– Интересно, – спросила неизвестно у кого Шура, – а что подразумевается под «первыми признаками»?

– Лет через четыреста узнаем, – буркнул Михаэль, недовольный тем, что его перебили. – Но, если верить статистике, узнаем не все. Пять процентов – это очень уж мало… Знаете, что-то тут нечисто.

«Согласен, – буркнул про себя архимаг, – знать бы только что! Уж я бы это что-то в такую дыру засунул, где его все демоны всех окрестных миров вовек не отыщут».

– Как думаешь, в чем тут дело? – спросил шамана Серый. – Цифра и правда вызывает опасения.

– Не имею ни малейшего представления, – развел руками шаман. Межрасовых войн или просто-напросто крупных конфликтов вроде бы нет.

«Как это нет, когда есть? Раз в десять лет хоть одна война да бывает. Западный лес, конечно, старается отвертеться от участия в них, как может, но получается далеко не всегда. Да и просто стычки в мирное время бывают с периодичностью десять раз в сезон», – вздохнул Келеэль.

– Эпидемий, косящих исключительно остроухих, нет, – продолжал Михаэль.

«Потому что им все равно кого косить, – еще больше расстроился архимаг. – Вот только мы восполняем потери совсем не так быстро, как иные расы. И, кстати, следить за своей речью надо, юноша. Брякни вы презрительную кличку нашего народа где-нибудь в приличном обществе, и репутация ваша была бы загублена».

– Гражданских войн у эльфов, если верить этим книгам, давно не было. А больше причин, которые могут так сильно сокращать население, я не знаю.

«Какие войны, – вспомнил с печалью погибших близких Келеэль, – обычная грызня за власть. На выживание. А что до причин… Я, не напрягаясь, еще с пяток назову. Катаклизмы, как природные, так и рукотворные, появившиеся по глупости каких-нибудь олухов. Нежить. Разбойники. Дикие звери. Несчастные случаи. И если постараться, то список этот можно с легкостью продолжить».

– Как страшно жить, – вздохнул Азриэль, – прямо не мир, а какой-то клубок неприятностей.

– А у нас разве лучше? – фыркнула Вика. – Да если бы не атомная дубина, сдерживающая попытки разных горячих парней, окружающих нас со всех сторон, то, боюсь, разделили бы мы судьбу Югославии.

– А так нас не заглатывают, а пережевывают по кусочкам, – скривился Азриэль, – гадят исподтишка, натравливая разных ручных мосек. В открытую воевать с нами боятся.

– Еще бы, – согласилась с ним воительница, – наглеть против нас все-таки страшновато. Нашей армии в честном бою побаивались все лучшие полководцы мира, которым довелось с ней повстречаться. А если мы все-таки раскопаем ядерный топор войны, то нам, конечно, наступит трындец, но и всем нашим заклятым «друзьям» тоже придется переселяться на новое место жительства в тартарары.

«Какие-то легендарные артефакты эти топор и дубина, – решил для себя Келеэль, раз могут войны останавливать одной угрозой своего применения. И, сдается мне, происхождения они неэльфийского, раз последствия их использования могут ударить по хозяевам. Интересно, Михаэль хоть что-то о них знает?»

– Ну, значит, и здесь надо придумать нечто похожее, – предложил Семен. – Так, чтобы знали: если заденешь нас, готовься воевать не на жизнь, а на смерть.

– А чем нам воевать? Камнями и палками? – вспылил Азриэль. – Мих ведь как одну пищаль сделал, так на этом и успокоился!

– Неправда, – обиделась за друга Лика, – пока вы чаи гоняли да по балам шастали, Мих упорно занимался в своей лаборатории и почти не показывал оттуда носа.

– Ну мы тоже не бездельничали, – обиделся на упрек девушки Азриэль. – Мы с Серым пытались сделать ветрогенератор.

– И как? – заинтересовалась Викаэль. – Мы можем пустить по проволоке ток или хотя бы зажечь пару лампочек?

– Пока не можем, – сознался Рустам, – результаты отрицательные. Причем дважды.

– Это как это? – поразился шаман.

– Во-первых, не смогли придумать, из чего сделать генератор, – пояснил Семен, – во-вторых, здесь ветра почти нет. А ты тоже хорош, нет чтобы помочь, какими-то порошками в своем закутке занимался. Они тебе хоть для чего нужны?

