Дерево, толщиной примерно в двадцать пять сантиметров, лежало на пне. Интересно было то, что оно было спилено. Я поднапрягся, ожидая достаточно большого веса, но, очевидно, рычаг был большой, поэтому я относительно легко, практически одной рукой, оттащил конец ствола на другую сторону дороги и даже набросил на кусты, подмяв их. После этого я подошел к середине дерева и обеими руками закинул дерево за кусты, освободив проезжую часть дороги. С чувством выполненного долга я наклонился сорвать пучок травы, чтобы обтереть руки, и буквально чуть не порезался об острие какого-то предмета. Это был металлический стержень толщиной в два пальца и длинной с локоть. Заканчивался этот стержень приваренным обухом топора, но приварен не на бок, как у обычного топора, а по ходу, как пешня у рыбаков. Собственно, это и была пешня для рубки льда, но в миниатюре. Вещь, в принципе, бесполезная, так как тыкать, как ножом, неудобно. Рубить, как топором, бесполезно. Метать. Да, сбалансирован отлично. Так это же для метания! Это совсем другое дело. Ну-ка, на чем попробуем? А вот и дубок. Толщиной с человека и стоит шагов за двадцать. Чудесно. Идеальная мишень. Шаг левой, метание от плеча. Попробовав его на вес еще раз, я метнул его в дерево. Великолепный бросок. Оружие почти на треть вошло в древесину. Только вопрос – как его теперь достать. Ручка гладкая – сползает с потной ладони. Раскачать не очень получается, но иначе не достать. Полная автоматика: нажал на кнопку и вся спина мокрая. Так и у меня: не прошло и сорока минут, как я весь в мыле, с натертыми руками, наконец-то, достал свое “сокровище“. “Кто предупрежден, тот вооружен“ – говорили древние. А, если я и на самом деле вооружен, – это вообще чудесно. Пришлось еще минут пятнадцать посидеть, отдохнуть. Но и в животе уже засосало. Не зря поработал. Война войной, а обед – по расписанию. Но, где столовая, солдат? Ускоренным походным шагом, шаго-о-м марш! Ать-два, ать-два. Примерно через час ходьбы увидел на обочине огромный куст, даже не дерево, а куст с большими сочными плодами боярышника.

– Может, это все-таки земля? Если не родной, то какой-нибудь параллельный мир, другое измерение. Это ведь уже и наша продвинутая наука подтверждает. Только мне от этого не легче. Не зря говорят: перед входом подумай о выходе. Эх, лох ты и лопух. Начало смеркаться. Селения видно не было. Через час станет темно, а где в этот момент буду я, неизвестно. А здесь я утром и позавтракаю. Худо-бедно, но еда. И кустарник колючий, хоть какая, но защита. Земля теплая, остывать долго будет. Естественная ниша между двумя кустами оказалась идеальной для меня. Нарвать в поле травы и сделать себе травяной матрас – дело немного трудоемкое, но приятное. Почти стемнело, когда я выполз из своей “пещеры“ размять косточки после трудов праведных, да посмотреть, может, увижу огни города в темноте. Но то, что я увидел, поразило меня больше, чем, если бы я увидел слона. Солнце светило по-прежнему ярко, но темноту создавала тень от огромной, заполнявшей все пространство неба, планеты. Ни о какой красавице Луне и речи не было. Играющая багряно-красными и фиолето-синими сполохами, огромная аморфная масса буквально падала на землю. Она полыхала и пузырилась подобно лаве в жерле вулкана. Но это было холодное свечение. Стало заметно прохладнее. Эта мысль легкой тенью пробежала по задворкам моей головы и исчезла. Остался животный страх и оцепенение, как у лягушки, загипнотизированной змеей. Но спокойно пели птицы, мирно шелестела трава. Природа абсолютно не реагировала на этот катаклизм. Ей было наплевать, как будто это случалось каждый день. Каждый день! Птицы должны были среагировать, если бы такая масса так стремительно неслась бы на нас, а они мирно пели. Конца света не будет. Немного отпустило сердце. Я стоял, не отрывая взгляда от местной луны. Действительно, небесное тело закрыло местное солнце, и наступила темнота. Замолкли птицы, и только небольшой ветерок играл в листве. Именно небольшой, а не ураган. Наконец-то я успокоился.

