Крот на рынке подслушал, что за тяжеленную голову сомяры в магистрате обещают целых пятнадцать золотых, и на радостях надрался до зеленых чертей. Уверенность, с которой я взялся за возведение ловушки для рыбы, наполнила его душу предвкушением богатства и, видимо, попутно вытеснила оттуда весь интеллект. Этот гаденыш, пока я возился с разборкой старых лодок на доски, потратил почти все наши оставшиеся деньги, причем не только свои! Пришлось его слегка побить для поднятия рабочего духа и привития чувства ответственности. И даже, несмотря на протестующие вопли и попытки пырнуть меня тут же отнятым и спрятанным подальше ножом, выкупать в находящемся недалеко от реки мелком пруду, сообщающимся с основным водоемом лишь во время половодья. Бедняга орал так, что сомяра не пришел на звук лишь чудом. Правда, Крот сообразил, где именно его топили, лишь когда протрезвел, а до того момента пребывал в святой и пьяной уверенности, что «великан-недоросток» собирается ловить чудовище на него любимого. Вроде бы средство от пьянства помогло. На следующее утро полукровка еще более зеленый, чем обычно, то ли от похмелья, то ли от слезшего слоя грязи, слезно каялся во всех своих многочисленных грехах и просил вернуть ножик. Не отдал, а повторил сеанс водных процедур, сопроводив их угрозами в следующий раз, когда Крот напьется без моего разрешения, оставить его на дне, придавив большим камнем для надежности. К своему удивлению, этим поступком я заслужил от полуорка какое-то извращенное уважение, один раз в его речи даже мелькнуло обращение «вождь». Нет, ну откуда в нем что берется, а? Ведь рос же в человеческом городе, а все равно называет чародеев шаманами, а вожаков банд, крупных купцов или иных обладающих силой и властью субъектов вождями. Генетическая память у него проснулась? Или просто самовыражается так?

Размышления над такими отвлеченными вещами не мешали мне работать. На третий день четыре достаточно толстых бревна уже были уложены прямо над обрывом, а их концы для надежности обложены камнями и забросаны хорошо утоптанной землей. Не хотелось бы в самый ответственный момент полететь в воду, уж больно малы шансы выбраться оттуда живым. Кстати, копать деревянной лопатой то еще удовольствие, передать которое никакими приличными словами невозможно в принципе, круче была бы разве что резиновая кирка для шахтера.

Сейчас мы с Кротом дружно ломали головы над тем, как именно приладить на этом тонком рукотворном выступе семь штук на совесть заостренных кольев, каждый килограммов под сорок весом. Я, конечно, не могу сказать, с какой силой такое бревно рухнет вниз, но если снаряды упадут вертикально, то живую плоть пробить они просто обязаны, все же это не танковая броня.

– Чего делаете, сынки? – надтреснутый голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил и меня, и полуорка дружно вздрогнуть и повернуться лицом к угрозе, подкравшейся со спины. Впрочем, вряд ли этот человек заслуживал такого наименования. Морщинистое лицо, в складках которого где-то глубоко блестели выцветшие синие глаза, недлинные усы, непокрытая голова, на которой в редком обрамлении седых волос блестела громадная лысина, да к тому же безоружные руки. Просто какой-то старик решил полюбопытствовать, чем заняты два придурка на бережку.

– Ловушку для сомяры, – Крот и не подумал скрывать наши намерения. Да и действительно, зачем? – Видел такого в речке?

– Глаза мои уже не те, – пожаловался любопытный прохожий, – но такую тварь трудно не заметить. Особенно когда она любимого внука сжирает вместе с правнуком. Значит, хотите бревнами его пришибить?

– Ага, – кивнул я, решив умолчать о начиненной гвоздями приманке, которую еще предстояло сделать. А то еще уведут идею. – Дождемся, пока мимо проплывет, и уроним на него колышки. Не прибьем, так хоть напугаем, авось смоется куда-нибудь выше или ниже по течению.

Хотя вряд ли нам так повезет. Полуорк водил меня к месту, где, как он решил, рыба-мутант построила гнездо. Что-то там действительно есть. И если оно не пустое, а с икрой, монстр, ведомый инстинктами, отсюда не уйдет, пока жив.

– Хорошо, – горячо одобрил старик. – А помощь не нужна ли?

– Отказываться не будем. – Я с раздражением посмотрел на конструкцию, которой должно было пришибить рыбу-мутанта. – Вот только вряд ли ты, дедушка, сможешь поднять эти бревнышки.

– Ну, будь я помоложе лет на двадцать, обязательно бы попробовал, – вздохнул пожилой человек. – А сейчас даже и пытаться не буду с таким бугаем соревноваться. Но может, еще для чего пригожусь? Очень уж с тварью поквитаться охота. Ну, хоть как-нибудь!

– Где-то послезавтра мы закончим ловушку, – прикинул я. – Ты ведь из рыбаков, раз родственников сомяра съел?

– Из них, из них, – охотно подтвердил дед. – Ряской меня кличут.

Да уж, родители старикана явно назвали чадо в честь предмета, первым попавшегося им на глаза. Ну, хорошо хоть присвоить ему вместо имени порядковый номер не додумались.

