Глава 4. Хороший урок

Несмотря на все опасения, раздевалка оказалась обычной. Лакированные доски торчали загнутыми штырями, ожидая своего часа.

Казалось, вчерашний день не закончился. Виктор сейчас разденется и отправится на нехитрый концерт.

Постаравшись вести себя непринужденно, Коврин снял пальто, оставшись в свитере на молнии. На груди и животе проступали вставки из черной кожи. Это придавало образу брутальности, хотя смотрелось относительно просто. На утреннюю прогулку мало кто одевается более пафосно.

Виктор расстегнул одежду, освободив край темно-зеленой футболки. Дышать стало легче. Немного подтянул рукава, словно готовясь к драке.

Затем вышел в холл. Взгляд пал на первую кабинетную дверь. Недавно на ней горела табличка. Теперь она исчезла. Может вся игра – лишь идиотская глупость? Сейчас выскочит придурок с камерой. И кто-то с воплем подарит цветы. Программа «Розыгрыш» на таком-то канале!

Виктор наивно улыбнулся. И тут же прогремело сверху:

– Пройдите «Класс номер один».

Чертова табличка опять загорелась. Плотно запертая дверь слегка приоткрылась, готовясь впустить человека.

– Да, я то уж думал… Ну что ж, готовьте свою викторину. Но знайте, чем херовее вы пошутите, тем серьезнее будут обвинения в суде… Петросяны в подвернутых джинсах… Недоноски мамкины.

Скрывая за ворчанием откровенный страх, Коврин проследовал к белой дверце. Довольно легко приоткрыл ее, шагнул в пустоту. И попал на урок.

Да, это был простой урок в провинциальной школе. Учитель, ученики, коричневая доска в царапинах, ничего больше.

Только классная комната оказалась просторной. Вместо тридцати человек по стандарту, в нее могло поместиться около пятидесяти. И это по самым скромным подсчётам.

За онами было что-то светлое. Никого пейзажа не видно. Но сияния хватало. В такой обстановке можно спокойно читать и писать от руки.

Учеников было мало. Сидели они как-то в центре, образуя подобие круга. Все крайние парты оказались пусты.

Виктор ощутил себя чужаком на чьем-то семейном ужине. Но, в конце концов, его сюда затащили! Так пусть будет неловко им, а не наоборот.

– Здравствуйте! Я пришел проходить квест! Какое будет задание? – Заявил Коврин, как можно бодрее. Он расслабил одну ногу, чтобы скрыть металлическое напряжение.

– Здорова, дядя. На бутылку сядешь? – Хриплый пацанский голос.

Виктор вздрогнул. Даже для его тренированной психики это было весьма неожиданно. Он подробнее осмотрел помещение и ужаснулся. На учительском месте сидела женщина в синем платье, опустив голову. Она подняла плечи, согнув спину. Похоже, что ее напугали или что похуже.

А вот хозяевами тут выступали они. Небольшая стайка подростков в простеньких джемперах и олимпийках, спортивных штанах и джинсах. Они сидели рядом, занимая центральные парты. У них были телефоны непонятной модели. Виднелись бутылки с пивом и другими напитками, были разбросаны карты. Это все напоминало блатной сход матёрых уголовников.

Только вместо них оказались уменьшенные копии. Ещё без щетины на лице, но уже со злыми, тусклыми мордочками, готовые украсть все, что плохо лежит и избить каждого, кто криво идёт.

Коврин поджал губу. Ничего кроме отвращения к малолетней блатоте он не испытывал. Но с другой стороны, может это проверка? Все специально подстроено так, чтобы выбить из колеи.

– Бутылка – не табурет, уважаемый. Уроки учи, чтоб знать! Я сюда не лез так-то. Вы сами меня звали. Говорите, какие расклады, – Коврин старался объясняться грубее, чтоб преодолеть «языковой барьер».

Один из отморозков встал со своего места. Он был небольшим, но крепким парнем. Глаза имели серый цвет, лицо было круглым. Хотя сам не отличался полнотой. Возможно, что всё ещё впереди. Стрижка под ежик с небольшим чупом. Коричневый свитер и дерганые движения. Обычный «придурок на шарнирах», возомнивший себя главарем. Но сам он так не думал. Потому с усмешкой сказал:

– Ты что там кукарекаешь, гнида? Сейчас я тебе очко без масла развальцую!

