Маниковский досадовал на самого себя за то, что не пошел в церковь Николы во дворе Дома Правительства, именуемого еще Домом Пашкова. Нет, захотелось ему быть в центре внимания прессы, поехал в главный храм империи. Но с другой стороны, резон в этом был, раз уж он собрался оставаться в политике и после назначенных на 14 октября выборов в пятую Государственную думу. Хотя, конечно, Маниковский не рассчитывал на то, что ему удастся остаться на посту премьер-министра и после выборов. По Конституции, введенной сегодня в действие, император вносит представление на главу правительства после консультаций с фракциями парламента, и понятно, что будет внесена кандидатура, которая будет иметь шанс собрать большинство голосов в Госдуме. Причем кандидатура эта должна быть в обязательном порядке из числа самих депутатов. И если с обретением мандата депутата Алексей Алексеевич особых проблем не видел, то вот с возможностью набрать большинство голосов за свою кандидатуру он прогнозировал большие проблемы.

Конечно, в теории Михаил Второй мог ткнуть пальцем в любого из депутатов, но заранее непопулярная фигура просто не наберет голосов в зале. А Маниковский был полон мрачных предчувствий насчет состава новой Думы.

На самом деле, многие критиковали императора за то, что он вообще допустил прямое, всеобщее, равное, тайное голосование на выборах – пресловутую «четыреххвостку», от которой так яростно отказывался прежней царь Николай Второй. Говорили, что это ошибочное решение императора, что Россия не готова к этому. Указывали на то, что в аграрной стране, которой Россия еще долго будет оставаться, в парламенте большинство наберут именно те партии, которые поддержат крестьяне, или как сейчас модно говорить – аграрии. Причем большей частью именно сельская беднота, раз уж ей дали равные права на голосовании. Со всеми вытекающими отсюда катастрофическими для государства последствиями.

Есть ли у Михаила Второго своя стратегия по данному вопросу? К сожалению, граф Маниковский мог лишь догадываться о ходах и планах императора, поскольку тот не всегда считал нужным делиться своими мыслями и проектами с главой российского правительства. Что самого Маниковского весьма злило и оскорбляло. Вот с той же своей сестрой Ольгой, местоблюстительницей и канцлером Ромеи, он наверняка куда более откровенен, а уж юная императрица Мария, как представляется графу, о планах царственного мужа знала вообще практически все. Порой ее явная осведомленность в неизвестных Маниковскому вопросах была весьма раздражающей.

А став августейшим шефом Императорской Службы спасения, она вообще развернула бурную деятельность, невзирая на свою беременность. ИСС и весь Минспас фактически вышли из подчинения Маниковского, став надымперскими структурами в прямом подчинении императора Единства. Как и МИД, и Минобороны, и Мининформ и даже Росромрезерв. Что означало вывод из управления правительством огромных резервов и ресурсов.

Вот, кстати, и стоящий рядом граф Кутепов может знать о планах Михаила Второго больше, чем глава русского правительства. Конечно, ведь он возглавляет Императорский Ситуационный центр, а не какой-то там Совет министров Российской империи!

Алексею Алексеевичу порой казалось, что штат Ситуационного центра по численности может сравниться со штатом всего его правительства.

Понабирали зачем-то аналитиков и прочих координаторов, да столько, что те занимали несколько корпусов в Кремле! А также всех тех, кто служит в Петровском путевом дворце, в Марфино, в Гатчине, в Ялте, в Мелласе, в Константинополе, на Мраморном острове, на острове Христа и даже в Риме!

Одних телеграфных и телефонных проводов идет теперь в Кремль целая куча, не считая радиостанций.

Сидят, надзирают.

Злило ли это графа Маниковского? Еще как!

Порой казалось, что ни одно важное событие, ни одно важное решение и ни один серьезный документ в империи не проходил мимо внимания этой структуры, которая официально ни во что не вмешивается. Но поступающие время от времени указания, а то и одергивания, говорили о том, что царь держит руку на пульсе и следит за происходящим. Даже, скорее, именно надзирает.

Император явно извлек урок из печального опыта своего царственного брата, который нередко пускал дела на самотек и часто оказывался вообще без связи с внешним миром. Михаил Второй ни на минуту не оставался вне, как он любил выражаться, зоны связи. В любом месте, где бы он ни находился, рядом с ним был дежурный офицер Ситуационного центра, а в поезде, на яхте и на дирижабле были радиостанции, не говоря уж о его дворцах, резиденциях и командных пунктах.

Так что Маниковский сомневался, что ситуацию с предстоящими выборами император не держит под контролем и не готовится к ней. Тем более что в его распоряжении весь аппарат Министерства информации и все таланты банды сумрачного гения пропаганды графа Суворина. А эти подметки на ходу отрежут и продадут тебе же, но по двойной цене. Да еще и спасибо скажешь.