– Приведи своих, кто своими делами не сильно занят, к этому обрыву к закату, – попросил его я. – И пусть луки захватят, да, может, копья какие или рогатины. Вдруг повезет нам, и тварюгу лишь добить потребуется. Ну а не выйдет ничего, хоть посмеетесь от души, на двух идиотов глядючи. Циркачи за такое деньги берут, а мы бесплатно покривляемся.

– Клич кину, – серьезно кивнул старик. – Думаю, многие придут. Все равно на реку не выйти, пока там эта тварь.

К вечеру следующего дня помост, на который ступать было хоть и страшно, но можно, мы закончили, а Крот едва не дезертировал, напуганный усилиями плещущейся поблизости рыбы-мутанта, добывающей продовольствие. Причем в роли червячка сомяре захотелось видеть тот кусок мяса, трущийся опасно близко от воды, который был побольше. Меня. Второй раз в жизни, ну если не считать переноса в это чудное место, сталкиваюсь с направленной против себя магией. Оба раза повезло. Выжил.

Сначала пришло сильное желание выпить воды. Маленькая фляжка из бересты опустела моментально, но жажды не утолила. Потом неяркое осеннее солнце словно взбесилось, вообразив, видимо, что освещает раскаленную пустыню. И под конец мысли стали какими-то путаными, а ноги, будто сами собой, сделали пару шагов по тропинке, ведущей вниз с крутого обрыва, забыв о том, что на пути лежит несколько древних лодочных остовов, разодранных нами с полуорком.

– Ты чего, в своей фляжке гномский самогон держишь? – раздался голос Крота, полный искреннего негодования.

– Помоги встать. – Вода, плещущаяся не так уж и далеко, манила все сильнее и сильнее. В нее хотелось окунуться с головой, чтобы спастись от слишком яркого света солнца и неимоверно громких звуков, издаваемых травой, шелестящей под ветром.

Полуорк в недоумении подошел и с некоторым трудом поднял меня на ноги. Чтобы точно не сдвинуться в сторону смертоносной речки, пришлось вцепиться ему в руку.

– А теперь ходу отсюда. Сомяра рядом, он меня к себе в глотку заманить пытается, – обрадовал его я.

Крот не отличался богатырским сложением, но пер от воды как хороший скаковой конь. Если бы он при этом еще не пытался от меня отцепиться и перестал оглашать окрестности паническими причитаниями, ему бы вообще цены не было.

В назначенный для рыбалки день и час, пришедшийся перед закатом, точнее здесь время мало кто мерил, на бережке собралась толпа народа, явившегося посмотреть на бесплатное представление. Слышались шутки, веселый смех, вроде бы какой-то третьеразрядный знахарь пытался наладить торговлю амулетами, отводящими глаза сомяре, но был жестко бит мимо проходящей ведьмой, уличившей его в шарлатанстве. С собой люди, да и несколько нелюдей тоже, принесли выпивку и закусь, подобающую случаю, но с нами, увы, никто не поделился. Жмоты! На случай близкого знакомства с исполнителем главной роли зрители притащили топоры и вилы, а вместо аплодисментов смогли бы порадовать вылезшую на берег примадонну пусть и жиденьким, но опасным залпом из слабеньких охотничьих луков и пращей. Десяток стражников, невесть за каким чертом явившихся сюда же, тоже добавляли уверенности. Такой толпой можно было бы растерзать и тираннозавра, если, конечно, ополчение не растеряется при виде чудовища. Теперь осталось главное. Дождаться, пока рыбка клюнет.

– Ну, где же он, где? – проскулил Крот спустя лишь пару минут после того, как закачались на волнах приманки, роль которых играла парочка этаких кулебяк из мясных отходов, выброшенных мясником собакам. Ух и злющие же псины! Особенно один серый кобель с белыми пятнами. Как мы друг друга не убили, ограничившись взаимным недружелюбным оскалом и громким рычанием, просто не представляю!

– Спокойно, – попытался вернуть ему душевное равновесие я, сам, впрочем, ощущая, как руки подрагивают. – Явится. Обязательно явится. Такое скопление людей вблизи воды монстр не пропустит.

– Он умный, – не желал успокаиваться полуорк. – Поймет, что это засада!

– Сомяра на боевого мага попер дуром, – хмыкнул я. – Чихал он на наши увертки. Или просто не может их осознать своим рыбьим умиш…

Снизу раздался громкий плеск. Помост содрогнулся. Оборванные веревки качались в полуметре от воды. Приманки исчезли. Обе сразу. И поблизости имелось лишь одно существо, способное их так заглотить.

– Быстро, – сплюнул на землю Ряска, примостившийся с нами рядышком и сейчас сжимающий веревку, выдергивание которой должно было обрушить вниз колья. – Слишком быстро! Я не успел.

– Не беда, – тихонько вздохнул я и покосился на оставшиеся ингредиенты, из которых можно было сделать замену пропавшей наживке. – Восстановим. Лучники! Вы там уснули? Или в ближайший лес пошли за белками охотиться?