– Ага, а я писюном по губам пошоркаю, – хихикнул один из напарников. Но остался сидеть за партой.

Несчастная учительница дрожала. Она желала лишь одного, чтобы эти твари забыли о ней. Пусть лучше издеваются над незнакомцем.

Коврин в отличие от нее, не спешил тушеваться. Его щеки налились краснотой. А глаза потемнели от злости.

– Э, вы, архаровцы колхозные! Ещё один писк, и я вам по-другому поясню! Меня сюда ваши хозяева притащили! Либо говорите, что надо, либо я за себя не отвечаю!

Мужчина показал ремень брюк, демонстрируя готовность его применить. Но результат был провальным.

Глава гопников двинулся между парт, дерзко качая плечами. Странно, но с каждым шагом школяра, в душе Коврина шевелилось что-то холодное. Неприятное чувство росло изнутри. И вот оно превратилось в панику, смешанную со страхом и необычным стеснением.

– Что за черт? – Подумал Виктор. – Кто копается у меня в башке?

Молодчик в растянутом свитере уже стоял перед парнем. Это не позволило Коврину сконцентрироваться.

– Бу! Ёб ты! Ссышь, когда страшно!? Ну-ка повтори, что сказал, опарыш!

Раздался истерический смех группы поддержки. К ужасному удивлению, Виктор понял, что ему нечего сказать. Но главное даже не это, он боится прыщавого гада. Будто вместо сопляка перед ним сатана.

Он чувствует себя жалким щенком по сравнению с ним. И это уже когда-то было. Будто кто специально включил дежавю.

– Что смотришь!? Лох! Махаться хоть будем!? – Ехидно подметил пацан.

– Да, врежь ему!

– Бей на хрен!

– Вдарь, чтоб обосрался! – Заорали другие молодчики, поднимая бутылки спиртного.

– Так… Я не знаю, что тут творится. Но я тебя, – собрав в кулак самообладание, заявил Виктор.

Неожиданно, он понял, что тело становится меньше. Плечи сужаются. Ноги укорачиваются. Руки из прочных канатов превращаются в жалкие веревки. И чем дольше происходит метаморфоза, тем сильнее становится противник.

Вот уже вместо мелкого пацана, перед Ковриным злобный бандит, готовый проломить череп любому. Такого урода страшно даже коснуться, не то, что ударить. Ведь отдачей он может, просто убить. А это безумно опасно.

– О, слышь, мужики, у него ляжки трясутся! Что, лошара, стоять не можешь!?

Парень отвесил Виктору боковой пинок.

– Не надо, – с ужасом произнёс Виктор, ощущая, что его голос стал детским.

– Как? А за базаром кто следить будет, – снова жёсткий удар.

– Я не хотел, я не хочу драться.

– А тебя никто и не спрашивает, чмо! Я тебе сейчас здесь хлебало сломаю! К мамке своей полетишь, петушок.

– Хватит, ребят, вы чего?

– Пусть отсосет, телочка!

– Пусть на коленях прощение просит.

Активно поддерживали своего друга присутствующие.

– Попутал, чушок! – Хулиган толкнул Виктора в грудь. – Что молчишь, язык в жопе? – Опять лёгкий удар.

– Я не могу, пожалуйста, – взмолился несчастный Коврин.

– Глядите, он ноет, как телка! Давай плачь, ной, как баба! Давай, чмо, тебя никто не услышит!

Оттесненный к двери, Виктор резко двинулся прочь. Чудом умудрился выскочить из класса, захлопнув за собой дверь. Проскочив холл, он забился в раздевалку, как напуганная птица. Потом сел там на лавку и горько заплакал.

– Они сильнее. Они в седьмом классе. Я только в пятом, – причитал несчастный, растирая по лицу слезы. – У них руки большие, крепкие, а у меня нет. Будет бить после школы. Я ничего не сделал… Почему меня бить… Не хочу по морде, не хочу, чтобы больно. У меня толпы нет, никто за меня не попишется. Убьют после школы. Пожалуйста, помогите.

Виктор перешёл на крик, который зловещим эхом разносился повсюду. В какой-то момент, мужчина понял, что снова стал взрослым. Голос огрубел, бицепсы налились силой. Да и мышление обрело свою твердость.