– Да, мне тоже любопытно, чем ты там занимался? – поддержала интерес приятеля Шура. – Есть у меня кое-какие варианты…

– Кое-какие варианты ты расскажешь первому же сексопатологу, которого сумеешь найти, – отшил возражения эльфийки шаман. А чем я занимался… пойдемте, покажу. Надеюсь, в этот раз ничего лишнего не взорвется.

Из лаборатории шамана эльфы вытащили много очень странных вещей. Почему-то большинство из них были похожи на трубы разного диаметра, одиночные или собранные в пучки.

– Мих, это что, миномет? – осторожно спросил Серый, сгибаясь под тяжестью.

– Вообще-то нет, – пояснил шаман, оглядываясь на дверь своей лаборатории, явно вспоминая, не забыл ли чего, – это пулемет.

– Что?! – ахнул Шиноби. – С десятью стволами?!

– Вообще-то с одиннадцатью, – поправил его Михаэль. – А что было делать? В каждом из них всего по одному заряду.

– И ты называешь одну обойму пулеметом? Но этого же мало! – продолжал удивляться Азриэль.

– Тогда уж пистолетом! – вторил ему Семен.

– На колесном ходу, – добавила Викаэль, тащившая тележку с упомянутыми трубами.

– Заряд один. Пуль много, – невозмутимо отвечал им шаман. – Разброс у них, правда, абсолютно непредсказуемый, да и дальность полета невелика. Метров двести, не больше. Да и под конец почти всю убойную силу они потеряют.

– Сколько? – переспросила Настя.

– Что – сколько?

– Сколько там в итоге пуль!

– Да не считал. Они у меня все равно все разные получились. Формы же на глазок лепил… Десятка два-три, думаю. В каждом стволе, я имею в виду.

– А что такое я несу? – спросила Ликаэль, закинувшая на плечо странную треногу.

– ПЗРК.

– Господи, а он-то тебе зачем? – поразилась Вика, несущая ящик, руны на боку которого складывались в странное слово «Боеприпасы».

– Выйдем на улицу – узнаешь.

– Кстати, – спросил Семен, отдуваясь под тяжестью каких-то предметов, похожих на расплющенные шлемы, – а из чего ты порох сделал? Он без посторонней помощи не рванет?

– Какой вам порох, я что, на химика похож?

– Ну… немного.

– Твои бы слова да в уши нашим преподам, которые мне выше тройки не ставили.

– Подожди, так что же там взрывается? – задал вопрос Азриэль.

– Камни силы, – ответил шаман и тотчас же себя поправил: – Вернее, песок силы.

– Чего? – удивился его собеседник.

– Того! – передразнил воина Михаэль. – Что будет, если соединить плюс и минус?

– Ноль, – подсказала Шура.

– Да не в математике, а в физике!

– А, – тотчас же сообразила девушка, – ну тогда разряд.

– Правильно. Но разряд меня не устраивал. Мне нужен был взрыв. И я его получил.

– Как? – единодушно выдохнули Семен и Серый.

– Опытным путем. В магии существуют так называемые силы-антагонисты. Огонь и Вода. Жизнь и Смерть. Свет и Тьма. Не обязательно, кстати, их две. К примеру, Лед некоторые практики тоже выделяют в отдельную стихию. И в системе, где будут присутствовать Огонь, Лед и Вода, стихия пламени будет одинаково деструктивно взаимодействовать с ними обеими. Есть и нейтральные силы, но они нас пока не интересуют. Так вот, о чем это я? А! Для того чтобы хранить энергию, маги используют накопители. Кристаллы. Лучшие из них – это драгоценные камни. Самые идеальные – это алмазы, ограненные особым способом. Но экспериментировать с бриллиантовой пылью несколько дороговато, поэтому я брал либо каменный уголь, либо более дешевую соль.

– А почему соль и уголь? – спросила Ликаэль.

– Да потому что уголь, несмотря на его внешний вид и свойства, является ближайшим родственником алмаза. По сути дела, это один и тот же минерал, отличающийся лишь… лишь… не помню я, чем отличающийся. Главное, что энергию, как оказалось, он хранит не хуже, а то, что ломкий, так мне это по барабану, все равно в пыль растирать.

– А соль? – спросил Семен. – Я помню, что долгое время соль была едва ли не дороже золота.

– Возможно. Но не здесь. Тут она, конечно, тоже дорогая, но не до такой степени.