Мне едва не дали по шее, но тем не менее явившийся на рыбалку народ с дальнобойным оружием подобрался к воде и изготовил свои стреляющие согнутые палки к бою. Теперь главное, чтобы мутант никого из них в воду не сманил, а то ведь родичи сожранного быстро найдут, кому отомстить без малейшего для себя труда.

Вторая партия приманок висела на разных уровнях. Одна едва касалась воды, вторая немного над ней приподнималась. Я надеялся, что так сомяра будет вынужден потратить на них больше времени. И обе сразу стрескать не сумеет. Зря. Из воды выметнулась пасть, заставившая бы устыдиться дракона, и сомкнувшиеся зубы снова укоротили две веревки. Свистнуло несколько стрел, выпущенных самыми опытными лучниками, вроде бы парочка даже попала. Посыпались колья, находящийся на стреме дедок успел дернуть за веревку. Правда, падали они не остриями вниз, а плашмя. И ударили по водной глади уже после того, как монстр полностью погрузился в родную стихию. Да уж, с размером приманки я, кажется, дал маху. Этой громаде якорь надо предлагать на обед, чтобы у нее заворот кишок случился.

– Не помогло? – севшим голосом уточнил Крот, наблюдая, как успевшая на свежем воздухе немного подсохнуть второсортная древесина качается на волнах.

– Ну, еще один комплект приманок у нас есть, – протянул я, с сомнением рассматривая жалкие остатки мясных огрызков. Замаскировать ими толком гвозди не получилось. То ли по этой причине, то ли не желая вновь получать градом бревен и стрел по темечку, но больше мутант не появлялся. Народ еще немного потоптался и к ночи разошелся. И мы вместе с ним. Разоренные, уставшие, разочарованные, подвергшиеся граду насмешек и подавленные. Не говоря друг другу ни слова, я и полуорк улеглись спать, причем мне пришлось крепко сжать отобранный у Крота нож в руке. А то мало ли, вдруг придушить ночью попытается, не выдержав накала чувств. Однако обошлось.

А наутро в шалаш к нам, хмурым, молчаливым и завтракающим не просто старыми, а едва ли не покрывшимися плесенью огурцами, зашел чародей. Боевой маг. Грайден Молния.

– Неплохая была попытка, если честно, – поприветствовал могущественный волшебник двух опешивших от такого визита бедняков и одним движением кинул каждому из нас по монетке. Серебряной. Причем траекторию броска явно подправило какое-то заклинание, иначе бы он неминуемо промахнулся, ведь между мной и товарищем по несчастью было не меньше метра. – Но не удалась. В общем-то, ожидаемо. Гвозди в приманке… Ну кто ж так сомяру, мутанта третьей категории живучести ловит?! А уж те коряги, которые на него роняли, так это вообще курам на смех!

– А сколько их всего? Категорий? – осторожно уточнил я, понимая, что где-то свалял крупного дурака. – И вообще, чем обязаны визиту? Угостить, извините, нечем. Вернее, есть, но вы эти отбросы как оскорбление воспримите.

– Пять, – не стал скрывать колдун, понятное дело, даже не думая соблазняться многодневными огурцами. – И кровь тех, кто входит в высшую, растворит даже гномью сталь. Речному мутанту до них далеко, но и творения какого-нибудь подмастерья тоже не зачарованный металл. А вообще интересные вы ребята. С выдумкой. А еще наглые и храбрые. Сколько дней вы у реки возились, свою ловушку делая? Четыре? Пять? И неужели сомяра зачаровать ни разу не пытался?

– Ну, пытался, к счастью, безуспешно, – не стал скрывать я. – И что?

– Страшно было? – требовательно уточнил волшебник, с выражением легкой брезгливости рассматривая обстановку шалаша.

– Очень, – честно признался Крот. – Но при чем тут это?

– Моя основная работа состоит в том, чтобы очищать окрестности от чудовищ, – пожал плечами маг. – А одному это делать опасно, если же стражу за пределы территории муниципалитета выгнать, то визгу будет больше, чем если призраку-баньши призрака-мышь показать. И первый попавшийся крестьянин, пугающийся даже жалкого упыря, для такой работы не подойдет. Нет, звал я на помощь в сложных случаях одну знакомую компанию наемников, но их уже с полмесяца как сманили вербовщики какого-то барона, за лен с соседями усердно спорящего. И всех других приличных бойцов тоже. А оставшиеся дерут за свои услуги такую цену…

– Вы хотите нас нанять! – сообразил я. – Слушайте, мы бы с радостью, но воины из нас, прямо скажем, никакие. Молчи, Крот! А то сам тебя прихлопну, чтобы какого-нибудь монстра зазря не подкармливать!

– Да, вы не бойцы, – согласился маг. – Но знаете, с чудовищами вообще-то не сражаются. Их убивают. И продемонстрированный подход к решению проблемы мне, как очень ценящему свою жизнь опытному охотнику, понравился. Профессионализма, понятное дело, не хватает, но он дело наживное. Соглашайтесь. Да, работа опасная, а по моему дому придется подрабатывать слугами, и много платить не обещаю, но уж кормить точно буду.