– Ощущение, что я ночую под мостом напротив супермаркета с огромной неоновой рекламой.– Полностью успокоившись, я сонным взглядом смотрел на мерцающие красно-синими бликами листья. Вскоре я заснул. Проснулся я от сильной боли в ноге и громкого хохота.

– Синьор, он, очевидно, накануне сильно надрался. Спит без задних ног.

– Сержант, зацепите его алебардой и вытащите. Будь он ивой или мертвый я хочу его видеть, кто это или что это.

– Хорошо, капитан.

За считанные секунды я вспомнил, что со мной произошло и хотел рвануть вперед через кусты, но, увы…. Вчера я даже и не мог представить себе такой ситуации, поэтому черного хода в моей спальне не было. Я подумал о защите от четырехногих хищниках, забыв, что люди еще опаснее. Я опять поплатился за собственную беспечность. Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли. Царапаясь и разрывая свою одежду о колючки, я был вынужден быстренько вылезти наружу, так как крюк алебарды недвусмысленно крутился около моих ребер. Наконец-то я вылез. Оцарапанные руки неприятно горели и саднили. Я наклонился и оттряхнул брюки, успев подумать: хорошо, что я в брюках, а не как обычно – в трусах. Ну и видок был бы у меня. Вот потеха. Я непроизвольно заулыбался.

– Ну и нахал! Ты перед кем стоишь, увалень.– Сильный тычок древком алебарды в плечо почти сбил меня с ног. Подняв голову, я сначала увидел красивую красную попону, расшитую золотыми и серебряными нитями. Потом бархатные сапожки с такими же узорами, как и покрывало на лошади. Потом, то ли длинный пиджак, то ли полупальто. Тоже красивое. И, наконец, вершина этого Божьего творения – голова. Темные, нет ни цвета вороного крыла, как пишут в любовных романах, а просто темные, ближе к черным, волосы. Пушистые, возможно, только сегодня утром вымытые, волосы слегка накрывали плечи. Красивые глаза. Во всем лице чувствовалась порода. Он наверняка нравится женщинам. И я, как мужчина, с чувством некоторой зависти, должен был это признать. Очередной сильный толчок в спину мало того, что ушиб позвоночник, но еще и заставил меня уткнуться лицом в колено этого холеного синьора.

– О, синьор, простите! Я только хотел, чтобы эта скотина поклонилась вам, как вы этого достойны, синьор. – Желая проявить свое служебное рвение, сержант опять пихнул древком. Но не тут-то было. Я повернулся корпусом, пропуская вдоль спины древко, потом захватил его левой рукой и дернул на себя. Удар в пустоту и плюс дополнительный рывок сделали свое дело, и сержант грохнулся мне под ноги. Кожаный ремешок, державший ножны меча, лопнул, и его оружие откатилось к моей ноге. Я спокойно поднял ножны и полуобнажил меч. Он был явно тяжеловат для меня. Я предпочитаю мечи японских самураев – они легче и по прочности не уступают. Презрительно осмотрев оружие, я отбросил его в сторону. С оружием, наподобие алебарды, мне приходилось тренироваться, но, если у меня в руках будет оружие, то меня моментально пристрелят из арбалетов, которые были у всех солдат за спиной. Но, как из алебарды сделать шест, или на спортивном языке – бо. И тут я обратил внимание на деревянное седло лошади. Как раз то, что надо. Рукой деревяшки я никогда не ломал, а так надо попробовать. Я опять демонстративно спокойно поднял алебарду и резко ударил концом древка по седлу, стараясь не поранить лошадь острием. Хрясть и наконечник обломился. Я аж вздохнул и опять не удержался от улыбки. Вообще, я что-то перестал контролировать свои эмоции. А это плохо. Это очень плохо.