Но с другой стороны, Маниковский слабо представлял себе, как Михаилу Второму удастся избежать формирования по итогам выборов радикально-социалистической пятой Госдумы, которая вполне может установить в России такое левацкое правительство, что все проблемы Николая Второго с четвертой Госдумой покажутся детскими шалостями.

Так что граф испытывал даже какое-то злорадное предвкушение от предстоящих выборов и очень хотел бы посмотреть на выражение лица Михаила Второго, когда он узнает разгромные для него результаты выборов! Это станет закономерным итогом всей ошибочной политики царя.

И хорошо, если после этого обойдется без Гражданской войны.

Нет, конечно, все эти лозунги о служении и идеи освобождения дадут царю и его партиям какой-то процент голосов, но граф не верил в то, что им удастся набрать большинство в парламенте.

Вообще же, политикой нового императора были недовольны очень и очень многие. Слишком радикальные реформы он затеял, слишком круто взял, слишком многих ущемил и обидел.

Даже то, что Михаил Второй не стал включать в состав России все завоеванные земли, а вместо этого создал Ромею, вызывало раздражение и недовольство у многих из тех, кто рассчитывал получить доступ к новым ресурсам сейчас и особенно после того, как осенью пройдут выборы и будет сформировано новое правительство. А тут оказалось, что и Ромея вне ведения этого правительства, да еще и объединенные министерства, вроде Минспаса и Росромрезерва, уплыли со всеми ресурсами и возможностями делать на этих ресурсах хорошие деньги. Плюс еще и великая княгиня Ольга Александровна установила жесткий контроль над денежными потоками в Ромее, не давая заинтересованным лицам перенаправлять эти потоки себе в карман.

Разумеется, самым сложным и скандальным был Манифест о земле, фактически национализировавший всю землю в империи, и установивший ограничения на максимальные и минимальные размеры земельных участков, и прямо запрещавший владение сельскохозяйственными угодьями лицам, которые не занимаются аграрным производством.

Нет, слово «национализация», конечно, не совсем подходило под определение проведенной реформы, поскольку все бывшие землевладельцы получили от государства «компенсацию» в виде пятипроцентных облигаций госзайма на всю сумму, в которую был оценен национализируемый участок по рыночным ценам. Более того, все желающие могли обменять свои облигации на какие-то государственные активы и концессии на такую же сумму. Но, во-первых, далеко не каждый вообще способен к какому-то предпринимательству. Во-вторых, этим беспокойным делом надо заниматься, а не ездить в Ниццу на воды или попивать наливочку в саду, как привык. В-третьих, активы государство не раздавало просто так, а обязательно требовало «план развития», в котором надо было четко указать, как будет использоваться, к примеру, полученный участок промышленного назначения, что на нем будет построено и так далее. И, с одной стороны, государство всячески приветствовало тех, кто вкладывал свои облигации и живые деньги в новые проекты, и даже устанавливало различные льготы, в том числе и налоговые, но, с другой стороны, если в установленные сроки на участке не будет построен оговоренный объект и он не начнет работу, то участок вновь отходил государству, причем безо всякой компенсации со стороны казны.

Именно поэтому большинство бывших землевладельцев предпочитало просто получать свои дивиденды по облигациям и сквозь зубы ругать царя.

Впрочем, были немало и тех, кто удачно вложил свои облигации и деньги в новое дело. И тут близость к власти и ее чиновникам, как всегда, имела огромное значение. Часто отнюдь не безвозмездное.

Хотя за последний год открыто брать на лапу чиновники стали меньше, усвоив уроки Высочайшей Следственной Комиссии и начитавшись газет о том, как регулярно конфискуют имущество, как осуждают взяточников и казнокрадов на большие сроки, вплоть до пожизненной каторги.

Открыто брать стали меньше, но это не значит, что брать перестали совсем. Зато вся чиновничья братия тихо под одеялом бранит царя, который не дает им жить так, как они привыкли. Не нравится им, когда за ними присматривают, когда считают их доходы и расходы, когда нельзя открыто потратить полученные от взяток деньги.

– Паки и паки миром Господу помолимся.

– Господи, помилуй.

– Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.

– Господи, помилуй.

Граф Маниковский перекрестился и мысленно одернул себя. Что же он: Пасха Господня, храм, а он тут мысли черные да злые думает? В конце концов, император разве не помазанник Божий?

Это все соседство проклятого Кутепова сбило его с благочестивых мыслей в такую ночь!

К тому же если говорить положа руку на сердце, в империи за год правления Михаила Второго произошли просто разительные перемены. Фактически выиграна война. Завоеваны новые территории, Россия получила доступ к Проливам и к Средиземному морю. Правда, в связи с пандемией «американки» и карантином, набравший было силу товарооборот резко упал, но пандемия когда-то да закончится. В России сейчас настоящий строительный бум, строятся заводы и фабрики, строится жилье в городах, строятся мосты, строятся дороги, в том числе и железные.