– Но все же почему соль?

– А потому, что ее кристаллы – это самое дешевое сырье, которое здесь можно достать. Даже уголь дороже, его ведь в основном алхимики покупают. Кстати, а здесь додумались до угольных фильтров на воду, представляете?

– Угу, – подтвердила Викаэль, – у нас, между прочим, вся питьевая вода через такие проходит. Но, по-моему, мы отошли от темы. Как ты из соли сделал взрывчатку? И при чем тут силы-антагонисты?

– Взрываться может вообще почти все что угодно. Главное, знать, в каких условиях то или иное соединение детонирует. Но я с химией не в ладах, а потому взрывы, которые будет производить наше оружие, имеют магическую природу. Я покупал кристаллы соли и угля, растирал их в пыль, тащил магам и за определенную цену просил зарядить получившееся сырье разными типами энергий. Потом уже у себя в лаборатории брал партии заряженных противоположной стихией частиц и смешивал между собой, выявляя необходимые пропорции. Тут главное было не переусердствовать и не дать заряду сойти на нет под влиянием окружающей среды… Во что мне эти ящики, экранированные от утечек силы, обошлись, лучше и не вспоминать. А без них никак. Если оставить получившуюся у меня взрывоопасную продукцию открытой, то она будет стремительно терять свои свойства, пока не превратится в обычные горстки пыли. Да еще и вместо огня иногда другие побочные эффекты образовывались.

– Ну и? – по-прежнему не понимал Азриэль. – В чем суть-то?

– Ну и когда я смешивал пару граммов заряженной энергиями-антагонистами материи, происходило высвобождение энергии. Ожидаемый в общем-то результат, я его еще на Земле видел, только там, понятно, масштабы были не такие промышленные и тому магу-стихийнику до здешних подмастерий было как велосипеду до болида «Формулы-1». А что такое высвобождение энергии? Да еще резкое? Серый, не спи, кто из нас в политехническом учился?

– Ну когда как… огонь, например… или свет…

– Ну а при больших дозах?

– Взрыв. И что за состав ты получил? Насколько он слабее хоть того же тротила?

– Названия пока не придумал, да и как детонирует настоящая взрывчатка, не видел. А насколько она слабее… Говорю же, пришлось подбирать пропорции. К примеру, мерная чашка соли, которую заряжал энергией подмастерье, соответствует по силе всего половине такой же, если над сырьем работал полноправный маг. Да и там все индивидуально, зависит от тех, кто выполнял операцию. Ну и, в конце концов, какая вам разница? Альтернативы-то все равно нет.

Все молча обдумывали услышанное. Келеэль тоже. Он уже с первых слов понял, что пытается использовать шаман. Результат резкого смешения энергий-антагонистов, заключенных в материальные носители. Этот эффект и правда вызывал реакции, природа которых зависела от вида пошедших в дело сил, а скорость была невероятно высока. Вот только абсолютно неуправляемые реакции. Но, видимо, на родине этих странных эльфов приспособить эту силу для решения своих проблем смогли.

– Короче, я понял, что у тебя получился не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка, – высказался наконец Азриэль. – Как она себя поведет, ты не знаешь и можешь лишь предполагать. Она точно не взорвется у нас в руках? А то я пока шел, пару раз о стенку пещеры этим вот «стволом» цеплялся.

– Я что, идиот, оружие заряженным хранить? – возмутился шаман. – Составляющие боеприпасов хранятся в разных ящиках и детонировать по отдельности не способны. Хоть пинай ты их, хоть жги, хоть топи… Хотя нет, жечь точно не надо. Сдетонируют заряженные энергией воды. И топить нежелательно, огненные могут взорваться. И вообще, отстаньте от меня, вот уже выход показался, сейчас все испробуем.

Как только эльфы вышли из пещеры, наблюдатель тотчас же взлетел со скалы и принялся неспешно набирать высоту.

– Лети, лети, – буркнул Мих и вдруг выхватил у опешившей Лики ее груз, установил его на песок, вытащил из кармана что-то маленькое, открыл незаметный ранее паз на основании трубы и закинул этот непонятный предмет внутрь. После чего быстро закрыл паз и направил наконечник странного устройства вверх. В сторону летающего наблюдателя.

Творение Келеэля было снабжено защитой. Но она не была рассчитана на боевые заклятия, максимум на хищных птиц или непогоду. Иначе шпион из-за слишком большого количества используемой силы стал бы слишком заметным для магического зрения.