После этого он замолчал. Смотря в пол, просидел пару минут. И лишь затем произнес:

– Ещё что за гадость… У меня лицо мокрое. Как будто я, как будто меня… – Мужчина встал с места и подошёл к зеркалу.

– Это сон или воспоминание? Так ярко… Страх из детства и галлюцинации.

Коврин сделал пару кругов по комнате. Замер, всмотревшись в потолок. Неожиданная идея пронзила измученный мозг.

– Наркотики! Вы распылили в воздухе какую-то шмаль. И мне кажется, что я вижу людей. Кажется, что мне страшно. Кажется, что я мелкий. Конечно! Это не декорации и спецэффекты. Это просто сраный дурман. Гребанная синтетика. Ну, ублюдки, за это можно и пятнашку строгого. Это уже не сопливые шутки.

Виктор перешёл на крик, но его никто не слышал. Школьное радио предательски молчало.

– Хорошо. Типа реакцию смотрите? – Мужчина убрал остатки слез с лица. – Кажется, я понимаю.

Он заметил в раздевалке крючок, который был отломан и держался «на добром слове». Парень резко схватил эту металлическую штуку, швырнув ее в зеркало. По огромному стеклу разошлись волны, как на воде.

Но после пережитого, Коврину было плевать. Он только хмыкнул, направившись к выходу. Войдя в мини тамбур, сразу приоткрыл дверь. Чертов истукан был всё ещё на крыльце. Словно солдат в карауле, он бродил по бетону, охраняя парадный вход. И проскочить мимо не было ни малейшего шанса.

Виктор прижался к стене, наблюдая в щёлку. Одно он понял точно. Здесь нельзя суетиться. Ведь твоей ошибки только и ждут наблюдатели.

– Уродство… Там конкретные глюки, здесь петух с клещами вместо рук… Сколько я тут проторчал? Потерял ход времени. Может меня уже хватились? Беспокоятся теперь.

Родители там, семья… Хотя, черт, у меня же нет семьи. Именно, своей. Только эти шлюхи, подруги, партнёрши, светские стервы. И как я не догадался в этом гареме найти хоть кого-то для жизни? Хотя, в нем никого не откопаешь. А мне уже чертов тридцатник.

Только сейчас, закрытый в темную школу с кучей психопатов, я начал это понимать. Господи, и что только творил эти годы? Какого черта делал?

Размышляя о жизни, мужчина сосредоточенно наблюдал. Медленно, но верно, вырисовывался алгоритм. Было сложно понять, но догадки имелись. Ватный человек подходил к перилам, затем следовал к двери, потом в противоположную сторону.

При этом он останавливался на секунду в центре, сканируя площадку. Одна из таких остановок произошла слишком близко от края крыльца.

Тряпичная голова отвернулась от школы. Совсем ненадолго монстр подставил спину. Это стало роковой ошибкой.

В узкую щель темной тенью просочился человек. Он молнией кинулся вперёд. И с огромной силой ударил демона в спину подошвой тяжёлого ботинка. Тот взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Это не помогло. Ужасная кукла полетела вниз, ударившись грудью о твердый асфальт.

Понимая, что назад дороги не будет, Виктор прыгнул следом. Он обрушил больше восьмидесяти килограмм веса на врага, отчего тот захрипел, нервно вздрогнув.

– Иди в школу, иди назад в школу, – с трудом простонал противник, барахтаясь под ногами Коврина.

– Пора выбить из башки вату! – Воскликнул человек.

Бизнесмен ударил ногой гада в затылок, повторив это несколько раз. В какой-то момент, башка тряпичника отделилась от тела и покатилась рваным мячом в сторону клумбы. Туловище перестало дёргаться, обмякло горой непонятных лохмотьев.

Оно уменьшилось, сделавшись чем-то жалким. Сложно было поверить, что недавно этот мусор чуть не придушил Коврина.

– Вух… Одной проблемой меньше, – заявил Виктор и сошел на асфальт с проклятых тряпок.

Неожиданно он понял, что тут не холодно. Даже без громоздкого пальто можно чувствовать себя комфортно. Здесь определено не плюс десять. А сколько? Это последнее, что волновало…

Не нужно возвращаться за одеждой в чёртово здание. Вот что главное! Можно скорее броситься к выходу. Но он ведь закрыт и возможно под камерами?

Виктор вырос в этих местах. Потому без труда найдет нужную лазейку. А тупые козлы отправятся на нары, заниматься там идиотскими пранками. Только в СИЗО за такие шутки могут хорошо наградить… Анальной медалью.