В ту же Ромею уже переселилось уже порядка восьмисот тысяч человек из России. В основном, конечно, ехали семьи русских солдат, которые после демобилизации решили остаться на новых землях, но немало ехало и добровольцев. Переселенческая программа работала и набирала обороты, уменьшая тем самым излишек населения в деревнях европейской части России. А как только осенью пройдет передел и как только к следующей весне выяснится, что земли опять на всех не хватает, то поток переселенцев резко усилится. Конечно, не все поедут в Ромею, многие просто подадутся в город в поисках работы и будут устраиваться на фабрики и заводы и в те же строительные отряды Министерства служения.

Много, очень много сделало и русское правительство. И, говоря без ложной скромности, лично граф Алексей Маниковский, дай Бог ему здоровья!

Граф усмехнулся и перекрестился.

Только вот пойдут все его усилия прахом, как только мужики осенью разберутся с итогами земельного передела и пойдут 14 октября на выборы. Да и проголосуют так, что всем тошно станет. За тех леваков, кто пообещает землю переделить еще раз.

Но в этот раз точно по справедливости.

По сто десятин каждому.

Без обмана.

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Порфира. 5 мая 1918 года

Роды шли тяжело. Уже несколько часов Порфира Дворца Единства оглашалась криками и стонами августейшей роженицы. Доктора и я сам старались всячески облегчить ее страдания, но пока это все не слишком помогало.

– Тужьтесь, государыня! Тужьтесь!

Маша напрягала все свои силы, но пока все было тщетно.

Наконец Улезко-Строганова сообщила с показной бодростью:

– Государыня, уже видна голова ребенка. Тужьтесь!

Я сжал ладонь Маши и заговорил ей на ухо:

– Тужься, любимая. Звезда моя. Люблю тебя. Безумно люблю. Тужься. Я с тобой навсегда. Отдай мне боль свою. Тужься. Еще. Еще!

Императрица вся выгнулась от боли, но это принесло результат. Улезко-Строганова профессионально вынула на свет Божий ребенка, после чего протянула мне ножницы:

– Ну, что, государь, готовы перерезать пуповину?

…Я держал на руках наследника-цесаревича, будущего, как я надеюсь, Александра Четвертого Всероссийского, Александра Четвертого Ромейского, Александра Первого, императора державного имперского Единства России и Ромеи.

– Тужьтесь, государыня!

Империя Единства. Россия. Московская губерния. Звездный городок. Храм Святой Мученицы Татианы. 5 мая 1918 года

– Благочестивейшаго великаго государя нашего Михаила Александровича, императора всея Единства России и Ромеи, да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков. Супругу его, благочестивейшую государыню, императрицу Марию Викторовну, да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков. Благовернаго наследника и великаго князя Павла Александровича, и весь царствующий дом, да помянет Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков…

Баронесса Мостовская криво усмехнулась про себя. Да, возможно, это последний раз, когда великий князь Павел Александрович поминается в молитвах в качестве наследника. Не сегодня-завтра в России и Единстве может появиться уже другой наследник престола. Если, конечно, Господь сподобит императрицу Марию родить мальчика.

И у императора Михаила Второго родится уже третий сын.

Ирония судьбы. А ведь она могла и сама быть сейчас императрицей Единства, и кто знает, сколько бы у них с Михаилом было сейчас детей.

Она нашла взглядом группу пацанов, известную всем как «Георгиевская банда». Как обычно, стоят группой, не разлей вода.

А среди них и ее сын. Точнее, их с императором сын. Впрочем, в те времена императором он еще не был.

Маркиз Михаил Васильевич Ле-Блосьер, барон Мостовский. Неофициальный сын императора Единства Михаила Александровича Романова.

О котором не знает никто, кроме самого Михаила Второго.

И императрицы Марии.

Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Для самой Ольги Кирилловны Мостовской и для ее сына.

Рядом с ним стоит и вожак «Георгиевской банды» – официальный сын императора Георгий, светлейший князь Илионский, граф Брасов. Сын императора и покойной графини Брасовой, прав на трон не имеющий.

И, возможно, в эти самые минуты уже родился или рождается еще один сын Михаила Второго.

Или дочь.

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Порфира. 5 мая 1918 года

– Я люблю тебя. Безумно люблю. Спасибо тебе за детей.

Маша счастливо сжимала в объятьях двойню наших близнецов. Цесаревича наследника Александра и царевну Викторию. Названных в честь дедов – императора Всероссийского Александра Третьего и императора новой Римской империи Виктора Эммануила.

Слезы счастья катились по ее щекам…