал… Подождите, но ведь мама не видела ее, даже когда я попросил посмотреть в ту сторону.

– Рассказывайте.

Я быстро все выложил про свою встречу с Аномалией. Берия велел принести карту, и на ней я пальцем ткнул в маленькое пятнышко деревни, показывая на подробной километровке.

– Вот здесь, рядом с Сосновкой, левее километра на три. Там еще поляна приметная. С одной стороны сосновый бор, с другой смешанный лес.

Затем мы занялись бумагами. Нарком мельком просматривал те, на которые я показывал как основные, и внимательно выслушивал мои комментарии. Берия не отрывался от документов, что я скачал из инета. Особенно его внимание привлекла краткая информация о поведении англичан и американцев после окончания войны. Несколько раз он даже негромко выругался. За этим занятием мы не заметили, как пролетело время. Когда вошедший Григорян спросил, не принести ли завтрак, нарком посмотрел на часы. Они показывали девять часов.

– Вы сможете зарядить… кажется, ноутбук?

– Да, конечно, воткнул в розетку, и готово. Правда, я не знаю, какое напряжение у вас в сети, но думаю, ноут потянет.

– Хорошо. Наш специалист будет вам помогать, а сейчас отдыхайте.

Под моим присмотром все, что лежало на столе, было убрано в чемодан, который пристегнули к руке Григоряна. Меня с приставленными охранниками проводили в небольшую гостиницу, находящуюся на территории наркомата, и поселили в номер из одной комнаты. На ходу скинув с себя одежду, я буквально рухнул на кровать и мгновенно уснул.

Разбудил меня стук в дверь. Вскочив, я огляделся, дико тараща глаз – второй открываться не захотел.

«Не сон, все-таки не сон!» – понял я, сообразив, что нахожусь явно не в своей квартире. Стук повторился. Встав и покачиваясь от недосыпания, поплелся к двери и открыл ее.

– Александр Геннадьевич? – спросил меня молоденький лейтенант НКВД.

– Ты кто? – Я спросонья и нагрубить могу, особенно когда не высплюсь.

– Я лейтенант Гаранин, вам обо мне должны были сообщить. Вам ведь нужен электрик? – наконец догадался объяснить гость, видя мое недоумение.

– А-а-а, да, действительно! Проходите! – пригласил я и сделал шаг в сторону.

– Личный приказ товарища Лаврентия Павловича Берии – помочь вам. Он так и сказал: «Через четыре часа я выезжаю в Кремль, и до этого времени прибор должен работать!»

– Ясно. Надо – значит, сделаем!

– Вам там новую гражданскую одежду приготовили.

– Да? Хорошо, сейчас умоюсь, оденусь, и начнем.

Одежда была вся светлых тонов. Надев штаны, рубашку и легкие коричневые полуботинки, я посмотрел в настенное зеркало, пригладил влажные после умывания волосы и повернулся к лейтенанту:

– Я готов, начнем?

Вместе с Гараниным и охранниками мы прошли в кабинет с сетевой розеткой, которую разобрали и переделали под вилку зарядника ноута.

Насколько я знал, скачки напряжения в сети довольно частое дело, но зарядник должен их выдержать. Да и лейтенант, спросив, какое напряжение нужно, только покачал головой, а когда узнал, что оно еще и должно быть стабильным, совсем сник. Однако ноут работал нормально.

Движение у двери привлекло мое внимание. Повернувшись, я увидел командира с двумя ромбами в петлицах. Прокашлявшись, он спросил:

– Александр Геннадьевич?

– Да, это я.

– Вы закончили, о чем вас просили?

– Да, закончил, – указал я кивком на ноутбук.

– Работает?

– Конечно.

– Хорошо. Собирайтесь, вас ждут! – сказал этот непонятный командир строгим, но вежливым голосом.

– Хорошо, – кивнул я и, проводив вышедшего командира взглядом, спросил Гаранина:

– Это еще кто был?

– Старший майор госбезопасности Гоголев, один из замов нашего наркома.

– Понятно, ну, давай собираться.

– Да он же вроде не тяжелый! – удивился лейтенант.

– Да я не про это. Вызовут – а мы не готовые.

Уложив все в небольшой чемодан, предоставленный Гараниным, мы в сопровождении охраны и Гоголева направились на выход.

– Там, где мы будем устанавливать оборудование, уже установили розетку? – спросил я на ходу старшего майора.

– Устанавливают! – коротко ответил Гоголев.

– А подвели сколько? Двести двадцать вольт на пятьдесят герц, как я просил?

– Да! – так же немногословно ответил майор.

Мы вышли из здания во внутренний двор, где нас дожидались три машины.

Гоголев, лейтенант Гаранин и я сели во вторую машину, охрана – в первую и третью.

Сидя на заднем сиденье, я рассматривал прохожих, здания и просто бездумно глядел в окно. Судя по положению солнца, время близилось к обеду, о чем я тут же спросил у Гаранина.

– Да, уже два часа дня, Александр Геннадьевич.

К моему удивлению, ехали мы довольно долго. Выбрались из Москвы и в пригороде, миновав несколько постов, въехали на территорию довольно большой дачи.

По многочисленным тропинкам ходили несколько патрулей с собаками. Осматриваясь, пока машины медленно подъезжали к парадному входу, заметил невдалеке небольшое озеро, на песчаном берегу которого играли несколько детей.

– Приехали, выходим! – скомандовал молчаливый майор и, первым распахнув дверь, вышел.

Мы с Гараниным тоже покинули машину и в сопровождении Гоголева прошли в здание дачи. Миновав несколько комнат и короткий коридор, оказались в большом кабинете, где майор показал мне на розетку:

– Все готово, присоединяйте! – после чего вышел, оставив нас с лейтенантом. Переглянувшись, мы занялись подготовкой ноута к работе.

Достав комп, я подсоединил его и включил, поглядывая на экран.