Думая об этом, Виктор слегка рассмеялся. Идиотское приключение начинало ему нравиться. Напевая что-то под нос, парень резко свернул за угол, где была самая большая прореха в заборе.

Она находилась в кустах. Маловероятно, что клоуны ее нашли или поставили там наблюдение. Даже если так, то плевать. Виктор разнесет любую аппаратуру, как тот грязный манекен. Он больше не позволит над собой издеваться.

Коврин сбавил темп, подходя к ограде. Тут томился коричневый бурьян, росло кустистое растение с усохшими ягодами. Тщательно осмотревшись, мужчина раздвинул кусты. Решетка оказалась целой.

Она была окрашена в синий цвет. Хотя ее здесь с роду не красили. Все прутья плотно сидели, не шатались и не отваливались.

– Починили? Ради этого дерьма? Хотя, они на преступление пошли, не говоря уже об этом.

Недолго думая, парень решил просочиться между прутьями. Но это решительно не выходило. Причем не хватало немного. Будто кто издевался, сделав расстояние почти достаточным. Но, слегка его сократив.

Был риск застрять между железок. Это не на шутку пугало. Поэтому он решил осмотреться.

Словно волк, загнанный охотниками, Коврин проследовал в сторону кочегарки. Добрался до спортивного городка. Затем обошел небольшой садик. И медленно приблизился к запертой двери. Ничего…

К сожалению и шоку, ограда была идеальной. Так хорошо ее не готовили даже к приезду проверки. Настолько она стала крепкой, хорошо прокрашенной и надёжной. В огромном недоумении Коврин сел на пень, от когда-то растущего клена.

– Ни черта не понимаю. Весь периметр облазил. Могу поспорить, что сегодня видел тут минимум три места… Но кроме них ещё должно быть штук пять… Если не больше.

Нет, он ведёт себя слишком понятно. Они только этого и ждут. Если Виктор будет включать сноба, его станут пугать, пока не доведут до нервного срыва. Потому стоит быть проще. Пропитаться тупостью этих мест. И забыть о своей репутации хотя бы на миг. Только так он обхитрит тварей. Только так поломает их замыслы!

Когда мужчина перевел дыхание, то план был готов. Простой, тупой и детский, как все в этом богом забытом городишке.

Виктор медленно встал, изображая страшный испуг. Отошёл от решетки на расстояние. Затем резко развернулся и бросился на забор, как на вражьи окопы. Словно кошка, парень вскочил на перекладину. Слегка подтянулся, благо физическая подготовка позволяла. Затем встал на вторую.

По идее, он должен был перемахнуть через чёртову ограду. Но с ужасом понял, что ещё рано. Тогда Виктор снова принялся карабкаться. И снова не вышло.

Обезумев от искажения реальности, Коврин лез вверх. Забор при этом не спешил обрываться. Такое чувство, что он уходил в небо на пару км. Но при попытке смотреть вниз виднелась близкая земля, до которой примерно метр.

Продолбавшись с оградой до серьезной усталости, Виктор спрыгнул на траву.

– Наркота… точно гребанная Наркота. Других объяснений нет.

Коврин удручено упал на пень. За оградой виднелась осенняя жизнь. Такая убогая, но такая желанная. Недалеко, медленно уходил в землю дом времён Сталина. Около него виднелся сад с небольшими яблонями. Стояла грязная машина. Росла раскидистая, угрюмая ель.

И до этого всего было бесконечно далеко. Будто Коврин наблюдал за планетой в десятке световых лет от Земли. Забор при этом имел нормальный размер. Удобные перекладины из арматуры манили своей синевой. Наступай, как на лестницу, и смело беги из этого бреда.

Не в силах себя удержать, Виктор попытался заново. Потом в другом месте. Затем уже далеко, возле самой школы.

И каждый раз повторялось одно. Как только парень касался ограды, она вырастала до неба. Как только он отходил в сторону, все возвращалось обратно.

– Сучий забор для даунов! Какой козел тебя только сделал!? – Прокричал Виктор, в бессилии пиная стального «противника». – Но я тоже не пальцем деланный, далеко не пальцем.

Сверкая глазами, Коврин убрался за школу. Через какое-то время вернулся с плоской железкой, которая была частью старого металлического совка.