– Синьор, у этого нахала сегодня слишком хорошее настроение. Я думаю, пара тумаков ему не повредят, а, заодно, и научат уважению к своему господину.

С этими словами капитан направил на меня свою лошадь. Я успел заметить, что у них на лошадях были только седла и накидки. Никаких других удобств для ног не было. Поэтому я толкнул в плечо капитана древком, а, когда он отклонился в бок и назад, подцепил его ногу и сковырнул с лошади. Он с грохотом упал. Увидев такое хамство, один из солдат обнажил меч. Поймав шестом плоскость меча, я сделал «восьмерку», и меч улетел далеко в сторону. Мельком увидев тень, я наугад ткнул назад. По вскрику я понял, что попал. Обернувшись, увидел падающего с коня солдата. Пара солдат приготовило арбалеты, и смотрели на своего синьора, ожидая приказа. Ему было просто достаточно кивнуть. А я не ниндзя, чтобы зубами ловить арбалетные стрелы. Меня этому в школе не учили.

– Синьор, неужели вы допустите, чтобы из безоружного человека сделали ежика с иголками только за то, что пара солдат оказалось недостаточно подготовленными. – Тут я сообразил, что становлюсь врагом номер один у капитана, так как мало того, что опозорил его, скинув с лошади, так еще обвиняю его в неумении готовить солдат. Да еще перед кем! Перед его синьором! Надо срочно выпутываться. – Конечно, благодаря усердию вашего капитана, они сразу же бросились защищать вас, синьор, но они немного поторопились, потому как у меня и в мыслях не было, причинить вам какое-либо зло. Наоборот! Я ваш друг. ( Ничего себе, друг.– Мысленно прокричал я сам себе.– Он синьор, а кто я. А, что я хуже его что ли. Но сказал А, теперь говори и Б, иначе до вечера не доживешь.) Позвольте представиться. Я – русский дворянин полковник граф Иванов. После очередной военной компании ушел в отставку и теперь путешествую. Заметив ехидную ухмылку капитана, я оглядел себя: Слава Богу, что на мне синие солдатские носки, военные брюки в сапоги или, как говорят гражданские, – бриджи, зеленая армейская рубашка, под ней – тельник, а под ним, – заправленная в брюки книжка про Каменскую, жесткий переплет которой так больно сейчас давил прямо в печенку.

– Да, синьор, я понимаю, что вид у меня не подходящий и не соответствующий. Но на ваших дорогах, к сожалению, так же хватает лихих людей, как и у нас в России. Последняя шайка разбойников была более многочисленна, чем обычно, поэтому, хоть я и мой слуга остались живы, мы остались без вещей. И сейчас я вынужден стоять перед вами, синьор, в жалких остатках своей полевой формы.

– А где же слуга?– Ехидно спросил капитан.

– Я остался без вещей, капитан, но честь моя со мною. Я мог бы вызвать вас на дуэль, но я понимаю, что у вас есть повод в чем-то сомневаться, поэтому я прощаю вас. Кроме того, из уважения к вашему синьору я поясню: я отдал оставшиеся деньги слуге и отправил его в мой замок в России. Он возьмет все необходимое и какое-то количество слуг. Там, где идут войны, там всегда на полях можно найти оружие, и иногда оно попадает не в те руки.

– Согласен, граф, согласен. – Это были первые слова синьора.– Я благодарен вам за то, что вы соизволили простить моего слугу. Кроме того, мне понравилась ваша дипломатичность, когда вы похвалили моих солдат-неумех. Но то, что на них особо рассчитывать нельзя, я уже понял. А ваше боевое искусство лучше всяких слов подтверждает ваши слова. Подать коня господину полковнику! Живо! Коня!– Опять мысленно прокричал я сам себе.– Да я ни разу на лошади не сидел, не то, что ехать куда-то. Хана моей сказочке про кота в сапогах. На коне я как раз и “сгорю“.