Нечто быстролетящее разорвало творение архимага, внешне напоминающее птицу, почти пополам. Но тем не менее некоторое время искусственное существо еще жило, отчаянно скребя по песку обломками крыльев и передавая то, что видела и слышала, на записывающий кристалл.

– Птичку жалко, – абсолютно без жалости в голосе сказал Азриэль. – Ну и зачем ты из пушки по воробьям палишь? Да еще и врал нам, что она не заряжена?

– Этот, с позволения сказать, дохлый птиц вовсе никакой не воробей. Он дятел. А орудие я зарядил специально в расчете на него перед выходом из лаборатории.

– В смысле?

– Стучал он на нас. От самого оазиса, куда нас тот архимаг зашвырнул, следил.

– С чего ты взял?

– Он не отставал от нас. Он летал по самой жаре. Он был не подконтролен Мозгу, хотя напоследок наш гипнург зазомбировал пару внешне совсем таких же птах, которые сейчас гнездятся на том кривом дереве, которое растет за пещерой. И еще. Я не смог увидеть его при помощи своих слабеньких магических сил. Хотя и пытался. Он защищен от чужого внимания.

– Ну и зачем ты сбил этого шпиона?

– А чего он меня игнорирует? Я весь последний месяц пытался периодически с ним контакт установить. Сколько я ему хороших добрых слов проорал… на контакт не идет да вообще никак на меня не реагирует. Не нравится мне, когда за мной подсматривает неизвестно кто. Да еще так нагло.

– Ну а если это Келеэль за нами следил? Стоило такого против себя настраивать?

– Навряд ли это был он, – помотал головой шаман. – Скорее уж кто-то, кого заинтересовала его деятельность.

– Почему ты так решил?

– Ну а зачем архимагу за нами подсматривать? На фига ему схема моего любительского гранатомета, если он и так сам себе установка залпового огня? Если бы ему было нужно, мы бы сами ему добровольно все рассказали… ну почти все. А если бы он надавил с использованием своих сил на всю катушку, то тогда бы рассказали и то, что сами позабыли. Кажется, Келеэлю до нас пока нет никакого дела. Ну или занят он очень сильно. Ладно, хватит об этом, может, это и не шпион никакой был, а просто местный феномен. Стервятник с магическим сопротивлением. Попрошу внимания! Бог создал людей сильными и слабыми. Полковник Кольт уравнял их. Ну а я, насколько это возможно, попытался повторить его результаты.

– Что-то не похожи эти громадины на револьверы. Скорее уж на дубины или тараны.

– Это пока. Я же все-таки не тульский оружейник из многовековой династии умельцев… И даже не инженер ни капельки… Вот подожди лет триста, увидишь, как пойдет эволюция огнестрельного оружия в здешних условиях. Сначала они станут легче, затем появятся многозарядные образцы, ну а там и до оптических прицелов недалеко… а может, и не понадобится столько ждать, все-таки, в каком направлении надо совершенствоваться, я примерно представляю… Итак, номер один – мина противопехотная.

– А почему противопехотная?

– А танков тут нет. Мине же что конный, что пеший – без разницы. Да и как я вам здесь датчик давления сооружу?

На этих словах жизнь покинула тело стервятника, и просмотр иллюзии оборвался.

«Моя недоработка, – признал архимаг, – досмотрев материалы. Не попытался поговорить с этой любопытной молодежью по душам, когда предлагали. Тем более им как раз помощь нужна была… Но с другой стороны… Пусть самостоятельно справляются. А схему этого их непонятного артефакта я все равно себе добуду, вот только времени побольше появится, и сразу же займусь».

Мох, созданный магией Келеэля во всем комплексе рукотворных пещер, не мог просмотреть лишь одно место. Лабораторию шамана.

– Ой, не нравишься ты мне, – пробормотал Михаэль, после того как перенес в помещение, присмотренное им для проведения своих опытов, небольшой кусочек светящегося мха, – ой, не похож, ой, халтура!

И тут же вытащил растение прочь. Пещера, в которой решил обосноваться шаман, надо сказать, в освещении нуждалась только с заходом солнца, так как была расположена относительно недалеко от поверхности и сохранила несколько пробитых еще гномами узких смотровых щелей, хорошо пропускающих свет.