– Синьор, извините, не имею чести знать, как вас зовут…

– О, граф, простите мне мою забывчивость. Я – граф сэр Джон Лестерский, сын Роберта Лестерского. Мой отец – вассал короля Ричарда Первого, участник похода в Святую землю.

– О, граф, я много наслышан о вашем отце, но, к сожалению, я с ним не знаком, так как я впервые в вашей чудесной стране. Но, признаться, я хотел сказать вам о кое-чем другом. Несколько деликатный вопрос. Дело в том, что в последней заварушке меня, попросту говоря, огрели здоровой дубиной и не куда-нибудь, а по месту, на котором сидят на лошади. Поэтому я, по понятным причинам, сейчас не могу ехать на лошади. Тем более один.

Хотя все заулыбались, но цель была достигнута. Мне помогли взобраться на коня капитана, и я, обхватив его талию руками, готов был ехать. Под руками я ощутил крепкое, мускулистое тело. С такими лучше дружить. Умей выбирать друзей, а враги найдут тебя сами. Хорошо сказано.

– Так, а, что там дальше в сказке про кота в сапогах? Интересно, читали они такую сказку? И вообще: куда я попал, в какую страну, в какое время? Лишь бы не залететь на мелочи. Обычно на мелочах все и залетают.

– Капитан, подскажите, что за местность, где мы сейчас находимся? Мне кажется, что незадолго до того, как на нас напали разбойники, у крестьян в селениях был совсем другой говор. Может, за эти дни я пересек еще одну границу?

– О, нет, сэр, вы все еще во Франкании. Просто Франкания находится на перекрестке всех путей: идет поход в Святую землю – через Франканию; разбивают войско наших рыцарей там – шайки бывших солдат возвращаются по домам также через Франканию; неверные, собрав войска, идут с ответным визитом опять же через нас. Что ни год, то новое развлечение, сэр.

– А куда мы сейчас едем, капитан?

– Как куда, сэр? В самый лучший город Франкании – Женоров!

– Это столица Франкании?

– О, да, сэр. Чувствуется, что вы недавно у нас в стране, сэр. Всего лишь десять лет назад у нас была столица Вотарас, но она находится слишком близко к границе с Италакией. Поэтому у них слишком часто появлялось искушение захватывать наших королей, что, кстати, иногда, и случалось. А это, как вы понимаете, борьба за власть, войны. А стране нужен мир. Чтобы родить и воспитать солдата нужно лет восемнадцать-двадцать, а чтобы убить, достаточно мгновения, которое арбалетная стрела летит до своей цели.

– Да, ты прав. Ты совершенно прав.

– К сожалению. К сожалению, я прав, сэр. А, чтобы платить наемникам, нужны деньги, хлеб, мясо, вино. А в разоренной войной стране, где это можно взять?

– Увы, да. Тут не повоюешь.

– Ну, что вы, сэр. Как раз для этого и надо воевать. Для этого достаточно совершить только один успешный поход. Куча рабов, изобилие мяса, контрибуция с побежденной страны. И мы опять готовы защищать себя.

– Но это же замкнутый круг! Рано или поздно это все равно закончится. Это ловушка, в которую вы сами себя загоняете.

– На наш век хватит, сэр.

– А ваши дети?! Вы о них подумали? Как им на такой земле жить?

– Сэр, у меня нет детей, нет семьи. Я знаю, что через год-два я все равно погибну в каком-нибудь сражении. Что я буду забивать себе голову какой-то ерундой. Я солдат и мое дело только выполнять приказы. Умные они или глупые – не мне решать. У нас есть божий наместник – король. Он думает и отдает приказы. А я их только честно выполняю.